Дух некроманта

– Мне нужны записи казначейства. Возможно, нынешнее состояние страны вызвано неправильным распределением средств с подати, – не отступала Аделина. – Хочу убедиться, что это не так.

– Конечно. В ближайшее время я дам вас все записи. Но сейчас вам лучше отдохнуть, – не меняясь в лице, спокойно говорил Вольдемар, словно заранее заготовил все ответы.

– Спасибо за вашу заботу регент. Я буду в своих покоях, с нетерпением ожидая записей.

– Поправляйтесь, – с многозначной улыбкой добавил регент.

Ответы регента будто обезоружили Аделину, она зашла в приёмную с твёрдой решимостью и правдой, а вышла в растерянности и раздумьях. Опустив глаза, она даже не заметила Теодора, который по «чудесной случайности» стоял недалеко от выхода и делал вид, что не подслушивал разговор.

– О, Ваше Величество, вы тоже тут? – громко сказал Теодор, чтобы его, наконец, заметили.

– А… Теодор? – от неожиданности вздрогнула королева. – Пришел к отцу?

– Да нет… просто проходил мимо. Составишь компанию?

– Прости, мне нужно кое над чем подумать… – неуверенно пробормотала Аделина.

– Давай подумаем вместе, – взяв королеву за руку, с улыбкой проговорил Теодор. – Я знаю неплохое местечко для раздумий.

Когда Теодор неожиданно взял Аделину за руку, ей хотелось вначале возразить, но потом она внезапно поняла, что не хочет её отпускать. Что до этого она сомневалась в своих силах, но теперь, когда рядом Теодор она словно за каменной стеной. Появилось ощущение, что даже если она упадёт, он всегда протянет руку и поможет встать…

– Должно быть… ты снова пытаешься решить всё сама, – казалось, с неподдельной добротой проговорил Теодор. – Ты так долго была одна, что разучилась принимать помощь. Прости, что не оказался рядом раньше…

– Нет, нет, всё в порядке, – резко отдёрнула руку королева. – Я в норме.

– Кажется, я наконец-то начинаю её понимать, – задумался Теодор. – Всякий раз, когда речь заходит о её слабостях, она тут же усиленно пытается их скрыть. Без сомнений, это одна из причин её резких перемен в настроении, страх быть слабой или показаться слабой. Страх открыться кому-либо… похоже, она не только скрывает свои слабости от окружающих, но пытается скрыть их даже от самой себя.

– Я знаю, что ты в норме, ты очень сильная, – переменился Теодор, смотря Аделине прямо в глаза. – Раньше я и подумать не мог, что у тебя столько решимости. Те события с разбойниками, заставили взглянуть на тебя по-другому.

– Как-то… странно это говоришь, – растерялась королева и тут же «неуклюже» отвела взгляд. – В этом нет ничего такого… просто я сильно испугалась, – торопливо оправдалась она, прибавив темп.

– Прости, если смутил, – принялся догонять Теодор. – Я немного не так выразился. Просто я увидел другую часть твоего характера, и она меня очень… удивила. В хорошем смысле этого слова.

– Давай не будем вспоминать те события. Мне неприятно о них говорить.

– Да, я не подумал, прости ещё раз. У тебя ведь даже рука ещё не зажила, – глядя на обмотанную повязками правую руку, проговорил Теодор. Он точно помнил, что она никак не могла пострадать, однако свет исходил именно от неё. – А вот и то место. Отсюда видно не только город, но и просторы за ним.

И действительно, с высокой стены замка виднелись не только просторы, но даже некоторые поместья феодалов за ними. Присмотревшись, Аделина могла разглядеть даже тени от облаков, однако для неё подобные пейзажи давно стали серой обыденностью. В детстве она смотрела на них каждый день, и каждый раз чувствовала лишь сожаление. Свобода в этот момент казалось такой близкой, но одновременно такой далёкой, словно вид из стеклянной клетки.

– Ну как, нравится? Тут самый лучший вид, – не замечая опущенных глаз Аделины, похвалился Теодор.

– Конечно. Тут очень красиво, – стараясь искренне улыбнуться, ответила королева.

– Ну, как прошел разговор с Вольдемаром? Выглядишь очень озадаченной.

– Честно… ощущение, что я сильно оплошала. Он будто знал всё наперёд.

