скачать книгу бесплатно
Гассбик шагнула к комоду и поправила вазу. Затем нагнулась, наверное, собираясь заглянуть под комод. Испугавшись за подругу, притаившуюся в нескольких сантиметрах от туфель директрисы, Милу быстро забарабанила пальцами по стене. Гассбик сразу же выпрямилась. Девочка испустила тихий крысиный писк.
Дрожащими руками Гассбик взяла вазу и подняла её над головой, как будто собиралась ей в кого-то запустить. Милу перестала стучать. Она надеялась, что директриса в страхе убежит в кабинет. Сдвинув пальто, она прижалась к стене и затаила дыхание. Она хотела исчезнуть. Её голова с тихим стуком ударилась о стену.
Цок.
Цок.
Цок.
Пальто отъехали в сторону.
Милу, моргая, смотрела на директрису, на перекошенном лице которой страх сменился яростью.
– Ты!
Гассбик протянула руку и схватила тряпичную кошку. Милу пыталась прижать её к груди. Так они и боролись, щёки Гассбик от гнева наливались красным, а девочка не хотела отдавать игрушку. И неожиданно, с отвратительным треском, директриса просто оторвала кошке голову.
– Нет! – Милу оцепенело смотрела, как Гассбик отбросила тряпичный обрывок и опять подняла вазу, готовясь нанести удар.
Милу зажмурилась. Директриса испустила душераздирающий вопль. Не вопль ярости, вдруг сообразила девочка, но возглас чистейшего ужаса.
Милу открыла глаза.
Директриса смотрела на стену, глаза у неё вылезли из орбит. Она визжала без остановки. Краем глаза Милу заметила какое-то движение на комоде. Серая крыска Фенны находилась как раз напротив масляной лампы. Девочка перевела взгляд на стену, на которой маячила вытянутая тень грызуна: огромный подёргивающийся нос с длиннющими, точно мечи, усами. Зверёк открыл пасть, усеянную зубами-кинжалами, и взмахнул лапами с серповидными когтями.
Вопль Гассбик внезапно оборвался. Ваза выпала из её рук и покатилась по полу. Директриса повалилась на стену лицом вперёд. Хрипя и задыхаясь, она схватилась за грудь.
Милу неуверенно шагнула к ней.
Директриса съехала по стене и с глухим стуком упала на пол. В коридоре повисла тишина, если не считать бульканья, исходившего из горла Гассбик: с таким звуком вода исчезает в забитом стоке. «Предсмертный хрип», – подумала Милу.
Бульканье резко прекратилось, обмякшая рука Гассбик застыла, и директриса безжизненным взглядом уставилась в потолок.
Больше она не шевелилась.
«Книга теорий» Милу
Безымянная теория,о которой лучше не думать
Вдруг я на самом деле сирота? То есть настоящая сирота. Возможно, родители бросили бы меня только в одном случае: если бы они были мертвы.
Но до тех пор, пока другие теории не опровергнуты, об этой даже думать не стоит.
Мёртвые родители не забираются на крыши.
Мёртвые родители не оставляют знаки.
Мёртвые родители не возвращаются.
8
Директриса лежала на отполированном паркете в Запретной зоне, нелепо раскинув руки и ноги, и напоминала сломанную марионетку. Не мигая, она таращилась в потолок, её голова склонилась набок, рот был распахнут в беззвучном крике.
Милу одной рукой прижимала обезглавленное туловище тряпичной кошки к своему колотящемуся сердцу. Поблизости со скрипом открылась дверь и ударилась о распростёртое тело директрисы. Из-за двери показалась Лотта, посмотрела вниз и вскрикнула. Над её плечом замаячила голова Сема. Эг вылез из своего укрытия между шкафов. Фенна, по очереди вытащив наружу тощие конечности, выползла из-под комода. Её укушенная ладонь кровоточила.
Все пятеро уставились на Гассбик.
– Она умерла? – наконец спросил Сем, покосившись на Лотту. – Проверь, жива ли она.
