Проклятие Распутина

Но фантазии и ума мне не занимать, ведь я же твой сын. Много раз недоброжелатели пытались уничтожить тебя, прибить как назойливую муху. Но ты всегда оказывался на шаг впереди, был хитрее и умнее их. И в итоге они пропадали сами.

Твои способности перешли ко мне, отец! Я придумал гениальный план, он обязательно тебе понравится, и только ты сможешь оценить его по достоинству. Тебе осталось потерпеть всего пару дней, и ты будешь свободен. Совсем скоро все твои мучители будут уничтожены. Им уготована та же самая участь, на которую они обрекли и тебя.

Как же подло они заманили тебя в ловушку. Своим ужасным обманом они уничтожили не только тебя, но и всю Россию. Мучая тебя, убивая, они ни разу не задумались о том, на какой кошмар они обрекают нашу страну.

Но ничего, двоих мучителей уже нет. Юсупов и Пуришкевич получили по заслугам. А всего через пару дней не станет и оставшихся твоих мучителей. Все трое – доктор Лазоверт, Великий князь Дмитрий Павлович и поручик Сухотин – будут разом уничтожены благодаря моему гениальному плану, который я начну приводить в исполнение уже завтра.

Отец, а если та сыщица продолжит путаться у меня под ногами, то я уничтожу и её. Уничтожу безжалостно и беспощадно, как ты меня и учил.

Глава 38

1916 ГОД (часть третья), САМОНАДЕЯННОСТЬ.

Личному секретарю Григория Ефимовича Распутина купцу второй гильдии Арону Самуиловичу Симановичу о возможно готовящемся заговоре против Распутина стало известно заранее. Первые слухи об этом он получил следующим образом.

В то время в Петербурге существовало много карточных клубов. Одним из таких клубов под названием «Пожарный клуб», который находился на Марсовом поле, владел и секретарь Распутина. Как-то раз управляющего его клубом пригласили перейти в «Национальный клуб», и тот согласился. Он захотел забрать с собой и двух служащих из «Пожарного клуба». Арон Самуилович этому не препятствовал, так как благодаря этому у него появлялась возможность узнавать о том, что происходит в новом клубе.

Однажды один из этих служащих явился к нему с сообщением о происходящих в «Национальном клубе» таинственных совещаниях, которые показались ему подозрительными. Сам он не знал подробностей этих совещаний, так как в той комнате прислуживал его коллега, но точно знал, что говорилось о Распутине.

Тогда секретарь Распутина сказал ему, чтобы тот попросил своего коллегу выяснить всё, о чём будут говорить на этих совещаниях, посулив взамен обоим большие деньги. И информация не заставила себя долго ждать.

Уже через пару дней к нему пришёл второй служащий и рассказал, что именно ему удалось разузнать о совещаниях в клубе. На этих совещаниях присутствовали депутат Пуришкевич, молодой князь Феликс Юсупов, великий князь Дмитрий Павлович, а также ещё несколько известных и влиятельных особ. Почти всё время говорили о Распутине. Иногда назывались имена английского посла, царя и царицы. Затевалось что-то таинственное и говорилось о том, что кого-то необходимо выставить.

Из всего этого складывалось впечатление, что против царя и Распутина готовится заговор. Это сообщение заставило Арона Самуиловича задуматься. В сопровождении служащего он сразу же отправился к Распутину. Тот был крайне возмущён этой новостью. Секретарь решил продолжить сбор информации с помощью служащего и посмотреть, что будет дальше.

С каждым днём становилось всё яснее, что назревает серьёзный заговор, грозивший перерасти в государственный переворот. Секретарь пытался убедить Распутина поговорить об этом с царицей.

– Дело очень серьёзное, – говорил он. – Нужно немедленно поехать в Царское Село и рассказать царице о том, что затевается переворот. Сначала заговорщики убьют тебя, а потом и царя с царицей. Царь должен отказаться от тебя, только так мы сможем остановить надвигающуюся революцию. Ты восстановил против себя дворянство и весь народ. Уедем в Палестину, там мы сможем спокойно жить.

Распутин долго ходил по комнате, а затем пил вино прямо из бутылки, пытаясь успокоиться.