– Ты ведь сама понимаешь, что предугадать твои вопросы было не трудно. Куда важнее, что ты собираешься делать теперь?

– Я попросила записи казначейства… постараюсь узнать, куда уходит подать, и по возможности выделить больше на нужды города.

– Это очень серьёзный шаг, – обеспокоенно заговорил Теодор. – Что если смена расходов не понравится слишком многим людям, не обделённых властью? Наверняка они приложили не мало сил, чтобы оттяпать свой кусок. Думаешь, они так просто его отдадут?

– Народ больше не может терпеть. Решительные шаги просто необходимы.

– Я скажу то, чего не должен был говорить, – не выдержал Теодор. – Лишь простолюдины думают, что реформы происходят по щелчку пальца. На самом деле, каждая важная реформа это борьба власти, хитрости, и количества сторонников. Даже если ты каким-то чудом изменишь расходы казначейства, против тебя восстанут столько людей, которым это не понравится, что даже твоя корона не спасёт. Ты поможешь народу, но когда большая часть знати объединится против тебя, народ не придёт тебе на помощь…

– Тогда… как бы ты поступил на моём месте? – серьёзно заговорила Аделина.

– Нынешняя власть укрепилась настолько сильно, что остался только один способ кардинально изменить верхушку. Это может быть лишь настоящий переворот, неожиданный и с множеством сторонников на нашей стороне. Впрочем… даже в этом случае успех маловероятен. Как я уже сказал, нынешняя власть слишком укрепилась.

– Но… если маловероятен. Значит, шансы всё-таки есть? – почти в отчаянии спросила королева.

– Далеко не всю знать устраивает нынешнее положение дел, они могут стать нашими сторонникам, но при условии, что ты предложишь им что-то значимое взамен. При этом из-за того, что противник слишком силён и им придётся рисковать всем, они не только попросят большой кусок пирога, но могут и с лёгкостью придать, если дело пойдёт плохо. Кроме того, подавляющее большинство знати считает тебя наивной девочкой, поэтому завоевать их доверие будет очень трудно.

– Ты прав… – отчаянно произнесла Аделина, отвернувшись. – Похоже, я была слишком наивна. Но почему ты рассказал об этом только сейчас?

– Потому что ты окажешься в большой опасности, если попытаешься так просто изменить расходы казначейства, – словно не обращая внимания на подавленность королевы, твёрдо продолжил Теодор. – Долгие годы они шаг за шагом укрепляли свою власть, предательствами и уловками они достигли вершины, и только взойдя на престол, почти без союзников, ты пытаешься их этого лишить. Неужели ты действительно поняла всю серьёзность своего шага только сейчас?

– Прости, – сдерживаясь, проговорила Аделина. – Последние слова отца были искренней просьбой. Он просил держаться подальше от власти, и никому не верить… теперь я понимаю почему, – под конец она не выдержала и быстрым шагом отправилась в свои покои, чтобы случайно не расплакаться. – Мне нужно подумать, поговорим позже.

– И почему я чувствую себя виноватым сейчас, – пробормотал Теодор, решив, что королеве лучше побыть одной. – Только что я спас ей жизнь.

Как только Аделина ушла достаточно далеко, Теодор, не меняясь в лице, быстрым шагом направился к отцу. Нет сомнений, прямо сейчас Вольдемар думал, как заставить королеву не совать свой нос в его дела, ведь больше половины расходов казны уходило именно на его орден, орден королевских заступников. Узнай Аделина это, она бы и узнала своего врага в лицо, того самого, которому она собственноручно передала печать. По жестокости с этим врагом, пожалуй, мог сравниться лишь глава братства святого слова, но к счастью он не настолько изощрён в своих методах.

– Отец у себя? – с отдышкой после очень быстрого «шага», спросил Теодор.

– Регент, к вам Теодор. Впустить его? – тут же произнёс стражник.

– Пусть заходит, – послышался голос регента за дверью.

Как и ожидалось, Вольдемар не выглядел озадаченным или растерянным. Он знал несколько сотен способов «приструнить» королеву и Теодор лишь надеялся, что отец не успел их использовать.

– Я слышал, Аделина попросила записи казначейства, это так?

– Да. Похоже, этот ребёнок усиленно пытается выбраться из своей скорлупы. Несмотря на то, что её служанки всячески пытаются поощрять её развлечения и общение с тобой.

– И что ты собираешься делать?

– Немножко показать ей окружающий мир, чтобы она обратно забилась в свою скорлупу и больше оттуда не высовывалась.

– В этом нет необходимости отец. Я поговорил с ней, она согласилась держаться от политики подальше.

– И как же ты её убедил? – удивился Вольдемар.

– Я ей сказал, что прежде чем что-то кардинально менять и изучать тонкости распределения средств казны, нужно набраться опыта правления, иначе из-за неопытности она наделает слишком много ошибок.

– Звучит убедительно. Если она тебя послушала, то ты делаешь огромные успехи, продолжай в том же духе. Раз уж она сама всё поняла, то мне нет смысла нагнетать обстановку. Что-то ещё?

– Ты действительно поменяешь колодцы? – ненавязчиво спросил Теодор.

– Какой смысл, если из-за этих свиней они всё равно станут прежними, не пройдёт и пару месяцев. Эта проблема возникает не в первый раз.

– Лучше поменяй их. Пусть у королевы будет ощущение, что у неё есть власть, тогда она расслабится и мне будет легче на ней жениться. Если же у вас наоборот будет конфликт, это может отразиться на наших взаимоотношениях с ней.

– Хм… твоя продуманность настолько меня радует Теодор, что я даже готов забыть о твоей утренней выходке. Продолжай в том же духе, я сделаю, как ты просишь.

– Спасибо отец.

Несмотря на то, что Теодор терпеть не может унижаться перед отцом, и что-то у него просить, он вышел из приёмной регента в «странно-хорошем» настроении. Узнав, что Аделина в безопасности, у него словно камень с души упал. Даже на мгновенье проскользнула улыбка на лице, пока он вдруг не остановился и не понял, что ведёт себя странно.

– Не слишком ли я волнуюсь об этом ребёнке…? – словно гром среди ясного неба ударила мысль в голову Теодора, отчего тот моментально остановился. – Да не, не может быть, мне просто её жаль. Отец всегда подбирает слишком жестокие методы, даже если против него лишь наивный ребёнок.

Севастьян, первый ярус чёрного леса.

После произошедшего, Нейла ни разу не подняла глаз. Её деревня разрушена, родители убиты, а единственное, что осталось от касты целителей, это посох первооснователя. Поглощённая отчаянием, она лишь молча шагала за некромантом, пока тот истощённо не упал на землю.

– Что случилось? – наконец, она заметила насколько побледнело лицо Севастьяна.

– Похоже, я переоценил свои способности, – безуспешно пытаясь улыбнуться, проговорил Севастьян. – Можешь… посмотреть? Что там с моей правой рукой?

– Конечно, сейчас, – разматывая наспех наложенные повязки, испуганно проговорила Нейла. – Вот чёрт… – ошеломлённо добавила она, как только увидела заживо отмирающую руку.

– А я надеялся, что успею дойти до гильдии. Всё совсем плохо?

– Она почти начала гнить… – опустила голову Нейла.

– Так я и думал… даже кровоток повредился. Придётся её отрезать, – пытаясь до последнего не показывать страх, почти дрожащим голосом произнёс Севастьян.

– Ещё есть шанс её исцелить, нужно срочно найти воду, – торопливо поднимая некроманта на ноги, проговорила Нейла. – Потерпи немного.

– Исцелить? – раздражённо произнёс Севастьян. – Теперь это просто кусок мяса. О чём ты говоришь?

– С помощью посоха первооснователя старейшины исцеляли любые раны, – всеми силами помогая идти Севастьяну, говорила Нейла. – Прости, что забыла про твою руку, ты ведь пострадал, спасая меня.

– Я пришел в вашу деревню чтобы предупредить об опасности и просить о помощи… – из последних сил говорил Севастьян. – Через несколько недель мёртвые начнут уничтожать всё живое. На случай если со мной что-то случится, возьми амулет с моей шеи и постарайся убедить всех в этой угрозе. Если этого не сделать… само человечество может оказаться на грани вымирания.

– Я тебе верю, поэтому ты должен выжить. Лишь некроманты могут сражаться с мёртвыми на равных.

– Поэтому не забудь амулет, в нём душа первооснователя касты жрецов. Ты его сможешь слышать, как только наденешь амулет на шею.

– Нашла! – неожиданно прокричала Нейла, как только увидела небольшой ручей. – Пожалуйста… пусть у меня получится, – аккуратно положив Севастьяна на землю, отчаянно произнесла Нейла. – Только не шевелись.

– Думаешь… я в силах шевелится? У меня ощущение, что если я закрою глаза то умру.

Нейла изменилась всего за мгновенье, стоило ей вонзить посох в землю, как её глаза тут же загорелись бирюзовым светом, а из основания посоха моментально высвободились яркие порывы ветра. Даже земля ожила рядом с ней, вокруг то и дело распускались цветы, а корни деревьев устремились к посоху, точно к солнечному свету. Уже на этом моменте Севастьян не мог поверить своим глазам, однако потом он и вовсе подумал что сбрендил. Внезапно ручей превратился в огромную водяную змею, которая словно «домашний зверёк» подползла к раненой руке Севастьяна, а затем неторопливо обвилась вокруг неё.

– Охренеть можно… – испуганно, восторженно, и одновременно удивлённо, произнёс некромант.

– Одно из древнейших заклятий касты целителей, – послышался голос Метвила. – В общем-то, именно из-за него их называют целителями.

Рука не исцелялась, а точно оживала. Всего через пять секунд она снова приобрела чувствительность, а через десять Севастьян смог ей двигать. Такими темпами до полного исцеления оставались считанные секунды, однако для Нейлы даже столь малые мгновенья оказались непосильны. Она истратила почти всю энергию в схватке с «орлом», поэтому основную часть заклятья пришлось поддерживать своими жизненными силами, пока и они почти полностью не иссякли.

– Прости… больше не могу, – ослабевшим голосом произнесла целительница, и тут же прервала заклятье, опираясь на посох, чтобы не упасть.

– Ты в порядке? – тут же поднялся Севастьян.

– Чтобы исцелить твою руку, она начала тратить собственные жизненные силы, – объяснил жрец. – Естественно она не в порядке.

– Не волнуйся, мне просто нужно немного отдохнуть, – «выдавила» Нейла. – Как рука?

– Всё ещё болит, но волноваться не о чем. Пойдём, до гильдии осталось совсем недалеко, – подхватив, проговорил некромант.

– Мне нельзя к людям… как только они увидят цвет моих глаз, то сразу убьют.

– Глупости, я никому не позволю тебя навредить.

– Некоторые из нас иногда бывали в городах людей… каждый день адепты братства святого слова рассказывают о войне людей против демонов, которая произошла сотню лет назад. Они нагло врут, что когда-то мир был захвачен демонами с бирюзовыми глазами, а братство, благодаря помощи бессмертных, освободили этот мир. На самом деле никто мир не захватывал, а братство ничего не освобождало, лишь вероломно уничтожило клан божественной руки, а затем переписало историю на свою руку. И всё же… своего они добились. Теперь нас считают демонами и мы можем только прятаться.

– Спроси, что произошло с кастой жрецов, – внезапно оживился Метвил. – И как их победили.

– А ты можешь рассказать подробнее о тех событиях? – обратился Севастьян к целительнице. – Почему так произошло?

– Старейшины об этом почти не рассказывали, но дедушка один раз сказал, что в случившемся виновато не только братство святого слова. Власть опьянила касты, они начали междоусобицу, иногда даже притесняли обычных людей. Но потом… что-то случилось в касте жрецов, и они поддались тьме. Междоусобица переросла в войну и когда казалось всё кончено, напало братство святого слова с какой-то странной силой.

– Странная сила? – непонимающе спросил старик. – Человек не может обладать чем-то подобным.

– Ты уверена, что странная сила это не слухи? – переспросил некромант.

– Это точно не слухи. Мой дедушка долгие годы пытался понять, откуда она взялась. Он думал, что именно братство святого слова всё это начало, украв древний артефакт у касты жрецов.

– Теперь всё встаёт на свои места, – подавленно произнёс Метвил. – Каменный кубок это основа нашей касты, без него невозможно контролировать тьму. И он действительно может дать силу человеку, но цена будет слишком велика.

– Во внешнем мире не все доверяют братству святого слова. Они распространили своё влияние лишь на востоке и на юге, – успокоил Севастьян. – В остальном мире в магию даже не верят. Если ты так боишься, я не поведу тебя в гильдию.

– Делай, что хочешь… мне больше некуда идти и у меня никого не осталось, – отчаянно ответила Нейла. – Я даже не знаю, зачем мне жить.

– Я тоже потерял семью в детстве, а недавно потерял и согильдийцев. Каждый раз мне казалось, что всё кончено, но жизнь идёт дальше, а с этим появляются и новые цели. Ты их тоже найдёшь, обещаю.

Сандра, архив ордена познания.

Первое время Дементий с неподдельным интересом наблюдал за действиями Сандры в архиве. Он не только помогал найти нужные пергаменты, но и внимательно слушал выводы, к которым приходила прорицательница после их прочтения. Благодаря совместным усилиям хватило всего два часа, чтобы изучить большую часть архива, а также найти несколько новых толкований пророчества. Пожалуй, всего пару дней назад это было бы настоящим достижением, однако сейчас Сандру волновало совсем другое. Она упорно и безуспешно искала способы предотвратить надвигающиеся бедствия, но вместо этого только ещё раз убедилась, что будущее не изменить.

– В каждом пергаменте явление пророчества толкуется как конец всего, – отчаянно проговорила прорицательница.

– Может, это особенности древней письменности? Или особенности культуры? – с недоверием спросил магистр.

– Но так почти в каждом пергаменте… и главное не слово о том, как предотвратить это самое пророчество.

– Толкование летописей очень сложный процесс, порой мы усиленно видим то, что хотим видеть, и понимаем то, что хотим понять, – наконец, подвёл итог Дементий. – Наверняка меня уже ищут, поэтому я пойду. Это ключ от архива, можете приходить сюда в любое время, – положил он ключ на стол. – Если найдёте ещё что-то интересное, пожалуйста, скажите мне.

– То же относится и к вам Дементий. Вам удобно не верить моим словам, поэтому вы и не верите, – не выдержала прорицательница.

– Вы не магистр, поэтому вам легко говорить. Обещаю, как только я получу весомые доказательства вашей правоты, я сделаю все, что в моих силах, – задумчиво произнёс магистр перед уходом.

Как бы Дементий ни пытался скрыть свои сомнения, Сандра, даже не всматриваясь, видела, как его уверенность слабеет с каждой минутой. В нём боролись два разных страха и два разных мнения: страх ошибочно поверить, рискуя всем, и страх пренебречь явными доказательствами, допуская самую большую ошибку в его жизни. Причём как бы Дементий ни старался, он не мог с полной уверенностью выбрать одну из сторон, полагаясь лишь на догадки. Так же как и не мог найти компромисс и не мог отложить это решение.

– Не стоит его винить… – задумалась Сандра после ухода Дементия. – Даже я не знаю что делать, хоть и видела будущее… пожалуйста, дай мне увидеть ещё немного, – глядя на чёрный рисунок короны, умоляюще проговорила прорицательница. – Дай мне самый важный ответ. Как не допустить того, что я видела… даже если мне придётся пожертвовать всем, скажи, что мне делать! Прошу…

Божественный дар чёрной короны не подчиняется чьим-то словам, своевольный и своенравный, он даёт лишь те ответы, которые считает нужными. Сандра доказала не только искренность своего желания, но и своей отчаянной решимостью показала готовность к тяжелым ответам, что скрыты в глубинах будущего. Не прошло и мгновенья после последних слов Сандры, как рисунок загорелся и, погрузившись в темноту, её глаза тотчас нашли искомое.

Аделина, королевские покои.

Теодор сказал правду, Аделине пора повзрослеть. Она надеялась решить всё миром, надеялась вложить в своё правление лишь доброту и справедливость, однако невозможно убрать грязь, не испачкав руки.

– Я ничего не забыла и не забуду никогда, – озлобленно проговорила Аделина. – Благодаря Теодору теперь всё встало на свои места, я догадывалась, что это не совпадения, но теперь убедилась окончательно… Они действительно отравили отца, оклеветали мою сестру, а теперь своим правлением убивают народ. Вот почему ты умолял меня держаться подальше от власти папа… Они настолько беспощадны, что не только разрушили мою семью, но и всеми силами пытались заставить усомниться в вас. Клянусь, они получат по заслугам…

Иларон, покои главмагистра.

