Любовь и лошади

– А как ей хотелось бы?

– Путешествие. Море, яхта, белые паруса и поменьше людей вокруг. – Лицо Бориса стало мечтательным. – Представляете…

Досказать не успел, зазвонил телефон. Борис поднял трубку. Новости были отличные.

– Ура! Сегодня Бэста привезут. Перевозчик сказал ждать около восьми вечера. – Борис спрятал телефон в карман и посмотрел человека, ставшего ему настоящим другом. – В общем это. Ростислав Романович. Прошу вашей помощи. Если не предотвратить, то хотя бы смягчить последствия. Зоя Васильевна только вас и слушается.

– Ах, вон оно что… – Ростислав Романович широко улыбнулся. – Вы можете полностью положиться на меня в этом вопросе, Борис Геннадьевич.

Лучик снова остановился и заржал. Пожилой всадник испуганно вцепился в гриву, почувствовав, как мощно вибрируют бока его верного “белого коня”. Тут же на его зов откликнулась Систер, которую Агрипина водила в руках по территории, приучая спокойно ходить рядом с человеком. Кобыла рванулась вперед, но Агрипина немного отпустила корду и завернула ее на большой вольт, удерживая возле себя. Ежедневная работа с молодой лошадкой дала потрясающие результаты, но иногда случались такие вот инциденты. За эти дни Агрипина навсегда усвоила, что лошадь есть лошадь, большое, пугливое животное. Да, через несколько лет, Систер станет совсем другой, привыкнет вести себя прилично и предсказуемо, но для этого сейчас надо бдить и воспитывать ее. Когда кобыла успокоилась, Агрипина бросила взгляд туда, где рядом с Лучиком и Ростиславом Романовичем шагал Борис. Он смотрел на нее! Не успела она отвернуться, как он что-то крикнул и радостно замахал ей. Агрипина вздрогнула, но Лучик и ухом не повел, продолжая спокойно катать своего всадника, вместо того, чтобы испугаться машущих рук и унестись вдаль, спасая свою жизнь от внезапной опасности.

***

К вечеру клуб опустел. Агрипина и Борис ходили за Еленой Сергеевной, которая отпускала постояльцам конюшни вечерние оздоровительные процедуры. Они все вместе чесали носы, шеи, холки, обсуждали лошадей, приготовили денник для Бэста. Но ни в восемь вечера, ни в девять, коневоз в клуб не приехал.

Приезд Бэста. Свадьба? Занавес!

“Задержка коневоза – обычное дело” – сказала им Елена Сергеевна и ушла спать.

В конюшне раздавался умиротворяющий хруст сена и редкое фырканье. Агрипина зевнула. Борис покосился на мигающие огоньки видеокамер. Директор объяснила, что ночью за лошадьми обязательно нужно присматривать:

“Знаете ли вы, что лошадь, которая легла поваляться и попала ногами на что-то высокое, например стену денника или высокий сугроб, или провалилась спиной в ямку на земле, подняться самостоятельно уже не может? Так устроен большой конский организм.

А дальше включаются природные механизмы самоликвидации. Не можешь встать? Ты – чей-то вкусный обед. И «добрая» природа решила, что если лошадка долго лежит, в ней надо срочно включать кнопку «выкл». Все процессы замирают, кишечник останавливается, легкие затекают и прощай, друг. Поэтому на конюшне всегда должен быть дежурный. Что делать, если такое увидели? Зовите подмогу, если вы новичок, или смело оттаскивайте за хвост. Не бойтесь, не оторвете! Каких-то полметра и лошадь встанет самостоятельно.”

В первом часу ночи из кармана дремавшей на диване Агрипины раздался “Полет валькирий”.

– Мама? Что случилось? – Агрипина вскочила на ноги. – Загранпаспорт есть. Да, погоди ты, какая Турция, ты почему не спишь в это время? Ростислав Романович, вы у мамы? Точно все хорошо? Да, да, я слушаю. Турция, отель с лошадьми. На свадьбу… Мама, в смысле на мою? Ты что, опять за старое? Антоша твой что ли в Казахстане не прижился? – Агрипина раздула ноздри, но через пару секунд ее брови удивленно поползли вверх, а глаза округлились. – В смысле с…? Ха-ха-ха, мама, не смешно. Ты не пробовала для начала у него спросить? Все. Не смешно. Кладу трубку, спокойной ночи.

