Свет Победы

Степан СЕВАСТЬЯНОВ***Поле боя… Смерть… Рассветы…Пусть прошло немало лет,Веет отзвуком ПобедыОт георгиевских лент.Дым и пламень – злые пляски…Майский день, Победы пир…Сквозь проржавленные каскиТравы рвутся… в этот мир.Владимир СИМАКОВТАНКИ СО ДНА НЕВЫЯнварский гром раздался в сорок третьем,И раскололась мерзлая река.Бойцы Ленфронта… Как преодолеть имТоросы льда, теченье и врага?Он бьет прицельно с политых откосовПо армиям, что заперты в котле.Но шли вперед солдаты и матросы,Кровавый след оставив на земле.А за пехотой в бой рванулись танки.Но кто-то сгинул между берегов…Река хранила воинов останки,Что шли тогда бесстрашно на врагов.Как будто спрятав их из-под прицелов,Здесь, на подушке илистого днаВсе берегла – готовых к бою, целых.Дня них внезапно кончилась война.Но танки все же прорвались на берегИ стали в ряд, форсировав Неву.Хоть экипажи до сих пор не верят,Что в том бою остались на плаву…НЕВСКАЯ ДУБРОВКА, 1941Им шансов не было вернуться –Под перекрестным артогнем,Где пули свищут, мины рвутсяИ ночью видно словно днем.Шли, обреченные на гибель,На левый берег на крутой –Невы взлохмаченной изгибыВели на подвиг на святой.Сгорали роты словно травы –Враг методично вел обстрел.Бетонный дот у переправыВслед наступающим смотрел…Дмитрий УЛАХОВИЧЛАДОГАПомню хлеба ладошку с патокой,В кузов плавный полет, а потом –В жутких высверках черную ЛадогуИ машину с детьми подо льдом!Долго плечи наши качалиНа морозе застывший крик.Кто-то в злостной печалиПроцедил по-немецки: «Кри-и-иг!..»Так мы въехали в будни детдома:Чечевичное сладкое варево,Полустанки один к другомуИ – живое село Варварино,Где над нами, куда б ни ходили мы,Причитали: «Ой, деточки-братцы!Уж погрейтесь, поешьте, родимые.Ах, соколики-ленинградцы!..»Ну а мы, глазенками лупаяПри свечном шевелящемся свете,Жались в кучки – обычные, глупыеЛенинградских героев дети.И не ведали, скорбные, грустные,Что собою олицетворяли,Почему эти женщины русскиеПеред нами сердца отворяли.Почему они с нами делилисьБедным, скудным пайковым хлебом,А их лица худые светились,Словно звезды, сошедшие с неба…Но в своей неумеренной младостиЧерной Ладоги не забывали –Вперемежку с детскими шалостямиМы в тылу как могли воевали.Мы по полю – коленки исколоты –Ползали за колосками.Точно так же, как ищут золото,Зерна хлебные мы искали.Пацаны да девчонки бескосыеШевелили ручонками хилымиИ старались поспеть за взрослыми,Сколько нашей хватало силы.Чтоб нигде в сумасшедшей печалиНе цедилось кошмарное «кри-и-иг!»,Чтобы плечи детей не качалиНад столетьем застывший крик!Это – Ладога!Это – Ладога!Это – Жизни дорога кричащая.Ах, как надо бы,Ах, как надо быВспоминать нам ее почаще!Чтобы те, кто сегодня в нытиках,Не забыли Дорогу в счастье,Поколение целое вытеклоПо которой, но это – частное!А как главное, да, как главное –На машинах сидело будущее:И закутанное, и подавленное,И молчащее, и орущее.Елена ШАЛЯПИНА *** Памяти тети АниАнна. Аннушка. Анюта.Скоро ей шестнадцать лет.В Ленинграде в холод лютыйТы несешь отцу обед.От Можайской пешим ходомВерных два часа пути.И не так уж страшен холод,Но не хочется идти.И дорога ей знакома,А под сердцем – лед-свинец.Надо бы остаться дома,Да ведь ждет ее отец.Шла, дорогой вспоминалаОдноклассников, семью…Двое суток мать искалаДочку старшую свою.Двое суток выла вьюга,Билась около дверей,Окаянная подругаБезутешных матерей.А на третьи – перестала.Отыскала дочку мать.По одежде лишь узнала(Лучше и не вспоминать).Артобстрел. И холод лютый.Чаша выпита до дна.Аня… Анечка… Анюта…Кончилась твоя война…Ранним утром, в Ленинграде,В сорок первом, в декабре…Я пишу стихи в тетрадиАне, маминой сестре.

