Томик Гофмана

Итак, не найдя в документах Барсанова ничего более подозрительного, чем женщины и благотворительность, следователь все же решил отработать сначала его личную жизнь. Хотя его все же настораживало, что среди денежных переводов всевозможным Марго, Снежанам, Ликам и Ларам, платежей за краткосрочное пребывание в дорогих столичных отелях и прочих «элементов сладкой жизни» обнаружились расходы на благотворительность, а именно переводы в адрес некоей Национальной ассоциации ультрапсихологии. С этим Донцов решил разобраться на досуге, а для начала потрясти Марго, Снежан, Лик…короче, завести приятные знакомства в полусвете.

Глава 6

Проститутки, индивидуалки, модели, одаренные певицы, подающие надежды актрисы, начинающие танцовщицы… с полдюжины представительниц этих древних, но вполне современных и востребованных профессий засветились в финансовых документах и телефоне убитого за последний год. Впрочем, про телефон Донцов узнал только задним числом, когда получил анкетные данные девушек, которых пробили по банковским данным. Ни одна не была записана под своим именем, а некая Лара и вовсе была сохранена в памяти как «уролог». Ирония?

Вообще, Барсанов явно не был большим любителем хранить информацию в телефоне. Парадокс, но владелец сети магазинов цифровой техники пользовался простенькой кнопочной моделью с минимумом функций.

«Телефон должен звонить» – вспомнил Донцов слова одного из подчиненных Барсанова, цитировавшего начальника.

«Эх, жаль, что у него не было навороченного смартфона» – думал следователь. Хотя, Донцов и сам не жаловал смартфоны. Особенно его раздражали цены. Его сын уже который месяц конючил какую-то популярную у школьников модель… Донцов вздохнул, стряхнул нерабочие мысли и углубился в анкеты…

Анкеты разнообразием не отличались, дамы – тоже. Барсанов, судя по всему, ходил на сторону методом от противного. Если его жена, бывшая модель, была худощавой, очень высокой брюнеткой с резкими чертами лица (быть может, слишком правильными для натуральных), то любовницы у него сплошь были с добродушными, круглыми лицами, носиками кнопочкой, ямочками на щеках и подбородках, женственными формами и не выше 165 сантиметров ростом. Донцов усмехнулся. Он и сам, просуществовав несколько лет в браке, вздрагивал при одном только слове «диета». А уж если жена побыла моделью, хотя бы в мечтах, пиши пропало…

На другой день, подкрепленный мотивирующим «тряси этих б****й!» от шефа, Донцов отправился по адресам. Двигаться он решил от самых дальних окраин, через центр по направлению к своему району, чтобы вечером оказаться ближе к дому.

Дальше всех от центра и от Донцова жила некая Валерия. Суда по банковским переводам, была у Барсанова с ней интрижка месяцев семь или восемь, а потом – всё. Могла решить отомстить. Ведь могла же? Донцов очень хотел в это верить. Такая привлекательная версия! Сложно, конечно, представить как девица могла устроить подобное, но все же.

Домофона по искомому адресу не было. Вот уж редкость для Москвы! Хоть экскурсии води. В подъезде пахло бездомными людьми и животными. Свет, разумеется, не горел. Лифт, к счастью, работал. Донцов поднялся на девятый этаж. На лестничной клетке было темно. Следователю пришлось чуть ли не вплотную подходить к каждой двери, чтобы прочесть номер квартиры. «Вот если меня тут застукают? Как унизительно» – с тоской думал Донцов.

Наконец, он нашел нужную дверь, позвонил. Ему открыли. В освещенном проеме возникло нечто, похожее на узел из тряпья или мешок с картошкой. У узла была голова с всклокоченными, рыжеватыми волосами. Из головы торчала зажженная сигарета. Узел стоял на голых от колена ногах, одна босая ступня терлась о вторую, стряхивая крошки.

Войдите, – угрюмо сказала голова, когда Донцов представился по всей форме и объяснил цель визита.

Фигура из тряпья повела его за собой по тесному, заставленному коридору на кухню. Откуда-то из складок материи выпросталась пухлая, розовая пятерня с острыми ноготками лавандового цвета и пригладила волосы.

«Да, вроде это она» – подумал Донцов, улавливая некоторое сходство между фотографией из дела и женщиной-узлом.

