скачать книгу бесплатно
Они говорили о тех самых тканях, какие еще прошлым летом соткал брат одной из швей. Должно быть, вы помните тот день, когда на меня было совершено покушение на курзыме, а после к стенам Иртэгена подошло объединенное войско. А как раз перед покушением мне подарили чудесное платье из той самой новой ткани. Но мы отвлеклись.
Я с улыбкой слушала, как тагайни, уже позабыв о доме, перешли совсем к иным темам. Предсказать, куда бы людей завела праздная болтовня, было невозможно, однако узнать это, мне было не суждено.
– Так не уходит от Илана, стало быть, Хасиль? – вернула всех к началу разговора Хыну.
– Да с чего бы? – подала голос сама бывшая каанша. – Илан мне тархам поднес, я его приняла и воду выпила. Летом свадьбу играть будем.
Живо развернувшись к ней, насколько позволяло мое положение, я прижала ладони к груди:
– Какая добрая весть, Хасиль! – воскликнула я. – Прими мои искренние поздравления. Пусть духи будут к вам добры и щедры на милости.
– Благодарю, – с достоинством ответила моя бывшая свояченица.
И я вновь вернула внимание Хыну.
– Как видишь, всё у них хорошо, и потому не гневи Создателя, пожелай счастья и более не разноси сплетен.
Ответить женщина не успела, потому что теперь иртэгенцы обрушили на Хасиль поток пожеланий и благословений. Ей было приятно, это ясно читалось по вновь зарумянившимся щекам, но теперь уже не от злости, а от удовольствия.
– А зачем дом тогда строит? – спросила Хыну, и внимание вновь вернулось к нам.
– Как, уважаемая Хыну, ты не знаешь? – я в удивлении приподняла брови. – Так какой же умный совет ты можешь дать? Выходит, говоришь на ветер? Такого ума Хасиль не надо. Она-то уж точно знает, что здесь делают плотники. Вот и выходит, что ей своего ума хватает, чужой уже лишним будет.
– Так ты скажи, дайнани, будь доброй, и мы тогда знать будем, – встрял всё тот же пастух.
– Тогда и чего хорошего посоветуем, – согласно кивнула Хыну.
Сжав пальцами подбородок, я подняла глаза к небу, изобразив размышления, а после «сдалась».
– Ну, хорошо. Вот скажите мне, добрые люди, где лучше сделать операционную палату? А когда череп вскрывают, с мозга пыль стряхивают или в воде поласкают? А если поласкают, то таз где поставить? А ланцет лучше под рукой держать или человека к нему приставить и звать по надобности? – И вновь «подумав», я задала следующий вопрос: – А стетоскоп и клизму? Если носик клизмы засунуть в стетоскоп, что выйдет?
Тагайни замерли с открытыми ртами, и не только любопытные, но и Хасиль с Эчиль, и Берик не стал исключением. Да что там, даже Элькос!
– Так что, уважаемая Хыну? – полюбопытствовала я. – Советуй. – Затем обвела взглядом остальных: – Может, вы подскажете? Нет? А вот Хасиль знает ответы на эти вопросы. И раз она знает, а вы нет, то и вправду не стоит давать советы и называть кого-то глупым, тогда и о вас не скажут того же самого, – и теперь я смотрела только на Хыну.
Она отвернулась. Помолчав с половину минуты, женщина проворчала:
– Дело у меня, пойду, – и направилась прочь, всё более прибавляя шаг. Быть глупой ей не хотелось.
Остальные расходиться не спешили, однако и заговаривать снова не решались.
– Ты о чем говорила, дайнани? – несмело спросил пастух.
– Придет время, и узнаете, – улыбнулась я.
– Ну а строят-то чего? – послышался женский голос из-за спин тех, кто стоял в первом ряду.
– Больницу, – ответила я и уже хотела направиться к бывшим кааншам, но меня остановил новый вопрос:
– Это как твой лызирет? Опять на нас идет кто?
Подавив зарождающееся раздражение, я растянула губы в улыбке, но все-таки укоризненно покачала головой:
– Если бы на нас кто-то шел, то вы об этом узнали бы не от меня, а от дайна. Неужто вы думаете, что больница нужна только для раненых? Сами подумайте, добрые люди, заболеет кто-то тяжело, и что делать?
– К Орсун бежать, – ответили мне.
Я спорить не стала.
