Сказки природы. О сильванах

Он ушел от Марты и сел среди парней:

– Други, а не пора ли нам в честь праздника опрокинуть по кружечке?

Молодежь оживилась, зашумела весело. Кто-то расставил глиняные кружки, а долговязый парень наполнил их ярко-красной жидкостью из бочонка. Ян вспомнил, как однажды на лугу поранился об острые колючки, и из раны потекла красная вода. Великан испугался тогда и спросил у Малены:

– Что это?

– Это кровь, – объяснила няня, – и нельзя, чтобы ее вытекло много. Вместе с кровью из тела вытекает жизненная сила.

И фея научила юношу останавливать кровь.

Сейчас, указывая на кружки с красным напитком, Ян спросил:

– Это – кровь?

Парни загоготали, а задира со шрамом сказал:

– В некотором роде…

– Это наливка, – пояснил Якоб.

Он вдруг сделал «страшные» глаза и зловеще добавил:

– Сейчас мы выпьем наливку, и она станет нашей кровью!

Он хохотнул, а Великан спросил:

– Что такое – наливка?

– Ты что, никогда не пил наливки? – удивился крепыш.

– Ну, а где бы он ее пил? Он же жил на лугу! – вмешалась Марта.

– Я пил воду, отвары и настои из трав, цветочный и ягодный соки… – перечислял Ян. – А наливку? Никогда.

– Ну, это никуда не годится! Настоящий мужчина всегда выпьет кружку наливки. Верно, парни?

– Верно! – эхом откликнулись те.

Девушки в это время раскладывали на чистых тряпицах всякую снедь.

– А это что? – спросил Ян, глядя на еду.

– Это? – хихикнула толстая девушка. – Пища человеческая: пироги, яйца, мясо…

– Никогда не пробовал, – покачал головой Великан.

– А что же ты ел у сильванов? – полюбопытствовала толстушка.

– Коренья, семена, ягоды, пыльцу…

Он не договорил потому, что все вокруг взорвались хохотом.

– Вы слышали, он ел пыльцу! – вскричала Марта. – Ах, кузнечик мой дорогой!

– Бабочка! Пчелка! Комарик! – послышалось со всех сторон.

– Букашечка! – гоготал Якоб.

– Оно и видно, что траву одну ел. Худющий вон какой! – заливисто смеялась толстая девушка.

Не смеялись лишь Мария да Стефан.

Ян поглядел, как дрожит монисто на груди у смеющейся Марты, перевел взгляд на Марию и подумал о том, что хочет смотреть на золотоволосую девушку постоянно. Чем-то она напоминала ему Малену: то ли милым обликом, то ли ласковым голосом, то ли нежным отношением… Или это цветок цикория в ее волосах так действовал на юношу?

Мария заметила пристальные взгляды гостя, другие тоже не пропустили их, в том числе и Якоб.

– Эй, парень! – сказал он тоном хозяина. – Ты бы спросил разрешения, прежде чем пялиться на наших девушек. И быстр же ты! Одну разглядывал, теперь другую…

– Я любуюсь красотой Марии, – просто сказал Ян. – Эта девушка будто сплетена из солнечных лучей…

Марта сказала со смехом:

– Вы только посмотрите! Сильван влюбился в человека!

– Я не сильван! Я – человек! – в который раз повторил Ян.

– Ха! Человек без штанов, в мешке травяном… – процедил Якоб.

Девушки прыснули, а Марта предупредила:

– Якоб, не язви…

– Молчу, молчу, моя отрада! – вздохнул тот и поднял кружку с наливкой. – Ладно, не сердись, Ян. Раз пришел, то будь гостем! Давайте выпьем. За праздник Деревни нашей и за знакомство с Яном. Надо же! Какой подарок преподнесли нам духи трав! Самого Сильвана-Великана! Бери кружку, Ян, и выпей. Давай дружить. Входи в наш круг, узнавай нашу жизнь, наши традиции. Думаю, с людьми тебе будет интереснее, чем с сильванами. Пусть живет и богатеет наша деревня!

– Живи и богатей! – громко произнесли парни и девушки.

Мужчины опрокинули в себя содержимое кружек, а после вместе с девушками громко запели красивую торжественную песню, в которой пелось о любви к деревне и родному краю, о трудолюбивых людях, о смелых и сильных мужчинах, о красивых и верных женщинах…

«Хорошие песни у людей… – подумал Ян. – Но такие ли люди, как их песни?..»

Глава 12

Человеческие страсти

Песня закончилась. Парни снова стали разливать наливку.

– Эй, Ян, а ты, я вижу, не выпил с нами? – спросил курносый паренек.

– Песню слушал. Заслушался… – улыбнулся Великан.

– Хороши наши песни, Сильван-Великан? – спросила Марта.

– Хороши.

– Тогда выпей за песню, не обижай, – дружелюбно сказал Якоб.

– Выпей-выпей, Ян, – стали уговаривать его парни, – наливка наша тоже хороша!

Ян сидел в нерешительности:

– Я никогда не пил людской наливки…

– Значит, выпал случай попробовать! – хохотнул парень со шрамом. – Наша наливка славится на всю округу!

– Не пей, – посоветовала Великану Мария, – ягодная наливка безвредна, но тебе может стать плохо с непривычки…

– Ерунда! Пей, Ян! Пей, если ты настоящий мужчина! – подбодрил его крепыш.

– Пей, Ян! – загудели парни. – Сам Якоб угощает тебя! Это – честь! Не отказывайся! Не обижай его и нас!

Яну захотелось понравиться людям, и он выпил. Наливка оказалась терпко-сладкой и довольно вкусной. Правда, от нее зашумело в голове, а в груди стало горячо…

– Молодец! – похвалил Якоб. – Сразу видно, что ты – человек, а не блоха луговая! Если в меру, то выпить можно! Тем более, в праздник! Нельзя пить много и часто. Мы этого не приветствуем. Все мы здесь – хозяева из зажиточных семей, за исключением Стефана. Нам хозяйство вести надо, приумножать… А тот, кто часто в кружку с наливкой заглядывает, тот не хозяин, а пропойца! Верно, мужчины?

– Верно, верно ты говоришь! – подтвердили парни.

– Был у нас в деревне один пьяница… – сказал крепыш, выразительно поглядев на Марию.

– Прекрати, – остановила его девушка.

– Ладно, – подчинился Якоб. – Не будем в праздник вспоминать голодранцев. Давайте послушаем Яна. Опиши нам, Великан, свою жизнь у сильванов.

Юноша рассказал людям о королевстве травяных духов, о горе Салейне и о короле Сильвио, о Малене и ее подружках, о колдуне Майерсе и о его учениках… Ян объяснил, что каждой Стихией управляют свои духи, и что каждая Стихия есть частью Природы, а Природа – жизнь всему.

– Природные Стихии – это могущественные силы, – заключил Ян. – С ними надо дружить, и тогда они помогут в трудную минуту.

– Могущественные, говоришь? – Якоб почесал заросший щетиной подбородок. – А если я возьму топор и лес вырублю? И ничего твой Леший мне не сделает! Или потушу сейчас этот костер, и угаснут твои саламандры?! А захочу – снова разведу огонь и сожгу сильванов вместе с их Салейной! Кто ж тогда сильнее – дух или человек?

– Но зачем уничтожать? – удивился Великан.

– Затем, что я – человек! Я – хозяин Природы! Я хозяин лугов, лесов, рек… Я Природу подчиняю себе и использую ее так, как того хочу. Поклоняться при этом невидимым духам не собираюсь! Пусть они поклоняются мне. Пусть Природа мне служит!

– Никто никому не должен служить и поклоняться, – сказал Ян, – с Природой вместе, в ней самой надо жить. Надо понимать Природу и беречь ее. Тогда и она ответит добром. И почему ты, Якоб, говоришь, что природные духи невидимы? Их видят. Их видят те, кому они показываются. Но тебе, Якоб, они бы не показались!

– Это почему же?

– А потому… Хоть ты и считаешь себя хозяином Природы, но сам не умеешь и капли того, что умеют духи Стихий. Ты только используешь Природу, уничтожаешь ее, но ничего не создаешь. Хотя, люди сумели бы многое, если бы научились. Мой совет тебе, парень, не задавайся и говори о Природе почтительно.

– Вы посмотрите! – воскликнул Якоб. – Этот «желудь» меня поучает! Наливка ударила ему в голову! Осмелел! Ты, бродяга луговой, явился сюда, чтобы учить меня? Так знай, я – первый парень в деревне! Я самый богатый и самый сильный в деревне, а мой отец – первый хозяин в округе! Все идут к нему за советом, как сделать то-то и то-то. И просто идут, чтобы поклониться! А я весь в отца! Деревня, можно сказать, принадлежит нам! Мой прапрадед ее основал! А ты, «охапка сена», смеешь давать мне свои жалкие советишки?!

– Якоб! – вступилась за Великана Марта. – Ты снова вспылил! Не забывай, что Ян – наш гость. К тому же, он не совсем обычный гость. Он жил у сильванов, а теперь пришел к нам. Ян не знает нашей жизни. Мы должны рассказать ему, научить, объяснить. За этим он и пришел к нам. А ты, Ян, не советуй там, где не понимаешь!

– Ну, почему? – вздохнул Ян. – Кое-что я уже понял…

– Что же? – полюбопытствовала Марта.

– Прав был Майерс, когда говорил, что человеческий род – жесток и злобен. Не зря он призывал сильванов опасаться людей…

– Ты говори да не заговаривайся, – обиженно сказала одна из девушек. – Если мы так плохи, зачем явился сюда?

– Нет, не обижайтесь, – сказал Ян, – я не говорю обо всей Человеческой Стихии. Я хотел сказать, что в ней действительно бывают очень злобные люди.

– Ты это о ком? – спросил Якоб.

– О тебе…

– Это он мне? – крепыш обвел взглядом всех присутствующих. – Ой, Марта, видать, не удастся мне исправиться сегодня! Ох, и получит тумаков наш дорогой гость! Ну, дела! Жили-не тужили, хозяйничали на своем лугу, никого не трогали, как вдруг явилось травяное пугало и стало учить умных людей жизни…

Якоб хохотнул:

– Вы только представьте, что творится на наших лугах! Там расположилось целое государство! С королями! Советниками! Принцессами! И все это – в траве! В нашей траве, которую мы косим, которую поедают наши коровы… В траве, которую щедро метит наша скотина! Вот так королевство! Ха-ха-ха!

Все вокруг рассмеялись.

– Ой! Хочу быть королевой трав! – выкрикнула Марта. – Возьмешь меня в жены, Ян-сильван?

Юноша не ответил ей, он смотрел на Марию и не понимал, что с ним происходит. Ему хотелось смотреть на эту девушку постоянно, хотелось прикасаться к ней. Великан не выдержал и взял Марию за руку. Девушка не отняла руки. Яна будто обдало теплой волной – той самой, которой раньше обдавало при воспоминании о Марте…

«Что со мной? Что я чувствую?» – мысленно спросил себя Ян и тут же услышал чей-то ответ: «Любовь»…

Потрясенный Великан оглянулся, но не нашел никого, кто мог бы ему так ответить.

Парни и девушки болтали и смеялись, долговязый снова разливал по кружкам наливку, Якоб пререкался с острой на язык Мартой, а Стефан все так же безмолвно сидел в стороне.

Приложив ладонь к щеке Яна, Мария спросила:

– С тобой все в порядке, Великан? Какой ты горячий! Кровь ударила тебе в голову. Это от наливки. Не пей больше.

От прикосновения девушки тело юноши налилось сладкой истомой.

– Ты излучаешь тепло, – шепнул он Марии на ушко и вдохнул аромат ее распущенных волос.

От них пахло луговыми цветами, ягодами, сушеной травой…

– Тепло излучают все, – вмешалась в разговор услышавшая их Марта.

– Нет, – сказал Ян, – от Марии исходит особое, солнечное тепло. Мария, ты – нежность луговых цветов. Ты – тихий звон серебряной росы. Ты – легкость облаков и свежесть речной волны… Мария, я чувствую, я знаю, ты очень хороший человек. А еще ты – красавица…

Деревенские парни примолкли, а девушки зашушукались. Марте, кажется, не понравилось то, что слишком много внимания гость уделяет не ей – первой красавице деревни, а подруге.

– Ян-сильван, разве я хуже Марии? – ревниво спросила рыжеволосая сердцеедка.

– Нет, не хуже… – ответил юноша. – Просто, Мария – настоящая, теплая. Она рядом, и сердце переполняется радостью. Это радость Любви – той самой, о которой недавно говорил мне король Сильвио!

Люди притихли. Они внимательно слушали пришлого человека, а тот продолжал:

– А ты, Марта…Ты красива. Очень красива! Твоя красота – броская, яркая, но она меркнет без внутреннего тепла. А раз нет в тебе тепла, то ты не приносишь и радости… У тебя хорошая Душа, Марта, но она закрыта, как родник, заросший колючим кустарником. Расчисти путь своей Душе, и тогда забурлит чистый поток! Тогда ты сможешь радовать других и сама почувствуешь небывалую радость!

Марта молчала.

– Что, красавица, поймала? – обрадовался Якоб. – Знай правду о себе! Так тебе и надо, изменница!

Парни засмеялись.

– Чего гогочете, кони? – прикрикнула на них Марта. Она поднялась и ушла от костра в ночную темень. Стефан хотел пойти за ней, но девушка приказала ему:

– Оставайся здесь. Я хочу побыть одна.

– Вот те раз! – переговаривались парни. – Впервые гордячка Марта не нашлась что ответить. Обычно, пальца ей в рот не клади, а тут – растерялась! И перед кем? Перед степным бродягой!

– Кажется, Марте не понравились мои слова?… – виновато сказал Великан.

– Ну, что ты?! Не бери в голову! – подсел к нему Якоб. – Марта – девушка отходчивая. Погуляет, остынет и вернется. Ты не представляешь, сколько сердец разбила эта рыжая зазноба! Никто не мог покорить ее. Даже мне это не удается. Но это – пока. А ты явился, сказал несколько слов, и она растерялась. Удивительно!

– Я обидел Марту? – взволнованно спросил Ян.

– Не переживай, – успокоил крепыш, – ты все верно сказал. Пусть девка не воображает! С бабами так и надо. А теперь выпьемте еще, други, – предложил он и налил Яну наливки.

– Якоб, не пои гостя, – попросила Мария, – ему будет дурно.

– Вот ты его и исцелишь! Ты же уже лечила одного пьяницу!

Девушка нахмурилась, а Якоб продолжал, обращаясь к Великану:

– Выпей, Ян! Уважь меня, выпей! Не робей! Докажи, что ты – человек, а не сильван! Докажи, что ты – мужчина!

Яну не хотелось пить, но он согласился:

– Я выпью. Уважу вас – хозяев…

Юноша влил в себя содержимое кружки. Перед его глазами замелькали «разноцветные бабочки»…Голова закружилась сильнее…

Он слышал, как Якоб говорил:

– Наливка немного дурманит, но ничего! Привыкнешь! Ты правильно сделал, Ян, что пришел к людям! Нечего тебе жить в траве. Ты – человек, а не козявка. Держись за нас, не пропадешь! Только слушайся меня во всем, и лучшего друга, чем я, тебе не найти! Я попрошу моего отца приютить тебя у нас на первых порах. Ведь надо же тебе где-то жить и столоваться. Обычно, за это платят копеечкой, но откуда у тебя деньги? Пока поработаешь на нас, побатрачишь. Парень ты, я вижу, крепкий. Потом, когда научишься работать, начнем платить тебе, сколько заслужишь. Станешь денежки копить, потом дом свой поставишь, хозяйством обзаведешься, а там и женим тебя… Девушки у нас красивые!

– Слушайся Якоба! – сказал курносый парнишка. – Он дело говорит! Якоб плохого не посоветует!

– Не верь, Ян, – хмуро сказал Стефан, – все соки он из тебя выжмет…Жадный очень и хитрый, как и его отец. Так и ищет дармовую рабочую силу…

– Еще одно слово, грязный батрак, и я сверну тебе шею! – гаркнул Якоб.

– Попробуй…

– Чего-чего? Ты пререкаться со мной вздумал?

– Угомонитесь, парни! Праздник ведь, а вы ссоритесь, – попросили девушки.

– Только ради праздника и не хочется связываться с этим голодранцем, – сказал крепыш.

Мария подала Яну пирожок:

– Съешь.

– Отведай, отведай угощения лекарши, – подал голос один из парней, – она у нас мастерица не только зелья варить, но и пироги печь.

– Да уж, Мария – невеста завидная, – проговорил Якоб, – жаль, что голодранцу какому-нибудь достанется…

– А что такое «голодранец»? – спросил Ян. – И что такое « денежки»?

– Денежки – это богатство человеческое. Потом покажу их тебе. А голодранец – это человек, который не способен себе жизнь безбедную создать, – объяснил Якоб. – Вот мы здесь все умные, расчетливые хозяева, не беря во внимание батрака Стефана. Мы каждую копейку считаем! У всех у нас – хорошее хозяйство, сундуки добра. А как же! Мы – уважаемые люди. За таких мужчин, как мы и надо девицам замуж идти. А я в нашей деревне самый богатый! Каждая из сидящих здесь девушек мечтает стать моей женой! Верно?

Некоторые девушки захихикали, игриво поглядывая на Якоба, а Мария возразила:

– Не каждая.

– Ну, разве что ты не мечтаешь! Тебе же по сердцу пьяницы! – выпалил Якоб.

– Не смей со мной так разговаривать, – спокойно сказала молодая травница.

Якоб неожиданно взорвался:

– Да, девушка, тебе удалось уйти от меня! Я сам виноват! Надо было украсть тебя! Увезти! Подчинить! Но мать меня отговорила: «Сынок, насильно мил не будешь…» Послушался я родной матери, а зря! Отца надо было слушать. Ну, ничего! Мария ускользнула, а Марте не уйти! Ее-то, уж, не упущу! Я – первый парень, я – первый хозяин в нашей деревне! Марта – первая красавица и богачка! Я привык получать все самое лучшее! Пока я терпим к Марте. Пусть поерепенится… в девках! А станет моей женой – узнает свое место! Узнает, кто хозяин, и кого надо слушаться!

– Замолчи! – Стефан вскочил на ноги.

– Видали несчастного влюбленного? – засмеялся крепыш. – Вот, Ян, жизнь наша человеческая… Стефан работает скотником у отца Марты. Парень сохнет по хозяйской дочке, но понимает, что не видать ему красотки, как своих ушей. Разве пойдет богачка за батрака? Кто ее отдаст за него? Стефан все понимает, потому и злится. А Марта жалеет его и таскает всюду за собой! Вот и сегодня привела батрака сюда и просила не прогонять. Я великодушно разрешил ему находиться с нами, а он полночи пререкается со мной!

– Якоб, ты же сам из простых людей! – напомнила Мария. – Из грязи в князи?

– Да! – гаркнул крепыш. – Мой прапрадед начинал простым работником! Но ни одного дня он не батрачил на других! Когда-то он пришел в эти места, привел за собой людей. Они построили первые дома, разбили пастбища! Они развели хозяйство и много работали! Позже в деревню понаехало чужаков! И все они у моего прапрадеда просили разрешения остаться жить в этой местности! Прапрадед был умным и расчетливым. На правах главного хозяина он позволял приезжим поселиться, беря за это плату. Кто мог заплатить, платил. Кто не мог, работал на моего прапрадеда. Много лет он и сам трудился, и сколотил отличное хозяйство. Из простого крестьянина превратился в богатого хозяина! Позже мой прадед и мой дед усилили это хозяйство. А теперь мой отец и я приумножаем. И деревня наша процветает благодаря нашему роду! До сих пор тянутся сюда чужие люди с просьбой осесть в этих местах. Вот какой вес имеет моя семья!

– Но зачем кичиться этим? – удивилась Мария. – И к чему злиться?

– Конечно, это ты у нас сама доброта! – съязвил Якоб. – Ты всех любишь! Каждого пропойцу готова пожалеть!

– Врешь! – глухо сказала Мария.

– Я вру? Ты забыла, как развлекалась с пьяницей?

– Это ложь! Не верь ему, Ян! – Мария задохнулась от возмущения. – Евсей не был пьяницей! Все об этом знают! У него умерла мать. Он остался совсем один и запил с горя. Но он понимал, что не может остановиться, что спивается, а потому обратился ко мне. Я помогла ему. Он перестал пить вообще!

– Хорошо же ты помогала, обнимаясь с ним на крылечке! – ехидно сказал Якоб.

– Я любила его… – тихо проговорила девушка. – А он любил меня. Если бы не ты, Якоб, мы были бы счастливы…

– Любила… – процедил Якоб. – Этого труса…

– Он не трус…

– А чего же тогда он не остался здесь, с тобой? Испугался?!

Мария заплакала.

Слегка заплетающимся языком Ян сказал:

– Якоб, я не совсем понимаю, о чем вы говорите с Марией, но чувствую, что ты обижаешь ее. Не надо этого делать. Мария, не плачь…

Но заводила свирепел все больше:

– Эх, глупый, глупый Ян! Смотри и слушай! То, что здесь происходит – это, всего лишь, человеческие страсти. Это – жизнь человеческая! У сильванов, наверное, было спокойнее?!

– Нет, Якоб, у сильванов тоже кипят страсти, и они чем-то похожи на людские… – сказал Великан, вспомнив о недавних событиях в королевстве.

– Что ты говоришь? – заводила округлил глаза. – Значит, и сильваны любят тоже? И страдают?

– И любят, и страдают…

– Слышишь, Мария? – обратился Якоб к девушке. – Даже букашки понимают толк в Любви. А ты понимаешь? Ты говоришь, что любила Евсея. Но за что? За что? А я? Разве я не любил тебя? Почему ты не оценила этого! Ты отвергла меня! Ты выбрала голодранца и, тем самым, опозорила меня и себя на всю деревню!

– В чем ты видишь позор? – спросила Мария сквозь слезы.

– Ты целовалась с пропойцей на глазах у всех! Ты привечала его в то время, когда я дневал и ночевал возле твоего дома, добиваясь тебя. Я просил тебя одуматься! Я убеждал твою мать… Но вы…вы унизили меня, выбрав жалкого нищеброда! Ян, ты не знаешь, что за девушка наша Мария! Ты не знаешь, кого… Вернее, каких парней она любит…

– Замолчи! – крикнула Мария.

– Заткнись! – Стефан вскочил на ноги. – Зачем чернишь порядочную девушку? Зачем оговариваешь? Не можешь простить ей того, что она дала тебе от ворот поворот?

– Знай свое место, батрак, и благодари меня за то, что я разрешаю тебе находиться здесь. Иначе, милости прошу в коровник. Там твое место! Иди и выноси навоз!

Стефан двинулся на крепыша, сжав кулаки:

– Берегись же, Якоб!

– Стефан, Якоб, уймитесь, – попросила Мария. – Да что с вами такое?

Чувствуя, что надо вмешаться, Ян поднялся, но ноги плохо слушались его. Юноша пошатывался.

– Якоб, – сказал он, – в Стихии сильванов тоже любят и страдают, но нет там такой злобы и жестокости, какая есть в тебе.

Возмущенно зароптали девушки:

– Парни, хватит вам! Успокойтесь! Якоб, сколько же можно ругаться? Не надо портить праздник!

– Якоб, друг! – загудели парни. – Не обращай внимания на батрака. Стефан, либо сядь на место, либо уйди!

– Стефан, милый, прошу тебя, уйди… – попросила Мария. – Иди и поищи Марту!

– Не надо меня искать, здесь я, – сказала рыжеволосая красавица, подходя к костру. – Я вижу, страсти разгораются? За что борешься, Якоб? Или – за кого?

– Лучше спроси у него, – крепыш указал на Стефана.

– Да с ним-то мне все ясно, – усмехнулась девушка, – Стефан защищает Марию. А вот ты…

– Что – я?

– Чего ты хочешь от нее? Оставь мою подругу в покое. Она никогда не любила тебя.

– Ах, как ты не хочешь, чтобы Мария любила меня! воскликнул крепыш. – Неужели и впрямь ревнуешь меня к ней? Неужели ты любишь меня, Марта? Неужели я дождался?

– Дождался, это уж точно, – устало сказала Марта. – Ты много говорил сегодня, дружок, теперь скажу я.

– Красавица моя, если ты обижаешься на меня из-за Марии, то это в прошлом. Все мои мысли заняты лишь тобой! Ты – моя королева!

– Хватит, Якоб. Я была неподалеку и все слышала…

Крепыш внимательно посмотрел на девушку и сказал:

– Что ж, тем лучше. Запомни, ты – моя! Никуда от меня не денешься! Я от своего не отступлюсь!

Девушка вдруг рассмеялась:

– Бравый парень Якоб! «Я – первый! Марта – моя! Деревня – моя!» Может, и река твоя? И небо? И весь белый свет?

– Захочу – станут моими…

– Много на себя берешь, первый парень. А тебе никогда не приходила в голову мысль, что я не люблю тебя?

Такого поворота никто не ожидал. Окружающие замерли, а Марта продолжала:

– Не скрою, мне льстило, что первый богач деревни сватается ко мне, но сейчас я думаю: на что мне твое богатство? Мария из небогатой семьи и то не польстилась на твое добро. А мне оно и подавно не нужно! У меня своего хватает. Только… богатством счастья не измерить. Но тебе не понять этого, Якоб. Ты глуп, как это полено в костре, хотя от него и то гораздо больше толку. Оно хоть какую-то пользу приносит…

– Что ты говоришь? – с тихой угрозой произнес Якоб. – Да как ты смеешь? Да ты знаешь, что я с тобой сделаю?!

Не обращая на него внимания, Марта подошла к Яну:

– Благодарю тебя, Ян…

– За что? – удивился Великан.

– Если бы не ты, я никогда бы не решилась…

– Решилась на что?

Марта подошла к батраку и сказала просто:

– Прости, Стефан, за то, что хотела променять тебя на мешок денег. Что бы я узнала, живя с лиходеем Якобом? Работу с утра до вечера да упреки его родни?

Крепыш вдруг расхохотался:

– Ну и нравы в нашей деревне! Лекарша влюбилась в пьяницу, а богачка в батрака! Ничего не выйдет, красавица! Как и договорено, быть тебе моей!

Марта повернулась к горе-жениху и спокойно произнесла:

– А я Стефана люблю. Я и раньше просила отца, чтобы он отдал меня замуж за Стефана. Только тогда отец был против этого, а теперь нет. Теперь мне самой разрешено выбирать себе судьбу.

– Врешь, – зловеще проговорил Якоб, – ты говоришь это специально, чтобы досадить мне.

– Ни капли не хочу досаждать тебе. Просто сообщаю о том, что я решила.

– И что же?

– Знаешь, Якоб, а ведь мой отец любит Стефана и относится к нему, как к родному сыну. Стефан – трудолюбив, толков, силен. А еще он добр и не заносчив. Это те качества, которые уважает в людях мой отец. По-моему, из нас со Стефаном выйдет красивая пара. А? Как думаете, подружки? – Марта огляделась.

Девушки молчали, не зная, что и сказать.

– Что ты мелешь, девка, белены объелась? – взревел Якоб. – Все равно будет так, как я хочу!

– Неужели? – притворно испугалась Марта. – Тогда слушайте все! Отныне мой жених не Якоб, а Стефан!

Кто-то из парней присвистнул. Девушки ахнули.