Тайна Мерелин

– Вы говорите, что он нормален? Как он сам объясняет свои головные боли?

– Я наблюдаю его шесть месяцев, совершенно бесплатно. Выписывал иногда снотворные, которые он берет за свой счет. Головные боли он помнит с детства. Его мать-мулатка. Бабушка жила вблизи атолла «Бикини», так, что возможно это повлияло скажем на мутацию. Хотя генетическую экспертизу я не проводил. Он говорит, что головные боли почти постоянно, и он привык с ними жить, особенно он чувствителен к землетрясениям и цунами, а еще к фазам луны. Это пока все, что я могу вам рассказать.

– Вы очень любезны – сказала Кэтрин задумчиво отпивая минералки – пойдемте, я рада буду воспользоваться возможностью посмотреть пациента.

– Его зовут Джерри.

– О-кей. Джерри. Как в мультфильме.

Они улыбнулись. До клиники было несколько кварталов, но вечерний Денвер стоял в пробках и доехали через сорок минут. Клиника была не большой с высокой оградой и внутренним парком с высокими кленами и стрижеными лужайками.

– Они прошли в просторный холл в котором сидел единственный пациент – смуглый и стройный мулат с кучерявыми черными волосами и внимательным взглядом. Увидев доктора он поднялся и кивнул.

– Знакомься Джерри, это доктор Кэтрин. Ответь на несколько вопросов.

Джерри кивнул и уставился на Кэтрин.

– Спасибо мэм, что согласны меня выслушать.

– Джерри, расскажи, сколько времени тебя беспокоят головные боли?

– Да всю жизнь. Бабушка говорила, что это злые духи. Заворачивала меня и читала молитвы. Скоро семья поняла, что у меня боли перед стихийными бедствиями и стали звать меня пророком. Правда только в шутку. Я любил учиться, но школу окончил с трудом, иногда из-за болей мне приходилось уходить с уроков. Меня таскали по врачам и психологам, некоторые считали меня дефектным, но у психолога я набирал достаточно баллов. А потом, после школы, я заметил, что мне легче вдалеке от городов и ушел в пастухи. Вот и все.

Пока он говорил, Кэтрин внимательно осматривала парня. У него действительно была большущая голова.

– Но если он не гидроцефал, то зачем парню такой мозг? Ведь он наверно мог быть нобелевским лауреатом:

– У тебя уши не болят? Доктор сказал, что небольшая аномалия у тебя в среднем ухе.

– Нет, не болят, но слышу я не как все. Почему-то иногда слышу гул приближающегося землетрясения, а другие не слышат.

– У тебя семья есть?

– Нет. Так, девушка и мать. Мама сама все делает, ей помощь не нужна.

– Я предлагаю тебе поехать со мной. Тебя разместят в гостинице университета. Пока за мой счет, а потом я выбью для тебя стипендию на период обследования. Ты согласен?

– Да, с удовольствием.

– Тогда звони своей маме, девушке и работодателю. Можешь сослаться на меня – Кэтрин показала свой бэйджик.

Она поблагодарила доктора и добралась с Джерри до аэропорта. С согласия Джеймса они перелетели обратно на том-же чартере.

Самое интересное началось в самом университете, когда Джерри согласился на все обследования. Первое открытие состоялось после генетического обследования. Доктор Фламер был прав, у парня были несколько генетических аномалий и это было причиной его болезни.

– После безуспешных попыток понять механизм действия аномалий она пригласила знакомого физика. Это был Николя, сотрудник параллельной кафедры.

– Я измучилась с этим парнем. Может у тебя будут соображения?

– Николя задумчиво прошелся по лаборатории:

– Ты говоришь, что головные боли перед землетрясениями и на фазы луны? Все, что ты описываешь связано с движением больших масс, это огромные массивные объекты. Может у него чувствительность как у гравиметров. Знаешь такие приборы, которые чувствуют гравитацию?

– А это идея! Но как проверить?

– Боюсь, что мы не можем сдвинуть луну. Самые массивные объекты, которые могут быстро перемещаться это самолеты с массами до 200 тонн.

– Да ты светлая голова, Николя! Надо проверить. Аэропорт. Нам надо разместиться около аэропорта и регистрировать реакции Джерри!

– Занятно. Знаешь, я тебе помогу. У нас есть на кафедре гравиметры, это штучные экземпляры, лучше нет. Я постараюсь их достать. Самолетов они не почувствуют, но Джерри можно свозить к железным рудникам. Там железная аномалия с огромной массой.

