скачать книгу бесплатно
Вольтеру хватило лишь полсекунды, чтобы понять весь расклад и произнести под потухающую обещающую ухмылку волчицы:
– Леди Амстред, три места ко входу, – приказ.
Я отследила её удивление, непонимание и отрешённое поднятие с кресла.
– Никак не могу понять причину… – прошептала она, почти сминая листок пальцами, – это безосновательная любовь к детям или…
Она прочертила взглядом по отцу, садясь в указанное кресло.
– Он мой Альфа, – гордо выдала я, встав прямо на закрепленном с двух сторон палатки лоскуте, немного пошатываясь и думая о том, что придётся оббегать весь шатер по крыше.
Присутствующие молча переводили внимание с задумчивой меня, на скрестившего на груди руки Варга, после удостаивая неуверенностью Князя, поднявшегося с безэмоциональным видом, чтобы снять меня с гамака.
– Хотите сказать… – вступила в общение старая волчица, – что настолько юная девочка…
– Нет среди них ничего, Вира, – успокоил своим недовольством её папа, – Лесси ещё не достигла нужного возраста. Не о чем беспокоиться.
Меня сняли с гамака и заставили облокотиться на плечо, чтобы было удобно нам двоим.
– Каждый из вас должен будет подвести свою стаю к лесу Варг в течении месяца, – сел на свое место Фил, – точнее те, кто не сделал этого ранее.
Его взгляд остановился на двух волчицах напротив, которые, очевидно, сопротивлялись больше всех.
– В ином случае вы должны будете покинуть материк, – продолжил безразлично главный Альфа.
Обе женщины сквасились.
– Что же будет, если мы не уйдем? – голос у волка молодой волчицы из клуба Гаспара не дрогнул, но прозвучал напряжённо.
– Уничтожение, – посадил меня на подлокотник своего кресла Князь, – за исключением тех, кто согласится пойти против приказа своего бывшего Альфы.
Мне подали вилку, даже не видя моего осуждающего взгляда. Уничтожение? За отказ покидать материк? Интересно, он хотел напугать и так напуганных их или же реально собрался действовать настолько кардинально?
Однако больше никто ничего спрашивать не стал – все опасались его и до этого, а теперь понимали, что его власти не избежать. Поэтому, наверное, все и обратились к скалящемуся отцу.
– Чего вам? – ухмыльнулся он.
– Восстание, – прямо напомнила ему старая волчица.
Даже не смущаясь того, что тот, против кого они собрались восставать, сидит напротив и смотрит с улыбкой только на меня, забравшую у него вилку.
– Я же вам говорил, что я лучше, – усмехнулся отец, – теперь не нойте, когда он с вас шкуру снимать будет, – улыбка на меня, – а я уже никуда не полезу – знали бы вы, насколько прекрасно просыпаться без вечного утреннего бубнежа Вомбора над головой, что одна сука схватила за волосы другую, и их Альфы сцепились насмерть у ближайшего водопоя. Испытываю прямо-таки небесное наслаждение, когда всё это выслушивает он, – папа кивнул на Фила.
Князь проследил за тем, как я кладу вилку на стол, беря мясные медальончики прямо руками. Папа одобрительно сощурился.
– Вилка, Лесси, – всунул мне её в пальцы Фил, – а насчет восстания – бесполезно: материк находится под покрытием моего барьера. Я единственный, кто может перемещаться под ним порталом.
Папа зевнул, словно говоря, что всё это, конечно, интересно, но у него порталы тоже работают.
– Есть сомнения, Варг? – сквасился от того, как я снова положила вилку, Князь, – Лесси, – непримиримое.
Я взяла вилку в одну руку, мясную медальку из тарелки в другую и продолжила есть.
– Помимо того, что твоя сестра – гений магической механики и срать хотела на твои барьеры, – немного подался вперёд Варг, – как и я.
Я продолжила задумчиво жевать, вспоминая, что у Фила с Гаспаром и в самом деле была младшая сестра. Но от неё я подобного не ожидала.
– Ты опасен настолько же, насколько Лесси, – быстрый взгляд на меня и вилка была перемещена в мою правую руку, – переворот для тебя… Алесса!
Я замерла с воткнутой в его руку вилкой, держа её в правой руке, да.
– Медальончики едят руками! – сообщила ему.
И оставила вилку в его конечности, стыдясь под взглядами всех присутствующих. Варг даже стол стиснул, ожидая того, что прямо сейчас меня нужно будет спасать.
– Страшно или стыдно? – спокойно вопросил Вольтер у меня, чем заставил всех недоумённо продолжить лупиться на нашу «ссору».
– Страшно стыдно, – я поджала губы, – прости.
Оборачиваться я не стала – только поняла, что он вытащил из своей руки мою вилку и положил её рядом.
– Варг, отпусти стол, – посыпались приказы, – Тодор, добудь для маленькой леди новую вилку.
Вот тут я на него взглянула со злостью.
– Полагаешь, сможешь пойти против меня? – знакомый вопрос, – Варг, купишь новый стол.
– Новая вилка, маленькая госпожа! – отвлёк меня от злобного разглядывания Бета.
Брать её я не стала, лишь прошипев:
– Вот и воткни её своему Альфе сразу в лоб! – не выдержала агрессии.
Вольтер приподнял бровь, потянув в улыбке уголком губ.
– Э-э, нет, маленькая Альфа, – пробасил Тодор, – это вы как-нибудь сами.
В моей руке очутился столовый прибор, а волк исчез, едва сдерживая смех. Вилку я демонстративно отложила.
– Папа, не переживай, он добрый, – и взяла кусочек пальцами, – просто вредный.
Варг понял, что лучше будет перестраховаться, и занял ближайшее ко мне место.
– Встретились два чудовища, – шепнула для матери волчица из «клуба».
Та в ответ ей кивнула, вновь пошамкав губами.
– Что касается остального, – как ни в чём не бывало продолжил Фил, – я пересмотрел некоторые законы стаи и внёс корректировки. Для каждого из вас были подготовлены своды, которые необходимо изучить и донести до каждого члена стай. Несоблюдение будет отслеживаться – в ряде обстоятельств обстоятельств будет наказан не только провинившийся, но и его Альфа.
Я хмыкнула и отправила в рот очередной медальончик.
– А у бабули Агератум никаких строгих правил, – как бы невзначай пропела я, ловя на себе сперва обескураженный взгляд отца, а затем его громкий смех, смешавшийся с тем, который издавали почти все члены Совета.
Да. Я так и предполагала, что они на нашу «тёмную» сторону не перейдут.
– У «бабули Агератум» вообще ничего нет, паучок, – поправил меня Варг, – что же касается правил, то моя стая под них не подпадает. Учитывая твои же догмы, Князь, можешь уходить с моей территории. Остальных можешь терроризировать, – он поднялся и поднял меня в любимый кокон у груди, – я приготовил тебе сюрприз, Лесси. А вообще, хочешь какао? Я привёз целую коробку с Фобоса.
Я закивала, глядя на его подбородок снизу.
– А ещё мармеладки – тебе в прошлый раз понравились, а эти даже вкуснее, – он улыбнулся мне, – я не удержался и съел пару пачек. Простишь меня за это?
Мы вышли из шатра, оставив Фила разбираться со своей новой стаей. Папе, кажется, от осознания, что не нужно с ними сидеть, было так же хороше, как Феликсу от того, что теперь он наведёт здесь порядок.
– Фил умный, и сделает всё хорошо, – сказала я, – не переживай, папа.
Мужчина кивнул.
– Я надеюсь на это, паучок, – пробурчал он, сворачивая к своему шатру.
Он был немного подальше – отец не любил шум центра стаи, потому и старался держаться от него подальше.
– Но и ты будь терпеливее, – он стал серьёзным, – не боишься, что он тебя обидит?
Я помахала головой, а после сощурилась, привыкая к полумраку отцовского шатра.
– Не обидит, – повторила.
И была спущена на пол, чтобы смогла делать то, что захочу.
Здесь было почти так же, как и у меня, только там, где стояли мои полки с игрушками, были расположены полки с книгами. Много книг. Я бы даже сказала, очень много. Все они старательно протирались исключительно им самим в моменты, наверное, скуки, потому пыли на своей поверхности не имели вообще, в отличие от других мест, вроде стола, к которому мужчина даже не прикасался, в том числе пресекал попытки женщин стаи прибраться здесь.