Агрипина прошла к окну. Во дворе белел снег, на небе мерцали звезды, коневоза не было, покоя в душе тоже. Зачем она ляпнула тогда про свадьбу? Ведь и в мыслях не было. Встречались и встречались, никаких серьезных намерений. Но почему-то стало очень обидно, когда после той неудачной шутки Борис стал избегать ее… Даже мама заметила это. С чего же она сейчас заговорила об их свадьбе? Странно…

Пока Агрипина общалась с мамой, Борис прочитал сообщение от Ростислава Романовича: “Боря держись! Все что ни случается всегда к лучшему”. Рука сама потянулась к лицу. Что тут может быть к лучшему? Надо было по телефону предложение делать, все лучше, чем вот так… Или не молчать про ветстанцию… Что же делать, что же делать? Как все исправить? Мысли в голове метались, как вырвавшийся на свободу текинец Доран. Поражение нужно было срочно превратить в победу.

Агрипина повернулась и чуть не споткнулась о стоящего на одном колене Бориса.

– Солнце мое, – сказал он, взяв ее за руки. – Я хотел как лучше, и у меня получилось. Зоя Васильевна одобряет, свадьбы не будет… то есть будет, но такая, как ты хотела, а не “как у людей”. – Он поднялся и взял Агрипину за плечи. – Я молодец?

Агрипина молчала. Ее накрыло чувство нереальности происходящего. Ночь, тишина, запах сена и кофе. Какие-то странные разговоры…

Загудел виброзвонок.

– Это перевозчик, – сказал Борис растерянной Агрипине и включил на смартфоне громкую связь. – Да, мы ждем. В три утра? Хорошо. Да, вы уж постарайтесь.

Агрипина покосилась на чайник, потом на сковородку. Посмотрела на Бориса.

– Нет-нет-нет, Агрипина Евсеевна. Даже не думайте. – Борис потащил ее на диван, подальше от тяжелых и острых предметов. – Рука у вас тяжелая, так и без мужа недолго остаться. А я, между прочим, не только веселый, но и полезный. На днях научился шишечки заплетать. Так что коневед, то есть коновод из меня ого-го! Бесценный, можно сказать, кадр. Ты какие кольца хочешь? – Борис заправил Агрипине прядку волос за ухо и нежно провел пальцами по щеке. Он изо всех сил старался не выдать своего волнения. – Что, если на заказ сделать? С гравировкой скачущей лошади?

Агрипина плюхнулась на диван и потерла лицо руками. Ущипнула себя за щеки. Вроде не спит. Хотелось есть. Нет, не есть. Жрать.

– Схомячить бы чего-нибудь, – сказала она вслух, а про себя подумала: “Значит, не сон, значит, правда.”

Борис нырнул в телефон. “Заказ еды Егорьевск круглосуточно…”

– Пицца или роллы?

– Пицца! – Агрипина сглотнула слюну и стала любоваться, как ее мужчина добывал мамонта. То есть, не мамонта, а восхитительную, ароматную лепешку с сыром, грибами, колбасой и помидорами.

Быстренько сделав заказ, Борис продолжил ковать железо.

– В знак серьезности моих намерений, пока ждем еду, расскажу тебе, почему два раза на встречи не приехал. Прошу отметить, что за это я уже огреб от Зои Васильевны по полной, так что ругаться не надо.

Агрипина фыркнула и воодушевленный небольшим успехом Борис, поведал о своих похождениях в процессе получения ветсправки для перевозки Бэста.

– Не мог мне сказать? Я же в отпуске, сама бы съездила, – возмутилась Агрипина. – Теперь объясни мне звонок мамы.

Борис объяснил.

– Ну, а что. Ростислав Романович сделал все, что смог. По крайней мере теперь Зоя Васильевна будет готовить путешествие, а не вот это все с фатой и “горько, горько”.

Агрипина молчала. Борис вспотел. Сейчас как скажет: “А меня кто-нибудь спросил?”

– А меня кто-нибудь спросил? Что ты ржешь? Что смешного? Борис, в конце-концов… – Агрипина шипела рассерженным кошкой. Очень хотелось поорать, но не пугать же лошадей в конюшне. – Я была замужем. У меня дети. У тебя родители, мы с ними даже не знакомы…

– Солнце мое, это наша свадьба, и наша жизнь. Причем тут дети и родители? Разве они имеют право вмешиваться нашу в личную жизнь? Слушай только себя. Между прочим, это ты мне предложила жениться на тебе. Теперь, как честный человек, ты обязана выйти за меня замуж. О, пиццу привезли. Заваривай чай, я мигом.

Агрипина кипела не хуже чайника. Как они посмели решать за ее спиной? Вернулся Борис, но высказать она ничего не успела: от аппетитных запахов из коробок, закружилась голова. Она умяла половину огромной пиццы, откинулась на спинку дивана полежать пару секунд перед тем, как отстаивать свои права, и мгновенно уснула.

Борис выдохнул. Разборки откладывались. Но, когда приехал коневоз, он решил разбудить Агрипину. И так слишком много всего произошло за ее спиной.

– Всадники, по коням! – зашептал он ей на ухо и потряс за плечо. – Подарок приехал, Агрипин, вставай. Мы тут все уронили.

Агрипина потянулась обниматься, но вовремя вспомнила, что обиделась. На ходу натягивая шапку и застегивая куртку, она рванула во двор. В открытой створке коневоза виднелась восхитительная вороная попа. Затаив дыхание, Агрипина ждала, когда ее прелесть окажется у нее в руках. Но шли секунды, потом минуты, Бэст перетаптывался внутри, но не выходил. Из глубины коневоза стали доносится удивленные возгласы перевозчика. Агрипина встревожилась. Потом впала в панику.

– Впервые в жизни такое, – развел руками водитель коневоза. – Ладно погрузка, там бывает по нескольку часов зайти уговариваешь. Но, чтобы наружу не выходили – такого я еще не видел.

Агрипина тоже не видела, зато слышала от Елены Сергеевны, что Систер час выгружали. Пришлось вывести из коневоза всех остальных пассажиров и накормить кобылку пастой Домоседан. Неужели и Бэст такой же? Она ходила вокруг коневоза и жалобно звала Бэста. Мелькнула мысль позвать на помощь Елену Сергеевну, но будить рано встающего человека и много работающего человека ей было стыдно. Надо учиться справляться самой.

Прошло полчаса. Перевозчик от легкого изумления перешел к полному шоку и нецензурной лексике, но конь отказывался сдавать позиции. Как раз в этот момент Борис куда-то убежал.

– Так. Забирайте его быстрее, или платите мне за задержку, – заявил перевозчик Агрипине.

– Д-да, сейчас попробую.

Но подойти к коневозу ей не дали. Вернулся Борис, накинул на нее одну из попон Систер. Закутал поплотнее. Она невольно потянулась к нему. К человеку, который поддерживал ее все эти долгие месяцы. Рядом с которым ей всегда было хорошо и весело. Который купил ей Бэста. Который добыл ветсправку. Благодаря которому наладились ее отношения с мамой… Она вспомнила разговор про свадебное путешествие. Даже это он предусмотрел!

– Борис. Я дура. Я согласна, – еле выговорила она замерзшими губами и тут же оказалась приподнята над землей и даже слегка подброшена в воздух. – Ай! Ты что творишь?

– Я говорю, платите мне за задержку, – повысил голос перевозчик. – Если щас же не заберете…

Борис опустил Агрипину на землю. Посмотрел на наглую черную жо… красивый вороной круп. Приподнял одну бровь, набычился и пошел на возмущавшегося мужчину.

– Вы бы его еще дольше везли. Конь со вчерашнего дня едет. Чего ему выходить, он там уже обжился, обои поклеил, корни пустил…

Борис толкнул перевозчика плечом и полез в коневоз. В жизни были дела поважнее и поприятнее, чем толочься во дворе ночью, ожидая, пока кое-кто соизволит пройти в денник.

– Так, кто тут у нас сильно умный? Ну-ка быстро пошли. Я тебе это припомню, рожа наглая, – возмущался Борис, выпихивая Бэста наружу. – Давай, давай, шевели лапами, не позорься перед хозяйкой.

По трапу коневоза застучали копыта. Агрипина запрыгала на месте и захлопала в ладоши – под напором Бориса Бэст покинул насиженное место и прошествовал в конюшню, как величественный парусник, выходящий из порта в открытое море.

Впереди их ждало увлекательное путешествие в мир выездки и конного спорта.

КОНЕЦ!