– Нет, сначала самолеты.

– Ок. Возьму все-таки гравиметры.

Они встретились утром в субботу. Катрин привезла Джерри и познакомила его с Николя.

– Ну что. Начнем?

Они расположились в микроавтобусе Катрин, Джерри одели паутину энцефалографа с компьютерной обработкой данных.

– Джерри, тебе придется потерпеть. Мы встанем рядом с аэропортом, ты будешь говорить, когда у тебя болит голова и всё. Если не сможешь выносить боль, то придется уехать. Говори только правду.

Джерри закивал.

Они подъехали к окончанию взлетной полосы примерно за пару километров и встали около ограждения. Самолеты взлетали часто и Джерри точно выдавал усиление головной боли перед каждым аэробусом, проходящим над их головами. Потом он сказал, что устал и пришлось уехать.

– Молодец Джерри, а теперь можешь отдохнуть, возьми таблетку, боли должны снизиться.

Николя мало понимал в энцефалографии и распрощался до завтра, а Кэтрин сидела с интересом изучала записи почти до утра. Утро было тяжелое и она взяла отгулы на неделю. Днем позвонила Джеймсу. Он всегда выручал, если дело шло о переговорах с военными ведомствами.

– Джеймс, привет. Нужна твоя помощь. Ты можешь мне организовать экскурсию с моим подопечным в подземную лабораторию нейтрино?

– Что-то интересное?

– Очень. Мы нашли ходячий гравиметр!

– Катрин, ты не шутишь?

– Сам увидишь.

– Когда?

– Желательно через три дня и желательно чартер туда и обратно.

– Попробую. Что не сделаешь ради дочери лучшего друга.

– Жду звонка.

Кэтрин отключилась и задумчиво зашагала по комнате:

– Ему нужны анальгетики. Особенные анальгетики, которые не тормозят его основные способности. Ему нужны стимуляторы чувствительности к гравитационным изменениям. Придется сходить к своей подруге на кафедру фармакологии. За этими размышлениями Кэтрин заснула. Утром ее разбудил звонок от бойфренда, но она сослалась на головные боли.

– Что он подумает? Но сейчас мне реально некогда – она сбросила одеяло и побежала в душ.

Утро она проспала и зашла к своей подруге Марине около двенадцати. Как раз время обеда.

– Пришла пропащая душа. Даже с днем рождения меня не поздравила.

– Каюсь, но речь не об этом.

– А о чем? Опять работа. Мы давно не занимались шопингом.

– Да, согласна. Может выслушаешь меня?

Марина изящно отломила часть коржика и отправила в рот, запивая ароматным кофе.

– Рассказывай, что за спешка?

– Ты знаешь, что я ищу редкие аномалии развития? Так вот, появился интересный случай. Нужно выбрать анальгетики, которые не тормозят мозг и не влияют на внутренне ухо.

– А что НПВП?

– Ты знаешь- нет. Что ни будь помягче и эффективнее. И ещё. Нужны психостимуляторы для древнего мозга.

– А не много просишь?

– Марина, твоя должница, с тобой хоть на край света.

– Ничего, кроме подарка на мой день рождения. Придется и тебе попотеть – она улыбнулась – посмотрим, что у нас есть.

Так они зависли на полдня. Марине приходилось пару раз выйти из кабинета, но работа двигалась.

К концу дня Марина нашла примерно пять вариантов препаратов.

– Ну вот. Это и это я могу дать тебе в ограниченном количестве, а это есть без рецепта.

– Спасибо, я твоя навеки.

– Иди уже. Ты меня утомила. Созвонимся позже.

Катрин спрятала несколько пузырьков в сумочку и бодро отправилась к кампусу к Джерри. Его вызвал охранник и парень спустился к выходу. Вид у него был кислый.

– Болит?

– Да, побаливает- он потер виски.

– Джерри, возьми вот эту таблетку, выпей сейчас. Это от головной боли. Позвонишь мне через час. Скажешь, как?

Джерри как всегда кивнул.

Добравшись до дома Катрин услышала звонок. Звонил Джерри, он благодарил и сообщил, что голова не болит.

– Совсем?

– Совсем.

Кэтрин забеспокоилась, что Джерри потерял свой дар и спросила:

– Но какие-то ощущения остались?

– Да, немножко. Немножко потягивает, как будто немного давит, но не больно.