ДЕТИ ПОБЕДЫ

Михаил АНИКИНВЕТЕРАНЫУходят совсем ветераны,Редеют седые ряды…Болят не телесные раны –Болит у них сердце в груди.Болит, а точнее – болеетЗа все, что случилось в стране…В окошке закат пламенеет,Как зарево битв на войне.Рассвета уже не успеютДождаться они, но стоят…За ними Москва – разумеют,Одесса, Смоленск, Ленинград.За ними – седой Севастополь,За ними – стальной Сталинград…Стоит ветеран, словно тополь,А пули летят и – летят!Виктор БРЮХОВЕЦКИЙХЛЕБМы за хлебом занимали очередь с вечера.Все старухи да мы, дети малые.Я узнал тогда, что звезды не вечные,И еще узнал, какие зори алые.Я прошел насквозь те ночи холодные,Где луга в росе – гигантские простыни.Если б не были в те дни мы голодные,Эти ночи были просто бы проспаны.У старух такие личики сморщенные.Разговоры полушепотом, жуткие.Как метались они в криках «Смена очереди!»,Обучали нас выносливости сутками!Угощали нас заквашенной пахтою,Обижались, если пахту не брали мы…А мы окурки смолили украдкоюИ в пристенок играли медалями!И… дрались – кулаками, не камнями.В ранки сыпали глину целебную…И росли мы нормальными парнями,И влюблялись в Россию бесхлебную.Татьяна ЕГОРОВАДЕТИ ПОБЕДЫНелегко нам живется на свете.Но крепись и мужайся, мой брат!Мы же послевоенные дети –Дети славных отважных солдат.Мы заветы отцов не забыли –Неразрывна с Отечеством связь.И не сказки – суровые былиМы читали, отцами гордясь.Это непобедимое племяБудем славить и ныне и впредь.И глухое, жестокое времяНашу память не сможет стереть.С нами наши отцы, наши деды.Нам не страшен любой ураган!И священное знамя ПобедыРастоптать не позволим врагам.Игорь КРАВЧЕНКОВОСПОМИНАНИЕЖесткий кипрей на сизом кургане.Желтое солнце пронзительно греет.Черная птица ходит кругами.Пыль над дорогою в воздухе реет.Кажется мне, мы играем в индейцев,В горькой полыни сижу я в засаде.Только от солнца некуда деться,Некуда деться от звона цикады.Я наблюдаю за черною птицей –Черная птица ходит кругами.Мне это снится или не снится?Может, все это было не с нами?Черная птица солнце закрылаОстрыми крыльями, как облаками.Копоть и пепел в сторону КрымаВетер июльский несет над полями.Над головой моей небо дробится,И осыпается цвет бересклета –Это пикирует черная птицаВ год сорок первый российского лета.КОЗЕТТАТрассирует ночное небоМильоном звезд над головой.И пахнет степь горелым хлебомИ свежескошенной травой.Колесами стучит теплушка,Состав уходит на восток.А я жалею об игрушках,О мишке плюшевом без ног.Хоть от свечи не много света,Читает бабка из углаО том, как девочка КозеттаВ красивой Франции жила.И мы минут пятнадцать едем,А после три часа стоим.Приглядываюсь я к соседям,Притихшим сверстникам своим.И вижу: в кофточку одета,В больших солдатских сапогах,Сидит ожившая КозеттаС огромной куклою в руках.Не знаю, мало или многоЕще читать бы нам могли, –Я помню только крик «Тревога!»И тело теплое земли.Потом неведомая силаНас между взрывов и огнейТак в насыпь мягкую вдавила,Что нам хотелось слиться с ней.Еще я помню: из кюветаГлазами как осенний ледСмотрела мертвая КозеттаНа уходящий самолет.ЭХО ВОЙНЫЗаросли лебедою воронки,По весне снятся легкие сны.Но хранятся в домах похоронкиНа солдат, не пришедших с войны.Хоть сирены давно отзвучали,Но былое нахлынет опять.И протяжно вздыхают ночамиИ вдова, и солдатская мать.Жизнь сложилась не очень-то сладко:И Победу встречали не все,И суровое слово «солдатка»Было познано в полной красе.