22 месяца. Повесть-анекдот

– Так все равно никто не понимает, – ответил Равиль.

– Ошибаешься, – ответил молодой человек.

Кода вошли в аудиторию, и перед письменным экзаменом зачитали фамилии, братья поняли, что парня зовут Рустам и фамилия его Сейфуллин. Равилю стало жутко неловко. После экзамена он подошел к матушке Рустами и извинился. С тех пор они с Рустамом стали неразлучными друзьями, много раз он выручал Равиля из беды и никогда не бросал в трудную минуту за все три года учебы. Но было у него одно но – Равиль был балагуром и хорошим рассказчиком, душой всех компаний, а, естественно, не приврать это значит не рассказать хорошо. И как только Равиль умолкал, Рустам тут же начинал: «Да нет, все было не так», и начинал рассказывать как все было на самом деле. Монотонно, словно под такт метронома, он декламировал: «Бу-бу-бу, бу-бу-бу», тем самым наводя зевоту на слушателей и сводя на нет все те усилия по завоеванию аудитории, которые предыдущий рассказчик тратил последние три часа перед этим.

– Ну ты зубри, а я, пожалуй, привалюсь вздремну, – сказал, зевая, Равиль…

Утро, настал день экзамена. В техникум пришли загодя, на крыльце встретил Родиона Хамитова, известного тем, что, воруя уголь, он умудрился украсть какую-то породу, был с ней пойман, и тащил эту глыбу шесть кварталов до милиции. Эта байка вошла потом в число легенд Балашовского пушно-мехового. Вид у него был удрученный.

– Что случилось? – спросил его Равиль.

– Черт, пару дней назад с Камилем попали в вытрезвитель, представляешь, отчислили перед самыми госэкзаменами. Хорошо Тамара Александровна Шкиль помогла, перевели на заочное, так что госы теперь буду сдавать через год, а сейчас поеду домой, что предкам теперь сказать?

– Ну что тут поделаешь, сам виноват, надо было меньше пить. Ладно, может, еще увидимся, мне пора на экзамен, – войдя в коридор, сказал Равиль.

У аудитории стояла толпа, староста Альфия, а рядом с ней, держа конспекты в руках, Инга, Гюзель, Яна и Галина, девушки рвались первыми на экзамен. Отлично училась только Альфия, остальные вместо шпор исписывали себе ноги и, прикрыв их длинными юбками, старались сдавать экзамены в женском коллективе, дабы не блистать белыми телесами в присутствии мужчин. Равиль протолкнулся поближе к приоткрытой двери, сквозь щель увидел, как Сысоев раскладывает билеты, а товарищ Иванов пьет воду, Антона Евгеньевича в аудитории еще не было, наш герой тут же подумал: «Это мой шанс».

– Альфия, извини, но мне надо пойти первым, если придет Антон Евгеньевич, мне кранты, – сказал Равиль, в этот момент Сысоев начал приглашать студентов в аудиторию. Не дожидаясь ответа Альфии, наш герой рванулся первым, сметая всех остальных на своем пути. Залетев в аудиторию, подошел к столу, взял билет и, мельком взглянув на вопросы, тут же вызвался отвечать. Товарищ Иванов, тот, что был другом его отца, посмотрел на него с пониманием. Ответы на все вопросы так и сыпались из нашего героя. Решив на глазах у преподавателя и председателя комиссии задачу, Равиль сделал выдох.

– Блестяще молодой человек, блестяще, – сказал Сысоев, ставя заслуженные пять в зачетку.

Сияющий от счастья Равиль пулей вылетел в коридор, на вопрос других студентов: «Ну как?» ответил:

– Отлично. Ну все, самое трудное позади, все остальное семечки, теперь красный диплом у меня почти в кармане, главное – общения с Антоном Евгеньевичем удалось избежать.

«Это дело надо отметить сегодня, а пока попробую помочь своим друзьям», – уже про себя подумал он. Старая как мир схема – выходящий из аудитории передает записку от сидящего там товарища с вопросами, пишешь ответ и передаешь товарищу со следующим входящим. В это время мимо профланировал сам Антон Евгеньевич, проходя мимо, он надменно, с ехидством взглянул на нашего героя и, потирая руки, вошел в аудиторию.

День близился к концу, последним зашел Дамир по прозвищу Звёздный, почему его так прозвали, это длинная история, и не стоит на ней останавливаться. Итак, Дамир, написав ответы, идет отвечать.

