скачать книгу бесплатно
– Где?
– В моей личке, дам координаты.
– Не, – всё же здравый смысл не настолько отказал мне. – Можем в моей, сделаю гостевой доступ.
– Хорошо. Когда?
– Давай прямо сейчас? Можешь?
Я не стал спрашивать, зачем Мара решила увидеться. Может, интуитивно поняла, что я осторожничаю, и тема терроризма уж точно не из тех, которые стоит доверять несущимся в пространстве цифрам.
Я настроил доступ – забавно, очень давно никто не был там. А заходил ли кто-то хоть раз вообще? В квартире – с базовыми предметами без малейших личных настроек – гостили подруги, отец навещал пару раз. Мы и при жизни-то с ним редко виделись. А в личке…
Место не для посещений, слишком интимное, даже для близких. Наверное, поэтому же оказалось так просто пустить туда совершенно незнакомого человека. Ему непонятен смысл деталей – тех самых, слишком личных. Зато полная приватность позволит поговорить безопасно. И я ждал.
Моя личка – маленькая квартирка, как у той Инги из “Шторма”. С обоями-космосом, медленным движением звёздных искр и фантастическими газовыми облаками. В углу кресло с нейроинтерфейсами, серебристый диван, как осколок, дрейфующий в чёрной бесконечности. На мгновение мне захотелось отменить встречу, заблочить доступ. Слишком. Лично.
Я любил ту свою настоящую жизнь, чертовски любил. И нет, здесь точно ещё никто ни разу не бывал кроме меня. Какого чёрта дёрнуло…
И в этот момент – сомнения и смятения, она материализовалась посреди комнаты. Тесной, крохотной, хотя личка могла быть c футбольное поле или с остров – да любой практически, были бы деньги. У меня были, но… Не нужно.
И Мара оказалась всего в полшаге от меня. Высокая – нашли глаза почти вровень. Даже какая-то длинная из-за худобы, маленькой груди и узких бёдер. Тёмные волосы стянуты в хвост. Она вообще будто не старалась… Выглядеть. Когда для многих оболочка становится чуть ли ни единственным доказательством собственного существования, своей реалистичности, Для Мары оно будто просто было символом. Образом, чтобы очертить границы себя от потока нулей и единиц. Пока я разглядывал её, невольно удивляясь, соответствию истинного облика заявленному, Мара перехватила мой взгляд. Серые, почти серебристые глаза потребовали, чтобы я сосредоточился.
– Тебе совсем безразлично, да, Влад? – спросила она.
А вот голос у неё оказался не таким невыразительным, как лицо. Низкий и богатый на оттенки. Даже негромкие слова наполнили собой комнату лички.
– Что безразлично? Ты, кстати, уже который раз говоришь так, будто о книге из школьной программы, которую я, дурак такой, не читал.
– Вообще-то, почти так и есть, – Мара продолжала смотреть на меня, и я был признателен за то, что она не разглядывает личку. Может, потому что ей просто не интересно, но тем не менее. – Ты тут благодаря ему! Как может обитатель вирта не знать, не ценить? Не сделать для него хотя бы такую малость, как включить долбанную трансляцию!
Я не ожидал такой атаки и, наверное, она это заметила. Вообще говорить вот так – лицом к лицу, не через привычную броню топового стримера, было… Всё равно, что раздетым. Мара быстро скользнула языком по губам, будто волнение высушило их до царапающей корки. Такой живой жест и такой ненужный здесь.
– Это ведь то, что ты делаешь – показываешь другим, – уже спокойней сказала она. – Почему именно сейчас ты остановился?
– Слушай, Мара, или как тебя на самом деле. Мы здесь благодаря тому, что случился сраный шторм. У Вебера не получилось. Хотел, да, спасибо ему, блин, за это большое, но и только. Он вообще странный чёрт.
– То есть сам ты всё же играешь?
– И что теперь?
– Так в чём сложность? – Мара переступила с ноги на ногу, будто пол тут был раскалённый. – Что мешает включить? Я просто не понимаю, правда.