Та – вдова, та – жена инвалида,Дети малые – в доме одна.Не согнула их боль и обида,Не сломила их силу война.Как могли помогали друг другу,Жили просто, без лишних затей.Одолели и боль, и разруху,Поднимая страну и детей.Мужикам было все-таки проще:В День Победы медали на грудь –И за городом в солнечной рощеНа природе друзей помянуть.Вспомнив прошлое, спев и поспоря,Отрешиться от мелких забот.А потом – кто на шахту, кто в море —Разойтись и не видеться год.Грозы падают, пенятся реки.Пар валит от нагретой земли…А по миру все ходят калеки,В грудь планеты стучат костыли.Алина МАЛЬЦЕВАТЕЛЕЖНАЯ БЫЛЬГде же, где та телега,Что спасла мою быль?Зимы ль скрыли под снегом,Вся ль рассыпалась в пыль?..Под оставленным КурскомБомбы с воем рвались.Путь кровавился узкий.Ох ты, детская жизнь!Сброшен вмиг неба пологНа тележный обоз.Целил в детку осколокМеж скрипучих колес.Промахнулся визгливый:Не в телеге – под нейСредь пеленок из глиныТлел во мне непугливоЖар сегодняшних дней…Небо ходит всех выше,Скинув страшную тьму.Сквозь тележную крышуПроросла я к нему.ПРОЩАНИЕ СЛАВЯНКИСердце защемило, застучало –Музыка вдруг близко зазвучала,С детских лет мне самая родная.Слушала, от счастья замирая…Босоногой девочкой бежалаЗа оркестром – марш тогда играл он.Что есть мочи я за ним летела,Каждою кровинкою звенела.Не пришла в село мое молва,Что у марша есть еще слова:Как славянка крепко полюбилаИ потом его не позабыла.Выросли со мной мои заботы,Но как только заиграет кто-тоМарш любимый – в детство возвращаюсьИ прощаюсь с ним не напрощаюсь…Ольга МАЛЬЦЕВАОТЕЦЯ не знала тогда, что отец – ветеран,Воевал в Сталинграде, дошел до Берлина,Что в душе носит боль затянувшихся ран…Было мне от рождения три с половиной.Я пугалась теней, что таились в углах,А войны не боялась на детской картинке.Только знала одно: свет в отцовских глазахБыл теплей и светлей огонька в керосинке.А в домашней печурке резвился огонь,И в воде быстро таяли звонкие льдинки.Улыбался отец, и родная ладоньОтгоняла мой страх, вытирала слезинки.СНЫ ОТЦА«Нет земли за рекой!» – все кричит комиссар.Снова падает он, батальон поднимая.Мы у Волги все держим кровавый удар –И еще далеко до победного мая…И в дыму, разрываясь, грохочет броня,Над телами по полю кружит черный ворон.То ли сон, то ли быль – вьются змеи огня,Ненавистный в ночи поднимается ворог… *** И что ни расскажу – все будет малоО скромном, удивительном отце.Все русское любил… Взгрустнет, бывало…И светится улыбка на лице…В беседе дорожил правдивым словом,И предо мной вставал победный стяг –Удержанный на поле КуликовомИ поднятый на свергнутый Рейхстаг!Виктор МЕНУХОВВ ТУ ПОРУМужья лежать остались в братскихМогилах, свой исполнив долг,И вдовы, бывшие солдатки,Украдкой плакали в подол.Земля – горушки да овражки…И бабам после майских грозВ одной с коровами упряжкеПахать в ту пору привелось.У многих ватники в заплатах…Еда – нередко хлеб да квас.Тогда ни сеялок, ни жатокВ помине не было у нас.В свои семь лет и я не глядяДуранду грыз, жевал кипрей…И пусть мне скажут: сбрендил дядя.Но я светлей не помню дней.ИЗ ПАМЯТИЕще в тумане отдаленный холмИ не сверкает небо над лесами,А мать, разбуженная петухом,Лежит уже с открытыми глазами.Обдумывает, чем займется днем,Какую сварит для семьи похлебку…Чуть рассвело – уже бренчит ведром,Ножом лучину щиплет на растопку.