– А что давит? Над вами самолеты не летают?

– Нет, я думаю надвигается шторм.

– Хорошо Джерри, завтра я зайду опять. Будь на месте.

Она посмотрела прогноз погоды и ахнула. Надвигался шторм с ливнем который пришел уже ночью.

За три дня удалось подобрать анальгетики, но второй препарат, стимулятор, Катрин придержала до поездки.

Утром ее разбудил звонок, это был Джеймс:

– Катрин, я договорился. Чартер завтра к 11 часам. Вам лететь в южную Дакоту. Там не жарко, оденьтесь. Я вас встречу.

– Спасибо Джей, ты верный друг.

Она взяла Джерри, старательно собрала вещи, утеплились куртками и поехали в аэропорт. Прошло меньше часа как они были на месте где их встретил Джеймс. Он пожал Джерри ладонь и приобнял Катрин:

– Пойдемте, все под мою ответственность, так, что держитесь рядом.

Охрана отняла переносной энцефалограф и ноутбук Катрин, но ничего не поделаешь. Хорошо хоть таблетки оставили.

Лифт долго и неспешно спускал их на глубину до двух километров мимо странных висящих детекторов и тонких струй проводов. Наконец они остановились в самом низу, где рядом с мониторами сидели два человека. Это были сотрудники. Пришлось объяснять, зачем они здесь. Кэтрин сказала только часть правды, но не дала понять, что рядом с ними живой гравиметр.

– Начнем Джерри. Выпей вот это и это.

Джерри, памятуя об избавлении от боли съел и препарат стимулятор. Осталось ждать.

Джерри покрутил головой:

– Так хорошо еще не было – он закрыл глаза – я вижу всю эту пещеру!

– Что? Как ты видишь? Ты-же закрыл глаза?

– Это не совсем как зрение, я чувствую очертания и потом вижу. Даже людей кругом, но слабее.

– А ну-ка закрой глаза и скажи, где я? – спросил Джеймс.

– Вы сейчас пошли вправо, ближе к лесенке.

– А сейчас?

– Сейчас вы на две ступеньки выше.

– Джерри, у тебя голова не болит? – забеспокоилась Кэт.

– Нет, все в порядке, кажется я и раньше мог бы так видеть, но у меня не было таблеток.

Все, пора наверх – сказал Джеймс. Кэт, мы и так хватили лишку. Хорошо, что нас доценты за мониторами не слышат.

– Кэт кивнула. Она понимала на кого работает Джеймс, им пришлось подчиниться. Наверху их уже ждала спецмашина из которой вышли пара человек в камуфляже и один в штацком.

– Джеймс, оставь ребенка в покое, я еще толком не изучила феномен. Поверь, он никуда не денется.

– Верю Кэт, но у вас три дня и три ночи, а дальше у парня большое будущее.

– Господи, он еще почти ребенок, у него есть близкие. Отпусти его хотя бы домой.

– Кстати, самолет ваш. Давай Кэт, ты все понимаешь.

– Она уткнулась в плечо Джеймса как девочка – ты тиран.

– Есть немного. Поверь, парень привыкнет. И, кстати, отдай мне таблетки.

Кэт молча протянула их Джеймсу. Они позвали Джерри. Никто не решился сразу его огорошить. Кэт взялась объяснить ему по дороге.

Джеймс стоял на взлетке и смотрел на улетающий самолет ВВС с загадочным парнишкой на борту и гнал от себя мысль о том, все ли он правильно делает?

Троицкий А 06.2022.

Под ливнем Стрельца.

Профессор Рогов сидел задумчиво в своем кабинете, настукивая ритм на столе, потом передвинул бумаги и неуверенно взял телефон.

– Альберт Климович, свободен. Мне надо с тобой переговорить, нет не по телефону. Идет. Буду через полчаса.

На другом конце, старший научный сотрудник НИИ социальной статистики, закончил разговор и положил телефон не отвлекаясь от текущих дел. Его округлое, загорелое лицо и короткая стрижка вызывали уважение и ощущение спокойствия и безопасности. Альберт просматривал фотографии своей дочери и жены, которая имела привычку сбрасывать последние новости ему в личку. Он отписался и развернулся к выходу из кабинета.

– Алина, а не соорудить ли нам кофе?

– Конечно Альберт Климович. Уже давно обед, сейчас принесу – ответила Алина, секретарь с безупречными манерами, средних лет, стройная, с короткой стрижкой, игнорировавшая любой дресс код НИИ.