– Вот последний студент, – сказал Сысоев.

– А где у нас Равиль Тугушев? – спросил его Антон Евгеньевич.

– А он уже сдал и получил отлично, – подсказал товарищ Иванов, что был председателем приемной комиссии.

– Как сдал? Как на отлично? – повис в воздухе вопрос…

3

На полном позитиве наш герой вместе со своими верными друзьями, которые бок о бок прошли все три годы учебы, Езефом, Рустамом, Сергеем Клевцовым, Алексеем Тимофеевым и главным заводилой Лученковым Димкой, отметил успешную сдачу первого государственного экзамена. Гуляли два дня, на третий наш герой решил отправиться в местную достопримечательность города Балашова, ресторан «Хопер».

Увлекшись рассказом о нашем главном герое, мы как-то упустили то, что его старший брат, сдававший параллельно с ним государственные экзамены, тоже в это время находился в городе Балашове. Как ранее и было сказано, он особо не заморачивался, его вполне устраивала оценка удовлетворительно, и как говорил, повторяя старую студенческую поговорку, почтенный и мудрый Идрис ибн Юсуп: «Лучше красная морда и синий диплом, чем синяя морда и красный диплом». Вот он и следовал его заповедям, ибо в отличие от младшего брата в ВУЗ он не стремился. Вечерами Раис иногда подрабатывал игрой на гитаре в ресторане «Хопер», что приносило ему дополнительный доход, благо репертуар там был незамысловатый и в основном состоял из татарского «Апипяй», еврейской «Хава Нагилы» и зажигательной лезгинки вперемешку с шансонами Аркадия Северного и Михаила Шаваловского, так как посетителями были по большей части студенты пушно-мехового с факультета товароведения пушно-мехового сырья, где учились татары, евреи и представители всего состава дружественных народов Северного Кавказа, а вот титульная нация была в большинстве только на двух других факультетах. Наш герой с детства не любил шансон во всех его проявлениях, особенно ту часть, которая граничила с тюремной лирикой, ему по душе был больше рок-н-ролл, наш герой не брезговал и нарождавшимися ростками русского рока, хотя маститые рок-н-рольщики относились к русскому року с пренебрежением. На гитаре братья научились играть одновременно, и много раз подряд слушать одни и те же песни друг друга им порядком поднадоело, поэтому, зайдя в ресторан «Хопер», Равиль, увидев в числе оркестрантов своего старшего брата, подошел к ударнику, положил на ударную установку 25 рублей и, указывая на своего брата, сказал:

– Вот только он пусть сегодня не поет, – следовавшие за ним друзья и Раис дружно заржали как кони…

Веселье весельем, но настало утро, и опять новый государственный экзамен, на этот раз политэкономия. Раис ее сдал еще накануне, наш же герой, ничуть не беспокоясь, особо торопиться не стал. Пусть Альфия со всем своим женсоветом пойдет первой, им надо списывать, а Равиль все знал и так. Подойдя к аудитории, он увидел выходящего оттуда Антона Евгеньевича. Какой-то нехороший холодок прошел по спине нашего героя. Тут же подумал: «А он-то что тут делает, к политэкономии вроде никакого отношения не имеет. Ладно, авось пронесет».

Вот настал черед нашего героя, гордо войдя в аудиторию, четко назвав свое имя и свою фамилию, положил зачетную книжку на стол и взял билет. Билет №13, но поскольку человек он был не суеверный, а вопросы в билете были нетрудными, без тени робости сел за стол и начал готовиться к ответу.

Тезисно набросав ответы, сказал преподавателю:

– Я готов, можно отвечать?

– Да, молодой человек, отвечайте.

Сев напротив преподавателя, Равиль начал отвечать на вопросы билета без всяких запинок, речь его лилась словно песня, были раскрыты все вопросы, связанные с дифференциальной рентой первого и второго типа, сущность денежных отношений при капитализме и источники финансовых кризисов. В этот момент ему казалось, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс, смотрящие на него с портретов, что висели над головой преподавателя, одобрительно кивали, после того как наш герой оканчивал каждое свое предложение. Если бы он смотрел на себя со стороны, он точно бы сам себе понравился. Ответы закончились, преподаватель, старый партиец Ковалев, взяв в руки зачетку, стал в ней выводить оценку. Но что это? Солнце, только что сиявшее за окном, вмиг затянулось тучами, сверкнула молния, и раздался оглушительный гром. В зачетке стояло вместо «отлично» «хорошо». Наш герой стал медленно, словно в тумане, опускаться на грешную землю, нет, черт побери, он с самых высот плюхнулся своей задницей в самую лужу и все не может никак из нее встать, это был удар ниже пояса. После всех семестровых оценок «отлично» и после такого, на его взгляд, блестящего ответа получить «хорошо»? Четверка на государственных экзаменах – это конец мечты о красном дипломе, и теперь в академию вместо собеседования по одному предмету придется сдавать на общих основаниях все четыре. На немой вопрос студента Ковалев ответил:

– Да, молодой человек, предмет вы знаете, но вот ваш образ и ход мыслей не соответствуют образу советского человека. Вот и на экзамен вы пришли в джинсах, а что за бородатые морды изображены у вас на майке? – показал он на футболку, на которой были изображены музыканты легендарной группы The Beatles на закате своей карьеры в составе группы. Продолжая: – Посмотрите на других студентов, все в костюмах и при галстуках, а вы?

Не чувствуя под собой ног, Равиль вышел в коридор и тут же встретил своего брата, с которым вчера кутили в ресторане.

– Ну как успехи? – спросил его Раис.

– Четыре, – сухо ответил Равиль.

– У меня три и не парюсь, а тут из-за четверки расстроился, – решил его подбодрить брат.

– Ты не понимаешь, у меня красный диплом накрылся медным тазом.

– Ну и что? Слушай анекдот. Поехали как-то на престижный конкурс скрипачей из Советского Союза за рубеж два скрипача, один занял второе место, второй последнее. Едут в поезде, тот, что занял последнее место, всю дорогу пьет, то, что занял второе место, переживает. Занявший последнее место решил успокоить того, кто занял второе: «Да ладно, второе место на престижном конкурсе тоже неплохо». На что тот, что занял второе место, отвечает: «Понимаешь, если бы я занял первое место, то мне бы дали скрипку Страдивари. Ты понимаешь, что для меня значит скрипка Страдивари? Это что для тебя маузер товарища Дзержинского».

– Тут все наперекосяк в жизни, красный диплом накрылся, и теперь мне в академию придется поступать на общих основаниях, а ты все со своими анекдотами.

– Да не парься, что есть, то есть, я в тебе не сомневаюсь, и так поступишь, давай лучше пойдем надеремся где-нибудь и забудем все неприятности.

– А куда пойдем-то?

– К Санькам, – ответил Раис. Саньки учились курсом младше, отец одного из них был директором мясокомбината, и у них всегда было что выпить и чем закусить. – Вчера как раз им посылку с поездом передали.

– Ну надо хоть в магазин зайти, что-нибудь взять, – вопрошающе спросил Равиль.

– Как говорит почтенный и мудрый Идрис ибн Юсуп: «В чужой монастырь со своим уставом не суйся». Пусть не по теме, зато к месту.

4

Ну вот что такое не везет? И как бороться с этим явлением? Придя на квартиру к Санькам, братья увидели большущий висячий замок на их двери.

– Хрень какая-то, – сказал Равиль, – собрались набраться по полной, так и в этом деле никакого везения. Все уже разъехались по домам, блин, а у нас билеты на автобус только на утро.

– А может, махнем в кино? Там, помнится, был у тебя абонемент, – кинул идею Раис.

По комсомольской линии часто выдавали абонементы активистам на просмотр зарубежных фильмов. Перед показом была небольшая лекция, а потом сам показ. Помнится, на нашего героя большое впечатление произвел фильм «Я боюсь» Домиано Домиани и лекция об ужасах итальянской мафии…

– А делать нечего, пошли, – поддержал своего брата Равиль.

В этот раз был показ французского фильма «Удар головой». Перед фильмом с лекцией выступал искусствовед, поведавший об особенностях французского кино. В двух словах вся его речь сводилась к тому, что вот герой советского кино, высокий блондин, передовик и ударник труда, рубаха-парень и душа любой компании, борющийся с приписками и несправедливостью в стиле героев Виля Липатова10. А вот американское кино, где треть фильма героя бьют, треть фильма герой качает мышцу, а последние треть фильма герой сам бьет всех, и обязательный хеппи-энд. Но французское кино оно совсем иное, там просто обычный человек, самый обычный человек.

