скачать книгу бесплатно
Оба притихли, вслушиваясь в тишину леса. Солнце сквозило через дубовые листья, тревожно играя на их лицах. Неподалеку из-под корней корявой берёзы выбивался прозрачный родник.
Андрей вдруг насторожился, поднял голову, вслушиваясь.
– Кто-то стучит, слышишь?
– Да это дятел деловито долбит где-нибудь на сосне… Давай лучше перекусим, – предложил Юра и достал из котомки аккуратно завёрнутые в белое полотенце пирожки. Они ещё были тёплые и пахли вкусной бабушкиной любовью.
– Почему ты думаешь, что они находятся на том месте, куда мы идём? – не унимался Андрей.
– Я так в городе от одного старика слышал, – неопределённо ответил Юра. – А ты возьми фляжку и набери водички из ручья. Только промой её получше.
Пока тот ходил к ручью, Юра разложил на пеньке еду.
Вернувшись с водой, Андрей полез в сумку.
– А у меня хлеб есть.
– Оставь его… Вот, ешь, пока тёплые, – он кивнул на пирожки. – Бабушка сказала, что напекла с капустой и с яблоками.
Андрей не стал перечить старшему товарищу. И оба принялись усердно жевать бабушкины пироги.
– Мне больше нравятся пирожки с яблоками, – запивая холодной водой из фляжки, сказал Андрей. – А тебе?
– И мне… с яблоками слаще.
Друзья замолчали и стали думать каждый о своём. Андрей думал о том, что теперь будет с мамой и сестрёнкой. Когда он их увидит? А если маму угонят в Германию, то увидит ли он её вообще. От этой горькой думы слёзы предательски чуть не появились на его глазах.
А Юра тихо подумал вслух:
– Если немцы на шестой день войны взяли Минск, так ведь и до Москвы недалеко.
– Юр, а мы в правильном направлении идём? – с сомнением спросил Андрей.
– В правильном, – уверенно ответил друг.
Ему этот участок леса был знаком, потому что с отцом он часто ходил сюда за грибами. В пёстрой детской памяти сохранилось всё до мелочей. Он и этот дуб помнил хорошо, и ту поляну, куда они идут – всё помнил. И отца, который запомнился азартным нравом, добрым и весёлым. Вот только отца уже нет. Он погиб ещё в финскую войну… Юра запомнил слова матери: «Война – это большое горе для людей». А после получения похоронки мать умерла – не выдержало сердце потери мужа. И вся бабушкина любовь и нежность обрушились на внука.
До войны Юра ходил в кружки Осоавиахима. Больше всего любил авиамодельный, потому что мечтал стать лётчиком и после школы уехать учиться в лётное училище.
Юрка Лагутин для соседского Андрюхи был беспрекословным авторитетом. Он во всём доверял старшему товарищу и восхищался его желанием стать «авиатором и покорять небо». Вот только война не дала это сделать. Она скрутила все Юркины мечты.
Юра аккуратно завернул недоеденные пирожки в полотенце, положил их в котомку и неунывающим голосом сказал:
– Ну что? Двинули дальше?
Андрюхе не хотелось двигать дальше. На его плече елозил давил ремень от тяжелого автомата, оно покраснело и немного болело. Но он не подавал вида, боялся, что Юрка скажет: «Вот хлюпик сопливый увязался за мной». Он закинул автомат на другое плечо и поплёлся за товарищем.
– Пошли, – уныло проговорил он.
Лето было на исходе. День был тёплый, тихий, напоенный ароматами лесных даров. Они шли по каким-то извилистым тропкам, просекам. Андрей старался не отставать от друга, шел след в след за ним, а под ногами у них хрустели сухие ветки и сосновые шишки. А Юрка, чтобы подбодрить и вселить в нём уверенность, стал напевать: «Раз, два, горе – не беда, шла вперёд пехота, брала города!» Незаметная тропинка обогнула куст лесной малины. Неожиданно Андрей услышал за своей спиной какой-то шорох, и суровый голос скомандовал.
– Эй вы, стоять!
Ребята обернулись и увидели, как человек, прятавшийся в высоком папоротнике, направил на них охотничье ружьё. Он был лохматый, в кургузой кацавейке, а круглое лицо доблестно улыбалось.