– Нет… – Лотта громко икнула. – Я не хочу касаться её. Попробуй лучше ты.
Сем побледнел.
– Я не стану её трогать!
Фенна покачала головой: она по-прежнему не отрывала взгляда от Гассбик.
– И я тоже не буду, – сказал Эг. – Она выглядит… как мёртвая. Милу, проверь. Тебе нравится всё мёртвое.
– По-настоящему мёртвое мне не нравится. Я… ладно.
Милу опустилась на колени рядом с Гассбик, протянула руку и замешкалась. Она действительно не хотела её трогать. Вместо этого она помахала пятернёй перед лицом директрисы, но та даже не моргнула. Девочка встала и быстро попятилась, остальные последовали её примеру.
– Можно ли на самом деле испугаться до смерти? – уточнил Эг.
Все посмотрели на Лотту, но она только пожала плечами.
– Я учёный, а не доктор.
Откуда-то выскочила серая крыска, она пробежала по платью директрисы и устремилась в кабинет, дверь которого была приоткрыта. Милу показалось, что нога женщины дёрнулась. Девочка перевела взгляд на лицо Гассбик, но та не подавала признаков жизни.
Фенна как будто хотела поймать крысу и шагнула к директрисе, но помедлила, а потом бросилась к Лотте и Сему, которые сразу же её обняли.
Лотта снова икнула, после чего повернулась к Милу.
– Что Ротман имел в виду, когда говорил про правдоподобные документы и про то, чтобы протащить нас через таможню в доках?
– Он заключил сделку с Гассбик, – ответила Милу тихо и без всякого выражения. – Он платит ей за то, чтобы все наши бумаги исчезли, а мы тем временем будем работать на него, пока не умрём или не сойдём с ума. А в августе он вернётся за новой партией сирот.
Друзья уставились на неё.
Лотта, не веря своим ушам, округлила глаза.
– Но это же незаконно!
– Когда Гассбик было дело до каких-то законов, кроме её собственных? – произнёс Сем, окинув взглядом роскошный коридор и безжизненное тело на полу.
– Мне стоило догадаться. Девочке никогда не позволят быть корабельным инженером, – выдохнула Лотта. – Он наверняка отправил бы меня стирать бельё. Зря мы не послушали тебя, Милу.
Не проронив ни слова, Милу на секунду стиснула ладонь подруги.
– Нам нельзя здесь находиться, – сказал Эг. – Власти могут решить, что мы её убили.
– Мы не можем просто сбежать, – заявила Лотта. – Из опеки пришлют новую директрису. Возможно, нам удастся объяснить, что…
Сем перебил её.
– Ты серьёзно? Думаешь, что нам поверят? Мы не можем упустить этот шанс. Эг прав, надо бежать.
– Но нам некуда идти.
Никто ничего не сказал, и в пропитанном маслянистым дымом воздухе повисла давящая тишина.
Милу крепко сжимала в руке туловище кошки, затем решила взять оторванную голову. Наклонившись, она заметила, что из тряпичной шеи выпало что-то маленькое и тяжёлое: с глухим стуком предмет упал к её ногам. Мочки ушей заледенели, и девочка коротко, резко втянула ноздрями воздух.
В свете лампы блестел серебряный кружок. Милу опустилась на колени.
– Милу? – Эг плюхнулся рядом с ней с одной стороны, Фенна – с другой.
В горле у Милу встал ком. Дрожащими руками она отложила игрушку и подняла блестящий предмет.
– Что это? – поинтересовался Сем и вместе с Лоттой присел на корточки.
Милу сглотнула, и все наклонились ближе.
Размером предмет был приблизительно с гульден[7 - Голландская монета. По размеру немного больше российской десятирублевой монеты (прим. ред.).], а толщиной с её мизинец. На потускневшей серебряной поверхности поблёскивали крошечные камни, выложенные в линию и сверкающие, а по краю шёл золотистый полумесяц. Наверху имелась петелька, сквозь которую была пропущена тонкая цепочка, а внизу оказалась застёжка, самая микроскопическая из всех, что Милу когда-либо видела. Откинув крышку, она обнаружила необычный циферблат: над каждой римской цифрой располагалась крошечная золотая звезда. В центре оказался нарисован синий диск, наполовину скрытый рисунком, изображавшим солнечный и лунный циклы.
Шестерёнки в карманных часах давно замолчали, и стрелки застыли в полной неподвижности.
– А это объясняет предполагаемое сердцебиение у кошки, – пробормотала Лотта. – Я ведь говорила тебе, что всегда существует логическое объяснение.
Милу перевернула часы: на обратной стороне имелась изящная надпись, такая мелкая, что девочке пришлось наклониться ещё сильнее, чтобы её прочесть.
«Под звёздами я тебя нашёл.
52.284040, 4.784040
Под луной я тебя потерял».
Холод спустился от ушей к шее и заморозил плечи, когда она перечитала надпись.
«…Я тебя нашёл».
Холод становился более давящим, пронизывающим, колючим.
«…Я тебя потерял».
Первые две строчки были выгравированы аккуратным шрифтом, последнюю просто нацарапали на поверхности часов.
– Географические координаты, – с благоговением прошептал Эг, указывая на цифры.
Координаты. Милу рвано выдохнула.
«…Я тебя потерял».
Дрожащим пальцем она провела по цифрам. Потерянное можно обрести снова… если знаешь, где искать.
– Я ухожу! – сказала она, слова наконец-то сорвались с её губ.
Изумлённые лица друзей повернулись к ней.
– Вот послание от моих родителей, – объяснила она. – И пока вы ничего не сказали, это не мои безумные теории, а доказательство. Я буду их искать. И хочу, чтобы вы составили мне компанию. Давайте вместе уйдём из приюта. Без оглядки.
– Милу, – тихо и с отчаянием в голосе проговорила Лотта, – нам нужны документы. Надо, чтобы нас взяли в семью, и только это – единственный выход, но никто, кроме ужасного торговца, нас брать не хочет.
Милу расправила цепочку и надела часы на шею, в её голове уже зрел план. Интуиция ободряюще щекотала уши.
– Значит, нам нужно усыновить и удочерить самих себя.
9
Лампа мерцала, крысы скреблись, Гассбик лежала неподвижно, а Милу, у которой горели глаза и уши, повернулась к друзьям и начала объяснять.
– Всё на самом деле просто, – тараторила она, и голова у неё кружилась, словно Милу только что пробежала тысячу кругов. – И очевидно. Мы в курсе, что Брэм Поппенмейкер, мой отец, сделал эту игрушку. Вероятно, он создал и часы. Их могла смастерить и моя мама… Думаю, они спрятали их, поскольку знали, что директриса приюта захочет их украсть, и они, безусловно, правы. Я считаю, что получила настоящую зацепку. Конечно, тряпичная кошка никак не могла подсказать мне, где искать родителей, но…
– Милу! – раздражённо воскликнула Лотта.
– Что?
– Ты до сих не объяснила, как собираешься вытащить нас отсюда.
Милу встряхнулась, стараясь успокоить вихрь мыслей.
– Элементарно. Мы выпишем себе сертификаты об усыновлении и удочерении на имя моего папы, а потом уйдём.
Эг нахмурился.
– Куда именно?
Милу указала на цифры на задней крышке часов.
– Сюда, конечно!
– Но куда нас приведут координаты? – спросил Сем.
– Кто знает? – хмыкнула Лотта. – Это может быть где угодно. Милу, нам нужен настоящий план. Ротман скоро вернётся. Наверное, нам надо побыстрее добраться до спальни и притвориться спящими. А утром мы сделаем вид…
– Вообще-то, – встрял Эг, и его глаза заблестели, – эти координаты в пределах радиуса города… приблизительно сотня километров.
