скачать книгу бесплатно
– Я, – протянул SMM-щик, поднимая руку.
Фух, он не видел, что я сделала.
– И что там? – продолжала с любопытством посматривать на стакан альфа.
– Хочешь: открой, – невозмутимо отозвался SMM-щик, не отрывая глаз от монитора.
Она протянула руку…
– Ваааа!
Да! Молодец! Так ей! Победа! Ехууу! Ох, и громко же она кричит.
– Что за жирный таракан!
Так «это» было тараканом. Альфа резко прихлопнула стаканом бедное животное, которое, наверное, испугалось ещё больше, чем она. Если, конечно, это животное ещё было живо на тот момент.
– Ну, я же предупреждал, – всё с тем же спокойствием пожал плечами SMM-щик.
– В каком месте ты предупреждал?! – негодующая альфа плюхнулась за свой стол.
Дизайнер тихо улыбался. SMM-щик со спокойствием сфинкса продолжал смотреть в свой монитор. Я же изо всех сил сдерживала дрожь своих плеч и давилась от смеха.
*Ну и злюка же ты…
Да ладно! Хочешь сказать, тебе не понравилось?
*Ну, это было забавно
Вот видишь, хе-хе.
*Только не равняй меня с собой, бессовестная ты женщина
Эй, если у меня нет совести, что же в таком случае есть ты?
*…
Ладно, ладно. Я сделаю текст альфы очень даже симпатичным.
Когда остальные вернулись с обеда, дизайнер каждому по очереди в красках рассказал о недавнем инциденте. Его повествование сопровождалось таким эмоциональным воодушевлением, что он несколько раз хлебнул свой мате, дабы смочить горло. Громче всех хохотал программист. Альфа надула губы и неотрывно смотрела в компьютер, теребя в руках брелок от ключей.
За оставшееся рабочее время никто больше не притронулся к злополучному стакану. Что ж, оставим его на милость уборщицы. В конце дня, когда все уже отправились на заслуженный отдых домой, SMM-щик всё ещё смотрел в свой монитор. Что он там делал, даже не знаю. Возможно, социальные сети давно заменили ему дом родной. Я подошла к его столу и протянула печенье.
– Хочешь?
Он впервые, как мне показалось, за сегодня оторвал взгляд от компьютера и взглянул сначала на печенье, потом на меня, потом снова на печенье, медленно взял его и в замешательстве пробормотал:
– Спасибо.
– Пожалуйста! – улыбнулась я (в конце концов, ты невольно стал соучастником моей шалости).
Эх, какое же у меня сегодня хорошее настроение!
– ААААА! – первый звук, что я издала, зайдя в квартиру и открыв дверь своей комнаты.
– Ты чего? – высунулись из других комнат соседки.
– Э-э-это что такое? – я застыла на пороге и тыкала пальцем в проём.
Любопытные соседки подошли и заглянули в мою комнату.
– А, окно, что ли, распахнулось? У тебя там что-то было на подоконнике?
Вот именно, что было! Этим «что-то» были мои драгоценные…
– Мои книги!
– Ну, не страдай. Подумаешь, промокли чуток.
Ха? Чуток? Учитывая, какой прошёл снег с дождём…
– Вы представляете, сколько денег они стоили? – я просто поражена тем, что они не оценили масштаб трагедии, царившей в моей комнате.
*Это тебе за таракана
Не придумывай!
Соседки лишь хмыкнули и ушли к себе. Я тут же бросилась закрывать окно и кинула полотенце в лужу на подоконнике. После четырёх походов в ванную для отжима стало более-менее сухо, но чёрта с два я снова положу туда свои драгоценности!
Макиавелли[8 - Николо Макиавелли «Государь» и «История Флоренции»], ты жив? Твоя мудрость не растеклась чернилами? Шекспир, извини, ты в самой луже. Твои «Исторические хроники» ещё ничего, а вот «Трагедии»… Как говорится, как книгу назовёшь, так она и… Ох, чёрт! Кийосаки[9 - Роберт Кийосаки «Богатый папа, бедный папа»], ты же у меня в мягкой обложке, тебя сушить надо. И Майка[10 - Малькольм Гладуэлл «Гении и аутсайдеры»] тоже! А Джонатану[11 - Ричард Бах «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»] с лебедями[12 - Нассим Талеб «Чёрный лебедь»] вода вообще должна быть нипочём. Ли Куан Ю[13 - Ли Куан Ю «Из третьего мира в первый. История Сингапура»], я ведь ещё не дочитала, как ты Сингапур строил! Соловьёв[14 - Владимир Соловьёв «Оправдание добра. Нравственная философия»] и Бердяев[15 - Николай Бердяев «Дух и реальность»], не волнуйтесь, похоже, ваша философия бессмертна. «Стратегия Го»[16 - Игорь Гришин «Мыслить и побеждать. Стратегия Го для начинающих»]? Го – тоже бессмертно. Японскому мечу вода не страшна, а вот его истории,[17 - Валерий Хорев «Японский меч. Десять веков совершенства»] пожалуй, стоит поберечься. Хорошо, что у «Стратагем»[18 - Харро Зенгер «36 стратагем»] мелованная бумага. Сунь-цзы[19 - Сунь-цзы «Искусство войны»], У-цы[20 - У-цы «Трактат о военном искусстве»], смиренно прошу прощения, великие учителя древности.
Кхем! В общем, бумажные книги сейчас – удовольствие вообще дорогое, а ценники этих книг выглядели куда солидней, чем на ежемесячных бульварных романах. Мне однажды пришлось караулить полтора месяца акцию в интернет-магазине, чтобы сделать покупку со скидкой, и слинять с работы, чтобы забрать её. Так что простите мне мою истерику.
*…
Эти книги – моё сокровище. Иногда мне кажется, что я родилась не в том времени с такими интересами. Как знать, возможно, если бы я оказалась в другой эпохе (наверное, древней), то совершила бы что-то выдающееся, что осталось бы в памяти истории. А сейчас…
*Ну, давай, вали всё на эпоху…
Как думаешь, из меня получится хороший воин и полководец?
*Из Акили – не знаю. Про тебя позволь напомнить: в требования к должности корректора не входит пункт «полководческий талант»
Ну уж извини, что я обычный посредственный корректор со скучной жизнью, работающий ради еды и крыши над головой!
*Это не я сказала
Но если подумать, что я могу сделать в современном мире в этом направлении… В стратегической игре го я не сильна потому, что не училась ей целенаправленно. Я просто периодически играю с кем-то по интернету. Думаю, я могла бы добиться большего, если бы занялась этим серьёзно, нашла себе учителя (однако ж эти школы такие дорогие!). Вот тебе стратег и тактик в реальности, хотя это немного не то, что на поле боя. Го – не любит спешки, а в сражении всё может решиться буквально в минуты. Игровые камни на доске все одинаковы по силе, это не живые солдаты, с которыми тебя связывают крепкие узы. Никакой гобан[21 - Гобан – доска для игры в го, выполненная в виде толстого цельнодеревянного столика на невысоких ножках] не заменит причудливой географической местности, где развёртывается сражение.
*Только мастерам Го об этом не говори. Они возразят тебе со всей своей философией
И уж конечно, никакие боевые искусства не заменят ощущения смертельной дуэли. Я пробовала. Этого делать нельзя, а то делать так, место для удара там, и вся эта экипировка, которая не только защищает, но и сковывает. Сковывает движения и сковывает чувства. Если тебя ударят, тебе не будет больно, поэтому нет никакой отваги в том, чтобы пропустить удар и продолжать драться… Эх, чем бы я ни занималась, я ничего не чувствую. Вот такая она – моя реальность.
Единственная лазейка, которая игнорирует все существующие правила и условия – это воображение. Вот уж не существует обстоятельств, которые у меня это отнимут!
*Кое-кто такие обстоятельства придумал, но, к счастью, их действительно не существует[22 - В романе-антиутопии Евгения Замятина «Мы» у людей стирали воображение]
Воображение – единственное место, где я воплощаю все свои таланты (пусть даже к действительным добавляю придуманные). Кое-что из этого записываю в виде книг. По-моему, у меня хорошо получается. И с помощью этого таланта я раскрою все остальные. Знаю, это долгий процесс. Чтобы это сделать, меня должны признать. Я постепенно поднимусь туда, где меня уже никто не назовёт бесполезной, где я почувствую, что нужна кому-то, и никто не посмотрит на меня как на пустое место, будто меня и не существует. Тогда хоть чуть-чуть, но я буду счастлива.
Первый шаг к этому: сделать так, чтобы меня заметили. Для этого все эти конкурсы и премии. Я давно подметила, что только у победителей есть шанс попасть на отдельную полку книжного магазина и быть замеченными читателями. Сотни других книг просто теряются на фоне друг друга в огромных стеллажах. Даже если название или цвет какой-то из них побудит посетителя взять её в руки, он просто пролистает несколько страниц и поставит обратно, тут же забыв о книге. Мне нужно стать заметной!
Но вот опять мне отказали. И как следствие даже не с кем поговорить о своих идеях. Я не доверюсь случайному собеседнику из интернета, который величает себя писателем, а читателей у меня… скажем так, никто ещё не попросил сам дать ему что-то почитать. А если и просил, то так и не прочитывал. Собеседник равный тебе и понимающий, о чём ты говоришь, это такая драгоценность. Поэтому даже если мне скажут, что я буду известна после смерти, но не при жизни, я буду опечалена.
Да и всю жизнь работать так и жить в чужой квартире с чужими людьми сведёт меня с ума быстрее, чем я состарюсь. Вот!
***
Наверное, я совсем отчаялась, если решилась сделать подобное. Если меня не убьют сразу и не возьмут в плен, то уже можно будет думать, как и что… Руки дрожат, как в первой битве, а внутри всё в напряжении, будто держится на тонкой нити, готовой вот-вот оборваться. Просто иди. Карабкайся вверх. Если б в этом лесу кто-то был, он бы уже заметил меня, ведь я ничего не вижу, ничего не слышу и не чувствую. Плечи дрожат. Дышать трудно. Я едва заставляю себя двигаться вперёд и держу глаза открытыми. Вижу впереди огни факелов. Почти добралась. Остановлюсь здесь.
Я тихо сбросила заплечный мешок, достала одежду, перевязала волосы, переоделась. Брр. Одежда снята с мёртвого тела. Её носил какой-то паренёк. Я нашла его среди павших на поле боя, его фигура хотя бы приблизительно походила на мою. Это униформа врага, и место, куда я направляюсь, – вражеский лагерь. Тот самый, где практически был уничтожен наш двухсотенный отряд.
Так. Глубокий вдох. Что за отвратительное зловоние? Это же не…? Спокойно. Даже если это и тела мои павших товарищей с той битвы, это… угх, едва не стошнило. Спокойно. Глубокий вдох и медленный выдох. Хорошо, что я их не вижу. Здесь так темно. Лишь огни вражеского лагеря впереди ведут меня.
Как я потом найду свою одежду? Ладно, дерево со скрещенными корнями, мешок прямо под ними. К сожалению, делать на нём какие-либо пометки, всё равно что сказать: «Эй, посмотрите! Кто-то оставил вещи. Ждите шпиона!».
Нет, сосредоточься. Это твой лагерь. Там твои товарищи. Да, мои товарищи. Я просто возвращаюсь к своим. Всё хорошо. Нечего бояться. Где-то там ходит жизнерадостный Идаир и серьёзный Ратмир. Ческа у костра рассказывает о казусах своей жизни в деревне. Эд шутит так, что все в округе животы надрывают от смеха. Я иду его послушать.
– Стой! Кто идёт? – все часовые по эту сторону склона встали в боевую стойку и направили на меня свои копья.
– Это всего лишь я, – я подняла руки, показывая, что без оружия. – Я по нужде отлучился. Вы что не видели, как я уходил?
Тудум, тудум, тудум. Сердце, спокойно.
– Из какого ты отряда? – часовые внимательно оглядели меня.
– Отряд «Рей», – как ни в чём ни бывало отвечала я. – Я руки-то могу опустить?
Я опустила их до того, как они ответили. Так внимательно меня разглядывают. Пожалуйста, пусть они просто пропустят меня. Пожалуйста, пусть больше ничего не спрашивают. Пожалуйста, пусть не зовут никого из отряда «Рей». Ну, пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. ПОЖАЛУЙСТА!
– Ладно, иди. Но справляй нужду где-нибудь поблизости, а то тебя либо враг убьет, либо мы, приняв за него, – часовые рассмеялись.
– Ладно, я понял, – для вида пробурчала я.
Ох, я и правда здесь. Лагерь всего на пять тысяч человек. Если бы мы столкнулись на равнине, то быстро бы задавили их числом. Но эта природная крепость настолько неприступна, что пять тысяч человек успешно противостоят четырёхкратному перевесу. На другом холме армия врага насчитывает пятнадцать тысяч против сорока тысяч наших солдат и держатся! Тянуть больше нельзя, враг может получить подкрепление в любой момент. Если мы захватим хотя бы один холм, то сможем пройти! Врагу на другом холме придётся спуститься, чтобы остановить нас!
Вижу знамёна «Рей». Надо отойти подальше от них. Вряд ли каждый член отряда знает всех остальных четыреста девяносто девять товарищей в лицо, но рисковать не буду. Волноваться о том, что меня могут узнать те, кто участвовал в битве на вершине в первый день, вообще не стоит. В той обстановке среди сотен лиц трудно вообще запомнить какое-либо одно, даже если меня и запомнили как командира сотни, тогда мы были все перемазанные в грязи с прилипшими к лицам мокрыми волосами. Итак…
– Двиньтесь. Я сяду, – нарочито низким голосом сказала я кучке солдат, сидевших вокруг костра.
– Ты ещё кто? Молодняк, а дерзишь!
– А, сил моих нет больше слушать хвастовство командира Рейдана! – возмутилась я.
– А, так ты из «Рея»? Слышал, генерал Феаген наорал на него так, что будь здоров! – сразу повеселел тучный солдат и подвинулся, освобождая место у костра.
– Для виду наорал, – усмехнулась я, плюхнувшись. – На деле похвалил за инициативу. Вот командир собой и доволен.
Надо отвечать быстро, но аккуратно. Всё, что я слышала на поле боя, это пара фраз. По ним можно сказать, что командующий «Рея» – довольно тщеславный человек (совсем как Кон Кей). С этим я, кажется, не промахнулась. И, кажется, с генералом Феагеном они в хороших отношениях.
– Так ты что? Новичок, что ли? – продолжал болтать со мной тот же солдат.
– Да, а что, так заметно?
– Все бывалые люди Рейдана уже давно привыкли к его причудам.
– Ага, и что он у Феагена в любимчиках ходит, – буркнул солдат в шлеме, что сидел напротив. Чего он его не снимет?
– Если для того, чтобы попасть в любимчики, надо сломя голову на врага броситься, то да, командиру Рейдану тут нет равных, – с гордостью и лёгкой усмешкой произнесла я.
– Эй, а ты не зазнался, малец? Тут полно отчаянных парней, помимо твоего командира! – солдат, что первым заговорил со мной, сгрёб меня в охапку.
Ужас. Когда он последний раз мылся? Впрочем, а я-то?
– Да не. Я слышал, что командир Рейдан больше не станет обороняться, а погонит врага со склонов. Кто ещё на это решится? – отозвалась я, немного задыхаясь в объятьях этого медведя в форме.
– Какая лошадь тебе нашептала? У всех один приказ – удерживать позиции. И на завтра тоже. Нам же только что об этом объявили, – отозвался третий солдат с жареной ножкой кролика в руке.
– У шатра командира об этом говорили. Мол, он хочет показать генералу, что достоин повышения. Тот обещал ему награду, если командир отличится в этой войне.
– Да бред это! Выходить с пятью сотнями против двадцати тысяч. Даже Рейдан не такой дурак.
– Я не знаю, что командир собрался там делать, но он уверен, что сможет, а все остальные будут стоять и смотреть. Командир так и сказал: что у сотников, что у тысячников кишка тонка, а то б давно отбросили этих свиней обратно в их загон, да по домам пошли.
– Тц. Вот и посмотрим, чего он стоит со своим бахвальством. А мне ещё жизнь дорога, – насупился солдат в шлеме.
– Да? Ну, и ладно! Стойте и смотрите. А все почести достанутся нам, – я потёрла руки от предвкушения наживы. – Может, и я получу повышение в мою первую же кампанию!
Ну, давайте. Неужели среди вас нет ни одного честолюбца?
Дальше гнуть эту линию опасно. Я поднялась с места и зашагала прочь. Слабый эффект. Если бы Рейдан не был любимчиком генерала, всё было бы проще. Они уверены, что, в отличие от него, им, нарушь они приказ, не избежать наказания.
[Примечание внутреннего голоса: в древних царствах солдат, ослушавшихся приказа, казнили – это закон. Тебе не кажется, что подобные подстрекательства выглядят дохлым делом?] [Примечание повествователя: забей, здесь я закон]
Надо подходить с другой стороны. Насколько я могу судить из услышанных пересудов, есть те, кто восхищается отвагой и безрассудством Рейдана, и есть те, кто его ненавидит за покровительство генерала и пренебрежение правилами. Кто из них попадётся в капкан? Посмотрим…
«Я слышал, что некоторые сотники обещали своим отрядам награду, если они отбросят врага дальше укреплений», «Вы слышали про пари, что Рейдан тайно заключил с некоторыми командирами?», «Командир Рейдан сказал, что никто, кроме него не осмелится выйти за укрепления и разбить врага», «Слышали? Командир отряда „Рей“ сказал, что съест свой шлем, если чьему-то отряду хватит силёнок отбросить врага дальше склона».
Я распространяла разговоры почти всю ночь. Надеюсь, сработает. Слухи, пущенные в нужный момент, разрушали царства, авось расколоть пятитысячный отряд у них получится. Что солдаты любят делать, когда страдают от безделья, так это судачить. С первого дня у них не было стоящей битвы, только оборона. На этом безопасном холме бывалым воякам она быстро наскучит. Надеюсь, нескольких часов будет достаточно, чтобы эти слухи распространились по небольшому лагерю. Мне опасно тут надолго оставаться. Разговоры, что я пустила, дойдут и до отряда «Рей», и в этот момент мне лучше быть далеко отсюда. Хотя даже если не дойдут, вражеская униформа, что в этом лагере стала мне щитом, сослужит дурную службу, если меня как солдата этой армии отправят против моих же союзников. И докажи своим за две секунды, пока тебя не убили, что ты не враг.