– Вы кто? – с напускной строгостью рявкнул он, не опуская двустволку.
Тут на передний план, заслоняя Андрея, уверенно шагнул Юра и коротко задал свой вопрос.
– А ты кто?
– Я сейчас тебе дырку в башке сделаю, тогда узнаешь, кто я. Отвечай, коли спрашиваю! – с его лица соскользнула ненужная улыбка.
– Мы ищем отряд, который находится где-то здесь, – открыто сказал Юра.
– Отряд? Зачем он вам?
– Мы ушли от немцев, поэтому хотим примкнуть к отряду.
– От немцев ушли? – понимающая улыбка вновь появилась на его лице. – А винтовка у тебя откуда?
– У убитого красноармейца подобрали.
– Понятно, – лохматый внимательно посмотрел на ребят. – Ну, раз ищите отряд, пошли. – Он ружьём указал, куда надо идти.
Ребята покорно зашагали в указанном направлении, а лохматый с ружьём наперевес шел за ними.
Лес вёл их скрытыми тропинками. Вскоре они вышли на небольшую поляну, на краю которой была хорошо укрытая землянка, рядом, под навесом, – самодельный стол с лавками по бокам.
Из землянки вышел средних лет, с проседью на висках сурового вида человек. Лохматый конвоир, обращаясь к нему обрадованно и озорно, закричал,
– Василь Ефимыч! Вот, поймал беглецов. Они от немцев убежали. Видать, городские. Допросить бы их.
Василь Ефимович внимательно посмотрел на юных беглецов и сразу понял, что никакой угрозы они не представляют. Лицо его подобрело, и он мягким голосом сказал:
– Ну, ребятки, здравствуйте.
Друзья несмело поздоровались. А Юра подумал: «Этот человек, наверное, командир отряда».
– Идите сюда, садитесь, – он жестом показал на скамейки под навесом, – только оружие отдайте Егору.
Юра послушно снял с плеча винтовку, отдал её лохматому Егору. А Андрюха, с облегчением вздохнув, охотно расстался с автоматом и подсумком. Плечо его от непривычной тяжести давало о себе знать.
– Егорушка, отнеси оружие Сашку Бойко, пусть он его проверит, – сказал командир.
Егор с молодецким видом подхватил трофеи у ребят и помчался в землянку, расположенную на другом конце поляны.
– Вы садитесь, садитесь… Рассказывайте, откуда вы, – по-доброму сказал Василь Ефимович. – И, чтобы вы знали, я командир партизанского отряда, куда вы пришли, – Бортич… А вас как зовут?
Его живые глаза под пышными бровями внимательно смотрели на ребят.
– Меня – Юра Лагутин, а он Андрей Макаров, – усаживаясь на лавку, сказал Юра.
– Ну вот и познакомились. Теперь говорите всё как есть.
– А я так и понял, что вы командир, – немного осмелев, сказал Юра.
И он торопливо и обиженно стал рассказывать, почему в первый день войны, в военкомате, его не взяли в армию – не хватило двух месяцев до восемнадцати лет… А Андрей сказал:
– Мой папа ушел воевать, а маму угнали в Германию, сестрёнку немцы отдали в детский дом, а меня не успели…
Юрка перебил товарища:
– Вообще немцы в городе лютуют: расстреливают всех без разбора, вешают прямо на площади… А я услышал на базаре от людей о партизанском лагере, поэтому мы решили бежать от немцев в лес, к своим. Стрелять я умею, научился в Осоавиахими. Хотите – проверьте. А в городе оставаться нельзя – фашисты как звери…
Командир внимательно слушал ребят, не перебивая.
– Придёт время, и люди смотреть будут на фашистов с презрением, – тихо сказал командир. – Нашей родине приходится нелегко. Война никого не жалеет – ни детей, ни взрослых, – глубоко вздохнул и по-командирски сказал: – Ладно, принимаем вас в наш отряд. Но знайте – у нас военная дисциплина, и подчиняться ей надо обязательно.
Ребята, соглашаясь, замолчали. На другое они и не надеялись.
Командир с отцовской заботой посмотрел на мальчишек.
– Есть-то хотите? Голодные небось?
Голода ребята не чувствовали. События отвлекли их от пищи. Юрка решил подтвердить это.