Альберт еще раз посмотрел план на сегодня и понял, что дела завершены.

– Зачем я нужен Рогову. Он точно по пустякам не будет беспокоить. Простой вопрос – зачем нужны друзья?

– Алина, я по делам. Соединять только в случае крайней необходимости.

Фигуру Константина Рогова, консультанта компании «Северные программы», стоящего на Невской набережной, он узнал сразу. Высокий, поджарый, седой с острым носом и густыми бровями, он напоминал толи Янковского, толи Джеймса Стюатра.

Они пожали друг другу руки:

– Садись Альберт. Я по делу. Слышал о пассионариях?

– Лев Гумилев, теория этногенеза. А зачем это тебе?

– У меня был студент, который плотно этим интересовался.

– И где твой студент.

– Работает в группе астрономов. Они изучают данные с радиотелескопа «Чандрасекар». Два года назад он закончил биофак помимо первого высшего по математике и астрономии. Он уже доцент. Вчера позвонил мне с просьбой помочь обсчитать личные данные граждан в годы активного излучения из галактики Стрелец.

– Костя, и ты туда? Да, гипотеза или теория о пассионариях была модна в прошлом веке, пробовали считать, но никто не доказал. Это несерьезно.

– Было бы несерьезно, но интеллект у доцента аж за двести. Не это главное. Он уже посчитал выборку в размере 100 человек и сравнил с годами активности Стрельца А.

– И что?

– Совпадения по признакам пассионарности более 80 процентов.

– Да это курам на смех. Совпадения автоаварий с длиной сосулек.

– Пока да, вот он и пришел ко мне. Куда ему идти?

– Да пусть он занимается своей астрономией. Это этнография, это даже не биофак! Личные данные вообще тайна, да меня посадят за такую помощь.

– Сядем вместе. Ты скажи – поможешь или нет?

– Хочу посмотреть его выкладки. А потом у меня с тобой будет разговор, экскурс в уголовный кодекс.

– Я всегда знал, что ты самый лучший друг. Работу сброшу тебе в личку.

– Ладно, пока – Альберт зашагал к станции метро про себя жалея, что пришел на эту встречу – может Костя давить, он и в школе лидером был. если надо было что-то додавить.

Вечером он уже сидел в своей квартире, в любимом уголке, подальше от беготни и женских разговоров. Работа была небольшая, но интересная. Естественно нигде в официальных источниках ее не найдешь.

– Так, это структура выборки, диаграммы. А зачем он сложил сюда больных и преступников? А вот артисты, администраторы, трое известных людей. Один точно кандидат на высокий пост. Какая-то каша.

Он по звонил Константину:

– Привет, это я не вижу ничего занятного. Тут и преступники. Зачем нам их обсчитывать?

– Почитай данные. Убийцы, вандалы, насильники. Это те, кто бежал из России, убит при попытке к бегству, организаторы разборок на самом высоком уровне, вольные наемники, погибшие в горячих точках.

– Да, все по Гумилеву. Но с таким разбросом мы что спрогнозируем. Сколько ненормальных родится?

– Да. Но в том числе и выдающихся ненормальных.

– Заешь, что Костя, не дави на меня.

Дальше последовал длинный разговор после которого Альберт, утирая пот со лба, повторял – ладно, ладно, да заколебал, да постараюсь.

Астронома звали Станислав. Крепкий, загорелый, с рыжими кудрями и карими глазами, с легкой небритостью, греческим профилем и озорным взглядом. Он сидел на рабочем месте и периодически перебирал клавиши не отрываясь от монитора. Одновременно успевал говорить по телефону:

– Согласен, хорошо, а сроки? Да, объем проги двести мегабайт. Отлично, пересылаю вам. Да, согласен, надо доработать. Конечно, я приеду. Ага, ладно.

– Стас, иди посмотри, это твоя тема. Похоже скоро Стрелец оживет.

Стас подошел к лысому мужчине, оператору связи с радиотелескопом «Чандрасекар»

Альберт таки достал кучу данных с северо-западной области России. Он просто пришел вечером и позвонил Константину домой:

– Заходи, не стой, сейчас кофейку попьем. Раздевайся.

– Спасибо- Альберт неспешно снял куртку и одел тапки, потирая руки прошел в гостиную:

– Вон хоромы себе отстроил на левые заработки.

– Не левые, а частно-государственные. Или честно-государственные.

