скачать книгу бесплатно
Иллута задумчиво пощипал свою короткую бородку:
– Ну и как думаешь, он согласится?
Гарму неопределенно повел плечами:
– Как я могу сказать за него? Конечно, такая честь…
– Но и опасность велика.
– В том-то и дело. Хотя Сарут не трус.
– Да? – буркнул Иллута. – Что ж, посмотрим. Ну, мне пора.
– Я хотел, э-э… – Гарму смешался под пристальным взглядом собеседника. – Можно спросить?
– Спрашивай.
– Тот человек, которого сейчас задержали ваши люди, кто он?
– А вот это тебя не касается, – голос Иллуты стал суровым. – И вообще, не забывай, что ты и так слишком много знаешь. Держи рот на замке, понял?
– Виноват, прошу прощения.
– Ну то-то, – Иллута дружески хлопнул каменотеса по плечу и быстро вышел.
Немного выждав, Гарму тоже покинул место тайной встречи. Снова перейдя дорогу, он быстрым шагом направился в расположенный в восточной части города ремесленный квартал.
Тем временем Иллута, для быстроты воспользовавшись услугами городского транспорта, спешил на доклад к хозяину. Двуколка, запряженная коренастым вислоухим осликом, весело подскакивала на камнях широкой мостовой. Вскоре слева показались купола терм. Отсюда начинался лестничный подъем к храму Душары, массивный квадрат которого с портиком из четырех гигантских колонн, поддерживающих треугольный фронтон, величественно высился впереди. Перед храмом был расположен высокий жертвенник, соединенный лестницей с арочным фасадом.
Возле комплекса терм возница свернул направо в объезд скалы, в массиве которой был вырублен храм, пересек деревянный мост через реку, затем на развилке повернул еще раз, и повозка устремилась на северо-западную окраину города. Это был самый малонаселенный квартал Рекема, общественных зданий здесь почти не было, встречались в основном жилые дома и цистерны для воды. Наконец очередной поворот вывел экипаж на мостовую, ведущую к самому высокому в Рекеме зданию – святилищу царя Ободы, который после смерти стал богом. Архитектурно двухъярусный фасад храма напоминал царский дворец, только декоративная отделка была строже и ворота располагались более высоко – для входа в храм нужно было преодолеть восемьсот крутых ступеней, высеченных в скале.
Перед холмом, на котором находился храм Ободы, двуколка остановилась. Иллута расплатился с возницей и торопливо направился по тропинке, слева огибающей скальное святилище. Миновав внушительных размеров цистерну для воды и несколько расположенных в пещерах домов, Иллута достиг резиденции Саллая.
Царский советник ждал его, беспокойно расхаживая по комнате. Ему не терпелось начать допрос задержанного на рынке римского соглядатая, которого уже доставили в подземную тюрьму, находящуюся в этом же здании.
– Наконец-то, – недовольно встретил он своего агента. – Почему так долго?
– Простите, господин мой, я должен был организовать вашу встречу сегодня вечером.
– Ах да, я забыл, – Саллай тряхнул головой. – Ну и что там?
– Все в порядке.
– Хорошо. Тогда начнем, – и советник царя распорядился привести пленника.
Представший перед ними человек выглядел довольно жалко. Темная старенькая туника была в нескольких местах порвана при схватке во время задержания. Потрепанный кукуль, который он держал в дрожащих руках, тоже имел солидный возраст. Переминаясь с ноги на ногу перед сидящим в кресле Саллаем, за спиной которого облокотился на деревянный расписной ларь Иллута, задержанный из-под спутанных волос переводил с одного на другого испуганный взгляд круглых черных глаз. Советник царя начал допрос.
– Твое имя?
– Дримиле, – услышав охрипший тонкий голос пленника, Саллай чуть заметно кивнул своему агенту, после чего продолжил:
– Ты не похож на эллина.
– Я египтянин.
– Почему же ты зовешься по-эллински? Значит ты лжешь, это не настоящее твое имя.
– Я говорю правду, – горячо возразил пленник. – Я родился в Набатее, и меня так назвала мать, хотя сама она идумеянка. Но в то время было принято давать детям эллинские имена.
– Что-то путано. Если твоя мать идумеянка, почему же ты говоришь, что египтянин?
– По отцу. Он был одним из тех александрийских мастеров, которых префект Египта предоставил вашему тогдашнему царю для строительства дворца. Работа длилась почти десять лет, и мастерам разрешено было обзавестись семьями. Потом префект по изволению императора Клавдия разрешил мастерам, которые захотят, остаться здесь навсегда. Это было незадолго до смерти Клавдия. Мой отец остался, работал в Рекеме, Бостре, других городах. Но, когда мне было десять лет, отец умер, а через год умерла и мать. Я стал бродяжничать…
– А как ты оказался в Махозе? – вступил в разговор Иллута. – Ты ведь был рабом у иудейского купца Шимеона, не так ли?
– Верно, господин. Как-то я пристал к одному каравану, который шел в Иудею, и по дороге заболел. Это было как раз в Махозе. Жена моего будущего хозяина Саломея оказалась доброй женщиной. Она дала мне кров, пригласила целителя, который меня вылечил, и в благодарность я остался у них.