Рассказывать, что сливаясь с Вебером я терял свою главную фишку, за которую меня знала и ценила комьюнити, мне совершенно не хотелось. Ни кому бы то ни было, ни тем более ей. С этой игры вообще слишком много проблем, может, стоило бы уже бросить, забыть и вернуться к прежним занятиям. Подписчики – не самая верная публика, не увидят тебя несколько дней, пойдут смотреть кого-нибудь другого, и я потеряю основной свой заработок. Одного этого уже было достаточно, чтобы завязать со “Штормом”, а теперь ещё и эта девица тут…
– Слушай, ты вообще-то в моей личке, не забыла? – атаковал я в ответ. – Продолжишь наезжать, закрою доступ. Я никому ничего не должен, с чего бы вдруг?
– Ладно, ты прав, – она опустила руки и чуть встряхнула тонкими кистями. – Давай я объясню, хорошо?
– Да отлично вообще. С этого стоило начать, не?
– Тебе не кажется, что с Вебером обошлись несправедливо? Он ведь не для себя всё это делал, а для других.
– Ага, мы это уже проходили, – кивнул я. – Можно оправдывать, чем угодно, хоть какими высокими идеалами, но терроризм есть терроризм. Думаешь, любой другой рандомный кровавый тиран и его приспешники не были уверены, что делают во благо людей или страны? Пф, не смешно даже.
– Но ты же видел начало, когда Вебер только освободился? Он легко мог убить того солдата из конвоя, более того, ему действительно стоило это сделать. Это было разумно в той ситуации и единственно правильно. Для выживания, разумеется. Но он не стал. Он не такой и… Пусть, пусть ты считаешь, что Вебер заслужил наказание и… Ты ведь знаешь, что сейчас с ним? Его личность заморозили. Навсегда! Это хуже, чем пожизненное, разве такое он заслужил? И даже если для тебя это нормально, позволь другим увидеть и решить для себя самостоятельно.
– Забавно, – хмыкнул я.
– Что тут забавного?
– Ну, ты просишь об этом человека, который только и делает, что не позволят людям решать самостоятельно… Ну, пусть не совсем людям, но всё же.
– И это ещё одна причина, – серьёзно ответила Мара. – Твоё умение. Мне хотелось бы, чтобы ты тоже узнал Вебера лучше, понял, то, что понимаю я. И мне бы хотелось с тобой подружиться, потому что ты такой.
– Нео, ты избранный, – я закатил глаза.
– Не избранный, – Мара не улыбнулась моей шутке. – Наверняка не ты один так умеешь, но про других я не знаю, а про тебя – знаю наверняка. И ты в этом правда силён.
Не так уж и силён, хотелось мне ответить, но я снова смолчал. Казалось, она говорит откровенно, да и смысл врать? Ничего заманчивого она не предлагала, никаких сказочных историй не рассказывала. С другой стороны, оттого и желания выполнить её просьбу не возникало абсолютно никакого. Может, я охотней согласился бы, скажи она просто: можешь сделать для меня? Очень надо. Личное.
– Ок-ок, я уже с первого раза понял, что я нужен и много чего могу сделать для. Я пока не вполне понял, зачем это нужно мне. Ну, кроме вот этой вот сомнительной благодарности.
– Просто играй дальше, ладно? Я не могу тебя вынудить помогать, но, поверь, всё сложнее, чем пишут. Мне бы хотелось, чтобы ты и остальные, узнали его лучше. А там уже сам решишь, что с этим делать.
– Похоже на дико невыгодную для меня сделку, – усмехнулся я. – Договорились.
Мара приоткрыла рот, готовая выпустить на волю ещё парочку аргументов, но потом до неё, похоже, дошло, что я ответил. И она улыбнулась. Счастливо и как-то по-детски. Это была хорошая улыбка, живая, но в тот же момент я остро осознал, что я ей совершенно не нравился. Вот до этого самого момента. Она просто делала то, что по какой-то причине была должна. А теперь, когда принял её сторону – преобразился в её глазах. Чёртова фанатичка. Я улыбнулся в ответ и протянул руку. Она пожала – уверенно и крепко.
– Значит, просто включить стрим?
– Да, – кивнула Мара. – Пока всё. Мне хочется верить, что ты сможешь разглядеть и… Можешь написать мне в том же чате, если вдруг…
Она подняла руку и пропала ещё до того, как успела взмахнуть пальцами на прощание. Я кивнул пустоте.
И остался стоять, глядя туда, где только что была Мара. Странно, моя жизнь – виртуальная жизнь – казалась мне насыщенной… Всяким. Как может быть пустым время, заполненное чужими судьбами? Ну и не только ведь ими. Хотя, если подумать, давно ли я занимался ещё чем-то помимо?
После общения с Марой я ощутил что-то для себя новое. Или давно забытое? Как, наверное, бывает, если всю жизнь жил в маленьком городе, а потом вдруг посмотрел другую страну. Где-то там, далеко, было нечто значительное, маячило из-за туч, и я мог на мгновение стать частью, но…
– Успели соскучиться? Сегодня мы посмотрим, как выживает спаситель всего виртуального человечества! Кто такой? Пока я пью кофе, сходи загугли. А. Вебер.
Глава 7
– А что, не было мест для отшельничества поприятнее? – Вебер смотрел сквозь подёрнутое трещинами стекло на двор.
Даже когда я был жив, никаких дворов уже не было. Слишком расточительно – оставлять столько свободного места. Наверное раньше тут что-то росло, были скамейки какие-нибудь. Сейчас только грязь, кирпичное крошево, ржавое, наполовину ушедшее в землю железо. Никому не нужно поддерживать жизнь и порядок в этом месте. Даже “хоронить” слишком невыгодно – тратить ценные ресурсы на то, что не окупится. Проще бросить и позволить сгнить и разложиться самостоятельно.
– Это какое например? – хмыкнул Марк. – На свалке или пустоши? Мирного зелёного уголка в горах не завезли, знаешь ли.
– Тоже верно. Хотя всё равно не понимаю, чем тебе не угодил город. Ты выглядишь как человек, у которого не было бы проблем там прижиться. На фанатика ты тоже не похож.
– Ошибиться очень легко, особенно, если ничего о человеке не знаешь, – Марк потёр ворот своей выцветшей толстовки, будто ткань обожгла кожу. – Вот ты кажешься мне интеллигентным человеком. Такие днём сидят за компьютером в офисе, а вечером – за книгой. И даже если по какому-то недоразумению попал бы за решётку, то точно не стал бы сбегать, на людей нападать, – он кивнул на винтовку, прислонённую к стене. – Так что не думай, что слишком хорошо разбираешься в людях.
Вебер снова отвернулся к окну. Вообще-то он и правда считал, что неплохо знает людей. По двору Носок тащил замызганное одеяло, край его волочился по земле, чертя тонкую борозду в грязи. Может быть, он тоже был интеллигентным человеком? Архитектором или художником? Сторчался, спился, влез в долги? Потерял близких? Или просто ленивый мудак.
– Я и не разбираюсь, похоже, – в голове Вебера скользнуло воспоминание, отдающее горечью. Отчаянное решение, провал. – Если бы не запретили переход в вирт, ты мог бы получить своё отшельничество навечно и без бомжей. Даже в зелёном уголоке в горах.
– Нет.
Вебер повернулся к Марку, тот не казался злым или недовольным. Такое же спокойное лицо, только губы были сжаты решительно и чуть дергалась левая ноздря. Обычно с такими точно нет толку спорить, но сейчас всё равно делать было нечего. Силы только начинали возвращаться, но он ещё не восстановился настолько, чтобы шагать несколько суток. Так почему бы и нет?
– Значит ты из тех, кто поддерживает запрет? Тогда поздравляю, вы выиграли.
– И снова нет, – лицо Марка немного расслабилось, – Я не хотел бы навязывать свой выбор другим людям.
Вебер помолчал. Странно, он задумался о том, что сделал сам. Мне всегда казалось, что брёвна в глазу не способен видеть никто. Он же на полном серьёзе, всего лишь от одной фразы этого почти незнакомого Марка принялся размышлять о том, имел ли право продвигать свою позицию. Точно ли продолженная жизнь в виртуале – то, что нужно миру. Вернее, то, чего хочет мир, а не только сам Вебер.
– А тебе кажется, “СмертиНет” навязывала? – спросил он вслух.
– Разве терроризм бывает чем-то иным?
– Ну, тут ведь как посмотреть, нет? – Вебер зачарованно следил за перемещениями Носка за окном. Из-за распотрошённого мусорного бака за ним следил другой оборванец. Забавно, за то недолгое время, что Вебер пробыл тут, именно Носок показал себя главным агрессором. Нападал, отбирал… Они вообще напоминали зверушек. Злых, сильных и опасных. – Если бы все в обязательном порядке после смерти переходили в виртуал, тогда твоя правда. Но по факту всё иначе. Выбор оставался всегда. Хочешь, умирай окончательно, хочешь – живи в цифре вечно. А вот навязывают как раз отказ обязательный, просто запрещая второй вариант. Вместо выбора – его отсутствие.
– А в какой момент ты можешь решить, какой сделать выбор? – отозвался Марк. – В восемнадцать или уже в десять? А могут ли такое решать за ребёнка родители? Имеют ли право обрекать его сознание на вечную жизнь одной лишь своей волей?
– Но оцифрованное сознание, это не мумия, не зомби, которого они оставляют жить, чтобы это существо хоть как-то погасило боль потери. Личность в виртуале способна точно так же расти и развиваться.
Марк насмешливо угукнул:
– Какая-то другая личность.
– Точная копия, которая полностью себя осознаёт тем же человеком. Разве этого мало чтобы считаться настоящей?
– Настоящие, это ты, – Вебер ощутил лёгкий тычок меж лопаток, – и я. Мы настоящие, живые. Вон те нелюди во дворе. Они тоже живые.
В этот момент оборванец, карауливший Носка с одеялом, бросился на него сзади. Видимо, у всех у них была такая трусливая тактика – напасть исподтишка. Они плюхнулись в жижу и сцепились в плотный взъерошенный комок.
– А то, о чём говоришь ты, – продолжал Марк, – Просто циферки. Бездушные, это уже не человек.
– А вот тут мы с тобой, значит, не сойдёмся. Человек – это не кусок плоти. Это его разум и только разум. Ну или сознание, как угодно. Вон, там твои человеки, смотри, грызутся. Ты выбрал бы этого Носка вместо погибшего и оцифрованного друга? Или просто чужого человека… Писателя, инженера, хорошего отца семейства? Если рабочему оторвало ногу, становится он от этого меньше человеком? А если две ноги? А если у него не осталось конечностей? Где граница, после которой тела становится слишком мало, чтобы сущность перестала называться человеком?
Темп речи Вебера нарастал, созвучный тому остервенению, с которым бомжи терзали друг друга. Злые, голодные собаки, разнимать которых, себе дороже.
– Душа.
– Что? – Вебер оглянулся на это тихое слово, звучание которого стены заброшенного города давным давно позабыли.
– В живом человеке она есть, а в этих цифровых личностях – нет, – просто ответил Марк.
Волна возмущённых комментариев выдернула меня из игры. До этого зрители довольно вяло отписывались и спрашивали, что за хайп я поднял на ровном месте. Понятно, что смотрели они меня не ради душных бесед, где я даже не пытался вытворить что-нибудь эдакое.
Но сейчас – сейчас другое. Почти все мои подписчики – были виртуальными личностями. И им сейчас сообщили, что души в них нет и потому они не люди.
Вали его, давай, мочи! На меня рухнула тонна советов разной степени цензурности. Все они сводились к тому, что я должен сделать с Марком руками Вебера. И в другой раз я бы сделал ещё до их подсказки. Я даже бросил в Вебера порыв – рвануть на себя винтовку, ударить прикладом в лицо. Просто проверить, не вернулась ли моя способность. Но нет, внутри него ничего даже не дрогнуло, и я понял, что если продолжу транслировать эту игру, надо будет уже как-то объясниться. Но как именно, я ещё не придумал – подрывать их веру в мою уникальность я не собирался. Поэтому сказал то единственное, что могло завуалировать моё вынужденное бездействие:
– Эй, этот парень, Марк, его спас. Когда ты пережил шторм, как-то нелепо подохнуть от зубов бомжа в розовых носках, – усмехнулся я. – Проявите уважение.
Оценить произведённый эффект я не успел. Вебер бросил короткий взгляд за окно. Не знаю, что Вебер там увидел – слишком быстро, но он схватил винтовку и дёрнул ставню на себя. Старый механизм крякнул и поддался. Пока Вебер высовывал дуло в распахнутое окно, я понял, наконец, что произошло, но не понял причин, взбаломутивших Вебера.