Альберт молча передал микрокарту. Константин вставил носитель в свой ПК и открыл. Масса данных поражала. Это были терабайты. Оба склонились над монитором:

– А ты чем занимался?

– Рихтую программу Стаса. Он приходил вчера.

– Мы за него работаем, а он где.

– Ну у него дел полно и потом, дело молодое – он искоса взглянул на Альберта.

Прошло полчаса, на экране большого монитора проступила карта северо-запада России.

Пассионарных линий не было, зато обозначились целые зоны эллиптической формы, разделенные на овалы с разными оттенками красного, от розовых до рубиновых. Константин навел курсор на розовые участки и контекстное окно, выбрал «профиль» и открыл. Диаграмма показывала количество работников искусства, активистов, проповедников, спортсменов экстремальных видов спорта. Кармин соответствовал политикам, диссидентам, путешественникам, проповедникам, которые заставили о себе говорить. Следующая зона – ученые и первооткрыватели, красная – военные, герои живые и умершие. Вишневая зона в центре – преступники, маньяки, организаторы бандитских группировок.

-А теперь смотри – Константин открыл раздел «реестр» – помнишь «Архитектора»?

– Конечно, это Николай Забелин. Проповедовал новую архитектуру, глобальные сооружения, ударился в политику. Плавучие города по его проекту? Он кажется на одном таком живет со своими сторонниками.

– Вот-вот. Они устроили плавучий космодром. Ему уже готовы давать заказы космические агентства.

– А вот еще. Герасим Млечин.

– А. Это философ, проповедник бессмертия.

– Он кстати сотрудничает с «Институтом бессмертия». Они там всерьез работают, перетягивает к себе генетиков и биологов.

– А вот военные. Герои своей страны, и несостоявшиеся герои, быстро ушедшие в молодом возрасте.

– Ну нас ведь интересуют ученые, как полезная ветвь эволюции.

Константин усмехнулся – дорогой друг, нас там нет. Смотри.

На экране поплыли фамилии ученых, которых он знал и некоторые неизвестные имена.

– Костя, да я тут многих не знаю и не слышал.

– Точно. Вот Межевой. Автор новой теории всего, не признан, нет технических возможностей для подтверждения. Работает за границей.

– С чего бы нам этому верить?

– Смотри, таблицы погрешности, верификация, достоверность. Все есть. – Константин посмотрел на друга:

– Пока, кроме авторов, никто не поверит. Придется ждать подтверждения много лет.

В дверь постучали. Это был Стас. Он вошел со своей молодой женой и сразу стало шумно, после небольшой дискуссии Альберт не выдержал и спросил:

– Послушайте Станислав, вот мы посчитали, предположим, что вы правы. Но что это изменит?

– Да, вы правы, нужны пассионарии. Мы едем в Сибирь, отдыхать ходить по тайге, спускаться на байдарках. Вы не хотите – он задорно улыбнулся – Моя Ника ждет ребенка, а Стрелец уже нацелился, его активность растет – он подошел к монитору и вывел проекцию космических лучей на экран. Это была тайга около Новосибирска.

– Вы сумасшедший – протянул Альберт. А твоя девочка? Ты ее подвергаешь опасности.

– Нет, это безопасно. Ника знает.

Они стояли напротив Константина и Альберта прижавшись к друг другу и улыбались.

      Троицкий А 06.2022

Лазарев.

Работы по созданию лечебно-диагностической капсулы затянулись. Военные требовали невозможного. Постепенно оформились требования трех планов: капсулы экстренной помощи и диагностики, капсулы плановых операций и манипуляций и капсулы репарации и реабилитации. Михаил занялся последними. Сроки как всегда поджимали. Интересно, что ещё не готовые изделия уже успели продать. Российская корпорация «Квантум-медиа ХХ11» уже продавали не существующую модель. Зав. Отделом чертыхался и грозился уволиться, но начальство его уговорило, поэтому Шумов, и команда работали на износ.

В это время Жаров работал размеренно, так сказать «по плану» но хотелось нового «воздуха», новых идей. Хотелось воли и уже маячил творческий кризис. Он запросился в отпуск, дали всего неделю, но и это было совсем неплохо. Он решил съездить к «Деду». Так называли бывшего начальника биохимического и микробиологического отдела родного НИИ. Он жил в радиусе 100км. От Москвы. Как говорится «сотый километр». За окнами электрички шел дождь, и Михаил вспомнил, как Герман Иосифович встречал его, мальчишкой бегущего по коридорам конторы стоящей за границами НИИ. Он подхватывал его на руки и перевернув усаживал себе на плечи, приговаривая: – А вот и Михаил Геннадьевич к нам пришел со свежими идеями! Что ты там изобрёл? Мишка взахлёб рассказывал про ракеты и все спрашивал у дяди Германа, когда на Марсе посадят яблони.