Начался сеанс, весь зал катался от смеха по полу, потешаясь над проделками незадачливого футболиста Франсуа Перена в исполнении Патрика Девера, но нашего героя сюжет фильма не радовал, из головы не выходил этот злополучный экзамен, да и сам фильм он видел как минимум три раза…

До следующего экзамена целая неделя, да и теперь точно нет уже никакой разницы, какая отметка будет стоять в дипломе, теперь придется засесть за учебники и готовиться к вступительным экзаменам, вспоминая то, что уже давно забыл, но нашего неунывающего героя этим точно не напугаешь.

Наутро братья отправились домой по давно уже привычным маршрутам Балашов – Саратов, а затем Саратов – Маркс. И опять пошли однообразные дни, пляж, ресторан, дискотека, пляж, ресторан, дискотека, изо дня в день, изо дня в день. А отцу-то лапшу на уши вешали мол к экзаменам готовятся.

– Вставай, засоня, – как-то утром разбудил Равиля старинный школьный друг Александр, блондин атлетического телосложения. После школы он решил не поступать в ВУЗ до армии, но в армию его так и не взяли, что-то там не прошел по здоровью, и это с его-то формами. Каждое лето он подрабатывал на турбазе инструктором по плаванию, в мае надевал плавки и снимал их только в конце сентября, все лето ходя в такой импровизированной униформе.

– Пацаны на пляж собираются, там день рождения у Тихона, ты как, с нами? – сказал Александр, приглашая нашего героя.

– Это хорошо, сейчас мигом соберусь, – ответил Равиль, надевая майку и шорты.

У двора стояло еще шесть человек, но самого виновника торжества среди них не было, зато в руках был полный джентльменский набор – шампуры, спиртное и все, что к этому прилагается.

– А где же Тихон? – спросил Равиль.

– А черт его знает, может, появится к обеду сам.

По дороге на пляж Александр сказал друзьям:

– Я на пару минут загляну к Марине.

Марина – это девушка Александра, встречались они со школы. В любой школе есть первые красавицы, которые ходят своей стайкой, вот и у нас были три девушки, и, надо же, все мои друзья по школе встречались именно с ними, Александр с Мариной, Андрей Бачурин с Зуевой, при произношении фамилии которой так и тянул сменить одну букву, ну а Гоцев Николай с Золтовской. Он компанию этих девиц не любил, право, ему с ними было просто неинтересно и скучно.

– Зашел к Маринке, вернется минимум через час, не раньше.

– О, есть идея, – сказал Равиль. – Нас сколько, семеро?

– Да, семеро.

– Вот и отлично, как говорит Идрис ибн Юсуп, а он, как вы знаете, зря не скажет: «Семеро одного не ждут».

Сказано – сделано. Осколком кирпича написав перед калиткой изречение Идриса ибн Юсупа о том, что негоже семерым ждать одного, толпа бражников отправилась на пляж. Александр появился через два часа, прибежав, запыхавшись, как раз к тому моменту, когда первая порция шашлыка была уничтожена, а Тихон не появился вообще.

Веселье затянулось до вечера и было продолжено в ресторане. Очнулся наш герой лежащим среди роз, вокруг темнота, а перед ним человек со свечением над головой.

«Ну все, допился. Точно белая горячка», – подумал наш герой. Лежал долго, не шевелясь. Легкий ветер шелестел листьями роз, а тонкий аромат цветов стелился над землей, завораживая все вокруг. Но вот свечение стало уходить постепенно в сторону, и только тут он понял, что лежит в клумбе напротив памятника Ленину, а свечение – это луна, которую и закрывала голова памятника.

– Черт побери, надо же, так и «кандратий» хватить может, – засмеявшись, наш герой встал и пошел домой.

На часах половина четвертого, светает. У калитки встретил возвращавшегося откуда-то Раиса.

– Главное предков не разбудить, а то шуму не оберемся.

– Ладно, на цыпочках прокрадемся, – сказал Раис.

Отворив дверь и тихо, по-кошачьи, пробираясь мимо спальни родителей, услышали голос матери:

– Скажи им чего-нибудь!

– Что я им скажу? – нехотя сквозь сон пробурчал отец.

– Отец ты этим балбесам или не отец, скажи ты им что-нибудь, – недовольно проворчала мать.

– Ну ладно, – нехотя пробурчал отец. – Пришли?

– Пришли, – шепотом одновременно ответили братья.

– Доброе утро.