– Хорошо, сбегали за Орсун. Она пришла, травок дала, а потом ее в другое место позвали, а вам хуже стало. Так ведь можно и не дождаться, верно? А в больнице, если болезнь тяжелая, вы будете под присмотром, и помощь окажут сразу. Или вот, например, приехали к нам из соседнего тагана, и в дороге хворь приключилась, да такая, что назад не вернуться. И где же болеть человеку? В больнице. А еще бывают такие болезни, что на других переходят. И опять больница выручит, чтоб домочадцев не заражали. Пришли сюда, да и отлежались. И лечить вас станут, и накормят, и в постель уложат. А как поправитесь, тогда и домой уже можно.
– А лечить кто станет?
– Хасиль и ее помощники. Она у Орсун училась и хорошо справлялась прошлым летом, когда Елган с Налыком пришли.
С этим спорить не стали. Впрочем, вопросов не убавилось, даже наоборот. Это было понятно и предсказуемо. Разумеется, они желали теперь обсудить новость и получить новые ответы, но вот мне давать их сейчас не хотелось. А если учесть, что людей постепенно становилось всё больше, то и разговор мог затянуться надолго.
Подняв руки, я объявила:
– Расходитесь, добрые люди. У нас много дел, да и у вас тоже. Потом спросите, что хотели. Милость Отца с вами.
После этого посмотрела на Берика и направилась к свояченицам. И пока ягир мягко, но непреклонно выпроваживал иртэгенцев, меня перехватил Элькос.
– Душа моя, что вы там несли? Пыль с мозга стряхивать? Поласкать в тазу?! А про стетоскоп и клизму? – спросил магистр. – Эти приборы, прошу великодушно меня простить, но они для совершенно разных мест! И даже их применение различно по своей сути…
– Ах, оставьте, – отмахнулась я. – Всё это мелочи, и они несущественны.
– Да как же несущественны? – возмутился хамче.
– Здесь нет ни клизмы, ни стетоскопа, я просто хотела обескуражить.
– Вам это удалось, – усмехнулся магистр.
– Тогда давайте займемся, наконец, делом, – сказала я, и мы все вместе направились к будущей больнице.
Глава 7
Солнце щедро заливало землю уже по-летнему теплыми лучами, хоть до наступления лета еще и оставалось семь дней. Белый мир утопал в разноцветье пробудившейся жизни. Он благоухал пьянящими ароматами, и душа отзывалась бурным ликованием и радостью.
Закрыв глаза, я наслаждалась весной, солнцем и теплым ветром, ласкавшим мое лицо легкими прикосновениями. И не сдержав своего восторга, я вскинула руки и воскликнула:
– Хвала тебе, Отец! И тебе, Хэлл! Хвала вам, великие духи!
После рассмеялась и, открыв глаза, поспешила вновь взять в руки вожжи. Сегодня я сама правила повозкой, в которую был запряжен мой восхитительный Ветер, такой же стремительный и игривый, как и Великий Странник – мой Покровитель.
Это был мой первый опыт управления повозкой, и не скажу, что забиралась в нее полная уверенности в себе. И если бы не норов саулов, то я вручила бы вожжи Берику. Однако в этом случае Ветер не сошел бы с места. Или я, или повозка останется стоять на месте.
– Жизнь моя, это несложно, – поучал меня Танияр еще дома. – Всё то же самое, что и сидеть в седле. Да, саулы предпочитают возить всадника на своей спине, но не противятся и повозке. Кто еще будет сидеть в повозке – саулу плевать, главное, чтобы правил тот, кому он доверяет всей душой. И беречь тебя Ветер будет точно также.
– Быть может, ты поедешь с нами? – спросила я с надеждой.
– Улбах засмеет, если меня будет возить жена, – ответил с улыбкой дайн. – Я поеду рядом на Тэйле.
До ашруза мы с дайном и магистром шли вместе. Там нас уже ждал отряд из пятнадцати ягиров, готовых сесть в седло, Тэйле и, конечно, мой красавец Ветер. Последний выражал яркое несогласие с тем, что его впрягли в повозку. Мяуканье и шипение я услышала еще издали и сразу поняла, кто именно бранится на все лады.
– Мой мальчик, – усмехнулась я. – Никто так красиво и витиевато не может выразить свое отношение к происходящему.
На негодование саула никто внимания не обращал. Ягиры стояли возле своих скакунов и переговаривались. Здесь были не только наши… О Хэлл, что за чушь! Здесь были все наши воины! Именно так и никак иначе. И родом они были из разных частей Айдыгера. Да, одежды их все еще оставались разного цвета, но причиной тому было лишь то, что до сих пор этому никто не уделил внимания.
– Ужасное упущение, – фыркнула я, досадуя на саму себя, и Танияр ответил внимательным взглядом.
Какая глупость думать только о великом и не замечать малого. Впрочем, с одной стороны это даже было и неплохо – Айдыгер был объединенными землями, но с другой – воинство оставалось воинством и следовало определиться с их одеяниями и знаками различий. Герб тоже был нужен новый.
– Что надумала, жизнь моя? – спросил супруг, так и не дождавшись ответа на немой вопрос.
– Нашла себе еще одно важное занятие, – усмехнулась я. – Только и всего.
– У Ашити голова большая, – широко улыбнулся Берик, шагнувший нам навстречу – теперь только немой не повторил шутку Архама.
– Обычная, – я пожала плечами, – но я умею удобно складывать ее содержимое, и потому вмещается в мою голову многое.
После хмыкнула и направилась к своему негодующему саулу, мне до его душевного состояния дело было уж точно.
– Милости Отца, – кивнула я ягирам, склонившим головы при приближении дайна, а затем сразу же раскинула руки и поспешила к Ветру: – Мой бедный мальчик, ты опять бранишься…
Саул тут же обернулся на мой голос и поспешил навстречу, жалуясь на несправедливую судьбу. Повозка, разумеется, тронулась следом, и Ветер зашипел на нее, даже клацнул зубами, но негоднице угрозы были безразличны, и она продолжила катиться за сердитым скакуном.
– Сядь, дайнани, в повозку, – подсказал ашер, на которого всё это время ругался Ветер. – Он увидит, что всё это для тебя и сразу успокоится.
Мы с саулом повернули головы к мужчине, и он, махнув рукой, ушел в ашруз, а мы с Ветром остались. Разумеется, я была согласна с ашером, но! Как же можно было сразу взять и сесть? Даже не поговорив?! В конце концов я ведь тоже стала тагайни, рыжеволосой, зеленоглазой, но все-таки признанной дочерью Белого Духа. А любой уважающий себя тагайни обязан высказать свое мнение, даже когда его не просят. Что до саула, так он и вовсе был урожденным иртэгенцем. И мы с Ветром приступили к делу.
А когда я при помощи супруга все-таки забралась в повозку и взяла в руки вожжи, Ветер уже деловито переступал передними ногами, готовый ехать, будто и не ругался на то недоразумение, что тащилось следом за ним. Он спокойно отнесся к тому, что в повозку сел Элькос, но на Берика покосился с подозрением, потому что мой телохранитель устроился рядом со мной. Однако увидев, что ягир не пытается забрать вожжи, успокоился и затопал вперед, как только услышал знакомое:
– Хэй.
Управлять саулом, запряженным в повозку, оказалось и вправду почти так же легко, как и саулом под седлом. Разве что непривычно, но я быстро осваивалась, а Берик помогал мне советами. В общем-то, для того он и сидел рядом со мной, а не на своем Элы.
А спустя еще некоторое время поездка начала приносить удовольствие и не только мне. Ветер резво перебирал ногами, время от времени мяукая, словно радовался наконец возможности пробежаться вместе со своей всадницей, пусть она и сидела не на спине. И даже Элькос, когда саул разогнался, издав:
– Ух! – весело рассмеялся, а после воскликнул: – Вот это скорость!
– Нет, друг мой, это вовсе не скорость, – с улыбкой ответила я. – Саулы бегают много быстрей, а сейчас всего лишь резвая рысь. Если вас однажды выберет один из этих восхитительных скакунов, то вы сумеете познать, что такое настоящая скорость.
– Думаете, у меня есть шанс? – живо заинтересовался магистр, но ответил ему Берик:
– В тебе есть сила, хамче, саулы ее чувствую. Попробуй.
– Это было бы замечательно, – отозвался Элькос. – Когда я могу это сделать?
Я легко рассмеялась и оставила Берику отвечать на вопросы магистра. Танияр поглядывал на нас со стороны, и я увидела на его лице улыбку. Улыбнувшись в ответ, я вновь переключила внимание на дорогу. Мне не хотелось разговаривать, мне хотелось насладиться бегом моего Ветра и видами окрестностей, где я не была с прошлого лета.
И вот тогда я и воскликнула свое:
– Хвала тебе, Отец! И тебе, Хэлл! Хвала вам, великие Духи!
Без причины, просто оттого, что на душе моей было легко и радостно. Тут же отозвался саул и побежал еще быстрей без всяких понуканий. За спиной охнул магистр. Я понимала его, когда-то и сама с опаской держалась за край скамейки, чтобы не вылететь через бортик. А теперь не опасалась.
Ягиры, которые ехали по обе стороны от повозки, как и их дайн, тоже поглядывали на нас, и на губах некоторых мелькали улыбки. Чаще это были воины прежних Зеленых земель. В глазах остальных ясно читалось любопытство. Не все еще привыкли ко мне, и это объяснялось просто. Кто-то вернулся с началом весны домой, а на их место прибыли новые ягиры. Но и в Иртэгене с момента моего возвращения я больше общалась с простыми обывателями. Да и с теми, кто стоял на воротах днем в холодную пору, больше обменивались только приветствием.
