Любовь и лошади

– А когда еще можно туда приехать? – поинтересовалась Зоя Васильевна.

– А нам можно будет покататься? – спросил Роман Ростиславович.

Борис усмехнулся, достал смартфон, и пока ждали горячее, приобрел у Елены Сергеевны подарочный электронный сертификат на парную конную прогулку.

Неожиданная победа и День открытых дверей в Гнезде

Где-то через неделю после соревнований Зоя Васильевна пришла в себя.

– Дочь, где мои ключи? – раздался из прихожей ее голос.

– Ты же их в сумку всегда кладешь… А ты разве уже уходишь? Мы же собирались чай пить, – удивилась Агрипина и выглянула из кухни.

Зоя Васильевна шарила по крючкам, где обычно висели ключницы Агрипины и дочек.

– Где мои ключи от твоей квартиры? Вы же замки сменили, мне не войти, – недовольно сказала она.

Агрипина растерялась и сникла. Недолго счастье длилось. Мама не собиралась признавать, что ее дочь выросла и имеет право на взрослую, самостоятельную жизнь, в том числе на жизнь 18+. А что она хотела… Разве можно переделать человека в таком возрасте… Агрипина вздохнула, рука потянулась к шкафчику, где лежали запасные комплекты… “Два раза шенкель, если не слушает – добавь хлыстик,” – раздался в голове голос тренера. “Не сдавайся, требуй, пока не выполнит.” Агрипина подняла подбородок и оперлась рукой на дверцу, став нога за ногу.

– Мам, я дам тебе ключи, если уеду. Будешь цветы поливать и Маркиза кормить…

Услышав свою кличку, черно-белый кот материализовался в прихожей. Он встал на задние лапы, передними оперся на Агрипину и заглянул ей в лицо. “Мр-р-мряу-у-у?” – сказал он и для верности запустил когти в ногу своей новой хозяйке.

– Когти – АЙ-ЯЙ! – рявкнула Агрипина на избалованное животное. И добавила четко, назидательным тоном: – Когти – АЙ-ЯЙ. Обед – по РАСПИСАНИЮ. Кшить отсюда!

Кот прижал уши и, поняв, что был не прав, потрусил обратно на диван. Агрипина проводила его строгим взглядом, повернулась к маме, приготовившись отстаивать свои права, и удивленно подняла брови. Зоя Васильевна стояла полубоком, зачем-то втянув голову в плечи и прикрываясь большой продуктовой сумкой. Она посмотрела на дочь любящим взором и мягко сказала:

– Агрипин, мы с Ростиком на конюшню собираемся… Нам твой Боря прогулку подарил… Что мне лучше надеть?

– Что? – удивилась Агрипина, ведь она ожидала эпичной битвы за ключи. – Ах, для прогулки… Пойдем чай пить, заодно расскажу.

Они уселись за стол. Агрипина все не могла расслабиться и по привычке дергалась от каждой маминой фразы. В конце концов, она отругала себя и завела разговор о прогулке в лес.

– Для первого раза достаточно куртки и спортивных штанов. Только не скользких, чтобы по седлу не ерзали. У тебя же есть трикотажный спортивный костюм? Ну тот, синий, с белой отделкой. Он подойдет. На ноги ботинки или сапоги на плоской подошве с небольшим каблуком. Кстати, Ростислав Романович пусть так же оденется. Верх потеплее. Вы будете шагом ехать, чтобы не замерзли. В лесу прохладнее, чем на солнышке. На руки перчатки можно осенние взять.

На конюшню они поехали вчетвером. Ростислав Романович был весь в делах и смог вырваться только в воскресенье, а как раз в эти выходные в Гнезде проходили дни дверей, открытых для всех желающих пообщаться с животными. Директор клуба решила, что людям надо “отдохнуть от охов, вздохов и тревожных новостей”. Агрипина с Борисом не остались в стороне. Как и другие их соклубники, они добровольно вызвались встречать и развлекать гостей.