– Нет, – ответил он через некоторое время. – Я не сделаю ничего из того, о чём ты просишь. Ещё рано. Дворянство против меня, но я им покажу, кто сильнее. Я уйду только после заключения мира с Вильгельмом, когда отправлю своих мужиков домой с фронта.

Долго ещё секретарь пытался убедить Распутина, но все его старания не приносили результата.

Вернувшись как-то вечером домой, секретарь узнал, что Распутин приглашён на чай к кому-то из великих князей. Это сообщение его крайне обеспокоило. Ведь если в чаепитии принимали участие великий князь Дмитрий Павлович или князь Феликс Юсупов, то становилось понятно, что опять готовится что-то серьёзное. Тогда секретарь поехал к Распутину, чтобы лично предупредить его об опасности.

– Тебе нужно быть осторожным! – пытался убедить он Распутина. – Ведь тебя могут там убить!

– Глупости, – отвечал тот. – Я покажу этим мальчишкам своё превосходство над ними.

– Мы не можем допустить, чтобы ты пошёл.

– Никто не может мне запретить, – возмутился Распутин. – Сейчас за мной заедет маленький, и мы поедем вместе.

– Кто этот маленький? – спросил секретарь, но ответа так и не дождался. – Григорий, ты должен быть готов к тому, что тебя могут убить в самом ближайшем будущем. Лучше нам срочно уехать.

Распутин никак не отреагировал на это, тогда секретарь посвятил в свои заботы министра внутренних дел Протопопова, который находился здесь же, в доме Распутина на Гороховой.

– Нет никакого повода для беспокойства, – ответил тот. – Царица приказала мне, чтобы Распутин никуда сегодня не выходил из дома, и я прослежу за этим.

Секретарь уехал, а Распутин сумел всех перехитрить. Он вышел к агентам охраны, сказал, что будет спать, и дал им денег на ресторан. Они поверили ему и уехали. Когда министр Протопопов заехал ещё раз удостовериться, всё ли в порядке, Распутин был уже в кровати. Министр немного побыл и уехал.

В полночь Григорий Ефимович Распутин позвонил своему секретарю.

– Приехал маленький, и я поеду с ним.

– Ни в коем случае! – воскликнул испуганный секретарь. – Тебя там убьют, ты должен оставаться дома!

– Тебе не стоит беспокоиться, – возразил Распутин. – Мы там будем пить чай, а в два часа я позвоню тебе.

Только ни в два, ни в три часа, и больше уже никогда Распутин так и не позвонил.

А в доме графини Воронцовой накануне днём готовились принимать роды. С того времени, когда она собиралась в ноябре позвать Распутина, а затем передумала, ей стало значительно лучше. Больше не кружилась голова, она могла самостоятельно ходить по дому, к ней вернулся аппетит. В связи с этим она решила рассказать Распутину о ребёнке уже после его рождения, вполне возможно, что уже и завтра. Она почему-то была уверена, что этой ночью с 16 на 17 декабря 1916 года должно всё решиться.

Глава 39

Настя проснулась рано, чтобы успеть собраться перед дорогой. Накануне вечером ей перезвонил профессор и сообщил данные человека, который собирал информацию о возможных потомках Григория Распутина.

Этим человеком оказался учитель истории из города Сестрорецка, расположенного неподалёку от Санкт-Петербурга. Настя тут же созвонилась с ним и договорилась о встрече на девять часов утра. Когда он узнал, что вопросы будут связаны с загадочными убийствами, которые произошли в Юсуповском дворце и о которых говорила чуть ли не вся область, то с радостью согласился ей помочь.

Позавтракав и собравшись в дорогу, Настя уже хотела было выйти из дома, но её остановил настойчивый телефонный звонок. Звонил домашний телефон, поэтому она прошла в комнату и сняла трубку.

– Я слушаю, – сказала Настя, но в ответ была лишь тишина.

Пожав плечами, она положила трубку и направилась к выходу, но телефон зазвонил снова. И опять, как и в первый раз, на том конце провода ничего не сказали, хотя Насте показалось, что она услышала в трубке чьё-то дыхание. Решив, что кто-то просто ошибся номером, она махнула рукой и вышла из квартиры.

Из машины она решила позвонить следователю. Было восемь часов утра, а они договаривались встретиться в девять. Нужно было перенести встречу на послеобеденное время. Трубку Ольга Петровна взяла практически сразу, как будто сидела и ждала звонка.

– Настя, привет. Как раз хотела тебе звонить.

– Ольга Петровна, здравствуйте. А я хотела перенести встречу. Сейчас я собираюсь поехать в Сестрорецк, чтобы встретиться с человеком, который расскажет мне обо всех возможных потомках Распутина. Может быть, мне удастся за что-нибудь зацепиться. А с Вами встретимся уже после обеда.

Последовала небольшая пауза, а потом Ольга Петровна сказала:

– Настя, будь очень осторожна. Я тебе ещё не успела сообщить, но у нас вчера кое-что произошло. Борис сбежал.

– Как сбежал? – удивилась Настя. – Как ему это удалось?

– Утром на допросе он сообщил, что хочет дать признательные показания. Он взял на себя всю вину: и оба убийства, и покушение на экскурсовода, и кражу музейных ценностей. Он всё рассказал в подробностях, но некоторые детали должен был показать во время следственного эксперимента. Мы договорились с администрацией музея, что приедем к шестнадцати часам, к этому времени они должны были закрыть для посетителей некоторые помещения.

Ольга Петровна вздохнула.

– К сожалению, мы отнеслись безответственно к этому делу и не приняли во внимание его физическую силу. Когда мы приехали во дворец, он неожиданно оттолкнул обоих конвоиров к стене, а сам побежал. Когда они опомнились, сразу же бросились в погоню, но за углом Бориса уже не было. Он как будто сквозь землю провалился. Его объявили в федеральный розыск. Скорее всего, он попытается сбежать, либо где-нибудь заляжет на дно. Попробуем разыскать его мать, а ты будь очень внимательна и осторожна.

– Мне сегодня утром кто-то звонил два раза на домашний телефон, – сказала Настя. – Ничего не говорили, а просто молчали в трубку.

– Не думаю, что это Борис, – ответила Ольга Петровна. – Но мы на всякий случай узнаем, откуда звонили. У тебя на какое время назначена встреча?

– На девять часов.

– Позвони мне, как только она закончится, и мы обсудим с тобой наши дальнейшие действия. Желаю удачи!

– Хорошо, Ольга Петровна, – ответила Настя. – Спасибо!

Она убрала телефон и задумалась. Неужели Борис и есть настоящий преступник? И если это так, то куда он мог пойти? Настя решила, что этим вопросом займётся следствие, и раз он объявлен в розыск, то его обязательно найдут. Ей же сейчас нужно проверить свою версию о потомках Распутина.

С такими мыслями она завела двигатель, отъехала от обочины и направилась в сторону Сестрорецка.

Глава 40

Добравшись до города, Настя поехала по адресу, который ей по телефону сообщил учитель истории. С Евгением, а именно так звали учителя, они должны были встретиться около его подъезда ровно в девять часов. Когда Настя доехала до места, то увидела, что Евгений уже ждёт её. Это был молодой мужчина лет тридцати. По нетерпеливому взгляду из-под очков и портфелю, прижатому рукой к видавшему лучшие времена пиджаку, она сразу поняла, что это именно тот, кто ей нужен.

«Подумаешь, пиджак, – промелькнула мысль в голове у Насти, когда она парковала автомобиль на стоянке рядом с домом. – Когда человек увлечён чем-то всей душой, то ему уже не до мелочей».

Выйдя из машины, она направилась к учителю.

– Евгений, доброе утро, – улыбнулась она ему. – Я Настя. Это Вы со мной вчера по телефону разговаривали.

– Здравствуйте, Анастасия, – ответил учитель также с улыбкой. – Мне очень приятно с Вами познакомиться.

– Ну что, где мы с Вами можем поговорить?

– Пойдёмте в сквер, там можно на скамейке посидеть.

Они пошли в сторону деревьев в том направлении, куда показал Евгений.

– Я всю ночь ждал этой встречи, – смущённо улыбнулся он. – Когда я впервые прочитал в газете о том, что случилось в Юсуповском дворце, то сразу захотел узнать все детали. Тем более, говорят, начинает сбываться проклятие, а подробностей никаких нет. Очень надеюсь, что Вы удовлетворите моё любопытство.

– Конечно. Расскажу всё, что не относится к тайне следствия. И очень надеюсь на взаимные ответы.

Они дошли до сквера и сели на скамейку. Портфель учитель поставил рядом с собой.

– Насколько я поняла, Вы изучаете историю жизни Григория Распутина, а также интересуетесь его потомками?

– И да, и нет, – ответил Евгений. – Меня интересует не только Распутин, но и весь период правления Николая II. Просто я выбрал из этого периода несколько особо понравившихся мне личностей и изучаю их жизнь особенно тщательно. То же самое касается и их потомков. Мне нравится искать информацию в архивах, составлять генеалогическое древо. Обо всём, что я узнаю, я рассказываю на своих уроках, и дети с интересом слушают меня.

– А почему Вы решили стать учителем истории? И почему выбрали именно период царствования Николая II?

– Это ещё из детства идёт. У нас дома хранилась семейная реликвия – дневники моего прапрапрадеда. Туда помимо эпизодов из своей жизни он также заносил важные события, происходящие в стране, наклеивал газетные вырезки, записывал сплетни. Ещё с начальной школы я просто зачитывался ими, практически выучил их наизусть, и именно благодаря этим дневникам я всей душой полюбил историю. Почему мне нравится период царствования Николая II? Потому что именно в это время мой предок и писал свои дневники. Так что о Распутине и многих других людях того времени я узнал ещё в детстве.

– Надо же, какой молодец у Вас прапрапрадедушка, – улыбнулась Настя. – И любовь к генеалогическим древам тоже пришла из этих дневников?

– Можно сказать и так. Когда я учился в девятом классе, мне очень захотелось составить древо своей семьи, и я всерьёз увлёкся этим занятием. К окончанию школы оно было полностью готово, но это дело так поглотило меня, что я решил продолжать. Древо Распутиных стало вторым в моём хобби.

– Вот как раз это меня и интересует. В особенности потомство по линии сына Распутина.

– Его сын не оставил потомства, – развёл руками Евгений. – Вообще, всего у Распутина было семь детей, но четверо умерли ещё в детском возрасте. Остались две дочери Варвара и Матрёна, которые переехали к нему в Петербург, и сын Дмитрий, который остался жить с матерью в Покровском. Варвара так и не вышла замуж и в 1925 году умерла от тифа и туберкулёза. Дмитрий женился, но детей у них с женой так и не родилось, а в начале тридцатых годов они оба умерли от болезней. Удачно сложилась судьба только у одной дочери – Матрёны. Она вышла замуж и родила двух детей. После смерти мужа она переехала в США, где вышла замуж повторно. Так что прямые потомки Распутина остались только по линии дочери.

Настя задумалась над его словами, не совсем понимая, как действовать дальше.

– Я вчера распечатал для Вас сведения о потомках Распутина, которые собирал много лет, и подшил их для удобства в одну папку, – сказал он, открывая портфель. – Надеюсь, они Вам помогут.

– Да, я тоже очень на это надеюсь, – ответила Настя, когда учитель передал ей папку. – Спасибо большое.

Некоторое время он смотрел на неё, ожидая чего-то, а затем спросил:

– Можете мне рассказать какие-нибудь подробности того, что же всё-таки случилось во дворце? Мне очень хочется знать, почему говорят, что сбывается проклятие Распутина.

– А что Вам известно о проклятии? – заинтересовалась Настя.

– То же самое, что и всему научному миру. В этом проклятии звучало слово «месть», но, скорее всего, это только часть проклятия.

Настя немного подумала и решила, что для пользы дела кое-что ему всё-таки можно рассказать.

– Да, именно это слово было написано кровью на месте убийства охранника в подвальной столовой, в которой убивали и Распутина.

– Значит, кто-то мстит за его смерть, – задумчиво произнёс Евгений. – Только мстит, по всей видимости, людям, к убийству Распутина никакого отношения не имеющим.

– А на месте второго убийства была надпись «сын за отца», – Настя мысленно вздрогнула, так как ей всё ещё нелегко было вспоминать о том, что произошло с Андреем.

– Вы думаете, что это сын мстит за отца, за Распутина? Или мстят его потомки? Но как это возможно? Ведь у его единственного сына детей не было.

– А внебрачные дети у него могли быть? Я читала, что у него были связи с женщинами из разных слоёв общества.

– Прямых доказательств нет, только слухи и сплетни.

– Но Вы ведь собирали эти слухи и сплетни? – с надеждой спросила Настя.

– Собирал, но только самые перспективные. По крайней мере, данные, которые озвучиваются хотя бы в двух-трёх источниках.

Он достал из портфеля вторую папку и вытащил из неё небольшую стопку листов.

– Вот здесь у меня данные о трёх разных женщинах, которые утверждали, что родили от Распутина, – он передал ей несколько верхних листов из стопки. – На самом деле, многие женщины говорили, что забеременели от него, но слова этих трёх женщин подтверждали другие люди. Причём историю одной из них даже напечатали в газете. Правда, через некоторое время было напечатано опровержение, но я всё равно посчитал, что доля вероятности в этом варианте всё-таки есть.

– А здесь у Вас что? – показала Настя на оставшиеся листы.

– Здесь данные о возможных потомках Распутина. Когда в прессе появляется информация о том, что кто-то говорит о родстве с Распутиным, я стараюсь по возможности её проверять. Сейчас уже можно сделать тест ДНК, но пока никто из них не предоставил таких доказательств. Поэтому я записываю всех.

Настя быстро пробежала глазами по листам, но так и не нашла, за что ей можно было бы зацепиться. Но нужно было с чего-то начинать, поэтому она спросила:

– А есть ли кто-нибудь из Санкт-Петербурга, или, может быть, из области?

– Да, кто-то был, – учитель вытащил один лист. – Вот, есть два варианта. Первая женщина живёт в Ломоносове. Я сохранил вырезку из газеты, в которой она несколько лет назад в интервью говорила, что является потомком Распутина. Она называла фамилию одной из трёх женщин, которых я внёс в список тех, кто мог родить от Распутина, именно поэтому я и посчитал этот вариант перспективным.

– А у Вас есть адрес этой женщины?

– Да, есть адрес и телефон, я их здесь же написал. Если Вы хотите к ней поехать, то сначала позвоните. Прошло уже несколько лет, и она могла переехать. Её зовут Татьяна Михайловна Еремеева.

– Хорошо, – сказала Настя. – А что насчёт второй женщины?

– Вторую женщину зовут Ангелина Константиновна, больше никаких данных о ней у меня нет. В интернете около двух лет назад было опубликовано её письмо, в котором женщина жаловалась на психиатрическую больницу. Она говорила, что её сына забрали на принудительное лечение только лишь за то, что он сын Распутина. По крайней мере, именно так он решил сам для себя, как писала она в письме. Она просила отпустить его домой, так как он не представляет опасности для общества. Ещё она писала, что они с сыном действительно являются потомками Распутина. Даже разместила на сайте в качестве доказательства своё фото рядом с фотографией Распутина. Но люди высмеяли её, написав в комментариях, что ей самой надо лечиться.

– Тогда зачем же Вы сохранили этот вариант?

– Сам не знаю, – пожал плечами Евгений. – Мне она показалась немного похожей на Распутина.

Настя с сомнением посмотрела на фото, покачала головой и положила листы обратно в папку.

– Спасибо Вам за помощь, – поблагодарила она Евгения, поднимаясь со скамейки. – Мне нужно возвращаться в Питер.

– И мне тоже пора на уроки, – ответил тот.

Они попрощались и разошлись в разные стороны. Евгений пошёл в школу, а Настя обратно к своей машине.

Глава 41

Сев в машину, Настя решила позвонить Татьяне Михайловне Еремеевой – женщине, которая утверждала, что является потомком Распутина.

– Татьяна Михайловна? – спросила она, когда женский голос ответил на звонок.

– Да, кто это?

– Меня зовут Анастасия. Я совершенно случайно наткнулась на старую газету, в которой в интервью Вы говорили, что Григорий Распутин – Ваш предок.

– Да, помню эту статью. И что из этого?

– Дело в том, что я начинаю готовить дипломный проект о Распутине, в котором также будет рассказано о его потомках. Поэтому я собираю информацию об этом. Мы можем с Вами сегодня встретиться?

– Да мне особо и нечего рассказывать, – неуверенно ответила женщина.

– Я не займу у Вас много времени, – не отступалась Настя.

Её собеседница некоторое время молчала, и, наконец, сдалась.

– Ну хорошо, приезжайте. Только я сегодня на работе, но минут на десять смогу выйти из офиса.

– Вы ведь в Ломоносове живёте и работаете?

– Да, – ответила Татьяна Михайловна и назвала адрес.

– Хорошо. Я приеду часа через полтора.

Поговорив по телефону, Настя стала думать, как же ей разыскать вторую женщину. Известны были только её имя и отчество, которые могли оказаться вымышленными. Да и фотография могла быть тоже чужая. Нужно было подключить Сергея Геннадьевича – майора из ФСБ, который договаривался о встрече со следователем. Если он не найдёт ничего об этой женщине, тогда можно больше и не тратить время на её поиски.

Настя набрала его номер, но аппарат абонента был выключен. Решив перезвонить позднее, она связалась со следователем.

– Ольга Петровна, я поговорила с учителем.

– Удалось что-нибудь выяснить?

– Почти ничего. Попробую проверить два варианта, но не думаю, что там получится что-то зацепить.

– Что за варианты? – заинтересовалась следователь.

– Возможные потомки Распутина. Первая женщина живёт в Ломоносове, я с ней уже договорилась о встрече, прямо сейчас и поеду. Может быть, в разговоре удастся что-то выяснить, но особой надежды на это нет. Второй же вариант вообще какой-то туманный, скорее всего, и не вариант вовсе.

– Так может тебе тогда и не ездить в Ломоносов? Стоит ли тратить на это время?

– А у Вас есть какая-нибудь новая информация?

– К сожалению, пока нет. Бориса ищем, завхоза тоже ищем. Ещё пробую выйти на след матери Бориса. Отрабатываем их контакты, но это не так быстро.

– Тогда я встречусь с той женщиной, больше всё равно пока не за что зацепиться, – решила Настя.

– Ладно, держи меня в курсе. Не забудь, что Борис где-то на свободе гуляет. Ах, да! Совсем забыла! Мы ведь отследили твои утренние звонки, они как раз были сделаны из Ломоносова. Тот, кто тебе звонил, использовал сим-карту, оформленную на какого-то пенсионера из другого региона. Будь осторожна. Позвони мне сразу, как только встретишься с той женщиной.

– Хорошо. Вы мне тоже звоните, если будет какая-нибудь новая информация.

После разговора со следователем Настя задумалась. То, что она едет в Ломоносов, и то, что звонки были оттуда же – это просто совпадение или всё-таки нет? Если не совпадение, то тем более нужно встретиться с этой женщиной. Вполне возможно, удастся узнать что-нибудь о местонахождении Бориса.

Настя завела двигатель и направилась в сторону выезда из города. Поток автомобилей был совсем небольшим, и на месте она оказалась даже раньше запланированного времени. Доехав до нужного адреса и увидев двухэтажное офисное здание, она припарковалась на стоянке рядом с ним. Затем позвонила Татьяне Михайловне, и уже через пять минут женщина вышла из дверей. Увидев Настю, она направилась в её сторону.

– Здравствуйте, это Вы Анастасия? – спросила она, подойдя ближе.

– Здравствуйте, Татьяна Михайловна.

– У меня мало времени. Что Вы хотели узнать?

– Насколько я помню, Вы называли женщину, с которой Распутин вступил в связь, и которая родила от него ребёнка. А кто у неё родился, сын или дочь?

Женщина немного замешкалась, прежде чем ответить. После небольшой паузы она неуверенно сказала:

– Дочь.

– А почему Вы замешкались? – Насте её поведение показалось странным.

– Так столько времени уже прошло, когда я интервью для газеты давала.

– А когда Вы сами узнали, что являетесь потомком Распутина?

– Я с детства это знала, – ответила Татьяна Михайловна.

Настя подумала, что если бы это было так, то она не замешкалась бы, отвечая на первый вопрос. В её ответах были нестыковки, поэтому Настя спросила:

– А в газету Вы обратились первой, или они сами на Вас вышли?

– Я первая. Нет, знаете, там через знакомых всё было.

Женщина замолчала, видимо, не зная, как продолжить свою фразу. Настя подумала, что в её словах нет ни одного слова правды, и решила дожать её.

– Татьяна Михайловна, а сколько Вам заплатили за это интервью?

Женщина сверкнула глазами и возмущённо ответила:

– Никто мне не платил! Что Вам вообще от меня надо? Я уже и так долго с Вами говорю, а мне на работу пора возвращаться. До свидания!

Она развернулась и скрылась в офисном здании.