Несмотря на бессонную ночь, Иларон в одиночестве сидел у окна, пил вино, и думал о скором будущем. Пусть орден незримой тени уничтожен, пусть сведения о наёмных убийцах теперь в руках мятежников, это ничего не меняет. Тени были лишь орудием для укрепления власти. Уже сегодня он отдал тайный приказ о мобилизации войск, и кто знает… быть может, уже завтра настанет тот самый благоприятный момент для начала войны.

– Действительно, несмотря на моё сокрушительное поражение, для беспокойств нет повода, – с уверенной улыбкой произнёс главмагистр. – Назар заинтересован лишь в своём клане, его шпионы могли убить меня много раз, но не сделали этого. Пусть с этим разбирается Андриан, а мне лучше сосредоточиться на подготовке ударных сил. Недолго вам осталось играться с властью… Вольдемар, Эдмонд.

Ольгерд, королевский шатёр.

Время пришло и ровно в полдень в королевском шатре собрались военачальники всей тысячной королевской армии юга. Помощь Мэнгорна обеспечила их провизией и снаряжением, помощь ордена красного феникса добавила несколько сотен наёмников в их ряды, и всё только ради того, чтобы Ольгерд действовал незамедлительно.

– Благодарю за ваше доверие, – поднялся король со стула, приветствуя военачальников. – Мы нашли множество союзников в этой войне, они готовы делиться золотом и снаряжением лишь бы уничтожить братство святого слова. Их главное условие, чтобы мы начали немедленно, поэтому я подготовил новый план действий, – подойдя к карте юга, уверенно продолжил Ольгерд. – Мы уйдём глубже на юг, присоединяя по пути независимые поселения. Далее укрепимся в так называемом свободном городе, пополнив там провизию, и уже потом нападём на столицу Аренхолда. Есть возражения?

– Ваше Величество, свободный город славится своей свободной торговлей и независимостью, фактически это отдельная страна, – возразил один из военачальников. – Они не присоединятся добровольно.

– Все эти поселения, а также свободный город, подчинённые короля Аренхолда, которые убежали от власти востока. Если они откажутся приклонить колено пред законным королём, их ждёт смерть, – уверенно закончил Ольгерд. – Как я вижу, вопросов больше нет. Тогда собирайте войска, выступаем через час.

Сандра, архив ордена познания.

Словно тысячи частей мозаики, ужасающие и непонятные видения появились перед глазами Сандры. Это не было картиной или сном, она по-настоящему чувствовала происходящее, вместе с болью, ненавистью, и страхом, что находились по ту сторону реальности. Когда клинок достигал цели, она чувствовала кровавую рану на себе, когда кто-то умирал, она чувствовала холодное касание смерти, что пыталось забрать её душу. Она со страхом умирала и с ненавистью жила вновь, она истощённо падала на землю и тут же бежала с жаждой крови в глазах. Видения будущего оказались не даром, а её тюрьмой и кошмаром, что повторялись вновь и вновь, пока вдруг к глазам Сандры не прикоснулась чья-то тёплая женская рука. Свет от её тепла мгновенно охватил тело Сандры и развеял тьму будущего в её глазах.

– Ты в порядке…? – взволнованно спросила стоящая рядом девушка, в серебряном одеянии и яркими золотистыми волосами.

Несмотря на то, что Сандра мгновенно очнулась от плена будущего, тонкий и нежный голос незнакомки тут же вогнал её обратно в ступор. Такого прекрасного голоса прорицательница не слышала никогда, так же как и не видела настолько добрых, искренне сострадающих глаз. Перед ней стоял словно не человек, а небожитель, наполненный светом и лишённый даже капли тьмы в душе.

– Не волнуйся, теперь всё хорошо, – села незнакомка напротив и взяла Сандру за руку. – Мы не позволим этому случиться.

– Кто вы…? – ошарашено спросила Сандра.

– Одна из четырёх бессмертных, моё имя Мизерикордия. Ты наполнила камень измерений божественной энергией моего брата, поэтому я оказалась тут.

– Этот камень дала мне Нейла… я даже забыла про него, – понемногу начала приходить в себя прорицательница.

– Прости, я бы всё объяснила подробнее, но бессмертным запрещено появляться в этом мире, поэтому нужно торопиться, – заволновалась Мизекордия и заговорила быстрее. – Я хочу не допустить будущее, которое ты только что видела, но мне нужна твоя помощь.