Второй бомж, смог одолеть Носка и теперь сидел верхом на его груди. В его руках, почти чёрных от грязи, была толстая палка, которой он с усилием давил на горло Носка. И хотя тот был далеко, вне зоны слышимости, его приоткрывающийся рот наверняка издавал хрипы. Вебер навёл винтовку на этих двоих. К нему подскочил Марк, закрутил головой, будто не понимал, пора уже вмешиваться или не делать ничего. Растерянно пытался сообразить, что вообще происходит. Вебер предупредительно вскинул руку. На миг я решил, что он просто хотел самостоятельно поквитаться с Носком за его нападение, а левый бомж едва не лишил его праведной мести. Но Вебер не нажал спусковой крючок. Вместо этого он заорал во все лёгкие:
– Отпусти, или вышибу мозги.
Я не сразу понял, что он сказал. Что он сказал это всерьёз.
“Какого хрена он делает?”
“Это он его чуть не убил, чо он тогда?”
В комментариях гудело слово “идиот”. Мне бы тоже хотелось всё это спросить. Тем более я, в отличие от них, видел, чувствовал ту сцену, и сам бы придушил с радостью, так почему…
Бомж не сразу понял, что от него хотят. Всё же как мало в них осталось от людей. Но громкий голос привлёк его внимание, как любой другой грозный шум, и он поднял вверх уродливое лицо.
Момент испуга и понимания подзадержался, но мышцы сообразили раньше, и палка перестала так сильно сдавливать горло Носка. Тот не стал терять времени, скинул с себя напавшего. На мгновение дёрнулся, чтобы напасть в ответ, но потом поднял голову к окну. Дуло винтовки смотрело всё так же строго, и Носок передумал. Он подобрал сырое перемазанное одеяло, снова глянул вверх без тени благодарности и побрёл, куда шёл до нападения.
Нда, такого я точно не ожидал. Вебер этот был точно чокнутым, а ещё… Я не мог разобраться в той смеси чувств, что он у меня вызывал. Он совершал поступки непредсказуемее, чем творил я для развлечения себя и подписчиков. При этом делал это не в качестве протеста: ах ты жил так, а попробуй вот так, а просто из своих каких-то там соображений. И эти соображения, особенно насчёт Носка, совершенно не укладывались у меня в голове.
Вебер молча втащил винтовку обратно в комнату и прикрыл окно.
– Не трать патроны, – сказал Марк, как-то слишком уж внимательно глядя ему в лицо. Он казался строгим и спокойным, но в его чертах отчётливо проступало одобрение.
– Даже не собирался, – Вебер устроился на своём прежнем месте. – Кстати, помнишь, я говорил, что мне нужно будет ещё несколько одолжений? Думаю, я готов к ещё одному. После нашего разговора, уверен, ты выполнишь это с радостью. Можешь вырезать мой имплант?
Глава 8
Я отсмотрел начало чудовищной кустарной операции. Когда я не стал скручивать болевые ощущения во время нападения Носка, в этом был смысл и адреналин бешено пульсировал во мне. Пусть и ненастоящий. Но чувствовать, как из Вебера выковыривают имплант мне не хотелось. А ещё я не знал, как игра поведёт себя дальше. Если не будет импланта, значит, не будет и цифровой памяти, не будет части или даже всей игры? А если меня выбросит из Вебера, то смогу ли я вернуться в его личность.
Слишком много вопросов. Слишком много рисков.
Тогда я написал Маре, раз уж она такой знаток этого Вебера:
– Нужно встретиться.
Наверное, это можно было спросить прямо тут, но я убедил себя, что опять могли всплыть неэфирные разговоры, которых стоит избегать. Хотя на самом деле мне, наверное, просто хотелось её увидеть. Дурацкая привычка из жизни, которую до сих пор сложно искоренить. Ни во мне, ни, наверняка, в ней, уже давно нечего было видеть. Голое сознание, которое абсолютно идентично что в тексте, что в диалоге, озвученном смоделированным голосом.
– Где? – ответила Мара моментально, будто нисколько не сомневалась, что я напишу.
– Давай снова у меня, можешь прямо сейчас?