5

Время летело быстро, остальные два экзамена были сданы на отлично, хотя теперь это уже не имело совершенно никакого значения. Запомнился только экзамен по товароведению шерсти, на котором Сорокина Раиса Ивановна, ассистировавшая на экзамене и за два дня до госэкзамена гостившая в Марксе, будучи проездом с инспекцией практикантов, сказала:

– Прирожденный товаровед. – Как будто могло быть иначе, так как вся родня либо завсклады, либо товароведы.

И вот теперь все позади, и наш герой уже был морально готов к тому, что после выпускного бала засядет за учебники и будет усиленно готовиться к вступительным экзаменам в академию.

Осталась самая малость – пойти сняться с воинского учета и выписаться из квартиры, на которую Равиль прописался еще на первом курсе. Вдвоем с другом Дамиром Акчуриным отправился в военкомат. Сказав дежурному, что идут в отдел учета для снятия регистрации, подошли к окошку, за которым, согнувшись над столом, стоял капитан, перебирая папки, лежащие на столе. Ничего не предвещало беды. Протянув паспорт и приписное свидетельство, наш герой стал ждать, что капитан поставит штамм в приписном и отпустит обоих с миром.

– Так-так, – посмотрев паспорт, сказал капитан, – 1967 года, и до сих пор не в армии? Так-так. 19-й год, а ты все гуляешь? Непорядок.

– Да у меня отсрочка, – пытался возражать наш герой.

– Точнее, была отсрочка, – злобно пошутил капитан, затем пошел к шкафу и, вынув из него личное дело Равиля, положил его в стопку личных дел, которые лежали на столе, предварительно убрав из стопки одну чью-то папку. – Вот тебе повестка, а паспорт получишь через два года.

Буря пронеслась над головой Равиля, перед глазами медленно проплывали тонущая «Лузитания»11 и падающий «Гинденбург»12, это была полная катастрофа, все планы обрушились вмиг.

– Может, это ошибка какая? – пытался исправить положение наш герой. – Весенний набор уже закончен, на дворе июль, следующий набор только осенью.

– Нет тут никакой ошибки, в стране недобор, десятого июля с приписным и с вещами и чтобы не опаздывал, а то сам знаешь, за уклонение от почетной воинской обязанности гражданина Советских социалистических республик можно и в тюрьму, но уже с гораздо меньшим почетом. Понял?

И только теперь наш герой действительно понял всю обреченность своего положения, мечты о поступлении в академию канули в лету. Точно такую же повестку получил и его товарищ.

Идут они оба в техникум, подбадривая друг друга. На входе в техникум встретили однокурсника Димку Лученкова и Езефа, о котором мы писали ранее.

– Что это у вас у обоих за видок, как будто похоронили половину родственников? – спросил Езеф.

– Представляешь, получили повестки в армию, – с грустью в голосе ответил Дамир.

– Да ладно, набор же прекратился.

– Спецнабор объявили, – ответил Равиль.

– А говорил не раз, мол, бойцы в красной армии найдутся, и большевики без тебя обойдутся, – пошутил Езеф.

– Как видишь, не обошлись, – отшутился Равиль.

– Раньше уйдем, раньше придем, – успокаивающе сказал Дамир. Они еще не знали, что через день точно такие же повестки получит половина их группы, участи идти служить избежали Рустан и Тимофеев Алексей, так как им на тот момент не было 18 лет.

– А нам с вами, интересно, можно? – спросил Димка.

– Это не к нам, это вам в военкомат, – сказал Равиль, входя в фойе техникума. Езефа и Димку как ветром сдуло.

В коридоре, смотря на все происходящее затуманенными глазами и с безучастным видом, стояли два заслуженных любителя кузмича и ганджубаса, Зеленский и Камышанов,. Глядя на них, наш герой вспомнил анекдот: «Профессор, а можно экзамен автоматом?» – спросил студент профессора. «Да, можно, вам два в зачетку, сессию вы не сдали, и теперь будете с автоматом, но уже в армии».

Вот и этим двум любителям экзотики как-то не особо повезло, до государственных экзаменов их не допустили. Проходя мимо них, Равиль в качестве приветствия нехотя кивнул им головой.

Пока шел по коридору, мысли так и крутились в голове: «Что бы придумать, блин надо же как не вовремя. Эврика! Помнится, наш тренер, Виктор Федорович, говорил, что хорошо знает военкома, а не сходить ли к нему?». Быстрым-быстрым шагом наш герой направил свои стопы в сторону тира, где сидел «вершитель судеб».