– Но при задержании ты представился вольноотпущенником.
– Это так. Я работал на плантациях Шимеона двенадцать лет, а потом, когда хозяин умер, Саломея дала мне вольную. Сначала я нанялся помощником к купцу…
– Ну довольно с нас деталей твоей жизни, она нас мало волнует, – Саллай нетерпеливо передернул плечами. – Расскажи лучше, да поподробнее, о том, когда тебя завербовали римляне и какие задания ты для них выполнял?
Дримиле весь сжался и исподлобья взглянул на хмурое лицо допрашивающего:
– Что вы, господин, я никогда…
– Но-но, без вранья, – грозно прервал его царский советник. – Это в твоих же интересах. Нам все известно. Твоя последняя встреча с римским посланником проходила под нашим контролем. Так что выбирай: или ты будешь говорить правду, или пеняй на себя.
Пленник беспомощно оглянулся, словно ища поддержки, потом тяжело вздохнул и понурился.
– Ну что ж, видно, судьба… – чуть слышно прошептал он.
– Что ты там лепечешь? – резко бросил Саллай. – Не слышу. Так ты будешь говорить?
Арестованный поднял голову:
– Да, – ответил он неожиданно твердым голосом. – Я все расскажу.
?????
Глава 7
– Нет ничего практичнее хорошей теории – думаю, вам знаком этот тезис, – усмехнувшись, произнес Воронцов, наблюдая за Сергеем, который с нескрываемым восхищением обозревал полки длинного книжного шкафа, занимавшего почти всю стену кабинета.
– Вот это да! – с уважением выговорил наконец Лыков, с трудом отрываясь от своего занятия. – Никак не ожидал встретить здесь такое великолепие. Богатейшее собрание трудов по истории, химии, антропологии…
– Почему вас это удивляет?
– Ну, я не ожидал увидеть столь большую библиотеку в полевых условиях. А что касается вашего замечания, я слышал от археологов, когда был на раскопках, несколько иное – теория начинается на краю лопаты. Что вы об этом думаете?
– Эти выражения не противоречат друг другу. Как говорил наш непобедимый Александр Суворов, теория без практики мертва, а практика без теории слепа. Практика и теория должны быть в синтезе, тогда они взаимно дополняют и обогащают друг друга. Но я категорически против ведения раскопок в отрыве от теоретических методик и без учета данных исторической науки. К чему приводит подобный подход, можно видеть на примере безобразных раскопок французской экспедиции Монтэ в Библе. Несоблюдение элементарных требований теоретической археологии привело к тому, что дата протобиблских надписей неизвестна даже с точностью до тысячелетия!
– Да-да, я знаю об этом вопиющем случае, – закивал головой Сергей. – И полностью разделяю ваше мнение.
– А вот и я! – в кабинет вихрем ворвался Марков. – Прошу прощения за опоздание – как ни странно, на почте оказалась очередь.
– У тебя всегда найдется оправдание, – с усмешкой проворчал профессор. – А я демонстрирую вашему другу место преступления. Правда, мы несколько отвлеклись.
– О, это я виноват, – поспешил вставить Сергей. – Действительно, давайте продолжим, – и он шагнул к письменному столу профессора, за которым на узкой тумбочке стоял небольшой сейф.
Осмотр места кражи происходил на следующий день после разговора с Игорем, во время которого выяснилась истинная причина приглашения Лыкова. Утром Стас, отправив Маркова на почту с очередными материалами для академии, а остальных членов экспедиции на раскоп, повел Сергея в свой кабинет. Это была третья от входной двери комната по левую сторону коридора.
На осмотр сейфа не потребовалось много времени – это был простой конструкции металлический ящик с механическим замком.
– Такой замок открыть несложно, – заметил Лыков, внимательно разглядывая в лупу, которой снабдил его руководитель экспедиции, отверстие для ключа.
– Но мы не могли предположить, что произойдет кража, – смущенно пробормотал Стас. – Сколько лет работаю, и никогда ничего подобного не случалось. Мне до сих пор не верится, все кажется, будто это чья-то дурная шутка.
– Сомневаюсь, что кому-нибудь из членов экспедиции пришла бы в голову мысль пошутить таким образом, – сухо бросил Лыков.
– Да-а, конечно, вы правы, – неохотно согласился Воронцов. – Но все же есть в этом нечто странное. Я хочу сказать – это не очень похоже на обычную кражу, когда вор гребет что попадется. Деньги, к примеру, из незапертого ящика стола не пропали. Хотя я, разумеется, не специалист в этой области.
– Я тоже, – Сергей пристально взглянул на собеседника. – Думаю, все же было бы лучше пригласить полицию.
Воронцов в ужасе замахал руками:
– Нет-нет, что вы! Это означало бы конец нашей работе. Я просто не могу на это пойти. Вы не знаете, чего мне стоило добиться осуществления этой экспедиции! Прошу вас, Сергей. Игорь говорил – вы умеете распутывать такие дела.
– Это факт, – подтвердил Марков, укоризненно глядя на приятеля.