Все шло прекрасно до момента посадки в седло.

Зоя Васильевна оглядела рыжую Гасконь, побледнела и попятилась от монтуара – большой табуретки с лесенкой, с которой в клубе садились на лошадь.

– Она же высокая. Я боюсь высоты. Нет, я не смогу…

Ростислав Романович, Агрипина и Борис начали увещевать побледневшую и задрожавшую даму. Гасконь терпеливо ожидала, пытаясь под шумок стырить у кого-нибудь из кармана сахар.

– Зоя Васильевна, представьте, что вы – Наташа Ростова, – вдруг сказал Борис. – Восемнадцатый век на дворе. Автомобилей нет, а ехать надо.

– Зоечка, душа моя! – воскликнул Ростислав Романович, взял руку Зои Васильевны и прижал ее к своему сердцу. – Борис прав. Она могла, и ты сможешь.

Зоя Васильевна покраснела и перестала дрожать.

– Ты откуда знаешь про Наташу? – еле слышно спросила Агрипина у Бориса. – Откуда знаешь, что это ее любимая героиня?

– Я наугад ляпнул, – прошептал он в ответ. – Честное пионерское. Ну, не Анну же Каренину в пример приводить? Больше-то я никого и не помню.

– Так. Что тут за внеплановое собрание? – раздался сзади командный голос директора Елены. – Садимся, очередь не задерживаем. Кому помощь нужна, ко мне обращаемся.

Елена Сергеевна широко улыбнулась Зое Васильевне. Овца Машка, неотрывно сопровождающая директора везде и всюду, нетерпеливо бэкнула, поддерживая свою человеческую маму.

Зоя Васильевна потрепала Марию по шелковой спинке и бочком направилась в сторону монтуара, бормоча "Наташа скакала, и я смогу". Гасконь припарковалась, ожидая всадницу. Борис и Ростислав Романович страховали будущую амазонку со всех сторон, пока Елена Сергеевна с шутками-прибаутками сажала ее в седло. Зоя Васильевна была далеко не первым человеком, который пугался перед посадкой в седло, внезапно осознав, что лошадь – большое, высокое животное, так что миссия была завершена в считанные секунды.

Когда Гасконь зашевелилась под своей всадницей и сделала первый шаг, Зоя Васильевна взвизгнула.

– Мама, не пугай лошадь, – строго скомандовала Агрипина. И продолжила мягче: – Дыши. Ноги не задирай, опусти их вниз. Чувствуешь стремена? Расслабься и держи ноги в них. Нет, далеко не суй. Стремя должно быть на широкой части стопы. Да, вот так. Спину выпрями. Дыши. Молодец. Отлично смотришься.

Агрипина передала Гасконь с мамой тренеру Юлии Сергеевне, которая как раз освободилась и подошла к ним.

– Зоенька, только не ускачи без меня, – пошутил Ростислав Романович, подъезжая к ним на Бароне. Он тоже ехал в первый раз, но даже, если боялся, виду не показывал и в седло залез быстро.

Когда счастливая парочка удалилась в лес, Борис с Агрипиной выдохнули и пошли катать детишек на Гвидоне, который сверкал на солнце золотистыми боками. Он уминал за обе щеки морковку и выглядел не менее счастливым, чем его маленькие всадники.

Между делом Агрипина рассказала Борису как отстояла ключи.

– И вот что это было? – недоумевала она.

– Думаю, при виде Маркиза, твоя мама вспомнила историю с казахстанским кредитом, – захихикал Борис, но потом перестал смеяться и сказал: – Фух, как же я рад, что нас пронесло. Слава Ростиславу Романовичу, вот огонь мужик. Он мне с первого взгляда понравился. Вроде такой “Зоенька, душа моя”, ромашки, а внутри… – Борис сжал кулак и потряс им. – Внутри кремень. Нет. Сталь внутри. Закаленная. Кстати, что-то долго их нет… Полчаса назад вернуться должны были.

Пополнение в рядах конелюбителей и что такое кураторство.

– Ну, что там? – в один голос спросили Агрипина и Борис, когда Елена Сергеевна положила трубку.

– Все норм! Юлия Сергеевна говорит, они в восторге, продлили прогулку, катаются дальше, – ответила директор клуба и продолжила учить всадницу подъемам галоп.

Примерно через полчаса случился еще один волнительный момент: любители лесных прогулок показались на дороге, но почему-то пешком, ведя Гасконь и Барона в поводу. К тому времени, откатав детишек, Агрипина села на Гвидона сама, поэтому сразу же двинулась рысью им навстречу.

– Что-то случилось? – спросила она, когда подъехала к ним. Она осмотрела маму внимательным взглядом, но та шла, не хромая, и выглядела бодро и даже, благодаря слегка съехавшей на бок шапке, лихо.

– Агрипинатамтаккрасива-а-а-а!– выпалила Зоя Васильевна и закатила глаза, прижав руку к груди. – Агрипина-а-а! Какойтамле-е-ес!

– Все хорошо, Агрипина Евсеевна, – одновременно с ней сказала тренер Юля. – Спешились ноги размять и согреться, все-таки в лесу прохладно, а с непривычки в седле ноги затекают.

– Лес невероятный! – вторил им Ростислав Романович. – Словами не передать наши чувства!

Агрипина выдохнула и поехала рядом с ними, отметив, что Юля явно не пожалела времени, чтобы научить Зою Васильевну и Ростислава Романовича, как правильно вести лошадь рядом.

Елена Сергеевна закончила тренировку и, выслушав, восторги гостей по поводу прогулки, предложила им выпить горячего чаю. Зоя Васильевна, с трудом оторвавшись от Машки-ромашки, согласилась в обмен на историю спасения этой овечки.

Агрипина только головой покачала. Маме в голову не пришло оставить у себя Маркиза, зато Машку, дай ей волю, увезла бы к себе, не думая.

После чаепития директор клуба вышла слегка ошалевшая. Наверное, было проще поменять стол и диван местами, чем объяснить маме Агрипины, что не надо как лучше, пусть стоят как есть.

Елена Сергеевна отличалась стойким характером и крепкими нервами, но все же вздрогнула, когда заметила, что дружная пожилая парочка снова направляется в ее сторону. Как назло, до следующей тренировки еще было полчаса. Она огляделась по сторонам… Ага! Агрипина, закончив тренировку, шагала на Гвидоне. Рядом на лавочке сидел Борис. Елена Сергеевна резвой рысью направилась к ним.

– Агрипина Евсеевна, я расседлаю Гвидона сама, а вы можете ехать, – предложила она, косясь на приближающийся ураган причинения добра и пользы. – Ваша мама, наверное устала…

– Спасибо, но мы не торопимся, – радостно сообщили ей Агрипина с Борисом. – А мама поедет с Ростиславом Романовичем на его машине.

“Не фортануло, не прокатило,” – подумала директор и плюхнулась на лавочку рядом с Борисом.

Преследователи сократили расстояние до минимального. Зоя Васильевна встала перед Еленой Сергеевной, отрезая все пути отхода.

– Я хочу купить лошадь. У вас есть белые? – без лишних предисловий спросила мама Агрипины.

Борис отвернулся, делая вид, что его очень заинтересовала живописная сосна, росшая неподалеку. Агрипина упала на шею Гвидона, пряча лицо с той стороны, где не было зрителей.

Лицо Елены Сергеевны не дрогнуло. В директора собственных конных клубов кого попало не берут. В повисшей тишине ее мозги работали как центр управления космическими полетами. Ну, не делается так! Лошадь – не хомячок, и не кошечка. Владеть лошадью – это большие расходы и огромная ответственность. С другой стороны, если у человека есть желание, то все возможно. Что, если…? Пожилой женщине за шестьдесят не нужен горячий, ахалтекинский скакун. Ей нужен надежный, спокойный партнер для шаговых прогулок. И такой конь был!

– Угу… Значит, так. Белый есть. В прошлом спортсмен, привез много наград. Сейчас на пенсии, ему двадцать пять лет, зовут Лучик. Он не продается, но над ним можно взять шефство, стать его куратором.

– И что это значит? – тут же поинтересовался Ростислав Романович.

– Да тоже самое, что стать коневладельцем, только без вложений в покупку. Оплачиваете только ежемесячное содержание, кормление, лечение. Отличается от аренды тем, что кураторство, как правило, берут над пожилыми лошадьми, которые уже не могут нести спортивные нагрузки. Зато они надежные и спокойные учителя. Вы же были на соревнованиях, видели, какие лошади разные. С молодой, горячей не каждый всадник справится. В лесу или поле за такой лошадью нужен глаз да глаз. Другое дело возрастные, опытные, такие как Гасконь или Барон. – Елена Сергеевна потерла пальцем нос и перешла к главной части этого марлезонского балета: – Вот только содержать лошадь – это довольно дорого…

– Я правильно предполагаю, что кураторов может быть несколько? – уточнил Ростислав Романович. – Мне очень импонирует мысль ухаживать за лошадью-пенсионером…

Зоя Васильевна ревниво посмотрела на него, прикидывая, готова ли она делить своего белого коня с кем-то. Хотя, почему с кем-то? Она внимательно прислушалась к себе. Перебрала в памяти все эпизоды их знакомства… И что тут думать? С Ростиком она готова делить не только коня, но и прочие радости жизни.

– Да, – сказала она, переведя взгляд на Елену Сергеевну. – Мне тоже очень импонирует эта мысль. Про расходы понятно. Лошадь – это не кот… Зато от нее и удовольствия гораздо больше! Да, Машка?

Зоя Васильевна присела на скамейку, наклонилась и обняла теплое пушистое счастье на изящных ножках.

Весло, Лучик и копытный ужас.

К праздничному ужину по поводу появления в семье Лучика Агрипина решила налепить свои фирменные пельмени. Вдвоем с Борисом дело спорилось: оба перемазались в муке, чуть не грохнули на пол чашку с фаршем, пару раз наступили на Маркиза, зато успели нацеловаться до прибытия гостей.

Раздался звонок в дверь.

– Это мама. Откроешь? – Агрипина показала Борису свои руки, испачканные тестом.

– Конечно, – хмыкнул он, целуя ее в щеку.

Он прошел в прихожую и открыл дверь. На пороге стояла Зоя Васильевна. В руках у нее было весло.

Говорят, перед смертью у человека перед глазами проносится вся жизнь. Либо врут, либо он, Борис, не был нормальным человеком.

В тот вечер, когда Зоя Васильевна огорошила их известием о заложенной в долг квартире, когда она сказала столько гадостей Агрипине, Борису стало очень больно. Так больно и обидно за любимую женщину, что идея купить весло и сказать Зое Васильевне “гребите отсюда” показалась ему гениальной. Потом, придя в себя, он понял, что натворил. Ему стало стыдно за этот резкий поступок, и он собирался извиниться, но закрутилась история с кредитом, и весло забылось. Тем более, Зоя Васильевна эту тему ни разу не поднимала и на Бориса косо не смотрела. И вот, когда он расслабился, когда в семье наступил мир и покой, весло всплыло…

Зоя Васильевна шагнула внутрь прихожей, потеснив Бориса, и предмет раздора оказался зажат между ними. Борис сдал назад. Зоя Васильевна подняла весло, и вот теперь прошлая жизнь понеслась перед глазами Бориса. Он вспомнил детский сад, свою первую любовь – девочку в желтом платьице, мамины пирожки, школьную парту и первую учительницу. Вспомнил, как отец впервые посадил его за руль своего УАЗика. Зоя Васильевна открыла рот и набрала в грудь воздуха. Кадры жизни перешли на резвый галоп. Выпускной, армия, верный танк, институт, защита, турпоходы и практика… Зоя Васильевна начала что-то говорить.

– …купил? Там есть еще? Борис, эй! – мама Агрипины наконец поняла, что ее не слышат, и помахала рукой перед носом будущего зятя. – Я спрашиваю, где ты его купил, мне второе надо! Представляешь, дети пошли, умудрились оба дедушкиных весла на рыбалке потерять. Только и умеют, что в свои телефоны пялиться…

Борис всхлипнул, со свистом вдыхая воздух. Оказывается, он все это время не дышал.

– П-проходите, Зоя Васильевна. Весло сейчас… Щас все будет!

Он выхватил у нее весло и шагнул за дверь. Опомнился, вернулся, поставил весло, пошел за бумажником. Накинул куртку, взял весло и размашистой рысью понесся в торговый центр.

Когда Ростислав Романович прибыл на ужин, приятный сюрприз уже ждал его, перевязанный трогательными розовыми бантиками. Глядя на них, Агрипина поняла, что знает о своей квартире далеко не все. Ни одной идеи, где в ней мог скрываться приличный моток розовой, шелковой ленты, у нее не было.

***

От Лучика были в восторге все! Светло-серый мерин оказался добрым, воспитанным и очень фотогеничным. Агрипина взяла у директора контакты отличного фотографа и заказала фотосессию для мамы и Ростислава Романовича.

Фотосессия потянула за собой экипировку для всадников, новую прическу и профессиональный макияж. Зоя Васильевна в который раз вознесла благодарности двум мужчинам, которые спасли ее от взятого по дурости кредита. Теперь она от души тратила на себя и Лучика деньги, которые чуть не уплыли в Казахстан на содержание Антоши.

***

Чистку Гвидона Агрипина всегда начинала с раскрючковки копыт. Она внимательно осматривала подошву и стрелку каждого копыта и вдруг заметила на внутренней боковой стенке правого заднего небольшую, сантиметра два, трещину. Пятка копыта ей тоже показалась подозрительной. Она тщательно смела всю грязь и обнаружила мокнущий участок. Неужели мокрецы?

Агрипина взяла левую заднюю ногу Гвидона. Трещин не было, но пятка выглядела так же. “Уф-ф-ф, что же делать?” – подумала Агрипина. Елена Сергеевна только что уехала по делам в Егорьевск, звонить и беспокоить ее не хотелось. Она снова подняла правую заднюю ногу и попыталась сфотографировать трещину.

– Что там у вас? – раздался рядом женский голос.

– Да вот… Трещина в копыте, а Елена Сергеевна уехала, и я не знаю, что делать.

Женщина склонилась над копытом Гвидона. Агрипина пыталась вспомнить, кто это такая. Кажется, она была на соревнованиях. Или нет?

– О, боже, какой ужас! Кто же так расчищает. Вы понимаете, что у него скоро отвалится копытный башмак? Посмотрите вот сюда, видите? – женщина поводила пальцем у копыта Гвидона.

Агрипина похолодела. Потом вспотела. В висках застучало. Мозг рисовал страшные картины. Лучше бы она не знала, что такое копытный башмак, но она знала. Это плотная роговая стенка и подошва копыта, “стаканчик”, внутри которого находится копытная кость и ткань, богатая кровеносными сосудами – второе сердце лошади.

– Что же делать? – пролепетала она, испуганно глядя на женщину.

– Н-ну… Я могу дать контакты своего триммера. Это специалист высочайшего класса, только она сможет спасти его копыта. Но она расчищает только постоянной основе. Разово будет стоить в два раза дороже.

– Д-да… П-пожалуйста, про-д-диктуйте ее телефон, – с трудом произнесла Агрипина. От стресса ее губы пересохли и не слушались.