– Виктор Федорович, беда, – не успев толком открыть дверь и войти, сказал Равиль. – В армию забирают, накрылась академия, надо решить вопрос.

– А хочешь я тебе расскажу сексуально-оптический анекдот? – спросил тренер.

– Сексуально-оптический это как?

– А вот хрен тебе в глаз. – Да, юмор тренера был, как всегда, на «высоте». Сказав свое острословие, он тут же залился своим роботизированным ха-ха-ха. – Привыкай, в армии ты теперь будешь слушать только такой юмор. Ну а если серьезно, – продолжал он, – то кардинально твою проблему решить нельзя, но есть выход – ты же кандидат в мастера спорта, могу устроить так, что пойдешь служить в Самару в спортивный комплекс ЦСКА, будешь два года ездить по соревнованиям. Короче, бери коньяк, и вечером пойдем к военкому.

– Спасибо, Виктор Федорович, я подумаю, – сказал Равиль. Нет, для него это не было выходом, тут либо идти в армию, либо нет. Если идти в спортроту, то что про него подумают Езеф и Дамир, с которым он был в одной команде? Нет, это точно не выход, тут может пострадать репутация «правильного пацана», которым он слыл среди товарищей. Остался последний шанс – отец со своими связями в области.

Идя с такими тяжелыми мыслями, наш герой дошел до техникума, а на ступенях стоят сияющие от радости Езеф и Димка.

– Равиль, мы идем служить вместе с вами, – радостно сказал Езеф, – поставили коньяк капитану, и он выдал нам повестки.

– Супер, просто супер, – с иронией сказал Равиль…

«Раз армии не избежать, то надо позаботиться о проводах в армию, – подумал Равиль. Проводы выпадали как раз через день после выпускного. – Но и с родственниками тоже надо проститься», – продолжал он размышлять, хотя надежда на то, что отец что-то решит, еще теплилась в душе нашего героя. «Да, тут уже не до выпускных и не до торжественных вручений дипломов», – так размышляя, Равиль и Дамир поднялись в кабинет завуча, в котором, помимо завуча, встретили Тамару Александровну Шкиль, хорошего преподавателя, которая, будучи заместителем директора, не раз за все три года спасала их от исключения за прогулы и закрывала глаза на все их шалости. Выслушав о том, что парней забирают в армию, она выдала им дипломы и сказала с напутствием:

– Служите достойно, ребята, служба – это почетная обязанность гражданина.

Это была их последняя встреча. Через два дня Тамары Александровны не стало. Чтобы избежать позора после того, как ее поймали на взятке и после обыска в квартире нашли чистые бланки дипломов, она приняла уксус. Жаль, она по-настоящему была хорошим человеком…

Вернемся к нашему герою. На выходе он встретил свою девушку, с которой познакомился год назад в стройотряде, между ними до этого уже пробежала черная кошка, но наш герой спросил:

– Нас забирают в армию, проводы 9 июня, будем делать у Димки дома, вчетвером – я, Езеф, Сергей Клевцов и Димка. Ты придешь?

– Да, я буду, – ответила она. Обманула, не пришла, но об этом позже.

Лелея надежду на то, что отец, может быть, что-то решит, наш герой решил поехать домой, благо в запасе еще шесть дней. Компанию ему составил Дамир, чья семья к тому времени переселилась из Пензы в соседний с Марксом Балаково. Провожать друзей вызвался Рустам. Идут друзья в сторону автовокзала:

– Блин, как не вовремя, как не вовремя, – причитал Равиль по дороге на вокзал.

– Слушай, Равиль, раз уж ты уходишь в армию, подари мне ремень от твоих джинсов! Ремня «Wrangler» ни у кого нет, – попросил Рустам.

– Интересно, в какие войска попадем? – в такт Равилю вторил Дамир.

– Нет, он же тебе теперь точно не понадобится, – продолжал Рустам.

– В повестке стоит команда 10А, – сказал Равиль.

– Нет, ну зачем тебе теперь этот ремень? – продолжал Рустам.

– А что это за команда такая? – спросил, в свою очередь, Дамир.

– Да черт его знает, – ответил Равиль.

– Так ты ремень-то подаришь или нет? – в который раз спросил Рустам.

В беседе скоротав время, друзья дошли до автовокзала, купили билет на автобус Балашов – Саратов, и перед самой посадкой Равиль все же ответил: