Девять шагов до рая

– Искал, Виктор Сергеевич, искал.

– А чего так официально-то, а, дед?

Виктор плюхнулся в кресло напротив дедовского, взял в руки фотографию со стола, снова стал рассматривать ее. Уже в который раз.

– Вырос ты уже давно, Витя. Высшее образование получил. Работаешь в семейном подряде. А толку? Все деньги прожигаешь. Жениться тебе пора – может быть, тогда хоть немного остепенишься.

– Дед, мы уже сто пятьдесят раз это обсуждали. Я не хочу жениться, нас с Ленкой и так все…

– Про твою Ленку я уже сто пятьдесят раз слышал! – оборвал внука дед, рубанув рукой воздух. – Если хочешь знать, она мне не нравится. Не пара она тебе.

– А как же «деньги к деньгам»?

– А вот так! Ей именно что деньги твои нужны. Ну как ты можешь с ней находиться в одной комнате более десяти минут? Она ж пустышка, Ленка твоя! Тебе с ней не скучно?

– Да? – Виктор задумчиво потер нос. – А меня устраивает… Вполне.

Соболев-старший вздохнул, задавив колкое замечание, что тело молодое недолго молодым остается, и тут ему в голову пришла гениальная идея.

– В общем, так, негодник. Пока ты не остепенишься, за ум не возьмешься, я тебе не доверю такую важную должность, как руководство отделом проектирования. Вот мое условие: женись, возьмись за ум, создай свою семью. Мне нужно видеть, что у тебя появилось чувство ответственности, что ты можешь и должен отвечать не только за себя, но и за других. Как только я увижу в тебе сдвиги, то сразу назначу на это место. А на нет, как говорится, и суда нет – руководить людьми безответственный человек не может.

– Дед, это нечестно! – Виктор вскочил с кресла, возмущенно забегал по кабинету. – Ты же знаешь, работать там – моя мечта!

– Еще как честно! Найдешь нормальную девушку, приведешь ее к нам, мы на нее посмотрим. Да вот, кстати, день рождения компании скоро, если ты забыл.

– Ты хочешь, чтобы я привел на твой день рождения незнакомого, постороннего человека?

– Ну, если это будет твой выбор, почему бы и нет? К тому же, «человек» будет не совсем посторонним… В противном случае, я распоряжусь перекрыть денежный поток на твою карту до лучших времен.

Вот с какой ситуацией Виктор обратился за помощью к Ане, когда предлагал ей деньги за совместное посещение банкета.

Однако он не предусмотрел, что, отлично зная характер своей пронырливой невестки, Соболев-старший придумал еще один ход, в положительном исходе которого мог быть абсолютно уверен.

За три дня до дня рождения Соболева-старшего

Глава компании «Соболев и Ко» ВладимирНиколаевич Соболев сидел в домашнем кабинете, задумчиво сомкнув ладони в замок и постукивая большими пальцами друг о друга.

Дела компании шли хорошо, бизнес процветал, руководство проблем не доставляло. В очередной раз поздравив себя с отличной организацией работы своего детища, он перевел взгляд на стоящую на столе фотографию в дорогой рамке. С нее весело улыбались два самых близких ему человека: Сашенька и Витя.

Он даже помнил дату снимка: 14 мая 1998 года.

В тот день Сашенька с внуком решили кататься на лошади. Дело было на лошадиной ферме, куда он сам их повез.

Фото было сделано перед скачкой: они были оба такими счастливыми, все время хохотали и дурачились. Владимир Николаевич еще сердился: он никак не мог поймать хороший ракурс – то Сашенька, то Витя вертелись и не попадали в кадр.

Но вот наконец их удалось заснять. А спустя два часа лошадь Сашеньки понесла и остановить ее не удалось. Она взбрыкнула и сбросила наездницу. Сашеньку не спасли стремена, она ударилась головой чересчур сильно…

Владимир Николаевич почему-то запомнил этот день в деталях: свой испуг за Витю, бросившегося под копыта лошади, чтобы остановить взбесившееся животное (хотя ему только исполнилось шесть лет!), посиневшее лицо Сашеньки, ее рваные хрипы, крики «Бабушка! Бабушка!» и истерику ребенка.