В соседней деревеньке в этот часЕще в постели Шура-почтальонка.Еще беда не отыскала нас –Еще в дороге где-то похоронка.Владимир МОРОЗОВ***А ведь меня могло не быть…Осколок выше и правее.Но мой отец живых живееИ снова учится ходить.А ведь меня могло не быть:Случайный выстрел часового…Но мать и до сих пор здорова.Едва ль их судьбы повторитьМне доведется, думал я…Давно отец и мать в могиле,А я живу, и не убили.Да обойдет судьба сия!***Сирень стоит в желтеющем цвету,Прижавшись веткой к старому кресту.Когда-то деревенька здесь была,Да в сорок третьем сожжена дотла.И пепелище поросло травой,И новый лес шумит над головой,Молчит, скупые повести храня.Деревня… Гарь… Здесь все – моя родня.Михаил НЕКВАС***Мы из города уедем под кровДушу лечащей лесной тишины.Ну и здесь напомнит грохот войныИз-под наших ног брусничная кровь.А луна бледна, как цинковый гроб.И боимся мы своих же шагов…Да очистится страна от врагов,Да избавится земля от хвороб!***На станции с названьем странным Мга,Затмив свеченье желтых фонарей,Над миром сонным нависала мгла,Река струилась в сонном серебре.Луна взошла, ленива и кругла.Какая ночь! Откуда быть беде?!Когда же лунно пожелтела мгла,Сползла безмолвно к медленной воде,Тогда уснуло все: от высотыНочных небес и до речного дна…Но ветра вздох поймавшие листыСквозь сон прошелестели вдруг: «Война…»На станции с названьем странным Мга…Александр ОВСИЕНКОМЫ – ДЕТИУБИТЫХ БОЙЦОВМы – дети убитых на фронте отцов,Убитых на самой жестокой войне.И нам не свести ни начал ни концов –По чьей они гибли коварной вине…За что им досталась такая судьбина –Об этом не скажет вовеки никто.А правда жестока, остра и глубинна –Но славен военный победный итог!За ними – их доблесть. Победа – за ними.И Суд Высочайший – у них,На обелисках оставивших имяИ в землях зарытых своих и чужих…Священную память о них огорчитьНе смеем мы, сироты фронтовиков,И внуков и правнуков будем учитьНа подвиге их мы во веки веков!Борис ОРЛОВ***Играли, дрались, разбирали ворота,Чтоб строить плоты. Жгли костры на реке.Мой первый учитель командовал ротойВ штрафном батальоне на Курской дуге.Он был скуп на ласку. Жил в школьной квартире.Он верил, что нужен советской стране.Как русский апостол, в парадном мундиреВерховный висел у него на стене.Тянуло войною из-за горизонта,Но люди устали от прежней войны.Мы дети солдат, возвратившихся с фронта,Мы поздние дети великой страны.Идеи, иллюзии… Пьяный наместникНас предал. Теперь все друг другу враги.Забыты страною победные песни.Учитель в могиле. А мы – штрафники.ВЫСОТАРазбитый дот. Осколочный металл.Война давно ржавеет в катакомбах.Вслепую здесь похоронил обвалВ корнях берез невзорванную бомбу.А соловьи поют. Земля в цвету.Среди травы разбросаны ромашки.Березы атакуют высоту,Как моряки в разорванных тельняшках.Виктор ПАВЛОВИСТОРИЯ ФОТОГРАФИИНе выветрился дым от самокруткиНа фотке, что висела на стене,Где был заснят старлей в танкистской куртке,Свой табачок тянувший на войне.Дым тихо улетал в окно домишкиВ краю, где он рожден был скобарем,Откуда и ушел, почти мальчишка,В училище за первым кубарем!И молвил дед Иван, могутный, древний,С лицом в морщинах, что дубовый срез:– Степана уважала вся деревня,Был справный малец, да попал под Брест!..И фото переслал домой с письмишком,Что, мол, воюет в танковых частях,Что меж боев случилась передышкаИ написать решил на радостях!