– Нет, не хотим. У нас пирожки есть и хлеб.
– Вот как! – воскликнул командир. – Пирожки – это хорошо… Но когда проголодаетесь, Ольга Васильевна вас накормит.
– Можно вас спросить? – робко, по- школьному спросил разрешения Андрей.
– Конечно, можно.
– А почему у вас деревья растут с наклоном на поляну? – он хотел сам догадаться почему, но не мог.
Юрка удивлённо вытаращил глаза на друга: «Когда он успел это заметить?»
– А-а… Вот тебя что интересует, – улыбнулся командир. – Молодец, сынок, ты наблюдательный…
Андрей оживился от похвалы.
– Но не до конца… Вот смотри, верхушки берёз переплетаются вершинами: они связаны между собой и образуют что-то вроде крыши. Это надо для того, чтобы немецкая «рама» – самолёт-разведчик – сверху не мог обнаружить наш лагерь. Такие вот партизанские хитрости. А «рама» часто летает, ищет нас…
Несколько дней Юра и Андрей привыкали к партизанской жизни. А жизнь была нелёгкой. В лесных условиях много было трудным, но они понимали, что от этого никуда не деться, и не собирались хныкать.
Они сидели в землянке, когда туда вошел Егор, уже давно привыкший к этой жизни. Он улыбаясь спросил:
– Ребята, как у вас дела?
– Хорошо, – без восторга ответил Андрей.
– Вас к себе командир вызывает.
– Зачем? – поинтересовался Юра.
– Не задавай вопросов, – резко сказал Егор. – Пошли.
В штабе-землянке Бортич заботливо спросил:
– Трудно у нас, дети мои…
Ребята молча смотрели на командира, не зная, что ответить.
– Знаю, что трудно, – сам себе ответил он. И, вдумчиво размышляя, продолжил: – Всему нашему народу, от мала до велика, трудно, – лицо его посерьёзнело. – Юра, ты помнишь, где вы подобрали винтовку и автомат?
– Конечно, помню.
– Егор, – уже по-командирски обратился к нему Василь Ефимович, – завтра утром вместе с Юрой сходите на место недавнего боя – он покажет. Пошукайте там, может, ещё что осталось. Нам всё пригодится. Возьми обязательно Степана Коврова. И, чтобы к вечеру все трое были в отряде.
– Понял, Василь Ефимович! – охотно отозвался Егор.
– Да, вот ещё что… Идти без оружия, возьмите корзинки для отвода глаз, вроде вы деревенские грибники.
Андрей, слушая этот разговор, понял, что идти искать оружие собираются без него. Он обиженно зашмыгал носом.
– А я тоже знаю то место, где мы нашли автомат, – он настырно посмотрел на командира. Но молчание Василь Ефимовича пугливо отразилось на лице Андрея.
– Ты, сынок, пойдёшь в распоряжение Ольги Васильевны. У нас в отряде всем дело найдется.
По строгому взгляду Андрей почувствовал, что перечить командиру нельзя и покорно опустил голову.
К столу стали подходить члены штаба отряда. Они с интересом смотрели на Юру и Андрея. Один из них спросил:
– Новенькие?
– Ребята недавно пришли, пусть осмотрятся, – коротко пояснил командир. – Егор, отведи мальчика к Ольге Васильевне. А Юру познакомь с Ковровым… Сегодня, чтобы завтра не терять время. Всё. Идите.
Егор с серьёзным видом мотнул ребятам лохматой головой.
– Идём за мной.
Юра и Андрей двинулись за Егором.
Партизаны, поглядывая на командира стали садиться за стол. О чём пойдёт разговор они знали. Об этом штаб отряда обсуждал накануне, поэтому ждали, что скажет Бортич. Но Василь Ефимович не торопился садиться: он о чём-то размышлял.
Молчание прервал по-ребячьи застенчивый и добродушный недавний выпускник мединститута, Иван Сегель. До войны он успел поработать врачом на скорой помощи. В отряд попал случайно. Когда бои шли уже на улицах города, Иван на дому делал больному перевязку и не успел уйти вместе с отступающими нашими бойцами. Пришлось тайно покидать город. Блуждая в лесу с баулом в руках, наткнулся на партизан. Иван горячо и открыто сказал:
