Первые боги

– Это я, Гор-Ахути – твой покровитель, обращаюсь к тебе. Знай, что твой господин нуждается в помощи, и ты скоро встретишься с ним. Следуй за мной.

Бог с соколиными крыльями повел меня за собой. Мы вышли на западную сторону замка Незерби, и там я увидел озеро и башню. Я догадался, что это и есть та самая башня смерти, о которой говорил Хольгер. Гор-Ахути остановился и произнес:

– Следуй увиденному, дождись ночи и встречай своего господина у берега озера.

После этих слов я проснулся. Сомнений не было. Это был Гор. Мой спаситель явился ко мне. Все нужно сделать так, как он сказал. Я дошел до озера, дождался ночи и встретил вас, мой господин.

Гор замолчал, закончив рассказ, а Мал вспомнил, какой путь к обретению способности слышать голоса богов поведал ему когда-то саисский мастер: семь дней сурового поста и созерцания изображений божеств. Похоже, что именно так Гор обрел своего спасителя.

– Я прибыл из мест, где боги встречаются с людьми не во снах, а наяву, – сказал Мал. – И сейчас я хочу исполнить просьбу одного из них. Он попросил тебе передать этот лук со стрелами. Это дар бога Сокола, которому ты обязан спасением.

Гор с благоговением принял подарок и в знак благодарности своему покровителю поцеловал анкх. Будучи не в силах больше держаться на ногах, он лег на землю и заснул. Мал отпустил Амфала пастись и тоже лег спать.

Проснуться его заставил холод. Песок за ночь впитал в себя влагу и остыл. Послышался топот скачущих лошадей. Тревожно заржал Амфал. Гор раскрыл глаза. Мал поднялся на ноги и увидел, что они окружены тремя десятками всадников. Шаровары, длинные кафтаны, подпоясанные кушаком, тюрбаны и остроконечные шлемы на головах указывали на их арабское происхождение. Но ведь Хуфтор говорил, что мусульмане избегают халдейских земель, неужели он ошибался?

– Я и мой оруженосец сбились с пути, – обратился к арабам Мал. – Может быть, вы нам покажете дорогу в город Айя?

Из отряда выделился всадник в белом облачении. Это был высокий, могучего сложения человек, с мощными ногами и сильными руками, крупными и подвижными чертами лица, обтянутого потемневшей под солнечными лучами кожей. Русые волосы резко выделяли его среди арабов. Он как будто узнавал Мала.

– Амир аль-Хидр, неужели это ты? – наконец, воскликнул он. – Клянусь пророком Мухаммедом, ты не узнаешь меня!

– Не узнаю, – подтвердил Мал.

Он оглянулся на Гора в надежде, что тот подскажет ему имя незнакомца, но юноша только пожал плечами.

– До сих пор мы виделись с тобою только дважды. Я Фарид Ол, амир султана Египта аль-Азиза, да благословит его Аллах. Теперь ты узнаешь меня?

Мал вспомнил, что и в самом деле уже встречал русоволосого мусульманина. Первый раз в голландском гарнизоне вблизи Сира, второй – в доме шейха Асхаба, где они останавливались на пути в город Грек.

– Я узнал тебя, благородный амир.

– Если ты следуешь в город Айя, то я приглашаю тебя отправиться вместе со мной, – Ол старался быть как можно более любезным и доброжелательным. – Я еду на восток в Сабию, и мой путь как раз пролегает через этот город.

– Я охотно принимаю твое приглашение, – отвечал Мал.

– Благодарю тебя, Аллах, за то, что даровал мне встречу с благородным аль-Хидром, – воздев руки к небу и закатив глаза, проговорил Ол.

– Позволь попросить тебя об одном одолжении?

– Слушаю тебя, аль-Хидр.

– Не найдется ли у тебя питья и еды для меня и моего оруженосца?

Фарид Ол хлопнул в ладоши. Арабы расставили шатер и разложили фрукты, орехи, мясо и вино. Принц не стал себя ограничивать в еде. Гор съел горсть сушеных абрикосов.

По завершению трапезы отряд отправился в путь. Мал сел верхом на Амфала, а Гор взгромоздился между горбами одного из верблюдов Ола. По обеим сторонам выгнутого седла были закреплены клети со съестными припасами и питьем.

– Я знаю, что ты был пленником замка Незерби, – заговорил Ол. – Король Уильям поведал нам об этом. Как тебе удалось выжить?

– Такова была воля богов.

– Выходит, ты променял веру в пророка Ису на веру в древних и коварных богов Египта?

– Я как раньше верил в Христа, так верю в него и сейчас.

– Как же твой разум может вмещать веру в кого-нибудь еще, кроме пророка Исы?

Мал понимал, что Ол не поверит, если услышит рассказ о том, что ему пришлось видеть египетских богов своими глазами и даже говорить с ними.

– Я также благодарен судьбе, что она тебя ниспослала мне в попутчики, а не собратьев-христиан. Не думаю, что они отнеслись бы ко мне столь же миролюбиво, как ты.

Ол оживился.

– Быть может, для тебя пришло время открыть глаза для истинного света? Великий султан аль-Азиз, чья щедрость бесконечна, с радостью увенчает твое чело тюрбаном. Я слышал, как ты разрушил город Крак. О тебе разносится слава как о могучем воине. Тебя боятся и тобой восхищаются. Султан вознаградит тебя за отвагу и неукротимое мужество. Даю слово служителя пророка! Что скажешь, амир аль-Хидр?

– Я верю тебе. Ты и сам родом из чужеземного племени, но это не помешало тебе стать амиром.

– Ты прав. Мои предки живут в далекой северной стране. Когда-то датчане убили моего отца, а меня продали в рабство. Милостивый султан сжалился над заблудшей душой и направил ее на путь истины. За службу я получил землю, власть и титул. Если я – белый мамлюк-невольник обратился в военачальника, неужели и ты не сможешь обрести почет и благополучие. Бесстрашие и преданность ценятся повсюду.

– Если бы султан мог воскресить мою возлюбленную, тогда бы я подумал над твоим предложением. Лучше скажи мне, что привело вас в эти края? Насколько мне известно, мусульмане избегают халдейских земель.

– В Незерби мы заключили мир с франками. Король Англии уже скрепил печатью договор, и теперь мы возвращаемся в Вавилон к султану аль-Азизу.

– С каких пор королю Уильяму принадлежит главенство в союзе западных монархов?

– С тех самых, как король Иерусалима Конрад пал от кинжала хашшишина.

– Что еще произошло, пока я был в плену? – заинтересовался Мал.

– Твоим единоверцам пришлось опрометью бежать из Сабии. Те из христиан, кто укрылся в Нибуре – остались в живых, те же, кто искал спасения в Иерусалиме – нашли свою погибель. И этот город пал под натиском наших войск.

– Выходит, что вся Сабия, за исключением великого Нибура, подчинилась мусульманам?

Мал не мог поверить словам Ола.

– Да, – подтвердил амир султана аль-Азиза.

– Но почему мир заключен здесь, а не в Сире?

– В Сире – чума, и занесли ее туда христиане.

– И поэтому вы снарядили отряд в Халдею?

– Халдея для мусульман – неприкосновенна. Она останется христианской, кроме города Айя, тогда как Сабия всегда будет мусульманской, кроме Нибура.

– Но ведь Айя и без того принадлежала как христианам, так и мусульманам?

Все изменилось. Теперь оба берега озера Айя во власти султана аль-Азиза.

– Что случилось с братьями-близнецами из рода Иниотеф?

– Они сложили с себя полномочия правителей.

– Я не верю, что они сделали это по собственной воле.

– Когда войско султана аль-Азиза вошло в Айю, по городу распространился слух, что исполненные добродетели братья-близнецы Иустин и Инсаф ушли в море и не вернулись. Разбойники тотчас хлынули в Айю и, уверенные в своей безнаказанности, принялись бесчинствовать по обоим берегам озера. Султан аль-Азиз стал терять корабли и людей. Франки ничего не предпринимали, чтобы навести порядок. Судя по всему, они были заодно с ворами и пиратами. И султану пришлось назначить в Айе наместников.

– И что же произошло дальше? Христиане признали новую власть?

– Безумная идея похода к пустой гробнице разбилась как неф, наскочивший на коралловые рифы. Силы франков подорваны войной, и им ничего не остается, как смириться с поражением в Египте и на Святой земле. Они жаждут мира, как дождя в годину засухи. Только так они смогут сохранить Халдею – землю одиноких замков.

– Бесславные походы! – подумал Мал. – Не место смерти, а место жизни Христа, его обитель – вот что спасет честь воинов, принявших крестоносный обет!

Дорога резко свернула в сторону Айи. Воздух стал еще более влажным. Над поверхностью вод Северного канала колыхались заросли камышей. Кое-где возвышались покрытые зеленью островки суши. С них стремительно взмывали в небо длинноногие журавли.

Первым наступившее молчание нарушил Ол:

– Так куда же ты держишь путь, амир аль-Хидр?

– Я следую в город Мемфис.

– Не тот ли, что ныне зовется Дамиеттой?

– Нет, я еду в тот, что находиться в Галаре.

– Приходилось ли тебе бывать там?

– Нет.

Ол расхохотался, а потом снова принял серьезное выражение лица.

– Значит, ты не знаешь, что в Мемфисе царят порок и хаос.

– В этом случае у жителей города всегда остается шанс на установление порядка, в то время как там, где правят наместники султана аль-Азиза, нет никаких шансов изменить свою жизнь.

– Ты думаешь о галарском Мемфисе лучше, чем он того заслуживает. Мудрые люди говорят, что этот город послан в назидание христианам и мусульманам, чтобы они видели, как человек сгорает от страсти и похоти, как развращается его ум и гибнет душа.

– Что же такое происходит в галарском Мемфисе?

– Его жители не ведают об истинном Боге. Их невежество достойно лишь сожаления. Я был там и своими глазами видел, что люди в Мемфисе живут подобно скотам. Дикие и своенравные горожане поклоняются азарту, похоти и чревоугодию, и ни в чем не знают меры. Они не живут семьями, у них общие дети. Их лица скрывают безобразные маски. Ими до такой степени правит гордыня, что они не могут уняться, выдумывая все новые способы как бы приукрасить, получше отделать свои наряды. Их заповеди: подчинись случаю, стремись к свободе и наслаждайся жизнью. Я жил там с чувством, что попал в ловушку, обволакивающую душу подобно паутине. И мой разум никак не мог понять, где находится паутина, и где тот паук, который собирается вонзить в меня ядовитое жало. Что же ты ищешь в этом предательском городе?

– Спасибо, что предупредил. Если мне придется оказаться в Мемфисе, то постараюсь там не задерживаться. Я намерен посетить в его окрестностях святое место, о котором не могу тебе рассказать.

Ол замолк, и разговор прекратился. Вечером он приказал остановиться на привал. Арабы помолились и зажгли шесть костров. У одного из них и расположились Мал, Гор и Ол неразлучный с телохранителями. После ужина шестеро арабов встали спиной друг к другу и под ритм барабана начали поединок с невидимым врагом. Это был воинственный танец, в котором клинки в руках арабов вращались, следуя за ритмом, то быстро, то медленно. Танцоры окружали невидимку, путали его ложными выпадами, и, наконец, пронзили мечами пустоту.

– Они поразили бесплотного духа зла, – пояснил Ол, – дабы он не явился, пока мы спим, и не застал наши души врасплох.

На следующий день Гор повесил лук за спину. Он не только восстановил силы, но и сумел приспособиться к путешествию на верблюде. Ритм верблюжьих шагов заставил его погрузиться в себя. Гор стал отчужден. Он прислушивался к разговорам арабов, хотя и не понимал их языка и не говорил ни слова. Мал догадывался, что юношей овладела тоска по женщине, усиливающаяся с каждым днем разлуки. Он видел, что мальчишеские наивность и жизнерадостность исчезли без следа. Он словно бы отстранился от всего происходящего вокруг. Его взгляд был постоянно устремлен куда-то вдаль.

Мал был занят тем, что искал разговора со змеем. Перед тем как заснуть, он неизменно удалялся в сторону от лагеря и обращался к чудовищу, надеясь все-таки узнать содержание договора, заключенного змеиным родом с его первопредком. Мал хотел знать, что он должен? Но призывы были тщетны. Мал ждал, что змей ответит ему во сне и пробуждался посреди ночи с ощущением невыносимой усталости. Мал не помнил снов и не понимал, что с ним происходит. Он не знал, отчего змей не желает говорить с ним, и ему больше ничего не оставалось делать, как ждать.

Путь к городу Айя, пролегающий вдоль северного канала, в отличие от того, которым их когда-то вел Хуфтор, оказался и в самом деле намного длиннее, безопаснее и однообразнее. Лишь иногда им встречались те самые одиноко стоящие замки, которыми была так знаменита Халдея. Арабы ежевечерне повторяли ритуал поединка с духом зла, и так проходил день за днем, пока Ол не объявил, что завтра они прибудут в Айю.

Утро нового дня началось как обычно. Арабы помолились и принялись за еду. Мал заметил, что Ол чем-то сильно удручен. Отягощенный печальными думами, амир не притрагивался к пище и продолжал шептать слова молитвы. Подождав, пока Мал насытится, Ол пригласил его прогуляться. Едва они отдалились от лагеря на сто шагов, Ол остановился и заговорил:

– Я еще раз спрашиваю тебя, амир аль-Хидр: желаешь ли ты встать под победоносные знамена великого и мудрого султана аль-Азиза?

– Нет. Зачем нести ношу, которая мне не по нраву?

– Я предлагаю тебе спасти свою заблудшую душу от наказания, – покачал головой Ол.

Малу послышались в голосе амира пренебрежительные нотки.

– Твои старания излишни.

– Это окончательный ответ? – уточнил Ол.

– Да, я так решил.

– Что ж, не бывает принуждения к вере. Каждый волен сам избирать свою судьбу. Как же я был рад, когда мы с тобой встретились, – с тоской проговорил Ол. – Но теперь я сожалею об этом. Ты отказался присягнуть на верность султану, и я вынужден…

Ол дал знак телохранителям. Двое из них схватили Мала за руки, третий приставил к его горлу кинжал, четвертый остался стоять рядом с амиром.

– Я вынужден предать тебя в объятья смерти. Аллах свидетель, я мог убить тебя много раз, но мне хотелось дать твоей душе шанс на спасение.

– Кто из западных королей пообещал заплатить тебе за мою смерть? – спросил Мал.

Арабы разоружили его и поставили на колени. Ветер ударил коленопреклоненному принцу в лицо.

– Твое сердце поражено болезнью, – объяснил Ол. – Я казню тебя по воле создателя. Я защищаю веру Мохаммеда. Он не может допустить, чтобы твоя нога ступила на землю города Айя. Пророк сказал: «Придет аль-Хидр с запада, и Египет падет. Древние джины вернутся. Аль-бахр выйдет из берегов, и многие города будут поглощены водою». Ты – враг мусульманской веры. Тебя ждет карающая десница. Молись всем своим богам, чтобы они спасли твою душу.

– Я всегда готов к смерти.

Мал и в самом деле был не против расстаться с жизнью в надежде, что его душа тотчас полетит прямиком к Маргарите. Раз сильные мира сего жаждут его смерти, пусть их желание исполнится. Ему самому от этого будет только легче.

– Чего же ты ждешь? Сотвори благое дело!

Земля задрожала от топота лошадиных копыт. Мал решил, что арабы уже седлали лошадей и собираются воссоединиться с предводителем.

– Я хотел услышать твою предсмертную молитву, но похоже, что существам, порожденным Эблисом, она неведома… – начал Ол и резко отлетел в сторону.

Во вздымающихся клубах пыли, озаренный солнечным сиянием, на том месте, где только что стоял Ол, возвышался Амфал и грозно оглядывал арабов, удерживающих Мала. Из гневно раздувающихся ноздрей пошел дым с резким запахом серы. Телохранители Ола закрыли рот, нос руками и закашлялись. Амфал ловко свалил ударом копыта араба, завладевшего клинком Мала, и принц вернул себе меч Рамзеса. Тот немедленно принял форму двуручной кривой сабли.

К месту стычки мчались остальные арабы. Они скакали, на ходу обнажая сабли, целясь в Мала из луков и подбадривая себя боевыми кличами. Амфал одним прыжком оказался в самой гуще скачущих во весь опор всадников. Из его пасти вырвалось огненное дыхание. Конь принялся разить людей острыми копытами и хлестать хвостом. За ним в бой кинулся и Мал. Едва он стащил с лошади первого попавшегося араба, как в грудь ему вонзилась стрела. Мал вздрогнул, но не почувствовал боли. Он вскочил на захваченную лошадь и, пригнулся, укрываясь от летящих стрел за головой животного. Но тут же был вынужден выпрямиться, чтобы отбить мечом атакующий удар. Ответный выпад Мала был таков, что легко мог снести напавшему на него арабу голову. Но тот успел прикрыть шею щитом. От мощного удара тюрбан соскочил ему на глаза. Мал парировал выпад еще одного араба, но пропустил удар третьего. Сабля резанула по змеиному торсу. Мал откинулся назад, потерял равновесие и чуть не упал с лошади. Он изо всех сил сжал бока животного ногами и удержался. Не глядя Мал взмахнул мечом Рамзеса и почувствовал, что прорезал чью-то плоть. Перед его глазами сверкнул клинок. Рассеченный страшным ударом лошадиный череп раскололся надвое. Животное упало на колени. Залитый кровью Мал соскочил на землю. Кто-то нанес ему мощный удар в спину, и принц упал. На помощь Малу устремился Амфал. Он безжалостно затаптывал павших, обдавая врагов пламенем и смердящим дымом. Конь то яростно рычал, то шипел по-змеиному, отгоняя вражеских лошадей и верблюдов. Их седоки были настроены решительно, но испуганные лошади тревожно ржали и вставали на дыбы, а верблюды ревели и рвались прочь. Мал поднялся на ноги. Ему было нестерпимо жарко. Над землей нависли серые клубы удушающего дыма, от которого арабы заходились в кашле. Несколько человек, спешившись, решительно побежали к нему с копьями наперевес. Мал приготовился отразить их атаку. Один из арабов, страшно хрипя, подкатился ему под ноги. От неожиданности Мал не удержался на ногах. Другой араб, верхом на верблюде, ринулся, чтобы прикончить поверженного противника. Мал успел вскочить на одно колено, изловчился подрубить верблюду ноги, и едва увернулся от рухнувших наземь животного и его седока.

Сражение было в самом разгаре. Арабы продолжали наступать. По змеиному торсу скользнул наконечник копья. Принц сначала разрубил древко пополам и схватился за ту часть, которая все еще находилась в руке атакующего. Мал рубанул ему по плечу, рассекая одежду, а затем плоть и кость. Перед его глазами замелькали острозаточенные сабли, рука взлетала вслед за мечом Рамзеса, отражая беспрестанно обрушивающиеся на Мала удары. Наконец, оставшиеся в живых арабы отступили и стали скакать вокруг принца, обстреливая его из луков. Мал стоял, широко расставив ноги, стиснув меч обеими руками. Он ждал новой атаки, но никто из арабов не решался приблизиться. Две стрелы вонзились Малу в тело, не причинив боли – одна в живот, другая в спину. Третья стрела задела ухо и на плечо Малу брызнула кровь.

– Бейте в голову! – закричал удачливый лучник.

Его воинственный крик прозвучал как вопль отчаяния. Неизвестно откуда взявшаяся змея впилась меткому арабу в ногу. Он умер мгновенно. Сквозь дым Мал разглядел Гора. Тот натягивал тетиву лука и выпускал стрелы одну за другой. Арабы закрывались от них щитами. Стрелы падали на землю и обращались в змей. Ползучие гады, лязгая омытыми ядом зубами, стремительно бросались в толпу. Поле битвы превратилось в круговорот взбесившихся лошадей и перепуганных всадников.

Когда все было кончено, Мал вложил меч в ножны и безболезненно вытащил стрелы, торчащие из змеиного торса. Правое ухо ныло и кровоточило. Руки и ноги были усеяны мелкими ссадинами и порезами. Одежда превратилась в окровавленные лохмотья.

Мал подошел к Олу. Тот успел очнуться и увидеть побоище. У него были переломаны кости, он с трудом дышал.

– Я думал, что в твоем сердце живет змей, – сказал Ол, – но я ошибался, чудовищам внутри тебя нет числа. А я всего лишь глупец, одержимый гордыней. Я хотел справиться с тобой в одиночку, и был наказан. Прошу, аль-Хидр, убей меня. Я не выдержу позора.

– Я не убиваю безоружных.

– Если ты сохранишь мне жизнь, то клянусь Всевышним, я буду стоять на твоем пути, пока не отрублю тебе голову и не скормлю тело стервятникам, – Ол стиснул зубы. – Я это сделаю, не сомневайся.

– На все божья воля, – сказал Мал. – Гор, готовь лошадей!

Юноша не выпускал из рук лук с натянутой тетивой – он взмок, его била сильная дрожь. Ол резко вскрикнул. С его груди сползла змея. Зрачки Ола налились кровью, его губы скривились в презрительной усмешке. Амир застонал. Мал отвернулся и оглядел поле боя, усеянное змеями.

– Уползайте прочь! – потребовал Мал.

Но змеи не подчинились его приказу. Они были заняты тем, что умерщвляли выживших в сражении. И только когда последний араб испустил дух, ползучие гады исчезли в водах канала.

Дым постепенно рассеивался. В воздухе повисла жуткая тишина. Мертвые тела с выпученными глазами, перекошенными ртами, залитые кровью, измазанные в дерьме и блевотине лежали в неестественных позах. Лица мертвецов застыли с масками невыносимой боли и отчаяния. Отвратительно пахло жженым мясом. Мал почувствовал горечь во рту и сплюнул.

– Змей, ты желал отведать смерти. Ты получил то, что хотел?

Змей молчал. Амфал как ни в чем не бывало пощипывал траву. Мал не успел седлать его с утра, и незащищенные бока Амфала кровоточили от ран. Сейчас он ничем не отличался от обычной лошади. И только немигающие глаза указывали на его божественное происхождение. Принц погладил Амбала по гриве.

– Благодарю тебя!

Амфал недовольно фыркнул и попятился. Мал догадался, какой благодарности ждет от него конь, питающий отвращение к городам смертных.

– Ступай туда, откуда пришел. Я не держу тебя больше.

Амфал и в самом деле ждал этих слов. Радостно заржав, он поскакал прочь.

Мал подошел к Гору и дружески положил ему руку на плечо.

– Благодарю и тебя, мой защитник!

– Я тут ни при чем, – завертел головой Гор. – Эта победа принадлежит не мне, мой господин, а другому Гору. Я всего лишь ваш верный слуга.

– Вот именно, – подхватил Мал, – твоя верность заслуживает похвалы.

– Мы перебили всех провожатых, – растерянно произнес Гор. – Как же мы без них найдем дорогу?

– Они нам больше не нужны. Поедем, как и прежде, вдоль канала. Так мы доберемся до города Айя.

– А потом?

– Дальше наша дорога лежит в Мемфис.

– Что будет, если кто-нибудь узнает вас в Айе?

– Пусть. Пергамент с текстом мирного договора между мусульманами и христианами откроет любые двери.

Мал без труда обнаружил договор и поручительство султана в шатре, где ночевал Ол. Здесь же он нашел ларец с монетами и дамасский клинок с рукояткой, отделанной золотом и драгоценными камнями.

Мал скрыл змеиный торс под доспехами, снятыми с телохранителя Ола, и подобрал длинный плащ. Ничего больше подходящего найти не удалось. Гор, у которого до сих пор тело прикрывала только набедренная повязка, тоже нашел для себя плащ. Кроме того, ему достались кушак и штаны. Подпоясавшись, он прицепил к поясу саблю, а к седлу пару дротиков. Снарядившись едой, водой, шатром, стрелами, Мал и Гор двинулись в Айю. К полю, где только что окончилась битва, на обильное угощение, состоящее из трупов людей и лошадей, стекались шакалы.

Глава IV – V. Амун и Амунет

В Айю прибыли после полудня. Здесь возвышались все те же песчаные холмы с домами на вершинах, а возле широкой пристани на берегу реки стояли два десятка кораблей. Гор оживился и приподнялся на стременах. Глаза его загорелись.

– Страсть к женщине не убила в нем мечту – отметил про себя Мал.

– Господин, вот если бы мы встретили здесь «Геракла» или «Тифона» с Медеей»?

– Кто знает, куда они ушли, не дождавшись нас, – откликнулся Мал.

Следуя обычаю установленному Хуфтором, путники зашли на рынок и купили себе по кафтану, шароварам и чалме. Принц выбирал одежду так, чтобы как можно меньше привлекать к себе внимание. Он переоделся на постоялом дворе и попросил мальчишку-слугу сходить на пристань и подыскать корабль, следующий в Галару или Сабию. На что юнец рассказал о капитане, проживающем по соседству и отправляющемся завтра в Нибур. С ним можно встретиться прямо сейчас. Они спустились в комнату, где постояльцы собрались на ужин. Мальчишка указал на бородатого араба в пестрых шелковых одеждах. Принц сунул слуге монету и направился к столу, где сидел капитан. Мал спросил его напрямую:

– Слышал, что идешь в Нибур. Возьмешь на корабль меня и моего слугу?

Капитан поднял брови и, оглядев Мала с головы до ног, поморщился.

– Франки?

– Да, мы франки, и мы умеем платить звонкой монетой.

– Хорошо, франки, – усмехнулся капитан, – сотня динаров, и я возьму вас с собой.

– Согласен.

– А господин не передумает?

Капитан продолжал усмехаться.

– Гор, отсчитай полсотни динаров.

– Какой хороший франки!

Глаза бородача заблестели. Гор достал деньги, а капитан, радостно кивнув, сунул руку в складки одежд и вынул оттуда кошель. Он развязал петлю и прибавил к своему состоянию пятьдесят монет.

– Этот человек – обманщик и вор, – промелькнула мысль в голове Мала, – жадность погубит его.

– Выходим в море завтра с рассветом, – объявил капитан и объяснил, где стоит его корабль.

Небольшое торговое судно отправляется, и Мал чувствует, что ему чего-то сильно не достает. Что-то очень важное он оставил на берегу. Паруса наполняют воздух, Мал смотрит на удаляющийся берег и пытается вспомнить, что же такое он забыл. Его взгляд падает на собственное тело. Оно стало полностью человеческим. На том берегу остался змей. Вот что его влечет вернуться.