Что крепче нет брони, чем в наших танках,Что экипаж и дружен, и умел.Передавал привет соседской ТанькеДа младшим слушаться отца велел!Писал, что бить фашистов не устал он,Что отступленье временно, и будет им,Ведь сам Главком, ведь сам товарищ СталинНа всю страну сказал: «Мы победим!»Что поподробнее напишет скоро…И тут меня как пулей обожгло,Так дед взглянул пронзительно и скорбно:– Пятнадцать лет письмо до дома шло!И что-то было в этом взгляде странном,Коль разом помутнел в стаканах спирт…Так пусть же будет пухом для СтепанаЗемлица, под которою он спит!Старик смахнул слезинку с подбородка,Рукою рубанул по топчану:– И младшенькие, два моих погодка,Ушли в сорок четвертом на войну!И оба сгинули в германском крае…Да что возьмешь с хмельного дурачка?Скотина-то непоена в сарае,Ужо задаст мне нонече дочка…Лей, батя, лей в граненые стаканы,По самый край их искупав в вине,За старшенького твоего СтепанаНа той Отечественной на войне!И не возьмет нас никакая водка,И никаких не хватит нам скорбей,Чтоб помянуть меньших твоих погодковИ всех на той Великой – скобарей!Николай РАЧКОВ***В войну игравшие мальчишки –Мы просто бредили войной.В своем брезентовом пальтишкеЯ был не самый заводной.Я заводным прослыл позднее.Хватало – и с лихвой – в те дниПостарше, и поозорнее,И посмышленей ребятни.Из крови, из огня и сталиПобедный выкован венец.Ах, как мы ждали, как мечтали,Что вот он явится – отец!Что он вернется в самом деле:Погоны, ордена – герой…В сгоревшем танке мы сиделиВ заросшей яме под горой.Мы шли в солдатские траншеи,Шли за околицу, в луга.Там, вытянув цыплячьи шеи,В штыки бросались на врага.Бросались то есть друг на другаНа героической волне.И было туго, было тугоНе раз несдавшемуся мне.Зато росла в груди бравада.Ведь я в атаке до концаСтоял за Родину как надо.И за отца. И за отца…Андрей РОДОССКИЙВОЙНАЯнки врут до безобразия,Но не попадусь к ним в сети я…Будь свободною, Абхазия!Славься, Южная Осетия!РОКОССОВСКИЙ И ХРУЩЕВЕго приветил снова Кремль Московский.За древнею стеною – пир горой.«Про Сталина, какой он был плохой,Прошу вас очерк напечатать броский».«Товарищ Сталин для меня – святой!»1 –Хрущеву молвил маршал Рокоссовский…И вскоре лысый лицемер кремлевскийОтправил полководца на покой…Приспособленцы города и мира!Какой пример красноречивый вам!Он отлучен от славы и от пира,Но завещал двуногим флюгерамНе лаять на вчерашнего кумираИ не рычать на опустевший храм.Анатолий СВЕРДЛОВДЕРЕВНЯ ПОДЛЕДЫКогда отступали,Дома и людейФашисты сжигалиВ деревне моей.Сельчан загонялиШтыками в сарай,Его поджигали…И все… Погибай!..Насытившись болью,Ушли палачи.И зарево кровьюАлело в ночи…Стоит пред глазамиДеревня моя,Где реки – слезами,Где море огня.ВОЕННОЕ ДЕТСТВОНе балован отеческою лаской –Нам детство без отцов дала война –Ел черствый хлеб, не увлекался сказкой,Сиротством нахлебался ты сполна.Ты спал в мешке, из одеяла сшитом,Который за плечами мать несла,Жил в шалаше лесном, ветвями крытом,Когда зима метелями мела.А помнишь, что обжитую стоянкуСменили вдруг, чтоб замести следы?Прошли болото топкое, делянку,И ты молчишь, хоть сутки без еды.Пил из болота черпанную воду,Что пахла гнилью, плесенью и мхом.В мороз и в дождь – в любую непогоду –Не знал ты, что такое теплый дом…Но вынес все, дождался ты ПобедыНазло врагам, наперекор судьбе.Живи теперь, коль позади все беды, –Вся эта жизнь принадлежит тебе.

1956

Ирэна СЕРГЕЕВАСОЛДАТСКИЙ КОТЕЛОКСолдатский котелокНашла я в старом хламе,Помятый и пустой,И говорю я маме:«Откуда он у насИ почему хранится –Ведь папа на границеУбит был в первый час?» –«Со щами котелокПодарен нам когда-тоКаким-то пожилымИзраненным солдатомНа станции одной –Название забыла,Но время сохранилоСолдатский котелок».Солдатский котелок –Вот памятник достойный.Солдатский котелок,Как возникают войны?И если вдруг опятьВойна меня коснется,Кого и мне придетсяВ дорогу собирать?Виктор СОКОЛОВ***Кошмаром заползали в сныВоспоминанья о блокаде,Но женщины тогда, в конце войныУже детей рожали в Ленинграде.Еще на западе – бои,Еще по карточкам обеды,Но, выстояв, родители моиМеня уже крестили в честь Победы.Скорбь о погибших, голод, труд:Ремонт дорог, разбор развалин…Он впереди – победный тот салют!..А Виктором меня уже назвали…Виктор ФЕДОРЧУК***Произрастает счастье из простого –Его субстрат, как наш суглинок, сер.Я вспоминаю март сорок второгоПо двум картошкам, отогнавшим смерть.Кто их принес, хоть стыдно, но не помню.Зато я помню, как я к ним приник,Забыв о холоде, убежище и бомбах,Забыв о матери, наверно, в этот миг.Не хлеб сырой и не сухарь, которыйЗа оттоманкой прятался в пыли, –Достался мне рассыпчатый картофель,Великий плод подзолистой земли.Простой картошкой обернулось счастье…Еды другой с тех пор не знаю слаще.ДЕНЬ КОНЦА ВОЙНЫЯ рад за тех, кому не слишком сложноСчитать сегодняшний салютЛишь отраженьем нашей славы прошлой.Они меня, быть может, не поймут.Но в детской жизни – той, в которой нет тщеславья,Где для событий нет возвышенной цены, –В тот, прежний май другое было главным:Не День Победы, нет, а – День Конца Войны.

ВНУКИ ПОБЕДЫ

Никита АНДРЕЕВМЫНе из этого мы поколения,Из эпохи мы не из этой.Мы держались на укрепленияхНепокорного Баязета.И под ношей невыносимоюЧувства гибельного восторгаМы идем в майский день Цусимою,Чтоб дойти до Владивостока.Не успев осознать нелепости,Вероломства врагов вторжения,Мы оставлены в Брестской крепости.Нам не выйти из окружения.Пусть о войнах на сон грядущийСпорят сведущий и несведущийСколько помним о предыдущей,Столько Бог не допустит следующей.Не циничные, не сумасшедшие,Мы клянемся Отчизне в верности.Мы одни, вглубь веков ушедшие,И другие мы, на поверхности.Кровь отцовская в нас расплавлена,Их не чтить – нас смертельно ранить,Не истерта и не подавленаПоколений связь – наша память.Алексей АХМАТОВПРИГОРОДЫ. 1941 ГОДМы вывезли все, что сумели,Под крики безумных ворон.Уже расстреляли Растрелли,И взорван уже Камерон.И надо скорей, Бога ради,Из Павловска всем уезжать.Уже павильоны РинальдиПод горку ведут убивать.И парки похожи на бойни,И пал под бомбежкой Земцов.Они достают бронебойнымиДо двух предыдущих веков.И вывороченные корниРазрывов вдоль улиц встают.Развалины флигелей черных,Как зубы больные, гниют.Трехтонка последняя мчится,Чихая, по насыпи вдаль…И женщины все пересчитываютСпасенный фарфор и хрусталь.Михаил БАЛАШОВ***Им было тридцать, сорок, пятьдесят.А мне – на двадцать, тридцать, сорок меньше.Победе – десять. Лозунги висят.