скачать книгу бесплатно
– Приятель, зная тебя, ты с ней и до выхода из клуба даже не доползешь, – сардонически заявил он и похлопал Юкию по плечу.
Девушки действительно были очень красивыми, у них были белоснежные зубы, обрамленные пухлыми, соблазнительными губами. Красивые глаза цвета спелой черной оливки, волнистые волосы шоколадного цвета и весьма соблазнительные формы грудей и бедер.
Они напомнили Юкие его бывшую девушку по имени Эшли.
– Не хотите развлечься? – наконец заговорил один из сутенеров.
В голове у Юкии вдруг что-то стрельнуло, боль была настолько невыносимой, что он поморщился. Заметив это, мужчины, сопровождающие девушек, приняли это как знак отвращения к ним и тут же поспешили ввязаться в конфликт:
– Твоему другу что-то не нравится? – грубо спросил один из них, угрожающе приподнимаясь.
– У него весьма изощренные предпочтения, – начал подкалывать их Сэм, не обращая внимания на Юкию.
– Расскажи мне, мы подыщем ему подходящую девушку, – проговорил второй на ломаном английском языке.
– Обращаетесь с ними как со скотом, – прошипел Юкия, глядя из-под волос, которые выскользнули из-за его ушей и упали на лицо, на всех сидящих за столом.
– Что сказал твой друг? – грубо обратился к Сэму наиболее матерый араб.
– Кажется, он только что сравнил ваших девушек с коровами, я точно не уверен, – стараясь говорить как можно более серьезно, донес до него неразборчивую мысль Юкии Сэм.
Не выдержав, один из них, наконец, бросился в сторону Юкии и схватил его за ворот рубашки.
– Ну-ка повтори то, что ты сейчас сказал! – скомандовал он, тряхнув его, как тряпичную куклу.
– Вы обращаетесь со своими женщинами, как со скотом, – послушно повторил он свои слова.
Это было последней каплей терпения вспыльчивых арабов. Один из них вскочил и перевернул стол. Девушки с криками разбежались кто куда. Другой сильно ударил Юкию кулаком прямо в лицо, разбив ему губу.
Юкия упал на пол и с ненавистью посмотрел на него. Араба это раззадорило еще больше, он снова направился в его сторону.
– Ты такой же, как и он: думаешь, весь мир у твоих ног, подгоняешь ко мне свой живой товар и предлагаешь мне его как скот, – шипел он арабу, сидя на полу. – Кто сказал тебе, что я смотрел на твоих женщин?
Араб снова занес над ним кулак. Сэм хотел было подскочить к ним, чтобы остановить, но ему мешал второй сутенер, который так и норовился выдрать из его головы пару прядей волос.
Но араба было уже не остановить: совершенно обезумев, он бросился на Юкию и начал его избивать. Вскоре их заварушка привлекла к себе внимание охраны клуба.
Кровь бежала из носа и губ Юкии, когда араб снова остановился, чтобы услышать очередную порцию гадостей в свою сторону.
– В твоем мире есть Бог, его слишком много, он давит на тебя своим ярким сиянием, словно тысячи звезд разрываются под весом собственной тяжести за долю секунды быстрее взмаха ресниц, выпуская энергию, равную миллиардам взрывов, не давая тебе свободно продохнуть, разрывая грудную клетку, словно ты проглотил целое море, на части, и ты вынужден захлебываться в собственной крови, презирая своего отца. Крайняя стадия напряженности в бесконечном ожидании, твоя кровь в венах закипает и взрывается сгустками жизни, просачиваясь сквозь надменную пустыню, словно разряженные лучи света сквозь толщи воды. Ты взываешь к ней, но она смотрит на тебя молчаливым подаянием. Все твои мысли, чувства, желания сплетаются в единый узел на твоей шее. Своими руками ты затягиваешь эту петлю, – кричал он так, как будто все, что накопилось в нем за время пребывания в этой стране, вдруг решило вырваться наружу в едином взрыве отчаяния. – Я видел целые дома терпимости под лучами вашего темного светила, видел, как совсем еще юных дев принуждали к сексуальному рабству. Я видел черное солнце! Оно коснулось своими лучами моего тела, и с тех пор там образовались язвы. Они горят, мучают меня, я вынужден терпеть эту боль день ото дня! Ты ничего не знаешь! Ты – ВЕРЗИЛА!
Успел выкрикнуть он и снова получил увесистый удар. Араб уже принялся колотить его ногами, когда к ним подбежала охрана и скрутила всех четверых.
– Аl’aswd, shams[4 - пер. с арабского: «Черное солнце».]! – прокричал араб, который избивал Юкию, пока его утаскивала охрана.
– Эй, эй, эй, куда вы нас тащите? – кричал Сэм. – Они сами начали предлагать нам своих женщин, вы не имеете права задерживать нас вместе с ними! К тому же, моему другу нужна помощь…
Только и успел выкрикнуть он, как его уже усадили в полицейскую машину марки Camaro. Юкию засадили в стоящую рядом машину.
Вскоре их привезли в полицейский участок и посадили в камеры, располагающиеся неподалеку друг от друга.
– У меня для тебя плохие новости, приятель, – посмеиваясь, прохрипел Юкия, пытаясь запрокинуть голову как можно выше, чтобы остановить кровь из носа. – Если сюда вдруг заявится шейх или полицейские, которые нас с тобой схватили, узнали меня…
– Да заткнись ты уже со своим шейхом! – истерично прикрикнул на него Сэм и одернул волосы с лица, откинув их назад. – Вы слышите меня, я гражданин Америки вы не имеете права так обращаться со мной! – он начал кричать в исступлении и дергать руками за решетки, создавая громкий шум.
Юкия, постанывая, смеялся над ним, вспоминая, как буквально пару недель назад вел себя также.
– Что, черт возьми, на тебя нашло? – гневно спросил Сэм. – Так ведь хорошо вечер начинался, а ты опять все испортил в этом своем героиновом бреду!
Юкия посмотрел на него – разбитое веко начало опухать.
– Пусть мой путь в этой стране закончится на такой ноте, – промычал он. – Мы не поняли друг друга!
Сэм цыкнул из-за того, что не понимал ни единого слова из того, что тот говорил.
Их продержали в отделении до утра. К счастью для обоих, Юкия ошибался, и у полиции вопросы вызвало только пьяное дебоширство, которое являлось частым явлением в клубах и других увеселительных заведениях города.
Утром Сэм договорился с одним из полицейских, чтобы их выпустили под залог. Через пару часов и нескольких тысяч долларов они, наконец, были на свободе.
– Ты действительно обходишься слишком дорого тем людям, которым приходится иметь с тобой дело, – ворчал Сэм на Юкию, выходя из полицейского участка.
Тот плелся следом за ним, еле волоча ноги после вчерашних побоев, с фиолетовыми фонарями под глазами, запекшейся кровью на разбитых губах и опухшим носом. Никакой медицинской помощи в тюрьме ему так никто и не оказал.
Сэм, привыкший к его безупречной эстетической красоте, с отвращением посмотрел на него: он не мог терпеть Юкию в таком крайне не привлекательном виде.
Солнце уже было в зените, на улице стояла сильная жара, из-за высокой температуры было видно, как раскаленный воздух плавился прозрачными волнами в пространстве. Единственным, что скрашивало погодную ситуацию, было отсутствие ветра, который вместе с невыносимой жарой увеличивал бы трение воздуха и разгонял песок, забившийся во все невидимые глазу закутки города.
Из-за огромной пробки на дорогах им пришлось выйти в нескольких кварталах от гостиницы. По ним тек пот, и они оба умирали от жажды, когда на подходе к зданию вдруг заметили слишком много одинаковых белых машин, стоящих в ряд возле входа.
Юкия тут же встал как вкопанный, ему было плохо видно из-за пота, который струился с головы по лицу и попадал ему щиплющей, солоноватой водой в глаза: прямо из здания гостиницы в это же время выходил шейх Мухаммед аль-Мактум в сопровождении своей многочисленной охраны.
– Они нашли меня, – прошептал Юкия и рванул, как дикая кошка, за угол здания, утягивая за собой Сэма.
– Кто это?
– Это мой тесть пожаловал, – кривляясь, уточнил Юкия.
– Что? – у Сэма чуть глаза из орбит не выскочили. – Как они могли узнать?
– Они здесь все друг про друга знают, до последней бездомной собаки, как единый организм, – беспокойно продолжал шептать он. – Скорее всего, тот администратор сдал меня. В гостиницу возвращаться опасно…
– Но там все мои вещи! – прокричал Сэм.
– Нам надо срочно уезжать из страны! Мне не удастся сбежать от него во второй раз…
– Хорошо, хорошо, – вид угасающего прямо на глазах друга сильно напугал мужчину.
Тому вдруг неожиданно сделалось дурно. Он начал терять связь с реальностью. Глаза его сделались мутными, казалось, он вот-вот потеряет сознание.
