Волверин

– Ого, какая красивая! – восхитился неслышно подошедший оборотень. – У сестры была похожая.

– Это матери, – буркнул Ягре, пряча украшение обратно. – Все, что осталось.

Парень виновато отвел глаза, уселся на лавку. От воды волосы у него потемнели еще больше и начали завиваться, делая похожим на ресенара-странника. Эти тоже отращивали черные кудри до лопаток, а то и плели в них тонкие косички, украшая пестрыми лентами. Как-то десятник разговорился с одним из кочевников, проезжающих через границу, и выяснил, что косы плетутся по количеству сыновей, которые родились у мужчины, а цвет ленты указывает на занимаемое положение среди своего народа.

– Расскажи о своей семье? – тихо попросил Эрик.

– Да чего там рассказывать… – развел руками тот. – Отец мой был пасечником, как и дед… На поляне у леса наши ульи стояли, а еще мы бортничеством занимались… Мать из соседней деревни привез, дочкой горшечника она была… Брат был младший, Керо, только он с отцом вместе умер в начале зимы… Двое других братьев совсем маленькими оспу не пережили, а сестру во время родов не спасли… Ну что еще тебе сказать?

– А почему ты здесь не остался? – не унимался оборотень. – Не захотел заниматься ремеслом?

– Не знаю, – пожал плечами Марк. – Меня никогда не тянуло к хозяйству… Наверное, в детстве надо было меньше слушать нашего кузнеца, который когда-то в армии служил. Он много историй рассказывал, вот я и навоображал, будто тоже стану воином, когда вырасту… Когда стычка с эльфами началась, я еще мальчишкой был, боялся все, что ушастые нас захватят и перережут… А потом увидел, как через нашу деревню возвращаются бойцы, истории их слушал, даже меч у кого-то подержать выпросил. Понимаю, что кампания та нам больше позора, чем гордости принесла, но отчего-то решил, что тоже стану воином и никого в обиду не дам. Дурак был, как есть дурак… Поэтому как шестнадцать исполнилось, сбежал из дома, добрался до Фальконслота, ближайшего города, и попросился в тамошний полк. Так я там и остался. Сперва как служка, а потом уже к делу пристроили – дозорным, по улицам ходить и погань всякую гонять. Через пару лет стражником на воротах стал, а потом… В приграничный гарнизон отправили.

– За что? – нахмурился Эрик. – Что ты такого натворил?

– Контрабанду хаш-смолы не пропустил, за которую кому-то наверху уже заплатили.

Дерево, из сока которого получали наркотик, росло на юге, в стране Мохар. Собирали его особым образом приставленные к плантациям рабы, которые затем вываривали смолу, перетирали ее, получая липкий сероватый порошок, что легко скатывался в шарики и помещался в курильницы. От дыма хаша человек легко терял себя, делаясь безразличным и вялым, уходил в странные сны наяву. Но была у порошка и иная особенность: если скатать хаш в лепешку и поместить в рот, человек становился буйным и агрессивным, начинал бросаться с кулаками на всякого, кого видел рядом с собой. Людей почему-то не пугало, что от частого употребления хаша таким образом во рту и в горле появлялись кровоточащие язвы, со временем начинающие гнить. Тех, кто попадал в зависимость от смолы, презрительно называли «плевунами» за привычку сплевывать кровавую слюну, что скапливалась во рту.

– И правильно сделал! Нечего всякую дрянь людям продавать.

– Может быть, – пожал плечами мужчина. – Только люди сами прекрасно знают о последствиях употребления хаша и все равно тянутся к нему. Это их вина. Если тебе сказали не совать руки в огонь, а ты все равно полез в пламя и обжегся, кто ты после этого? Несчастный страдалец или дурак? Это выбор самого человека.

Эрик задумчиво потер нос.

– Возможно ты и прав… Как думаешь, что будет с Виленой?

В груди больно кольнуло напоминание о выжившей девушке.

– Не знаю… Кто-нибудь да приютит на время, потом замуж спровадит. Знахарка она хорошая.

Мысли о золотоволосой полукровке не желали отступать, Марк накинул кожух и отправился к дому старосты. На улице было тихо, пахло лесом и дымом, поднимающимся над крышами домов. От одного взгляда в сторону озера сделалось горько – вместо избушки старой знахарки виднелся черный остов. Вроде и правильно все: дом, в котором нежить проливала человеческую кровь, считался проклятым и негодным для дальнейшего проживания, но куда теперь идти Вилене? Огненное погребение для жертв оборотня справили на заре, теперь деревенские занимались своими делами, только со стороны храма доносилось заунывное пение.

– А, Ягре, заходи, – пробасил Стронне, впуская гостя в дом. – Что-то тебя в храме сегодня не было.

– Да я и в Приграничье на покойников насмотрелся, – отмахнулся десятник. – А скоро назад возвращаться…

– Так и не надумал оставаться?

Марк только головой покачал.

– А дом кому оставишь? Хозяйство? – нахмурил брови староста.

– У дядьки сын подрастает, ему и пойдет, – пояснил мужчина. – Я в Приграничье уже привык.

– Жаль, – честно признался Стронне. – А на облаву с нами выйдешь?

– Выйду, хоть и смысла не вижу.

– Куда деваться? Позволять ему на людей охотиться тоже нельзя. Даже если не поймаем, то хоть спугнем.

Это Марк понимал.

– Стронне, а где Вилена? Как она?

– В храме с Агатой, молятся, – вздохнул староста, потом усмехнулся. – Там сегодня такое представление было! Из замка пришли проповедники какого-то Пресветлого бога, и принялись говорить, что наши боги на самом деле демоны, а оборотень ниспослан за грехи наши!

Услышав это, Марк едва не расхохотался. В Хемитаре, как и в большинстве государств, почитали сестер Лейно и Атке. Жизнь и Смерть. Благодатная Лейно царствовала летом и весной, легкой рукой вводила в мир новые души, следила за движением солнца, пряла нити жизней и ткала пестрое полотно судеб. Младшая сестра ее, Атке, покровительствующая зиме и самой темной части осени, принимала уставших людей в своих подземных чертогах, даруя покой и забвение. Между сестрами был мир, даже поговорка ходила: что Атке заберет, то Лейно даст в избытке. Недаром символом их были две ладони, дающая и принимающая, между которыми звездочкой замерла человеческая жизнь.

– Глупости всякие рассказывали, – продолжал староста, стуча кулаком по столу. – Мол, кругом одни грехи да искушения, поэтому слушать только их надо, они, де, знают, как рассудить, а еще баб под покрывала прятать велели, чтобы мыслей худых не возникало. И живем мы как скотина, а должны все время проводить в работе, и праздники наши демоны выдумали! У костра по весне плясать нельзя, летом дожди закликать нельзя, осенний пир справлять нельзя, даже свадьбы играть нельзя, представляешь? И пиво пить нельзя, вино пить нельзя, на девок незамужних смотреть нельзя, а кто хоть раз оступится, того их бог мигом в огненную яму скинет, чтоб там жарился до скончания веков.

– Да… – протянул Марк. – Страшный у них бог, если за лишнюю кружку пива такие страсти придумал.

– А то, – поддержал его Стронне. – Я, правда, не все слышал, но свояк мне еще чуднее пересказал: у них, оказывается, все знахари являются воплощением демонов, и их следует сжигать в срубах. Во как!

– Интересно, а если заболит чего, к кому обращаться надо? – удивился Ягре.

– Свояк мой тоже об этом спросил, так знаешь, что ему проповедник ответил? Что их добрый бог нарочно посылает испытание, и нужно усердно молиться, тогда зараза пройдет. А если кто помрет, значит так тому и быть – бог к себе забирает.

– Вот бы я посмотрел, как он в нужнике молиться станет, когда живот прихватит, – усмехнулся Марк. – Вы этих паломников пинками не проводили из храма?

– Нет, – замахал руками староста. – Они даже в храм не заходили, сказали, что место дурное. Рядом с ним проповедовали. Их и стражники замковые слушали, да все плевались в сторону потихоньку, пока не видят.

– Какой-то негодящий у них бог, – фыркнул Марк. – Этак у его все люди перемрут, и кому он нужен будет?

– Ага, – поддержал его Стронне. – Но старику Волверину этот бог приглянулся.

– Он что, все мозги растерял? – удивился десятник. – Да графа же первым в эту огненную яму сбросят!

– О, ты самого главного не знаешь! Бог этот покровительствует только людям, а остальных, эльфов, гномов, русалок и прочих велит истреблять, как нежить поганую. Вот старик и ухватился. Сам знаешь, что у него сын старший в стычке с ушастыми погиб. Вот эльфов бы я всех в срубе пожег, – кровожадно потер он ладони.

– А кто вчера говорил, что только эльфийским снадобьем ногу свою вылечил? – напомнил Марк.

Щеки старосты покраснели.

– Ну, это один раз было! Да и вообще, само бы прошло… Наверное.

Посмеиваясь про себя, мужчина допил остатки пряного сидра и собрался уже домой, но Стронне вдруг окрикнул его:

– Слушай, Ягре… Пока ты отсюда не уехал, то… Можешь Вилену к себе взять?

– Чего?!

– Да не ори ты. Поживет девка у тебя, она же справная, хозяйственная, знахарка к тому же… Понимаешь, жена мне всю плешь проела: вдруг оборотень за ней вернется? У меня дети малые, а ты все же воин…

Марк только рукой махнул, мол пусть так, если сама согласится.

Оборотень обнаружился на заднем дворе – лихо выписывал фигуры его саблей, полосуя невидимого противника. А парень хорош, усмехнулся про себя Марк, наблюдая за быстрыми выпадами. Лезвие то летело прямо, то резко меняло направление, выводя обманный финт, от которого нипочем не уклониться.

– Может, присоединишься? – спросил Эрик, не оборачиваясь.

– Если только с вилами против тебя выйти, – рассмеялся десятник. – Как догадался, что это я, и кто разрешил брать мое оружие?

– Шаги услышал, и запах. А насчет сабли… Сам же и разрешил, – делано удивился тот, но глаза оставались хитрющими. – Когда уходил, я еще спросил чем заняться, а ты сказал, что могу делать все, что угодно. Вот.

– Прохиндей, – беззлобно выругался Марк. – Идем лучше ужинать, – потряс он тяжелым кулем.

Едва он толкнул дверь, как в нос ударил запах гари.

– Здесь что, пожар был?!

– Я кашу варил… – смущенно произнес оборотень. – Ну… Попытался сварить то есть…

Марк тяжело вздохнул, награждая того красноречивым взглядом, оставил дверь приоткрытой, дабы дым выветрился. В котелке страшно чернели останки крупы и мяса, похожие на угли залитого костра.

– Мыть будешь сам, – предупредил он, сурово глядя на оборотня. – Ты что, в печи никогда не готовил?

– Откуда? На костре умею… Немного.

– Все с тобой ясно. Я тоже по части готовки не очень, – уныло признался Марк, выкладывая на стол хлеб, солонину, миску капусты и несколько пирожков.

В дверь постучали, и Эрик беззвучно исчез в кладовой. На пороге стояли Вилена и староста, несущий объемистый сверток.

– Проходите, – кивнул Марк, впуская гостей, но Стронне мигом «вспомнил», что его дома жена заждалась, и быстро убрался, оставив бледную, как полотно девушку.

Как только шаги стихли, из кладовки выглянул сияющий Эрик, подхватил из рук замершей гостьи сверток, усадил ее за стол, пододвинул нехитрое угощение. А выглядела Вилена совсем неважно: осунувшаяся, поблекшая, с темными кругами под глазами.

– Поешь хоть немного, а то как… Упырица какая, – пододвигал к ней пироги Марк, стараясь не шипеть на пинок от оборотня.

– Вилена, не слушай его, он просто завидует, что ему самые вкусные пирожки не достанутся! А хочешь, я тебе мятный отвар сделаю?

– Ты уже кашу сегодня варил! – возмутился десятник.

– Какую кашу? – слабо удивилась девушка, будто очнувшись ото сна.

– А ты принюхайся, – посоветовал Ягре. – Чуешь? Это так Эриков талант к стряпне воняет!

– Можно подумать, ты бы лучше сварил!

– И сварю завтра! – воскликнул Марк, стукнув кулаком по столу.

– А может, лучше я приготовлю? – неуверенно вмешалась девушка. – Пока давайте пирожки съедим. Марк, тебе с творогом или с яблоками?

– С волчатиной, – буркнул он, выхватывая пирог у оборотня. С капустой, как выяснилось.

Эрик хитро улыбнулся, указывая взглядом на жующую пирожок Вилену. Ну хоть в чем-то толк от оборотня был – с шутками и разговорами, ужин они съели, а девушка вызвалась приготовить травяной отвар.

– Вилена, у тебя еще родственники есть? – осторожно спросил Марк.

– Нет.

– И что дальше будешь делать?

– В город весной пойду… Говорят, там можно помощницей к аптекарю наняться.

Эрик тяжело вздохнул, Марк тоже покачал головой: красивой девушке, да еще незамужней, одной в городе делать решительно нечего. В Приграничье ее тоже с собой не возьмешь, разве что к знакомым обратиться, чтобы за Виленой присмотрели. Внезапно заговорил оборотень:

– Знаешь, в столице есть Академия, где обучают лекарей. Если удастся добраться до моего отца, он может дать протекцию, чтобы тебя зачислили. Там и комнаты ученикам выделяют, и стипендию платят, если хорошо учишься.

В потускневших глазах девушки впервые зажегся слабый огонек.

– А меня туда возьмут?

– Ну… Женщины там редко учатся, но самые лучшие травницы и повитухи в городе точно из Академии, – заверил ее парень. – Не печалься, Вилена, что-нибудь придумаем!

– Только сперва оборотня выследим, – вздохнул Марк, стараясь не замечать, как вздрогнула девушка. – Эх, сюда бы мага боевого… Жаль, что в замке ни одного нет.

– Есть, – тихо сказала Вилена.

– Так то, говорят, старик, – отмахнулся десятник. – Какая от него польза?

– Нет, это один из жрецов того странного бога… Граф их в замке еще осенью поселил.

– Чего?! – в один голос воскликнули Марк и Эрик.

– Откуда это знаешь? – удивился Марк.

Девушка смущенно опустила голову.

– Я вижу потоки силы, которые, словно паутина, вьются вокруг любого мага.

Ягре непонимающе воззрился на Вилену. Колдуном он не был, да и боевиков видел всего несколько раз, зато последствия работы одного из этих магов потом разгребали целый день: черный налет копоти на стенах, сметенные двери и десяток обугленных скелетов по углам комнаты. Кто-то из ночной шушеры решил предложить покровительство молодому магу, распределенному в одну из гильдий ювелиров. Парень оказался не целителем, а боевиком, да еще и стихийником.

– Маги используют их, когда плетут канву заклинания, – пояснил Эрик. – Знакомый адепт рассказывал, что из этих нитей выплетается колдовская вязь, которая потом активируется прикосновением к одной из главных линий. Правда, если дернешь не ту, можно разрушить весь каркас, а его очень долго создавать.

– И ты умеешь? – насторожился Марк.

– Если бы, – замотал головой парень. – У меня даже зачатков магического дара нет. Вилена?

Та покачала головой.

– Нет. Я только наполовину эльф, и магия мне не доступна, поэтому могу лишь видеть нити колдовства, но управлять ими не выходит.

– А то, что все эльфы являются магами? – поинтересовался Ягре. – Это правда?

– Тоже не совсем верно… Магия эльфов напрямую связана с природой, там действуют немного иные законы.

Услышав это, Марк совсем приуныл. То есть придется идти на поклон к колдуну, затесавшемуся среди проповедников странного бога. Правда, десятник сомневался, что тот захочет помогать деревенским, уж если в проповедях оборотня чуть ли не карой божественной назвал. Впрочем, уговорить всегда можно, особенно если применить немного… Запрещенные средства.

– Знаете, я бы не стала с ними связываться, – неуверенно сказала Вилена. – У него злая магия, темная…

– Некромант что ли? – деловито уточнил Эрик. – Или просто сильный боевик?

Девушка только плечами пожала, а оборотень нахмурился. На территории Хемитара некромантию запрещено было практиковать под страхом смертной казни, что и понятно: кому захочется после смерти быть поднятым полубезумным магом для темных дел? Помнится, еще в бытность стражником, им показывали предметы, изъятые у последователя Учения мертвых: кости, детский жир, волосы, зубы, фаланги пальцев с ногтями. Чтобы заклинание сработало, некоторые специфические «ингредиенты» нужно было отрезать у живых людей… Наверное, поэтому сожженному на площади некроманту никто особо не сочувствовал.

Спать разошлись уже после первого крика петухов. Марк благородно уступил гостье свою кровать, а им с оборотнем достались лавки да набитые соломой тюфяки. Засыпая, мужчина думал о том, как пройдет завтра облава в лесу.

Еще до полудня у дома старосты собрались все деревенские мужики, вооруженные вилами, цепами и топорами. А еще к облаве примкнули полтора десятка стражников из замка. Сам Марк опоясался саблей, но даже с оружием не чувствовал уверенности, что сумеет одолеть клятого оборотня. Под унылый бабий вой (будто на войну провожали!) они двинулись к лесу, чернеющему на фоне серого неба, словно драконья пасть. Под сосновым пологом было сумрачно и тихо, только изредка вскрикивали потревоженные птицы, да снег падал тяжелыми комьями, заставляя вздрагивать. Кругом было множество следов: вон клест шишку лущил, а там заяц петлял от дерева к дереву, глодая кору. Даже косули подходили поживиться тонкими ветками осины. Отпечатки волчьих лап тоже имелись – звери ходили кругами у самой деревни, высматривая собаку или кошку, приблизившуюся к лесу.