До дачи деда была пара километров по лесу, и Михаил решил не заказывать такси, а просто шёл. Он с удовольствием вдыхал свежий воздух после дождя, смотрел на радугу и морщился от спадавших капель с огромных деревьев. Грунтовка вывела его на дачный поселок принадлежавший НИИ. Впрочем, Дед столько отработал в НИИ, что его дача была уже собственной. Дед встретил его на крыльце с широкими объятиями, а Михаил с удовольствием стал раскладывать подарки которые приготовили они с Ольгой и почти каждый, кто работал с ним в прошлом.

Ну скажи, куда ты мне такую кучу всего притащил? Я же не голодаю, и еще сам могу все делать.

Это на случай ядерной войны –отшучивался Жаров.

После бурного обмена мнениями и новостями они спокойно расположились на креслах и Герман предложил партию в шахматы. – «так лучше думается».

Небольшой робот с одним манипулятором услужливо двигал большие фигуры на шахматной доске нарисованной на полу реагируя на голоса. Дед задумчиво потягивал трубку и постепенно сводил разговор к главному:

– Миша, ты ведь приехал не просто-так? Пора сказать о беспокойных вопросах?

– Да нет, просто захотелось погостить, поговорить с вами, вдохнуть свежего воздуха.

–Понятно, так-сказать «свежатинки» захотелось, «творческий кризис»?

–Что-то в этом роде, все идет как надо, но чего-то не хватает.

–Ничего нет глупее творческих планов, все равно, что ждать пришествия Христа -проворчал Дед.

– Ну не все так мрачно Герман Иосифович, планы имеют свой плюс.

–Да-да. Они нужны чтобы тормозить творчество и обеспечивать сытую жизнь бездарям.

– Ну и тем, кого покинула муза.

– Очередной почитатель Музы потерял ее, пока она выходила ему за памперсами: -смеялся беззлобно Герман.

– Да. Вот такие пирожки, но мы не унываем и копаем глубже.

– Наверно не в ту сторону, скоро упретесь в трубы канализации…

– Ну для кого- то и работа, а я уже чувствую, что пованивает.

– Правильно приехал, сейчас хлебнешь свежатинки и снова в подпруги…

Зависла пауза в течении которой Герман улыбаясь прищурился и затянулся. Выпустив последнее кольцо дыма он прервал паузу.

–Вы ведь тянете идеи репарации, то есть восстановления органов и тканей?

– Точно, да вы и сами в курсе.

– Хочу тебя познакомить с очень интересным персонажем, а зовут его Лазарев Иван Иванович.

–И что-же в нем интересного, не папа ли он многострадальной Музы?

– Прежде послушай его историю и сам реши, что тебе будет интересно.

Жаров насторожился, и отвлекаясь от шахмат посмотрел на Германа Иосифовича.

– Конечно настоящего его имени, как и фамилии и отчества я не могу тебе сказать. Он когда-то был младшим научным сотрудником, талантливый молодой человек. Он увлекся идеями бессмертия или, как правильно сказать ювенологией. Вечно задерживался в НИИ, вроде работал по теме и проводил опыты на кроликах, так-себе, обычные опыты по воздействию ДНК-содержащих вирусов. Руководители темы считали, что нужны штаммы встраивающиеся в геном человека, но до результата было «как до луны». У него больше всех дохло кроликов и ему попадало, один кролик стал линять четыре раза в году, другой переносил регулярно простудные заболевания. Никто даже не удосужился проверить реальные причины этих феноменов. Не найдя встроенных в геном отрезков ДНК кроликов просто списали. Он хотел их взять себе домой, но никто не разрешил. Только посмеялись над новым кроликофилом. Некоторые догадывались о «левых намерениях» молодого биолога, но желание конкуренции молодых вроде все объясняло. В общем мы все прохлопали открытие.

Сказав последнее слово Герман задумчиво смотрел в потолок и потягивал трубку, затем выбил её, не погасшую, о пепельницу с таким раздражением, как будто трубка была виновата.