Папа будто хотел остановить время, ожидая чего-то, что никогда не случится. Словно ждал, игнорируя летящие мимо года.
– На средней полке, – сел в своё кресло у очага он, – я решил поставить его поближе к свету, но ему нравится быть в тени.
Я решительно подошла к одному из стеллажей и застыла напротив.
– Грамандин! – закричала, понимая, что он запомнил.
И не просто запомнил, а нашёл вымерший экземпляр, только чтобы он был у меня!
– Пришлось порыскать по Танатосу, – хвастливо заявил он, – но тебе это было важно, паучок. А значит… ты сможешь простить мне то сожжённое поле? Я обещаю, что восстановлю его, как только этот цветочек даст семена.
Я прижала пальцы к закрытому бутончику и села на пол, понимая, что чувств стало даже выше, чем под горло. Из-за чего отцу пришлось брать меня на руки и успокаивать, когда по его шатру разнёсся мой благодарный рев.
– Я больше не буду, Лесси, – прошептал он над моей уткнувшейся в его плечо головой, – обещаю, что никогда не сломаю и не поврежу то, что было или будет для тебя дорого.
Я шмыгнула носом.
А после поняла – он был не просто хорошим отцом. Он оставался и останется лучшим. Для меня точно. Кто бы что не говорил и во что бы не верил.
– Посадим его в саду и огородим барьером или ты хочешь оставить его в своей комнате? Только учти, что тебе нужно будет за ним ухаживать, – отвлекающе начал папа, – в любом случае.
Глава 5
Мы посадили его у качели. Той самой, у которой я никогда не разрешала играть другим детям.
Дерево, на которое она была повешена, было обнесено небольшим заборчиком из синих ветвистых кустов по всему периметру, и я, в отличие от других, могла и любила забираться на вторую ветку снизу, садиться на неё и наблюдать за тем, что происходит в стае. Оно было высоким и ветвистым, как очень древняя ива, с неровной, будто «канатной» корой и вечно шатающимися даже на небольшом ветру ветвями, в свою очередь укрывающими меня от глаз всех.
Но только не сейчас. Сейчас я наблюдала за тем, как срубают никому не нужные кусты оградки, а болтающая ногами рядом Нира грызет собственные ногти, вызывая во мне странные чувства.
Висталки определённо были немного не в себе – помимо того, что жутко развязными по сравнению с другими девушками Танатоса, так ещё и сами у себя на уме, не стесняясь никого. Какая леди, например, будет сидеть на дереве и с упоением заниматься непотребствами? В такие моменты я задумывалась о том, какая тогда была Ариэлла, раз восхваляющие её приспешницы поступали… вот так?
– Как относятся друг к другу висталки и русалки? – решила спросить я.
Ведь обе расы были сумасбродными, состояли исключительно из женщин, а ещё «вольнолюбивыми», если можно было их так назвать.
– Дружили, – отвлеклась от своих пальцев Нирралин, – до того момента, как на их главный дворцовый комплекс не свалился наш монастырь.
Она рассмеялась и вмиг погрустнела.
– Серафима нас теперь стороной обходит, а ещё, скорее всего, презрительно фыркает! В том-то мире. Нас же там нету.
– На Деймосе? – поинтересовалась у неё, – мы проплывали мимо шпиля Маасдафаля.
Она заинтересованно меня оглядела, вцепившись напряженно в ветку дерева.
– Погнутого? – её глаза сверкнули.
Я помахала головой, вспоминая, что он был самым ровным, что я вообще видела.
– Жаль, – протянула она, – значит не тот.
– Почему ваш монастырь упал? И откуда упал? – я прижала ноги к груди и откинулась спиной на ствол дерева.
А женщина задумчиво улыбнулась небу.
– Висел себе спокойно в небе, а потом как упал… – в её глазах появилась грусть, – Элли умерла.
Я решила было промолчать, но не смогла сдержать детского порыва любопытства:
– Почему ты говоришь, что она умерла, если до этого говорила, что она в стазисе?
– Помнишь, как я шибанула по голове твоего Вольтеровского друга в том борделе?
Я кивнула.
– Это висталочий стазис – он отличается от обычного кучей всего. По большей части тем, что его как правило поддерживает именно носитель.