– Смотрите-ка! – позвал Гринде, указывая на крупный след, едва ли не больше человеческой ладони.

Следы были старыми, вели прочь от деревни в самую чащу, где еще с лета не успели разобрать все буреломы. Загонщики неуверенно переглянулись – идти туда в сгущающихся сумерках никто не отважился.

Назад возвращались понурые, но решительные, ибо стражники обещали, что завтра придут с подмогой и графскими гончими. Да и сам Волверин от охоты на оборотня не откажется. Зато в деревне их встречали так, будто из боя вернулись: гомонящие женщины спешили к мужьям и братьям. Увидев бегущую навстречу Вилену, Марк сперва не поверил, даже назад посмотрел, не идет ли кто следом, но девушка уверенно подошла к нему, заглянула в лицо.

– Нашли что-нибудь?

– Следы только, – вздохнул он. – Завтра обещали подмогу прислать.

Девушка молча кивнула, пошла рядом. Заслышав приближающееся лошадиное ржание, Ягре обернулся – по дороге, ведущей от замка, с гиканьем неслась кавалькада всадников.

– Этого еще не хватало, – неприязненно проворчал Свен.

Кто-то от души пожелал провалиться подъехавшему сыну Волверина, что придержал гнедого жеребца у самого забора гончара.

– Все уже собрались? – крикнул он, дергая поводья. – Сдерем же волчью шкуру!

Торд Волверин был пьян и решительно настроен ехать в лес. Он не был похож ни на отца, славящегося хитростью и изворотливостью, ни на старшего брата, что запомнился могучим воином… Высокий, толстый, краснолицей, с выпученными, словно у рака глазами, он махал зажатым охотничьим рогом и орал о необходимости поймать оборотня сегодня ночью. Хмельные друзья вторили его воплям, без нужды горячили коней.

– Так темно уже, – пытался воззвать к здравому смыслу староста.

– А ну несите факелы! Вы что, испугались какого-то оборотня? Какой-то шавки?

– Милорд, вы переломаете ноги коням, – мрачно предостерег кто-то из охранников крепость. – Там даже днем опасно ходить.

– Я мужчина и ничего не боюсь! – воскликнул Торд, стукнув себя по груди. – Клянусь, как только я увижу оборотня, то разрублю его одним ударом!

Марк тяжело вздохнул, удерживая замечание, что вооружен милорд ружьем и коротким кинжалом, которыми рубить не слишком сподручно. Находящаяся рядом Вилена осторожно потянула его в сторону дома, а следом за ими начали расходиться и остальные мужчины. В отличие от старого графа, Торда они не боялись.

– Куда вы, трусы?! Тогда я сам поеду, и покажу, как надо охотиться! Эй, красавица, поцелуй меня на удачу! – потянулся он к не успевшей уйти женщине.

Та увернулась от длинных рук и бросилась к дому, а пьяная свита Волверина решила, что местные девицы куда более лакомая добыча, чем затаившийся в лесу оборотень.

– Иди ко мне, голубка! – заорал кто-то длинный и тощий, протягивая руки к Вилене.

Марк оттеснил девушку в сторону, быстро перехватил запястье и с силой дернул, роняя наглеца на утоптанный снег. Прежде, чем тот успел схватиться за оружие, между домами мелькнула тень, и прямо перед замершей толпой выскочил огромный черный волк с горящими глазами. Разинув клыкастую пасть, он грозно зарычал. Взбесившиеся лошади заметались, люди с криками бросились врассыпную, Торд Волверин вылетел из седла и на четвереньках пополз прочь, позабыв про ружье и кинжал. Оборотень с ревом навис над обмершим со страху дворянином, но тут опомнились солдаты – зазвучали выстрелы, и зверь кинулся в сторону леса.

– Ушел, – мрачно сплюнул Гринде. – Жалко, графеныша не задрал.

– Виконта, – машинально поправил Марк.

Усмехаясь в усы, он смотрел, как стонущего на все лады Торда Волверина поднимают на ноги и уверяют, что оборотень сбежал. Зрелище было жалким.

