скачать книгу бесплатно
Сеня начал паниковать, прокручиваясь вокруг оси; тут у него перед лицом замаячил блокнот и карандашик; стало спокойней.
– Где он был? – С облегчением. – Я так испугался. Благодырь, дружище. Это больше чем…
– Та не переживай ты так. Дыши ровно. Всё в порядке. Когда ты падал, эта радость фейерверком, вместе с тобой, разлетелась в разные стороны.
Вадим открыл блокнот, понемногу листая. Ностальгия пробила Вадима. Он немного даже влаги с глаз выпустил, глянув на Сеню и медленно передал ему блокнот.
– Что случилось?
– Да нет! Ты просто так рисуешь душевно. Картины вроде простые, а ностальгия пробивает.
– Я тебе тайну открою, дружище! Это блокнот волшебный…
– Станцiя…
– Ах ты! Испугал!
– Наш выход. Погнали Сеня. А то дальше уедем.
Дверь закрылась. Поезд поехал дальше. Блокнот спрятался в рюкзак. В безопасность.
Они прошли к эскалатору. Сеня впрыгнул на конвейер.
– Ого! Вадюха! Глянь! Я парю в воздухе. Ух! Высоко…
– Сейчас приловчишься.
Сенечка стоял и шатался, наче набухался или шо-то поярче, хватаясь за движущийся поручень; не так оно и страшно, когда есть опора.
Арсен смотрел на людей, которые ехали напротив. Они все были разные. Люди из его родного города очень отличались от столичных. Страна, вроде, одна, а ментальность разная. Главное отличие было в том, что эти сияли. Да-да. Сияли и улыбались. Казалось, на первый взгляд…
Сенечка засмотрелся на людей, восхищаясь. Счастью не было предела. Залип.
– Вадюха! Дружище! Глянь! Выход! Ура! Ща как выскочим… как вдохнём воздуха. Ух!
Вадима улыбнуло. Он шёл за Сеней и просто молчал, пропитываясь лучами этого человека.
Дверь метрополитена открылась. Солнце ударило в глаза. Нос вдохнул запах свежего каштана. Вот он… релакс. Ах!
– Вадюх! Глянь! Здесь так восхитительно! Просто посмотри вокруг. Я влюбился в эти виды.
– Ага…
– Че агакаешь? Пофестивалили куда-то! Эх! Столица!
– Ага… по… погнали…
– Ого! Дорогой, не трои!
– Я не знаю… я впервые вижу…
– О! Знаешь что? Идём где-то висеть до вечера. А как солнце уйдёт за горизонт, пойдём любоваться краевидами. Как тебе такое предложение?
– Искать! Идём, брат. На поиски чего-то гениального!
Дорога тянулась в бесконечность. Дырявые коры топтали новую землю. Люди бежали, кто куда, пиная ногами каштаны. Со всех сторон бегали детишки, лучезарно улыбаясь. Там, за аркой, флексила бухая молодежь. А вот и «Приус» заехал… На обочинах, на коленях, стояли попрошайки. На парапетах, в тени, загорали бездомные бедолаги; вдали виднелись и педики, на петушиных нарядах, которые давали десну; скейтеры, роллеры, неформалы, денсеры и рэпера качающие этот движ. Вот оно место, где красочная палитра сливалась с агрессивной серостью. Не стоит грустить. Жизнь всегда в движении. Мгновения развеиваются. На места старых наслаиваются новые.
Сеню снова что-то озарило. Он достал блокнот и начал творить, срисовывая огромное граффити. Его не волновал тот факт, что он вылез на проезжую часть. Сеня был, словно торч, но в творческом кумаре.
Вадим не сразу заметил, что Арсен снова куда-то пропал. Внимательно оглянувшись по сторонам, он увидел Сеню, присевшего на одно колено, наче фотограф на свадьбе:
– Блядь! Снова он со своими рисульками! – Вадим стременулся на помощь. – Сеня! Дурак! Вставай!
Сеня находился в трансе, совершенно не слышав и не видев ничего вокруг.
Тут, из-за угла нарисовался белый «Ровер». Он нёсся, словно закладчик, с полными карманами педры, от легавых. Вот-вот и раскатает Сенечку по асфальту.
Но Вадим изо всех сил схватил его за бары и швырнул на тротуар.
– Ты ума лишился? – Яростно заговорил Вадим. – У меня чуть сердце не выскочило! Да я сам чуть не сдох под колёсами этого самосвала!
– О! Вадя! Ты сегодня явно мой ангел-хранитель. Я тебе «во»! Зуб даю! – Насмешливо прозвенело из уст. – Ты что ссышь? Благодарчик тебе, дорогой! Ты, кстати, помешал мне сотворить произведение, над которым я долгое время потею.
Вадим стоял ахуевший, держась руками за голову и с приоткрытым ртом:
– Ты серьезно? Я тут, сука, жизнью рискую… а он… он каракули свои посреди дороги калякает! – Разъярённо. – Люди! Вы видели этого сумасшедшего?
– Ладно-ладно, Вадь… но не каракули. Понял? Не кипишуй! Я ж гоню беса. – Кашлянув. – Теперь буду в долгу у тебя по гроб жизни.
Вадим смотрел на него и клипал глазами. Шок помаленьку сползал с его фейса.
– А шо мы ждём? Вадь! Мы же висеть хотели.
– Я уже повисел… Понали на скамейку сядем.
– Сесть всегда успеешь, братан. А мы мягко припадём.
– Тольк сначала давай в магаз заглянем. Окей?
– Кто последний, тот редиска!
Они побежали к магазину наперегонки; интересно наблюдать за возращением детства во взрослые сердца.
Солнце плавно опускалось за горизонт; на смену загорались городские огни. Небо налилось пурпурным оттенком. Атмосферу заполняли детские разговоры, взрослый лепет, скольжение шин по асфальту, рёв мотора, сирена скорой помощи.
– Эх! Остановись, мгновенье! Ты прекрасно! – Воскликнул Вадим, Приподняв бутылку чего-то слабоалкогольного. – За знакомство!
– Ну! Дружище! За прекрасное интернациональное знакомство! – приподнимая бутылку сока – «Дзынь» – ударилась бутылка об бутылку. – Символично. Засесть под аркой «Дружбы народов».
– Совпадение?! – Делая глоток. – За это надо выпить!
– Успеешь ты ещё бухнуть. Давай лучше поговорим.
– За идею! – подняв напиток вверх.
– Ты тоже художник? – Наклонив бутылку сока, пытаясь остановить ответ Вадима. – Хотя… стоп! Давай угадаю! Ты… танцор!.. Экзотический. Гагагагагагага.
– Мимо!
– Ещё две… сушист?
Вадя устрашающе напряг лицо, но сменил мимику на милость; Сеня смеялся, как ребёнок.
– Сам пошутил – сам посмеялся…
– Вааадя, не напрягайся.
– Ещё одна попытка.
– Две! То порожняковая была, шоб атмосферу подраслабить.
– Ладно…
– Ты певец?!
– Хм… я учусь на профессионального брехуна – Засмеявшись, шо аж слюни повылетали. – У тебя последняя попытка.
– Не последняя – крайняя! Шо ж у нас за факультеты есть… а! Ты – актёр!
Вадя заулыбался и кивнул «ага», делая манёвр:
– Выпьем!
– Ох, эти актерские замашки. Станем алкашами.
– Я же не без повода.
– Да-да. Слышал я такое. – Заулыбался Сеня. – Тоже хотел на актерском попробоваться. Потом выкупил, шо не моя это лодка.
– Почему?
– Я – художник. Птица вольная. Не могу творить, когда на меня давят. Творю только под вдохновение.
– Я заметил. Хех.
– На актеров давят постоянно. Используют. Оскорбляют. Я бы не вывез. Меня по-другому воспитали; а если это и ещё какой-то додик-режиссёр?! То я ж сварюсь.
– Та ладно тебе. Ради таких бабок можно и потерпеть. Главное – пробиться!
– Бабок? А искусство? Как же идея?
– За идею в кино не сходишь!
– Ты хочешь сказать, что готов продать себя за бумагу? Ты же творческий человек! Не гони!
– Не смеши. Важна только цифра. Для одного – монета. Для другого – вагон банкнот.
– Это галимое рассуждение! Ты ж киснешь от этого… Деньги – зло! Они губят самое ценное… Ты же мечту в погоне за налом потеряешь! Глянь, эти мелочники кругом. Бумага прийдет… человека нужно в себе оставить.
– Сними розовые очки! Небось сытым постоянно был. От забери у тебя сейчас деньги родителей. Что ты будешь делать дальше? Каракули свои чёркать? И то, блядь… Ты же в переходах тоже не можешь?! Там вдохновение нету!
– Не начинай… ты не прав! Ты хуево меня знаешь… У меня есть принципы, в отличии… Розовые очки? Фу! Ты давно вылез из-под мамкиной юбки?
– Не говори так со мной и остынь. Я тебе соли в чай не подсыпал…
Сейчас ещё чуточку и может случится галимая скотобойня.
– Будь добр, Сень… не подливай масла в огонь… не баранься. Ссоришься на ровном месте.
Вадим нырнул прямо в душу Арсена; кроме ярости и множества комплексов, он сумел разглядеть очень добрую и светлую натуру.
Сеня замер, подобно статуе, выжигая Вадю взглядом; Вадим встал, похлопав Сенечку по плечу:
– Самоконтроль… – проложив маршрут в сторону метро.
Сеня пристально наблюдал за происходящим, с бурлением в брюхе; пульсации в черепной коробке сменилась на спокойствие.
– Жаль его. У меня тоже в этой ситуации рыльце в пуху. Может, он не из-за жадности деньги так любит, а из-за того, что редко видел их. Люди ведь разные бывают. Ой же и дурак!
Арсен рванул вслед за Вадимом:
– Балабол! Я же обещал себе трезво мыслить! – Ускорив темп. – Вадя! Постой!
Вадим вряд-ли слышал; Сеня крикнул ещё громче – реакция нулячая.
– Вадя!.. Стой!
Радовал тот факт, что далеко бежать не пришлось; Вадя ещё был на виду.
– Вадя! Погоди! – Хватая за плечо. – Я тебе кричу-кричу, а ты не слышишь.
На вид, конечно, Вадим был кислее лимона; оба на виноватых щах.
– Ну? И че ты насупился, как сыч на погоду? А? – Вадим продолжал втыкать. – Ну повздорили. Разошлись во взглядах. С кем не бывает? Виноваты оба.
Вадя поднял голову. Глаза его сверкали ярче, чем фары у новенького «Жигуля». Он пытался сдержать улыбку, но… хуй там плавал. Вадим мгновенно засиял и сказал:
– Заметь – оба!