…врачи в белом из неотложки, белые стены больничных коридоров…

…усталый взгляд хирурга. Его отрывистое: «Делаем все, что можем, не стойте в коридоре, вы мешаете персоналу!»…

…гроб в черном бархате. Комья земли, гулко бьющие по крышке. И свой растерянный, жалкий взгляд в отражении зеркала…

Сашенька… Как же он любил ее! Как ненавидел себя за тот день! Маленький Витя тогда настолько испугался, что месяц не разговаривал вообще…

А однажды Сашенька пришла к нему во сне.

– Милый мой, хороший мой… Отпусти себя, отпусти меня… У тебя еще есть для кого жить. Сережка, он же еще совсем молодой, неопытный. А Витенька…

Тут до него дошло, что он, разговаривая с женой, стал говорить вслух.

«Так и свихнуться недолго».

Родители Вити – Людмила и живой тогда еще Сергей, сын Соболева – пытались как-то тормошить мальчика, но смерть Сашеньки повергла внука в настоящий шок.

«Что же мне делать, родная моя? Я не могу, не хочу жить без тебя!»

И словно в ответ с края стола что-то упало. Это был конверт с отпечатанными фотографиями, сделанными в тот злосчастный день.

Он взял наугад одну – это оказалась та, что позже заняла прочное место в дорогой рамке на столе.

С тех пор Сашенька приснилась ему только один раз: когда Вите исполнился двадцать один год.

Она тогда сидела в любимом кресле-качалке, что-то вязала.

– Правнукам вяжу, пинеточки, – пояснила она, перехватив удивленный взгляд мужа. – Витя же наш женится скоро, ты забыл? И ребеночек у него будет.

– Когда? – тупо спросил он, ничего не соображая.

– Эх, дед, совсем ты старым стал! – шутливо усмехнулась Сашенька. – Ну неужели не помнишь, он сам говорил: девочка у него появилась. Хорошая девочка. Умненькая. Да ты увидишь ее скоро, она тебе тоже понравится!

Глава 5

1 ноября 2014 года

Ресторан, юбилейный вечер

Сначала все шло хорошо. Даже очень. Играла живая музыка, нанятые официантки сновали туда-сюда, неслышно разнося блюда.

Аня жутко проголодалась, а потому уплетала одно блюдо за другим, нимало не смущаясь неодобрительных взглядов, изредка бросаемых Людмилой Алексеевной. А то вдруг скоро перетащат их куда-нибудь на танцпол, она не успеет поесть толком – кто этих богатых знает?

– Ты чего так накинулась на еду? – удивленное шипение Виктора заставило замереть на полпути вилку с наколотыми грибами. – Веди себя приличней, мы все-таки на официальном банкете, на тебя люди смотрят!

– И что? – скорее вызов, чем вопрос. Грибы все-таки достигли места назначения. – Я есть хочу. И никто на меня не смотрит. Ты же меня никому не представил.

– И молодец, что не успел. А ты держи себя в руках! И зачем только я тебе позвонил! Вот дурак! – Виктор зло сжал салфетку в кулаке.

– Не шипи на меня! – Ане было все равно, что о ней подумают окружающие. В голове засела только одна мысль: оттрубить как смену посещение этого «мероприятия», получить деньги и свалить домой.

– Успокойся!

– Замолчи сам!

– Ты нас позоришь!

– Это ТЫ нас позоришь! Не акцентируй внимание на том, что я делаю, и не будет неловких ситуаций!

Они препирались шепотом, не замечая, что с другого конца стола за ними внимательно наблюдает именинник.

Девушка ему понравилась. Несмотря на то, что про нее с презрением отзывалась его невестка.

Вот уж кого надо было слушать в последнюю очередь, так это Людмилу. Кроме того, они с Виктором неплохо смотрелись вместе. И их стоило воссоединить хотя бы потому, что эта девочка определенно сможет повлиять на характер его бестолкового внука.

Он снова достал из кармана медальон-часы на цепочке, раскрыл его и, вздохнув, посмотрел на спрятанное внутри крышки изображение.

«Я так скучаю по тебе, милая. Мне без тебя ужасно одиноко. Надеюсь, ты не ошиблась».

Он принял окончательное решение и встал, ложечкой постучал по хрустальному фужеру, призывая присутствующих к тишине. Сидящие за столом люди разом смолкли, настороженно прислушиваясь.

– Дед опять чудит, – невесело хмыкнул Виктор, прекращая пререкания со своей спутницей. – Что он на этот раз выдумал?

Аня только улыбнулась, тоже взглянув в начало стола. Это была их первая встреча с Соболевым-старшим, и он ей сразу понравился. В отличие от всей их элитной «шелухи», алчущей капитала и распределения ценных бумаг между участниками-совладельцами компании, дед был живым, настоящим, умел радоваться жизни и каждому прожитому дню. Возможно, он… был искренним.

– Дорогие, уважаемые, любимые. В общем, самые-самые близкие мне люди. Сегодня мы с вами собрались здесь для того, чтобы отпраздновать большое событие: нашей компании исполняется пятнадцать лет. Ровно пятнадцать лет назад я встал во главе небольшой строительной фирмы, и за это время она значительно выросла. Я рад видеть, что мое дело процветает, что у меня есть прекрасные последователи.

– Дед, но сегодня повод для праздника еще важнее – например, твой день рождения, – громко сказал Виктор.

Аня смутилась. Он все время будто лез на рожон, перетягивая на себя внимание. Будто стремясь доказать всем и каждому, что он – лучший, лучше их всех, умнее их всех, наглее или нахальнее. Или что ему все дозволено – даже вот перебить старшего по возрасту, по статусу. Уважаемого человека, в конце концов, пусть даже и родного.

– И это верно, – отсалютовал дед внуку, слегка улыбнувшись. – Ну, раз сегодня мой день рождения, то я хочу сделать себе подарок, – с этими словами глава компании полез во внутренний карман своего дорогого костюма и достал оттуда… белый конверт. Распечатал его, вытянул… – Завещание, – объявил он.

Мать Виктора переглянулась со своей подругой, заместитель Соболева-старшего нервно заерзал на стуле.

Виктор нахмурился.

– Дед, ты что, помирать собрался?

Аня молча дернула его за рукав, он отмахнулся, скривив губы.

– Не рановато ли для завещания?

– Виктор, об этом мы поговорим с тобой позже. Сейчас я зачитаю часть завещания, остальное огласит адвокат после моей смерти. Итак…

Аня увидела, как Людмила Алексеевна перестала дышать, замерев с приоткрытым ртом.

– Я, Владимир Николаевич Соболев, глава компании «Соболь и Ко», находясь в здравом уме и ясной памяти, завещаю…

Далее шло перечисление всех дел и должностей, списка акционеров, деление долей и процентов. Аня плохо разбиралась в этом, и ей было неинтересно слушать скучную речь. Но она заметила все время нервничающую Людмилу Алексеевну, которая что-то постоянно озабоченно шептала на ухо заму Соболева-старшего, а тот только пожимал в ответ плечами.

И вдруг ее лицо вытянулось, она уставилась на свекра.

Аня проследила за ее взглядом и услышала:

– …свою часть акций, а именно шестьдесят восемь процентов, я завещаю будущему наследнику – еще неродившемуся ребенку Виктора и Анны. Распоряжаться контрольным пакетом акций до его совершеннолетия, ввиду того, что сами родители наследника по условиям договора еще не достигли тридцатипятилетия, я поручаю, – он сделал небольшую паузу, и продолжил: – Людмиле Алексеевне Соболевой. Моей невестке. В противном случае при каких-либо форс-мажорных обстоятельствах контрольный пакет возвращается ко мне и после моей смерти (если не будет изменено завещание) передается в фонд помощи тяжелобольным детям, где и будет разделен между наиболее нуждающимися в переводе на денежные средства. Подпись, печать – все заверено нотариусом. Это, – он бросил листок на стол, – копия, оригинал хранится у моего адвоката.

Соболев-старший ухмыльнулся, довольно наблюдая за произведенным эффектом. Гости молчали, переваривая информацию. А дед театрально развел руками и закончил:

– С днем рожденья меня!

Виктор сидел, огорошенный услышанным. И почему-то некстати вспомнил…

…прерывистое дыхание…

…тихие стоны…

…пальцы, скользящие по шелковистой коже…

…сладость губ…

…тепло шеи…

…мышцы, перекатывающиеся под кожей на спине…

…напряженный член…

И она, истекающая соком…

Черт! Неужели это они вместе, в постели? Заклятые враги, ненавидящие друг друга. Он бы никогда в жизни не затащил ее в постель – кого угодно, только не ее! Бр-р…

Детский сад, старшая группа

Маленькая Аня сидела в уголочке, пытаясь собрать пазл из деревяшек. Ей нравилось складывать цельные фигурки из осколков – в этом была своя прелесть.

Ей уже почти удалось собрать всю картинку, как неожиданный вихрь раскидал все ее творение.

– Ха-ха! Так тебе и надо! Не можешь даже собрать пазлы! Неумеха! Ха-ха-ха!

Темноволосый мальчишка откровенно издевался над ней. На глаза навернулись слезы. Она так старалась, а тут…

Он нагнулся и подхватил один из кусочков головоломки.

– Отдай! – отчаянию Ани не было предела.

– Отбери, попробуй!

Он был выше нее и крепче на вид, но она не испугалась и храбро шагнула к нему. А мальчишка, повертев пазлом перед ее носом, вдруг зашвырнул его в дальний угол.

– Дурак! – в ее голосе уже отчетливо слышались слезы. Она хотела побежать за головоломкой, но противный мальчик подставил ей подножку, и она с воплем полетела на пол. Разбив себе лоб, Аня только разозлилась и, схватив первое, что попалось под руку – это была жестяная машинка – размахнувшись, бросила в обидчика.

Разумеется, она промахнулась. Но жестяная машинка попала в… окно, которое треснуло. Слава Богу, не разбилось, но заменить его все равно пришлось. Позже – бабушке на свою пенсию.

– Витя, Аня, ну как вам не стыдно? Вы чего деретесь? Аня, ну ладно, Витя – мальчик, но ты! Ты же девочка!

Витю воспитательница почему-то не трогала. Как выяснилось позже, мама Вити являлась почти что спонсором их группы, поставляла детскую мебель (стулья, столики, шкафчики).

Аня ревела, пытаясь объяснить, что она не виновата, что первым задираться начал мальчик Витя, что он отобрал у нее пазлы… Естественно, ее мало кто слушал.

– Валентина Ивановна, – начала мать Вити, когда они в очередной раз столкнулись на выходе из садика. – Я, конечно, понимаю, что у вас не тот уровень жизни, – тут она с некоторой брезгливостью оглядела с головы до ног сначала Аню, затем и ее бабушку, – чтобы платить за каждое разбитое вашей внучкой стекло. Поэтому предлагаю компромисс: я оплачиваю весь ущерб, а вы пишете заявление, чтобы вашу внучку перевели в другую группу. А лучше – в другой детсад. Их у нас в городе навалом, выбирайте любой. Мой сын уже не в первый раз оказывается в центре конфликта, и вовлечен он туда не без помощи вашей Анечки. Давайте принимать меры – у меня не бездонный кошелек, чтобы я могла каждый раз заниматься благотворительностью.

– Не надо ничего оплачивать, – сухо ответила бабушка Ани. – Я сама возмещу ущерб. И переводить внучку никуда не собираюсь – мне не на чем возить ребенка, машины у меня нет, да и возраст не совсем позволяет скакать по улицам после работы, чтобы успеть ее забрать вовремя.

– Так уходите с работы пораньше, – перебила ее Соболева. – Ребенок превыше всего остального, не так ли? Когда мне что-то нужно, например, я беспрепятственно ухожу с работы, и ничего, не уволили.

– Так у вас свой бизнес, и муж рядом, и машина своя, а я вахтершей работаю, и одна внучку тяну…

– Ну и бросайте свою работу! Вам же пенсию платят. Она у вас сирота, если хотите, я помогу оформить ее как иждивенца, вам пособия к пенсии выше крыши хватит!

– Людмила Алексеевна, я никуда и ничего писать не буду! Мне удобно работать и забирать ребенка из этого сада. Анечка уже привыкла к нянечкам, к деткам в группе, а что касается вашего Вити, то он у вас растет жутко избалованным!

– Вы моего сына не трогайте, лучше построже следите за своей ненаглядной внученькой! Как бы она потом вам в старших классах подарочек в подоле не принесла!..

Все это запечатлелось в памяти Ани, и хотя она практически ничего из разговора не поняла, ей мать Виктора не понравилась уже тогда.

Тем «забавнее» оказалась ситуация, когда Аня в один далеко не прекрасный день «обрадовала» бабушку, что по злой иронии судьбы она скоро станет матерью, и поспособствовал этому не кто иной, как Виктор Соболев – ненависть всей ее жизни.

Глава 6

Средняя школа, 5 «Б».

Школьный коридор

Аня сидела на подоконнике в ожидании звонка.

На коленях – блокнотик, обтянутый сиреневой кожей с выбитыми надписями, в нем – записи, самые разные. Короткие и длинные, цитаты, рисунки, наклейки с изображением кошечек, собачек, цветочков.