Дома вкусно пахло грибной похлебкой, пареной репой и каким-то печивом – Вилена расстаралась наготовить на двух голодных мужчин. Всю дорогу Марк собирался успокаивать девушку, но та покачала головой:

– Это был Эрик, он бы ничего не сделал.

– Думаешь?

– Конечно, – заверила его Вилена. – Он только пугал, чтобы они уехали обратно.

С этим десятник не стал спорить. Эрик, конечно, поганец редкостный, что так рисковал, но… Зрелище улепетывающих «охотников на оборотня» было незабываемым. Спустя некоторое время в дверь негромко поскреблись.

– Входи уже, – махнул рукой Ягре.

В комнату беззвучно шагнул сияющий, словно медная бляха, Эрик.

– Доволен, волчья морда?

– А как же, – широко улыбнулся тот, усаживаясь на лавку. – Долго будут люди помнить, как смелый охотник штаны обмочил с перепуга!

– Стоило ли?

– Еще как стоило, – кивнул оборотень. – Нечего было руки распускать!

Вилена тихонько вздохнула, села рядом.

– Нашли что-нибудь в лесу? – поинтересовался Эрик.

– Только следы. И они покрупнее твоих будут. Ты сам того оборотня видел?

– Нет. Но чувствовал, что он рыщет поблизости, – отозвался парень.– Вы лучше от дома далеко не уходите…

– Боишься? – нахмурился Марк.

– Боюсь, – честно сказал оборотень и уткнулся в тарелку.

Удивительное дело, Эрик не пытался обратить все в шутку, и это действительно пугало. Отправляясь за водой поутру, Марк приметил отметины крупных волчьих лап, огибающие его дом и уходящие в сторону леса. Рядом отпечатались следы человеческих ног.

Второй день поисков тоже ничего не дал, хотя люди честно обошли самые темные закутки бурелома и наделали ловушек. Оборотень как в воду канул. Зато возле дома появились новые следы, что Марку совсем не понравилось. Будь он один, волнения было бы в разы меньше, но в доме под его защитой находилась Вилена. Накрепко запирая дверь, десятник сожалел лишь о том, что не имеет серебряного оружия, чтобы хоть как-то отбиться от незваного гостя, буде объявится. Подозревать Эрика в сговоре с пришлым оборотнем он не хотел, однако иного объяснения пока не находилось. Решив больше не мучить себя вопросами, мужчина позвал Эрика на улицу, чтобы помог перекидать сено для овец.

– Оборотень к тебе приходил? – напрямую спросил он, сжимая в руках вилы.

Парень на миг замер, медленно кивнул головой:

– Да.

– И чего хотел?

– Помощи…

Услышанное Марка удивило. Какую помощь рассчитывал получить неизвестный оборотень, и что решил Эрик?

– То есть он собрался всю деревню перерезать, а ты пособить ему хочешь?

Парень возмущенно взглянул на него.

– Совсем с ума сошел? Нет, он ищет мести… За убитого здесь брата. Того самого, который напал на принца Освальда этой осенью, – Эрик помолчал, потом взглянул прямо в лицо десятнику. – Можешь не верить мне, но я не причиню вам с Виленой зла. И ему не позволю это сделать.

В тихом голосе звучала такая решимость, с которой города берут, никак не меньше. Выглянувшая во двор девушка внимательно посмотрела на мужчин, стоящих под навесом.

– Скажи, Вилена, за то время, что вы здесь живете, оборотни в графстве появлялись? – обратился к ней Марк.

– Нет, – покачала та головой. – Здесь вообще никого кроме людей нет, разве что леший в лесу.

Хозяин леса местными почитался, но был скорее чем-то вроде сказки, сдерживающей горячие детские головы от откровенной порчи деревьев и разорения гнезд. Для остальных имелся указ самого графа. Рассматривая застывшие в морозной дымке сосны, Ягре сосредоточенно думал над вопросом, терзавшим его с первой встречи с Эриком: почему граф Волверин решил предать своего короля и подстроил убийство наследника престола? Что заставило расчетливого старика забыть присягу короне? Нет, парень тогда был прав, говоря, что на трон Ингвар Волверин претендовать не может. Мелькнула мысль, что в отсутствии наследника королю можно предложить брак принцессы с тем же Тордом ради укрепления трона, но тогда сам король должен быть непроходимым дурнем, если согласится на такого жениха.

– Эрик, я знаю, что оборотней часто нанимают в качестве убийц или шпионов, – начал он, стараясь поймать ускользающую мысль. – А в королевской армии они есть?