– Ну не знаю, насколько…
– Да перестань, Сергей, – с досадой прервал его Игорь. – Мы же вчера обо всем договорились! Мы проведем тебя по дому и все покажем, после чего ты сможешь сделать выводы.
– Ой, Игорь, если бы все было так просто, – рассмеялся Лыков. – Но твоя вера в меня просто умилительна. Хорошо, я постараюсь сделать все, что смогу. Но только, – он повернулся к профессору, – должен предупредить, что не гарантирую успеха.
– Да-да, я понимаю, – поспешно заверил Воронцов. – Но все-таки… Вдруг получится? В конце концов, вы просто посмотрите свежим взглядом, что нам недоступно: мы слишком внутри, если вы понимаете, о чем я.
– Думаю, понимаю, – Лыков с любопытством посмотрел на Стаса. – Вы хотите сказать, что для меня здесь все одинаково чужие и я не предубежден?
– Ну, в общем, что-то вроде этого.
Историк кивнул, медленно обвел взглядом помещение, затем прошелся по всей комнате, заглядывая под мебель и в заставленные дорожными баулами углы. Подойдя к единственному окну, выходящему на улицу, он тщательно осмотрел шпингалет и подергал за ручку.
– Когда обнаружилась кража, окно было закрыто, полагаю?
– Да, и никаких признаков, что кто-то к нему подходил.
– Что ж, по-моему, мы все здесь осмотрели… Стоп, а это что? – он придержал за рукав Игоря, который нетерпеливо дрыгал ногой, стараясь от чего-то освободиться. – Подожди, не дергайся.
– Да я не могу понять, за что зацепился, – с недоумением проговорил тот, глядя, как Сергей, наклонившись, осторожно вытягивает из-под шкафа какой-то шнур.
– Что это? – профессор поправил очки и подошел поближе.
– Обыкновенная проволока, – разочарованно произнес Игорь. – Зацепилась за мои брюки. Наверное, завалилась при распаковке какого-нибудь ящика.
– Не думаю, – тихо сказал Сергей, внимательно рассматривая в лупу проволочный конец.
– Тогда как это здесь очутилось? – недоумевающе пожал плечами Воронцов. – Я раньше что-то ее не замечал.
– Возможно, потому что ее и не было. Не исключено, что мы нашли инструмент, с помощью которого был открыт сейф, – Лыков возбужденно обернулся к Игорю. – Помнишь, когда мы в последний раз собирались всей университетской компанией, я вам рассказывал о воровских фокусах, о которых узнал от майора Костина? Так вот это один из них, – историк остро взглянул на Стаса. – Понимаете, профессиональные воры – медвежатники – для взлома сейфовых замков пользуются как раз куском проволоки.
– Что вы говорите? – удивился тот. – Никогда бы не подумал! Значит, это был профессионал?
– Выходит так.
– Уф, прямо от сердца отлегло, – Воронцов заметно повеселел. – Ну, дела, видно, пошли. А что дальше?
– Теперь я хотел бы осмотреть шкаф с загадочной шкатулкой.
– Прошу.
Выходя из кабинета, Лыков обернулся и еще раз окинул комнату внимательным взглядом, затем обернулся к профессору:
– Кстати, я не спросил о самом главном – до того как была обнаружена кража, когда вы в последний раз заходили в кабинет?
– Дайте подумать, – наморщил лоб Воронцов. – Да, вспомнил. Это было в субботу вечером, сразу после ужина.
– Во сколько?
– Примерно полдевятого, мы обычно ужинаем в восемь.
– Сейф открывали?
– Нет.
– А в воскресенье вы сюда не заглядывали?
– Нет. Видите ли, в субботу я поехал в гости к моему хорошему знакомому Муниру Алафе. Он – смотритель комплекса, который здесь называют Малой Петрой, живет недалеко отсюда в деревушке Умм-Сайхун. Вернулся я только к одиннадцати часам вечера в воскресенье, и, так как было уже поздно, сразу пошел спать.
– Ключ от кабинета вы оставили здесь или брали с собой?
– Ключ все время был у меня в кармане, как и остальные, – Стас вытащил из кармана брюк связку ключей и продемонстрировал ее историку.
– Ясно, – Лыков задумчиво провел рукой по волосам. – Ну что ж, пошли дальше.
Общая комната, или салон, как археологи называли самое просторное помещение дома, расположенное слева от входной двери, предназначалась для отдыха, а также для хранения чертежей, фотографий и прочего багажа, которым обрастает экспедиция в ходе работы. У окна, выходящего во двор, стоял компьютер, с помощью которого велось каталогизирование и подготовка отчета. Рядом висел прикрепленный к стене маленький телевизор. Два угла комнаты занимали небольшие диваны, слева от двери рядом с книжными полками стоял круглый журнальный столик и два кресла. На длинном столе в центре салона, окруженном разномастными стульями, были разложены светло– и темно-красные кусочки глиняной посуды. Как пояснил Марков, здесь склеивали керамические черепки. Обычно этим по вечерам занималась Лидия с добровольными помощниками из числа незанятых членов экспедиции.