На кухне женщина первым делом включила электрочайник.

Чай будете? – спросила она, не выпуская сигареты изо рта. Пепел сыпался на линолеум, но ей, казалось, это было все равно. И в самом деле, пол был в таком состоянии, что еще немного грязи и пара новых подпалин не сильно бы его испортили.

Я спала вообще-то, – добавила женщина и зевнула между затяжками.

Извините.

Женщина пожала плечами, как бы говоря, «что мне ваше “извините”?». Она посмотрела на следователя, пыхнула сигаретой, выпустила дым через нос. Кивком она предложила ему сесть, села напротив. Кивнула снова, мол: «чего молчишь, говори».

«А ты не так проста» – подумал он, впервые встретившись взглядом с Валерией. Глаза у нее были глубоко посаженные, внимательные, цвета вишни из компота, как то бывает у рыжеволосых. В уголках залегли морщинки, придававшие мягкому в целом лицу остроты, а не дружелюбия.

Донцов кратко и по-деловому изложил суть дела. Перешел к вопросам.

Поясните, в каких отношениях Вы состояли с Барсановым? Когда виделись в последний раз? При каких обстоятельствах? Что можете еще пояснить по делу. В общем, рассказывайте все, что знаете, – добавил он, израсходовав запас строгости к концу тирады.

Валерия прищурилась, покосилась в сторону, как бы вспоминая.

Да-а-авно не виделись. Он та еще скотина оказался.

Почему же?

Да я думала, квартиру купит…, а он… Короче, так расплевались, что самой же пришлось из центра сюда валить.

Женщина брезгливо огляделась.

Понимаю. Вы его ненавидите? – спросил следователь с плохо скрываемой надеждой.

Валерия усмехнулась и спокойно ответила:

Нет. За что? За то, что этот кобель оказался не лучше других? Да он и не обещал ничего, в общем-то. Валерия деловито затушила сигарету о край трехлитровой банки с быками, закурила новую.

Но вы обижены? Оскорблены в лучших чувствах… –Донцов пытался настаивать, стремился вызвать женщину на откровение,

Слушай, – сказала она, – ты мне это.. дело не шей. Мы разбежались и точка. Я его больше не видела и не хочу. Больше мне рассказать нечего. Я вообще только от тебя и узнала, что он того….

Она отложила сигарету, откинулась на спинку углового диванчика, скрестила руки на груди. Донцов вспомнил, что где-то говорилось о закрытых позах. Он понял, что от Валерии большего не добьется…да и не подозревал он эту «халатную» особу в убийстве. Вернее в том, что она стала бы тратить время на выдумывание такого изощренного способа отправить кого-то на тот свет.

***

Остальные встречи прошли примерно с тем же результатом, хотя и в разной обстановке. Некая Снежана теперь жила в доме с охраной почище, чем на Лубянке. Быть может, лишь чуть хуже, чем в Кремле. Добравшись, наконец, до двери квартиры, Донцов решил, что получить аудиенцию у английской королевы было бы куда проще, чем у этой девицы. Снежана (и по паспорту тоже) поистине царила в своем интерьере. «Куртизанка во славе» – подумал Донцов и расслабился. У девицы явно не было повода обижаться на судьбу и выискивать виноватых. Пожалуй, ей стоило даже радоваться расставанию с Барсановым. Очевидно, нынешний ее покровитель был куда солиднее.

Алла, которой Барсанов недолго дарил дорогие подарки, и вовсе оказалась замужем. Не за олигархом, но официально. Она была заметно беременна. На лице ее читалось если не полная удовлетворенность собой и судьбой, то, во всяком случае, спокойное сознание того факта, что она теперь не хуже других. Муж может в итоге и не миллиардер, зато с печатью, фотосессией возле Новодевичьего, замочком на Патриаршем мосту и белым платьем в шкафу.

Глава 7

Честно отработав версию «cherchez la femme», Донцов не без некоторого сожаления от нее отказался. Увы, документы и факты никак ее не подтверждали, хотя списать все на ревность бывшей пассии было так соблазнительно. Однако и бумаги, и девайсы говорили об одном: Барсанов как-то резко сократил расходы на женщин и мелкий разврат, увлекшись благотворительностью в особо крупных размерах. «К чему бы это?» – задавался вопросом следователь. Хотел скостить налоги? Не тот у его бизнеса масштаб, чтобы сильно почувствовать разницу. Воспылал любовью к детям и братьям нашим меньшим? Озаботился проблемами загрязнения окружающей среды и глобального потепления? Разочаровался в противоположном поле и сделался активистом ЛГБТ-движения? Замаливал грехи? Сложно сказать, ясно было одно: все последние месяцы крупные круглые суммы бурным потоком утекали на счета одной и той же организации: «НКО «Национальный фонд развития ультрапсихологических исследований имени профессора Антонио Боскини».

Странное и недешевое увлечение покойного всерьез зацепило Донцова. Следователь решил познакомиться с бенефициарами поближе. Не то чтобы благотворительная деятельность могла сойти за ниточку или вызывала серьезные подозрения, но была хотя бы любопытной альтернативой банальной скуке на рабочем месте, той самой скуке, которая часто составляет канву жизни и лишь изредка перекрывается свадьбами, рождениями, похоронами, дурными и хорошими известиями, вспышками любострастия или любомудрия и, конечно, запоями.

Для истинных ценителей «искусства скучать» придуманы селфи, расставлены социальные сети, созданы реалити-шоу из жизни социального дна типа «Беременна в 16», распродажи и шортсы, остальным остается весь мир и шавасана.

Далекий от подобных философских рассуждений, Донцов обратился к Google, который выдал ему результат. Вообще, поисковые системы – удивительное явление. Они всегда выдают результат, пусть даже и нулевой.

В этом случае, однако, Донцов, к своему удивлению, получил несколько тысяч ссылок разной степени свежести и полезности.

Первым номером шла статейка из вики. Аннотация к ней не вызвала у Донцова «аппетита» к дальнейшему чтению (ничего скандального, обычное начало словарной статьи о псевдонаучной дисциплине для домохозяек и искателей смысла жизни). Его взгляд скользнул ниже. На шестом месте обнаружился собственный сайт организации, в которую Барсанов жертвовал средства. Донцов щелкнул по ссылке.

Сайт организации не удивил, не впечатлил и не разочаровал: добротный и банальный дизайн, спокойные цвета (голубой, серый, белый), сдержанная лексика, никаких попыток использовать ключевые слова или продвинуть сайт. Обычно на такие страницы попадают только по точному совпадению с запросом, то есть их аудитория знает, что и зачем ищет. Этот сайт был сродни закрытой позе человека, который не ищет новых знакомств без необходимости, и скорее сам проявит инициативу, когда потребуется, чем отзовется на чей-то порыв.

Судя по всему, обновлялся сайт не чаще, чем было необходимо, чтобы не казаться заброшенным и держаться «на плаву», то есть, не пропадать из поиска. Информация в многочисленных разделах «ветвистой» структуры была представлена в так, чтобы случайного человека отпугнуть или запутать, а «своего», правильно подготовленного, направить. Дело в том, что контента было много, и как бы по делу, но найти концы, конкретику без провожатого или точного понимания своих целей человек с улицы не смог бы. Весь сайт выражал собой вежливый отказ, но и вызывал любопытство, желание поднять завесу тайны, приобщиться к чему-то…

В целом у Донцова сложилось впечатление, что организация занимается какими-то исследованиями в области психологии и надеется, как водится, открыть секрет всеобщего счастья, либо его уже нашла.

Постоянно упоминался и отец основатель движения – некий профессор Антонио Боскини. Эта поистине ренессансная личность, якобы, добилась успеха во всем от академического рисунка до академического балета, от музыки до генетики. Господин Боскини уже одним своим примером обещал каждому открыть секретную дорогу к себе и к успеху. Весьма впечатляющая история профессора подтверждалась восторженными отзывами тех, кто удостоился знакомства с ним, но и только. Ни ссылок на публикации его работ, ни записей интервью, ни статей Донцов не обнаружил.

Порывшись на сайте и «вокруг», Донцов зарегистрировался в двух онлайн каналах: на одном собирались адепты ультрапсихологии, на другом – ее противники и потерпевшие, клеймившие эту «секту» почем свет стоит. На первом он притворялся новичком, на втором – испуганным, настороженным обывателем, отцом двух дочерей, и просто лицом с активной гражданской позицией.

На самом деле позиция у Донцова была сугубо профессиональной: он искал кого-то, кто знал Барсанова. И он нашел.

– А как вы узнали об ультрапсихологии? – однажды спросил его в чате адептов некто с ником dima_seminar.

– Сокурсник рассказал. Никита Барсанов. Может быть вы его помните? Очень хвалил программы и курсы ваши. Говорит, что на многие вещи взглянул по-новому.

– Да, – ответил невидимый Дима, – Это случается с нашими слушателями. У многих открываются глаза, формируется понимание себя, своих целей. Большинству нужен целый курс семинаров, чтобы полностью изменить свою жизнь, перестроить ее в соответствии со своим внутренним вектором. Мы называем это формированием своего ego expandens.

– Очень интересно, – Донцов писал, даже не задумываясь над значением псевдо латинского словосочетания. А как вы этого добиваетесь?

– С помощью теоретических занятий и практик раскрытия личностного потенциала. А сокурсника вашего помню, – отвечал Дима, – очень активный был, перспективный слушатель. Такие часто сами становятся инструкторами по ультрапсихологии. Только иногда домашние мешают росту… вот и Никиты давно не видно. Надеюсь, он созреет до развода.

– До развода? – спросил Донцов.

– Ну да. Такая проблема часто выявляется в процессе обучения на наших программах. Не всегда партнер способствует успеху. Часто – только тормозит развитие, движение на пути к себе. Так и с Никитой.

– Да? Я не знал. Мне он ничего такого не рассказывал, хотя мы и друзья с первого курса. Впрочем, я тоже его не видел уже какое-то время.

Донцов решил умолчать о том, что живым Никиту Барсанова он не видел ни разу, что брак покойного оказался в итоге нерушимым, и что теперь тот либо витал с супругой на одном облаке, либо варился с ней в одном котле. Хотя, с развитием сюжета Донцову виделись и альтернативные варианты.

dima_seminar начал снова что-то печатать. Донцов уставился в монитор, как в оракул.

– Но вы обязательно к нам приходите, – Появилась строка, – Вот в пятницу очередной семинар для начинающих как раз… Будем очень вам рады.

– А сколько стоит? – осведомился Донцов.

– Вообще, 5000 рублей, но участникам этого сообщества скидка 25%. Можете еще и сэкономить (в этом месте «Дима» поставил смайлик).

– Я подумаю, – ответил Донцов и вышел в офлайн.

Глава 8

Рая в очередной раз без особой надежды набрала номер Максима. Этот юноша-цветок с повадками гламурного гея и макиавеллиевским расчетом дельца появился в ее жизни около года назад и смог быстро перевернуть в ней все с ног на голову. Месяц тому назад он исчез, заняв у Раи половину ее зарплаты и украв ее сердце.

Телефон, разумеется, не отвечал. Через несколько минут система сбросила вызов автоматически. Рая повторила попытку. На этот раз вызов прекратил кто-то. Гудки прекратились настолько резко, что Рая вздрогнула. Она сжала губы и снова набрала номер. Теперь абонент оказался и вовсе недоступен.

«Если что-то случится, звони мне обязательно» – мелькнула у нее в голове фраза, произнесенная Максимом в конфетно-букетный период их отношений. В тот день они сидели на скамейке на бульваре, он держал ее за руку и очаровательно улыбался. «Ты мне очень дорога, маленькая» – говорил он, хлопая длинными, чуть не до бровей, ресницами. Эти и другие слова он щедро дарил ей первые месяца три-четыре после знакомства. Проблема красивых слов в том, что они всегда одни и те же, и даже тот, кто их произносит, не может знать наверняка, насколько он искренен.

К горлу подступил комок. Рая не испытывала гнева, не рвала и метала. Она испытывала чувство потери, как бывает, когда умирает близкий человек. Ей было пусто, и пустота внутри становилась все больше и больше. Ни работа, ни друзья, ни увлечения не заполняли этой пустоты, казалось она, съедала все самое лучше, что было у Раи в душе, и становилась только больше и чернее.

У нее в голове не укладывалось, КАК, как человек, которого считала лучшим в мире, мог ее банально обворовать (уж кто-то, а Рая умела назвать вещи своими именами, даже могла назвать номер соответствующей статьи Уголовного кодекса РФ). Ведь он знал, что она не была ни богатой наследницей, ни любовницей олигарха, что помогала престарелым родителям, которые жили в маленьком городке за МКАДом, известном лишь набитыми электричками в часы пик, да непомерными счетами за услуги ЖКХ…

Рая страдала и сама же над собой горько надсмехалась. «Можно подумать, ты не юрист и не работаешь в полиции» – говорила она себе. «Ты же и не такое видала. Чем ты лучше других обманутых баб? Почему с тобой такого не могло произойти?»

И все же, почему это произошло именно с ней и именно тогда, когда ей казалось, что она нашла свое счастье? Рая отчетливо помнила, что на первом свидании она думала, что Макс или сам ангел, или ангелы его ей послали, чтобы она была самой счастливой женщиной в мире. Как глупо. Рая теперь только начинала понимать, что Макс, такой нежный и заботливый на словах Макс, на самом деле никогда не был особо внимателен к ней. «Блин, хоть бы раз цветы подарил или вовремя на свидание пришел…» – думала она, и начала всхлипывать, а потом рыдать. Как и всякая женщина, Рая считала вернейшим доказательством искренних чувств или симпатии подношение себе мертвых лилий, роз, фрезий, тюльпанов, орхидей…

Поплакав в свое удовольствие часок другой, прокрутив в голове все щемящие подробности своего романа с Максом, Рая оторвала лицо от подушки и бросилась к зеркалу. Оттуда на нее посмотрел колобок из вареного мяса, никак иначе.

Вообще, это был один из тех дней, когда собственное отражение особенно бесило Раю сходством с родителями. Справа глянешь – мамин нос, слева – папины «носогубы»…. Не то чтобы Рая считала своих родителей какими-то невероятными уродцами, нет. Мать с отцом имели свои комплексы и почти неосознанно вдолбили дочери, что внешность их не более как беспросветно заурядна и требует постоянных усилий по приведению в божеский вид, а серая жизнь – вполне удалась, они ведь обычные средние люди. Так-то оно так, но обидно.

В общем, всякое внешнее сходство с ними претило Рае, напоминало о бесконечных материнских и отцовских советах и поучениях, годных лишь в том случае, если ты собираешься повторить их судьбы, а потому, совершенно бессмысленных. Ведь этого сценария Рая не просто не хотела, а всеми силами стремилась избежать.

В ужасе и отвращении, Рая принялась спасать лицо мертвой водопроводной водой и живыми сыворотками из тюбиков и баночек. Экстракты водорослей придали ее чертам благородный малахитовый оттенок и немного подняли настроение.

Хлопая себя по подбородку, щекам, разминая наметившиеся (больше в ее воображении) гусиные лапки, Рая скосилась на часы. Чтобы не опоздать на семинар по интрапсихологии (а вовсе не фитнесу, как сначала брякнула Василиса в раздевалке неделю назад), ей нужно было выйти из дома минут 15 назад. Что ж, вполне рядовая ситуация, можно особо не торопиться.

Глава 9

На место, где проводился семинар, Рая приехала второй. Это было административное здание советской еще постройки. Из архитектурных излишеств в нем были только бесконечные, ветвистые коридоры, более опасные для новичков, чем пещеры где-нибудь на Кавказе или в Крыму. По счастью, чья-то заботливая рука развесила распечатки со стрелочками, а злые руки вандалов, недоброжелателей и специалистов по клинингу до этих указателей еще не добрались.

И вот искомая дверь, за которой просматривалась аудитория: низкая сцена или кафедра, видавший виды, темно-красный занавес, драпировка в тон на стене позади, потертые зеленые кресла полукругом, стоптанный паркет «елочкой».

Кроме Раи под дверью околачивалась еще только одна высокая, немного полноватая девушка, одетая в темное. Она быстрыми и широкими шагами меряла коридор и деловито поглядывала на часы. В зале возились организаторы: расстилали какие-то коврики, настраивали проекторы, раскладывали стопки бумаги, ручки, расставляли бутылки с водой (без газа, с тематической символикой.

Пунктуальная девушка смотрела на эти приготовления с каким-то сомнением, Рая – с интересом.

– Первый раз здесь? – наконец спросила у нее девушка очень спокойным голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций.

Рая кивнула и улыбнулась, попыталась заглянуть девушке в глаза.

– Я тоже, – отозвалась та, не ответив на улыбку и взгляд.

Рая ожидала продолжения диалога, но его не последовало. Девушка продолжила наматывать круги по коридору, бросать недоуменные взгляды в зал. Рая, человек по профессии наблюдательный, заметила, что незнакомка старается не встречаться взглядом и с организаторами. Казалось, она была смущена собственной пунктуальностью.

Наконец, появилась Василиса. Она обменялась с организаторами приветствиями, улыбками. Было видно, что она давно своя в этой компании. Рая ощутила дискомфорт новичка, попавшего в незнакомое общество. Старые шутки, понятные с полуслова реплики, недосказанности, намеки и перемигивания – все это пролетает будто над тобой, смущает, если не сказать, раздражает. Высокая незнакомая девушка явно испытывала те же чувства. Как и многие высокие и полные люди, она неосознанно старалась спрятаться: то слегка сутулилась, то прислонялась к стенам, то вжималась в оконный проем. Когда она не чувствовала на себе ничьих взглядов, она позволяла нейтральному выражению сползти со своего немного детского лица. На нем появлялась задумчивая полуулыбка. В такие моменты ей можно было дать лет 15, хотя внимательный человек быстро понимал, что ей не меньше 30.

Народ собирался. Появилось еще человек 7, в основном, женщин. И, наконец, минут через сорок после заявленного времени начала, мероприятие «стартовало» со слов одной из организаторов: «Я думаю, пора». Рая заметила, что незнакомая пунктуальная девушка при этих словах криво ухмыльнулась, глянула на часы и что-то буркнула себе под нос. Что-то очень невежливое.

Участники семинара расположились на полу, полукругом в том месте, где были кресла (теперь они обрамляли периметр зала). Ведущая (или, как это теперь иногда называется «модератор»), села на простой, высокий барный стул на пугающе тонких ножках.

Эта дама с лицом без признаков молодости или старения обвела взглядом зрителей. Выдержав театральную паузу, она улыбнулась как мог бы улыбаться сытый питон Каа, попросила каждого представиться и немного рассказать о себе.

Рая заволновалась, начала испуганно оглядываться по сторонам, будто в поисках выхода или подсказки. Всегда трудно рассказывать о себе вне контекста, по приказу, да еще в новой компании. Будто угадывая ее смущение, ведущая посмотрела на нее ободряющим и одобряющим взглядом. Она еле заметно кивнула ей, словно говоря, что Рая легко сможет присоединиться к избранному кругу, если только пожелает и чуть-чуть постарается, сделает крошечный шаг навстречу, немного поработает. Рая ощутила прилив симпатии к этой даме, желание с ней пообщаться поближе, подружиться, понравиться ей.

Тем временем, остальные участники семинара давали о себе краткие справки, начинавшиеся с фраз: «Как все уже знают», «Как я говорила», «Может быть, вы помните», «вроде бы рассказывала в прошлый раз» и так далее. Многие в ответ кивали, улыбались, иногда коротко смеялись. Дошла очередь и до незнакомой высокой девушки, что пришла самой первой и тоже была новенькой. Она рассказала о себе очень кратко, уклончиво. В том, как она избегала ласкового, почти вкрадчивого взгляда ведущей было что-то невежливое, почти грубое, почти вызывающее. Рая возмутилась такой невоспитанности. Ведь ведущая так старается создать для всех комфортную, теплую атмосферу!

И вот настала очередь Раи. Ведущая вновь обратила к ней свои очи, успокаивающе улыбнулась, как бы снова и снова обещая поддержку в обмен на правильное поведение.

Рая рассказала всё. Всё! Даже то, что в принципе, не собиралась рассказывать: что работает следователем прокуратуры. Сказала, что планировала узнать больше о фитнесе и здоровом образе жизни, о том, как ухаживать за своим телом, как оставаться привлекательной, ведь работа отнимает столько времени! А какой это стресс… Так сложно сохранить молодость и красоту.

– Именно этому и будет посвящена наша работа сегодня, – ведущая как рублем одарила Раю улыбкой.

– Итак…

Хорошо поставленный голос ведущей начала рассказывать о достижении гармонии тела и духа через всевозможные практики, занятия спортом, фитнес, образование, саморазвитие.