Женщина продиктовала номер и ушла. Агрипина зарыдала и осторожно, почти не дыша, завела удивленного Гвидона в денник.

Копыта Гвидона и «Бойтесь своих мечт, они сбываются».

Агрипина созвонилась с рекомендованным ей специалистом по копытам, и та принялась пространно рассказывать, как важно правильно расчищать копыта, как это тяжело и ответственно. Так долго, что Агрипина успела смириться с самыми худшими вариантами развития событий. В конце концов, этот разговор закончился договоренностью встретиться.

К приезду специалиста Гвидон был выведен из денника и тщательно раскрючкован. Трещина была на месте, мокрецы и паника Агрипины тоже. Она нервно грызла ногти, чего не делала с самого детства, и дрожала в ожидании приезда триммера.

К ее ужасу все подтвердилось. Расчистка Гвидона была неправильной. Конь в опасности и готов сбросить копытные башмаки чуть ли прямщас. Специалист качала головой, цокала языком и называла солидные суммы за расчистку и препараты для лечения. Она была готова взяться за спасение коня, вот только для этого Агрипина должна была присягнуть новому триммеру на вечную верность до окончания времен, скрепив договор кровью и заверив его у нотариуса. Может и не дословно, но смысл был примерно такой. Разумеется, ради спасения коня, Агрипина была готова на все, в том числе продать душу в рабство, но как раз в этот момент у нее зазвонил телефон. Это был Борис. Она вышла из конюшни и принялась объяснять, почему не встречает его из командировки дома.

Борис, не перебивая, выслушал ее рассказ.

– Агрипин, Гвидон перед этим хромал?

– Нет, что ты. Он и сейчас не хромает.

– Хм… Тогда какого… Тогда скажи этой специалистке, что мы будем собирать консилиум. Ну, раз все так плохо. А ей потом позвоним. И не переживай, все будет хорошо.

Агрипине было страшно неудобно перед триммером, но, тем не менее, она передала ей слова Бориса. В ответ полился долгий, пространный монолог, но все проходит, закончился и он. Агрипина обессиленно села на корточки возле денника. Голова разболелась, на душе скребли кошки. Она достала телефон и написала Елене Сергеевне.

Директор клуба внимательно осмотрела копыта Гвидона.

– Да, все плохо, – сказала она.

Агрипина сникла еще больше, хотя, казалось бы, куда еще.

– Придется вам, Агрипина Евсеевна, приезжать каждый день. Тщательно раскрючковать, обрабатывать мокрецы хлоргексидином, а потом заливать их фукорцином. Вообще-то есть специальные препараты, но сейчас с доставкой беда, а эти средства в любой аптеке есть. И расчищать его пора, вон уже стенка заломилась, трещина пошла, надо срезать.

– А башмак? Копытный? – робко спросила Агрипина и рассказала историю с приглашенным триммером.

– Ничего себе… Борис Геннадьевич прав, устроим-ка мы консилиум. Пригласим @olmeksway Она один из лучших в России специалистов по расчистке, она вам про башмак лучше меня расскажет. А пока, Агрипина Евсеевна, седлайте Гвидона, нечего ему в деннике стоять.

– Как седлать? – Агрипина открыла рот от изумления.

– Быстро. Чтобы до темноты успеть отъездить. Мокрецы и заломы – это, конечно, ужас, но не ужас-ужас-ужас. До плаца шагом, а там работать, как обычно.

Борис оказался прав, все было хорошо. Мокрецы сошли за неделю, никакого криминала в расчистке Гвидона Наташа @olmeknat Герасимова не нашла, зато рассказала коневладельцам Гнезда много интересного, оставила памятку, как правильно фотографировать копыта, и что делать, если вами пытаются манипулировать.

После этого случая Агрипина начала понимать, как ее мама смогла влипнуть в кредит. Эмоции – плохой советчик в принятии решений.

Жизнь полностью наладилась. Борис был надежным другом и желанным человеком. Мама в личную жизнь больше не лезла, занималась своей. Она ничего не сказала даже, когда Борис с Агрипиной случайно проговорились о покупке лошади. Маркиз перестал орать и царапаться, выпрашивая еду. Дочери радовали успехами в учебе. Работа на работе была и хорошо оплачивалась. Сумма для покупки собственной лошади была собрана, и Агрипина начала присматриваться к объявлениям. Ей был нужен взрослый спортивный партнер. Уравновешенный, воспитанный, выезженный. На котором будет безопасно и комфортно ездить. Агрипина неспешно присматривалась к объявлениям. Пока ей за глаза хватало Гвидона, к которому она наведывалась почти каждый день. На выходных к ней присоединялась мама, чтобы покататься на своем подшефном, очаровательном Лучике.

Зоя Васильевна легко вспорхнула в машину, когда Агрипина с Борисом заехали за ней. Всю дорогу до “Совиного гнезда” ее глаза подозрительно блестели. Она что-то напевала себе под нос и вид имела весьма загадочный. К тому времени, когда они припарковались у конного клуба, Агрипина изрядно перенервничала. Что ж. Предчувствия ее не обманули. Выйдя из машины, Зоя Васильевна повернулась к ним и широко раскинула руки.

– А теперь… Сюрприз! – выкрикнула она, схватила Агрипину за руку и потащила в конюшню. Борис бросился за ними.

Они остановились у денника в самом конце прохода.

– Доченька! Ты так увлеклась верховой ездой, даже в соревнованиях участвуешь. Поэтому я решила купить тебе лошадь. Посмотри, какая лапочка. И теперь она – твоя! – торжественно объявила Зоя Васильевна и открыла денник, в котором на первый взгляд никого не было.

Агрипина бросила непередаваемый взгляд на побледневшего Бориса и заглянула внутрь.

Приключения продолжаются. Кого же выберет Агрипина?

В голове Бориса снова крутилось кино. Поскольку сквозь решетку денника никого не было видно, то на мысленных кадрах мелькали многочисленные пони и ослики, сверкали полосками зебры, неслись со скоростью 80 км/ч куланы, степенно вышагивали лошади Пржевальского и мохнатые якутские лошадки. Когда Зоя Васильевна открыла дверь в денник, он усилием воли остановил весь этот водоворот и вместе с Агрипиной заглянул внутрь, подыскивая вежливые слова, чтобы отказаться от “подарка”. Но, то что он увидел, заставило его срочно искать в карманах сахар.

Агрипина как завороженная смотрела на чудо, вскочившее с соломы, как только открылась дверь. Стройное гнедое создание на точеных ножках удивленно хлопало длинными ресницами, и шумно принюхивалось к людям, нарушившим его покой. “И это все мое?” – радостно запрыгало сердце Агрипины. Лошадка сделала к ней шаг и потянулась губами к куртке. В ту же секунду ладонь Агрипины тронула крепкая мужская рука, вложив туда кусочки сахара. Замирая от восторга, Агрипина протянула руку к сказочному созданию и рассмеялась, когда щекотные губы смели угощение с ее ладони.

– Ее Систер зовут, – сообщила Зоя Васильевна. – Ну, правда же, она прелесть? Я хотела Гвидона твоего любимого купить, но Еленочка Сергеевна объяснила, что спортсмену нужна лошадь другого уровня, более молодая. Так что вот. На вырост! Ха-ха-ха…

– Сколько же ей лет? – спросил Борис, не отрывая глаз от гнедой красавицы.

– Полтора годика, – довольно сказала Зоя Васильевна. – Я же говорю, ха-ха-ха, на вырост! Агрипина, что надо маме сказать?

– Мама… у меня нет слов, – отозвалась Агрипина, продолжая наглаживать и начесывать прилипшую к ней кобылку.

– Ладно, потом скажешь. Я к Лучику пошла, – сказала Зоя Васильевна и, продолжая напевать, удалилась.