Цветы, знамена, слезы наших женщин.Улыбки тоже в воздухе висят.Все было честным… Или так казалось.Мне было жалко, что не я солдатИ даже то, что смерть не мне досталась.Я представлял и в играх, и во снах,Как защищал, как дрался, возвращалсяНа костылях, и пела мне весна…Простить не мог судьбе своей злосчастной,Что не успел родиться в нужный год:Скорей всего, уж больше войн не будетВообще – достойных в будущем забот.И жить отныне скучно будет людям.Денис БАЛИНСНЕГ НАД БЕРЛИНОМКак же трудно дышатьЭтим пепельным выцветшим снегом!И так давит внутри,И так давит, и жжет тишиной.Словно уголь, земляПрогорела вокруг черным цветом,Небо тонной ложится на плечиИ пахнет войной…И медали болят на груди рядового солдата,Словно память о тех,Кто уже не вернется назад.Тихо падает снег,Тихо падает снег, будто вата,Тихо падает снегНа шинели погибших солдат…И траншеи морщинами матери павшего сынаВ безымянных полях,В сером саване братских могил.Тихо падает снег,Тихо падает снег над Берлином,Тихо падает снег на холодную землю без сил.Екатерина ИГНАТЬЕВА***Ветеранам Великой Отечественной войныОсиротев на страшное мгновенье,По стуку сердца я узнаю марш.И памятью тревожною повеет:Помянем вас и славный подвиг ваш.Теперь тиха земля под небом стройным,С тех давних лет для нас бегут ручьи.Пусть память знает, что такое строить.А как разрушить – сердце промолчит…***Отмирают эпохи на кладбищах нищих.Людям так не дано: от земли, от сохиСвой отмучаем век – и не взропщем, не взыщем.И земля примет плоть нашу, боль и грехи.А эпохи – иначе: в повериях дикихИ кручинных стенаньях болезненных правдРасползаются медленно прошлого блики,Прорастают плющом у могильных оград.И беда – не в предчувствии скорой расплаты –Виден света благого струящийся дым.Есть у века талант – возвращаться обратноНепреклонным, тщеславным, лихим, молодым.София МАРИШИНАЛЕНИНГРАДПосвящается бабушке, блокадницеГалине Трофимовне РыбаковойИ снова ночь. Опять уснулиДомов высоких этажи.И нам бы спать. Своей бабулеШепчу я снова: «Расскажи!»Устало встрепенутся веки,Улыбка тронет узкий рот:– Бегут лета, как будто реки,Но близок тот далекий год…Война внезапно налетелаИ опалила детства дни.Семью мою не пожалела:С сестрой остались мы одни.Нам не хвалиться этим веком,Не подсчитать стране потерь.Но оставаться человекомНас научил фашистский зверь.«В гробы пожалуйте, матрешки!Доели крыс? Теперь в расход!Ну, как вам голод и бомбежки?Вы, русские, дурной народ!» –Листовки с неба прилетали.В душе у каждого шел бой.Мы таяли, мы умирали,Но не смирились пред судьбой…Пусть обезлюдел на две трети,Огнем и холодом распят,Ты – всех любимее на свете,Святой мой город – Ленинград!Сергей НИКОЛАЕВЖЕЛЕЗНЫЙ СУНДУКОт деда осталось пять лезвийДа пара заштопанных брюк.От деда остался железныйТрофейный немецкий сундук.Я часто играл в его чреве,В тяжелой его тишине,И страшные мысли, как черви,Вползали в меня о войне:Молчащий охранник на вышке,Молчание минных полей…А дед барабанил по крышке:– Заснул? Вылезай поскорей!В кошмарах сундук настигает,Бросает железную тень,Но дедов кулак заставляетПоверить в сегодняшний день…ДЕДУШКА АКИМГоворил болезный дедушка Аким:«Надо быть железным али никаким.