Придерживая Юкию, Сэм обошел здание с другой стороны и поймал такси.
Прокричал водителю, чтобы тот немедленно увез их по адресу частного аэродрома одной трансконтинентальной компании, которая занималась контрабандными перевозками нефти, о которой ему удалось узнать совершенно случайно накануне.
По пути они заехали в банк, где Сэм снял внушительную сумму денег со своего счета.
Еще через два часа они уже летели в списанном военном самолете, совершающем нелегальные чартерные перелеты из Саудовской Аравии в Турцию.
Факт того, что он чуть не попался шейху, не давал Юкие спокойно сидеть на одном месте. Его ноги и руки сильно тряслись.
«Вернулись бы мы с Сэмом на десять минут или на полчаса раньше, и я был бы уже трупом. Какой-то странный шлейф из череды сплошных неудач все время тянется за мной, – думал Юкия. – Шейх все-таки нашел меня! – не мог поверить он. – Ни днем раньше, ни днем позже, а именно тогда, когда я, наконец, начал чувствовать себя в безопасности и на мгновение дал себе расслабиться, потеряв бдительность! Рано или поздно это случится. Он не успокоится, пока не увидит мой труп… Мне нужно срочно встретиться с Блэймом, или будет слишком поздно. Я не умру спокойно, пока не увижу его хотя бы еще один раз».
Черный континент
– Почему этот человек бьет того мальчишку? – спросил на ломаном французском одного из торговцев лавки с пресной водой молодой человек в шортах, льняной футболке и кепке на голове.
– Он оскорбить Ватусси, – ответил ему чернокожий торговец, улыбаясь ртом, полным кривых зубов.
В нескольких шагах от них была неглубокая грязная лужа, возле которой собралось целое стадо белых, худосочных коров с огромными, длинными рогами. Стадо беспорядочно, с жадностью, поглощало воду, в то время как его владелец в тунике в бело-оранжевую полоску хлестал маленького мальчика по спине, громко ругаясь на местном наречии.
Неподалеку располагался городской базар, на который, должно быть, это стадо и перегонялось. Доставить целую сотню коров, при этом не потеряв ни одной по пути и не навредив ей, перегоняя через целые поселения, было непосильным трудом для вождя и всей его семьи. Коровы в этих краях ценились дороже человеческой жизни, считаясь священным животным.
Как принято местными обычаями, каждый год вожди местных деревень сгоняют на этот базар свои стада Ватусси для того, чтобы посвататься к дочерям наиболее влиятельных вождей, продемонстрировав им свое богатство в виде стада коров. Если коровы слишком худые, то претендент не подходит для невесты, если люди того, кто пришел свататься, слишком худые, то он тоже не подходит на роль жениха.
Пройти отбор и понравиться крайне требовательному отцу невесты было трудно, из нескольких десятков претендентов счастливчиком оказывался лишь один.
Сами же невесты сидели с голыми грудями под навесами их козьей кожи. На их тела была нанесена защитная красная мазь. Распущенные волосы, которые тоже были обмазаны этой мазью, словно пластмассовые, красными прядями спадали на коричневые, обожженные плечи юных девушек. На ногах и руках были украшения из медной проволоки. Ожерелья из ракушек на шее были смазаны черной смесью, чтобы они как можно более красиво контрастировать с красной кожей на груди.
– Музунгу, – обратился к задумавшемуся парню продавец, – ваш автобус скоро отправлятся, – он указал пальцем в сторону остановки, возле которой стоял маленький синий автобус.
Поблагодарив его и заплатив за воду, он поспешил сесть в пыльный и грязный автобус, который тут же тронулся по красной дороге в сторону зеленых джунглей.
«Ослепительно голубое небо, зеленая растительность и красная земля. Земля везде: на дорогах, в машинах, автобусах, поездах, даже в самолетах. Она в каждой складке моей одежды, в волосах, под ногтями, скрипит на зубах», – думал он, смотря в окно.
Оглядев салон автобуса, он увидел в основном женщин с маленькими кульками на спине, в которых спали дети, на головах у них лежали клади с продуктами, которые они только что купили на базаре. Теперь они возвращались в деревни. Места в автобусе было мало, поэтому им приходилось везти всю дорогу эти тяжелые сумки у себя на головах. Временами они что-то говорили на местном диалекте суахили.
Запах из их гнилых ртов долетал и до юноши, поэтому, не выдержав, он открыл окно и посмотрел на дорогу. Вдоль дорог шли пешком люди, так же неся на головах порой невероятных размеров вещи. Кто-то ехал на старых, ржавых велосипедах, везя у себя на багажнике людей. На велосипедах пестрела надпись: «Такси».
Пыль с дороги начала залетать в салон автобуса, поэтому он поспешил закрыть окно.
Дорога была неровной, автобус швыряло из стороны в сторону, женщинам было трудно удерживать равновесие так, чтобы их клади не слетели с головы. Когда он наблюдал за ними, в его черных глазах сверкали такими же скачками отрывки прошлой жизни.
Сначала Стамбул, рейс отменили, ночь в одной из гостиниц в аэропорту, затем Найроби – гостиниц нет, он спал в креслах до следующего рейса, следующий рейс был в Руанду, из Руанды на чартерном рейсе до Бурунди, там на пароме по озеру Танганьика, заслужено считающемуся истоком Нила и колыбелью человеческой цивилизации, плыл до Кюринга и уже оттуда на аэробусе добирался до заветной Лубумбаши – одного из центральных городов Демократической Республики Конго.
Из сине-желтого обшарпанного здания аэропорта, больше похожего на заброшенный склад, он вместе со своим вечным спутником по имени Сэм сразу же поехал на улицу Дон Боско, в одну из главных больниц города, которая была отреставрирована фондом Лэсли Хаббарда пару лет назад. Сейчас больница продолжала работать, спонсируемая некой миротворческой организацией S4A. Как выяснил Сэм, фонда им. Лэсли Хаббарда уже не существовало пару лет, и, скорее всего, деньги на благотворительность, которые перечислял его отец, уходили именно к S4A.
Конечно же, там ничего не знали, и все было бы кончено, если бы вечером того же дня Сэм не выдержал и не проговорился о немаловажном факте: что в больнице на доске почета, пока Юкия бегал и искал главврача, он случайно увидел фотографию волонтеров вместе с пигмеями, и среди них был человек, в поисках которого они преодолели пол земного шара.
Разругавшись с ним окончательно, Юкия на следующий же день отправился снова в ту больницу, где ему сказали, что врач вернется только через неделю, потому что он проводит вакцинацию местного населения в прилегающих деревнях.
Так ему пришлось провести целую неделю в городе с одной центральной улицей, прежде чем вернулся руководитель больницы и, наконец, пролил свет на то, где может быть Блэйм.
Если бы не притупленное посредством героина, который ему удалось купить у одного из наркоторговцев в Лубумбаши, пока он ждал директора, сознание, он бы прыгнул в грязную речушку, протекающую возле города, и утопился в ней. Осознание того, где он, сводило с ума. Ко всему прочему, еще давали знать поврежденные шейные позвонки. Время от времени их прихватывало такой болью, что без обезболивающих средств или наркотического дурмана он не мог даже спокойно пить воду.
Жара и мухи в равной степени липли ко всему, что движется, воздух плавился, слизистая пересыхала каждые пять минут, и язык прилипал к небу. От резкого вздоха начинала болеть шея. Люди на непонятном языке что-то говорили, проходя мимо, от попытки вслушаться становилось только хуже – голова начинала кружиться еще сильнее. Безмолвное, почти прозрачное присутствие африканцев, которые никогда не решались заговорить первыми и лишь как маленькие дети смотрели вопрошающими взглядами, действовало на нервы. Миротворческие организации превратили местное население в попрошаек. Им было все равно, с какой миссией являлась к ним в деревню та или иная организация, главное, что их интересовало, это то, что они с собой привезли. Все, что им было нужно – это еда. Голодными глазами они смотрели на грузовики, набитые всевозможными продуктами первой необходимости: сухие пайки, похожие на те, что раздают в армии, различные крупы, хлеб, консервы, питьевая вода – все те элементарные вещи, которых в городе не было, либо же они продавались по баснословным деньгам из-за страшной инфляции в местных магазинах, скорее всего, рассчитанных только на туристов.
Плутая по пыльным и грязным улочкам города среди невысоких и старых строений, он то и дело натыкался на очень худых пигмеев. Они, в грязных изорванных одеждах, старались не смотреть на него своими дикими белками глаз, сильно выделяющимися на темно-коричневом фоне лица. Дети, с большими головами на маленьких телах, с язвами и болячками по всему телу, бегающие почти голыми, на каждом шагу предлагали ему купить воду в грязных бутылках.
По узким дорогам иногда ездили военные патрули регулярной армии Конго на внедорожниках вперемешку с машинами из различных миротворческих организаций, коих только в этом городе было больше двадцати. Солдаты, вооруженные автоматическими винтовками и опоясанные патронными лентами, нужны были для того, чтобы отпугивать небольшие повстанческие группировки, которые могли устроить расстрел мирного населения в любое время. Иногда из джунглей до города долетали звуки выстрелов автоматных очередей.
Карикатурности всему происходящему добавлял робот, стоявший, словно видение, вместо регулировщика движений на одном из перекрестков города. Он медленно двигал своими металлическими руками, которые загорались то зеленым, то красным цветом.
Часто, стоя на переходе, он думал, что восстание машин уже началось: запах пороха и раскаленного асфальта сжигал его изнутри. Кровь начинала закипать в жилах, когда он смотрел вслед удаляющимся внедорожникам, в которых сидели огромные чернокожие солдаты в зеленых беретах и такого же цвета куртках и штанах.
По вечерам, находясь в своем гостиничном номере и заперевшись от Сэма, чтобы тот не заходил к нему и не докучал своим лицемерием, он боялся, что сорвется, примет слишком большую дозу наркотика и уже не проснется утром.
– Где же ты? – задавал он себе вопрос, сидя в кресле возле окна, сквозь которое в номер проникали блики от лазурно-голубой воды в бассейне внутри дворика гостиницы.
Перед его глазами начинали мелькать нечеткие очертания прошлого, обрывки фраз и, конечно же, он. Тело начинало болезненно сводить каждый раз, когда он вспоминал образ заплаканного мальчишки, изо всех сил сопротивляющегося, наперекор всему преодолевавшего время и пространство для того, чтобы свершить над ним свое правосудие.
– Я шел по той улице безнаказанным слишком долго, оборачиваясь в поисках своего преследователя, чувствуя, как неизбежна наша встреча, – шептал он, вцепившись в подлокотники, – мне больше негде скрыться, ты настиг меня.
Словно швея, он сшивал обрывки своей жизни красной ниткой, чтобы хоть как-то собрать воедино в своем разбитом сознании общую картину и посмотреть со стороны, словно реставратор, на то, что стало с ним под многовековым слоем пыли.
Часто рассвет настигал его прежде, чем он успевал сомкнуть глаза.
Автобус резко занесло на одном из поворотов, и шина лопнула – это вернуло Юкию из раздумий в действительность.
Разводя руками, водитель автобуса что-то говорил пассажирам, которые тут же встали и поспешили выйти из автобуса.
Уже совсем стемнело, дорога была едва различима, ему пришлось освещать себе путь сотовым телефоном. Людей тоже было не видно, но было слышно шарканье их ног где-то рядом.
Плотные грозовые тучи затянули все небо, где-то вдалеке были слышны раскаты грома, чуть ли не на ощупь он шел в этой кромешной тьме, пару раз все-таки наткнувшись на нескольких пигмеев, которые в испуге отскакивали от него, а затем старались держаться рядом из-за света, который исходил от мобильного телефона. Словно мотыльки на свет, они собирались вокруг и вскоре уже с десяток человек шли возле него, о чем-то перешептываясь друг с другом. Среди слов он изредка слышал уже знакомое ему слово: «Музунгу».
Так неожиданно для самого себя он стал проводником на дороге без малейшего намека на освещение, даже фары у проезжающих машин были выключены. Он с удивлением отмечал, как это водители никого не давят на дороге и могут что-то видеть. Иногда они начинали сигналить издалека, и именно этот факт сгонял большинство идущих на обочину.
«Интересно, они все идут в ту же деревню, что и я?» – задавался он вопросом.
Ему хотелось спросить, сколько еще идти до деревни Муфумба, но казалось, что в этой тьме люди были не способны не только видеть, но и слышать.
Единственный источник света делал этих диких людей совершенно безумными, скоро они начали толкаться, чтобы быть ближе к нему, и Юкие пришлось выключить фонарик.
Так он оказался посреди ночи на узкой проселочной дороге, еле передвигая ноги в сторону неизвестного. Он не был до конца уверен в том, что тот, кого он ищет, окажется именно там.
Уже начало светать, когда в полумраке среди зарослей он увидел нечеткие очертания одноэтажных строений, практически слившихся по цвету с красной землей. Это были лачужки, больше похожие на сараи, каркас которых был вылеплен из грязи, скреплен палками и обмазан красной глиной снаружи. Рядом с ними располагались загоны для домашнего скота, в которых спали козы.
Наконец спустившись по извилистой тропе к самому подножию деревни, он смог разглядеть зеленые палатки военного типа, на которых было написано: S4A.
Сердце подскочило к самому горлу от волнения, и он поспешил к одной из них.