Более всего мы разговаривали с ягирами во время моих поездок по бывшему тагану, но это было прошлым летом и еще до того, как три тагана превратились в дайнат. Так что новые воины ко мне всё еще продолжали привыкать. К тому же в прошлом году я отличалась только цветом глаз, а теперь еще и белоснежные волосы превратились в пламя, какого в Белом мире не видели. А может, и видели, но очень давно, и до нынешних времен рыжих попросту не осталось. Слишком много всего было, что ушло в небытие.
Коротко вздохнув, я выкинула все досужие размышления из головы. Еще придет время подумать, а пока же под копытами Ветра стелилась дорога. И она несла нас к нашей цели. Я вновь любовалась окружавшим нас пейзажем, и когда появился лес, встрепенулась.
Где-то здесь умирающая рырха доверила мне своих детенышей. Мои милые комочки, ставшие матерыми хищниками, сейчас бродили где-то по лесным дорогам. А потом мне пришло на ум, что Торн именно в эту минуту уже могла стать матерью. Или готовится к родам и собирает запасы на время, когда не сможет охотиться.
А что же ее братья? Живут ли они по законам стаи, и тогда Торн пришлось уйти подальше, чтобы сберечь свое потомство, или же остались семьей? Хоть бы так… Тогда они позаботятся о сестре и ее детенышах. Впрочем, Мейтт и Бойл сами могут стать отцами. Они – красавцы! Какая самка устоит перед ним? Если только слепая или глупая.
И я рассмеялась, вдруг осознав, что думаю о рырхах, как о людях. Более того, думаю, как ревнивая мать, которая не видит в своих отпрысках изъяна. Но ведь его и вправду нет! Мощные, сильные, отважные, умные и, конечно же, красивые – вот каковы мои клыкастые детки.
– Хоть бы пережили зиму, – шепнула я и вновь вздохнула.
Постепенно мы миновали лес, и вскоре выехали к перекрестку, где одна дорога расходилась на две. Правда, наше ответвление было неприметным – к Каменному лесу паломничества не было до настоящего момента. Первым свернул Танияр, уехавший с несколькими ягирами вперед, ну а я уже направила Ветра следом за ними.
Признаться, дыхание я затаила в ожидании встречи с местом неприятным, но таинственным. И хоть я прекрасно помнила, что из себя представлял Каменный лес, но было до невозможности любопытно увидеть, во что он превратился. Танияр рассказывал мне, что теперь он залит светом, и от болот мало что осталось, но хотелось самой удостовериться в этом.
– Милый, а вам встретился кто-то из тех тварей, что населяли лес прежде? – спросила я мужа, когда он вернулся из своей первой поездки этого года. – Хотя бы следы?
– Нет, никого не осталось, – ответил дайн. Именно потому мне и было позволено отправиться с ним сегодня.
– Как же любопытно! – произнес из-за моей спины магистр. – Безумно хочу увидеть это место и почувствовать энергию Илгиза, если она, конечно, осталась.
– Зачем тебе чувствовать Илгиза? – нахмурившись, спросил Берик.
– А затем, дорогой мой, что, зная силу врага, легче отыскать ей противодействие, – ответил Элькос и поправился: – Возможность противостоять.
После этого мой телохранитель посветлел ликом и покивал, соглашаясь. Никто еще толком не знал возможностей нашего хамче, даже он сам, но уважение Эгчена, которое он не скрывал после случая с летающим столом, свое дело сделало. Ягиры начали доверять словам, что магистр принесет дайнату пользу. А после того, как Элькос заговорил на языке Белого мира, он и вовсе занял свое законное место среди жителей Айдыгера.
Магистр даже начал оставлять меня без своего общества. Впрочем, моего обожания говорливых тагайни в себе не обнаружил. Однако держался стойко и хранил на лице благожелательное выражение, отвечая на их вопросы. Выучка, полученная в королевских чертогах, оказалась весьма кстати.
– Утомительный народ, – сознался хамче не так давно в нашем разговоре.
– Восхитительный, – с улыбкой возразила я. – Искренние, открытые, честные.
– Но невероятно любопытные.
– И в этом их прелесть, – ответила я. – Их просто нужно принимать такими, какие они есть. Теперь это ваши земляки.
– Я не жалуюсь, – отмахнулся Элькос. – Мне нравится Белый мир, и его жители тоже нравятся. Но раздражает, когда до цели приходится продираться сквозь ворох вопросов и бесконечные остановки.