Нужно выгнуть спину, как умеет рысь,Нужно зубы в глину атомную вгрызть.В варежке синица, в рукаве звезда,Нужно зацепиться сном за провода…»Смыслами здесь веют кочки, мох, лишай –Он им больше верит, чем своим ушам.Сторожит он с песней шорох, чепуху(Это интересней, чем толочь труху).Если затанцует на болоте пень,Если забалует оборотня тень –Наш дедуня вскинет верный ППШ,Кой-кого покинет черная душа.Людмила НОВИКОВАВОЕННЫЙ УРОЖАЙС детскосельских нарезанных сотокСвекор снял боевой урожай –Из окопов сырых и с высоток,Где передний щетинился край.Боевые патроны – в ведерко,И осколки покиданы в таз.Те свидетельства страшной уборкиИ поныне хранятся у нас.И плита от советского дотаМонументом вросла у ворот…Дотемна продолжалась работа,Чтобы репу родил огород.Свекор мой – деревенской закваскиИ всегда был за труд и за мир.Наступал на немецкую каскуКаждый раз по дороге в сортир…Андрей ПЕТУХОВ***Он был солдат, мой дед Иван.В плену горячечного бредаОн умер от тяжелых ран.Я никогда не видел деда.Мечты о нем, как Божий день,Навек останутся святыми,Как свет забытых деревень,Как слово «Родина» над ними.Марианна СОЛОМКО***Зимы сиреневая заметьВрывалась в лихолетье окон:Блокада состоит из блоков,Которые снимает Память.Был Ленинград, а стался – Питер.Былое имя спит в изгнанье,Но поступью блокадных литерОн вечен в нашем бытованье.***Погребальные поля,Как вы тянетесь глубоко!..Вами кроется земля…Око закрывает око,Человека человекПровожает в путь последний…Так наследнику наследникСкрещивает руки рек.Алексей ФИЛИМОНОВКУРСКАЯ ДУГАПамяти моей материЛюдмилы Тимофеевны ДавыдовойО, мама в стылой колыбели!Ее пронзят осколки те,Что в дни февральские летелиСквозь крышу хаты – и везде.И тут и там – металл крылатый.Вотще горяч он иль незрим…А бабушке у белой хатыВсе застит зренье черный дым.НЕИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТМои стихи в руинах Сталинграда,Где хриплый крик чужого языка.Мать на заре затеплила лампаду,И ей моя откликнулась строка.Чернеет снег от пепла и безмолвья.Пустой металл и здесь, и в синеве.Слагаю неразбавленною кровьюЧужие строки о моей войне.НЕДАВНИЙ БОЙНа фотографии – глазаНедавно вышедших из боя.Так долго смертному нельзяГлядеть в горящее иное.И снова рвутся в бой они,Где полыхает свет кромешный.В глаза солдатские взгляниНа фотокарточке воскресшей.Владимир ШЕМШУЧЕНКО***Донос. ОГПУ. Расцвет ГУЛАГа.Руби руду! Баланду съешь потом.Мой дед с кайлом в обнимку – доходяга.А я родился… в пятьдесят шестом.Война. Концлагерь. На краю оврагаЭсэсовец орудует хлыстом.Отец с кайлом в обнимку – доходяга.А я родился… в пятьдесят шестом.Орел двуглавый. Гимн. Трехцветье флага.С нательным в новый век вхожу крестом.Бескровно под пером скрипит бумага.Ведь я родился… в пятьдесят шестом.***Выглянул месяц, как тать, из тумана,Ножичком чиркнул – упала звездаПрямо в окоп… В сапоги капитанаБуднично так затекает вода…Через минуту поодаль рвануло…Замельтешили вокруг «светлячки»…Встать не могу – автоматное дулоПрямо из вечности смотрит в зрачки.