скачать книгу бесплатно
– В каком состоянии отряд?
– Тяжелораненых нет. Отряд «Ли» в состоянии сражаться, командир, – спокойно отвечал Ратмир.
Остатки отряда «Ли», ты хочешь сказать. Даже смотреть на них не хочу. Боюсь не найти среди выживших лица, что я запомнила перед боем.
– Хорошо. Пусть позаботятся о ранах и отдыхают. Неизвестно, когда нас снова бросят в бой.
– Так точно.
Я подняла глаза к небу.
– Всего сорок два, да? Двое из них из отряда «Ко», приткнувшиеся к нашим рядам в суматохе… Снова дождь собирается. Скажи им, чтобы не стояли под ним. Заболеют ещё.
Что я говорю, это же просто дождь…
– Эй! Я тебя повсюду ищу! – возглас Идаира застал меня уже на другом конце лагеря в направлении к лесу.
Остановилась, но не повернулась, чтобы поприветствовать друга. Идаир тоже встал, так и не решаясь подойти.
– Даже спрашивать не буду. Вижу, что не в порядке, – констатировал он. – Ты плачешь?
– Нет, – вздохнула я и обернулась, я действительно не плакала. Как будто я могу позволить себе это, когда меня видит столько народа. Мои глаза и щёки сухи. – Ты хотел меня подбодрить?
Я даже печально улыбнулась.
– Вряд ли я скажу тебе что-то, чего ты не знаешь, – отвёл глаза Идаир.
– Что-то элементарное вроде: «Это война. На ней есть победы и поражения. Не только слава, но и смерть»?
– Да, вроде того. А ещё отругать, что ты слоняешься тут, а раны не обработаны.
– А…
– Никаких «а»! Пойдём.
Он схватил меня за локоть и куда-то повёл. Мне было абсолютно всё равно, что он делает, и куда мы идём. При взгляде на него мои слёзы отступили, и я просто безвольно позволила себя вести. В итоге мы расположились у одного из костров. Идаир принёс ковш с водой и несколько чистых повязок.
– Я не знаю, через что ты там прошла. Но если для тебя это непомерно тяжело, ты ещё можешь отказаться, пока не зашла слишком далеко.
Отказаться? И что у меня останется?
Он закатал мой рукав, намочил тряпицу и начал медленно промывать рану на предплечье. Она не слишком серьёзная, так что пока он её не коснулся, я даже забыла, что меня задели.
– Всё в порядке, – тихо сказала я, – Я уже успокоилась.
– Нет, правда. Нельзя превращать войну в своё ремесло – так говорят мудрые учителя. Тем более ты – женщина. Ты не думала, что можешь выйти замуж и иметь детей? Зачем тебе военная карьера?
– Конечно, думала. Но это не то, что может понять мужчина. В том, что я стала военным, нет ничего странного.
– По-моему, это более чем странно.
– Всё просто. Когда женщина не может позволить себе быть женщиной, она, выживая в одиночестве собственными силами, становится воином. Если она оказалась никому не нужна как женщина, она пытается оказаться нужной как воин.
«Я всё равно на тебя не рассчитывал!», «Бесполезные…!».
– Хм… Всё, я закончил, – вскоре объявил Идаир, затягивая узелок на повязке. – Тебе лучше пойти к своему отряду. Они тоже расстроены. Ты нужна им сейчас.
Нужна?
Я встала и подставила лицо начинающемуся дождю.
– Скажи мне, Идаир: я, правда, нужна этой эпохе или никто не заметит, если я умру? Хотя нет… не отвечай.
***
Не плачь, Акили. У нас всё будет хорошо. Я не позволю случиться иному. Не грусти, если у тебя много врагов. Радуйся, что у тебя есть друзья. Ведь всего ужасней пустота, когда нет ни врагов, ни друзей.
Кажется, эта двухчасовая поездка домой пролетела, как пять минут. Это было тяжёлое сражение… Я потеряла столько людей и ещё Двако… мне жаль тебя, но ты такой дурак! А вот альфу мне не жаль совсем! Да что б она вес набрала!
Этот день ещё может кончиться хорошо. Если он кончится хорошо, я забуду про все печали. Скорее домой! Результаты конкурса на Собрание писателей уже должны быть вывешены. Как там его сайт назывался? Я знаю некоторых людей, кто тоже подавал туда заявки. Интересно, мы встретимся с ними?
Мы виделись лишь однажды во время какого-то съезда молодых прозаиков и поэтов. Это был первый и последний раз, когда меня куда-то приглашали. Я была так счастлива. Обычно неразговорчивая я с удовольствием обсуждала творчество с единомышленниками. Посмотрела, вот они какие, кто написал эти произведения, мои ровесники, обычные такие люди. Мы гуляли по городу, фотографировались. Во время завтрака и обеда говорили о многих вещах, находясь на одной волне. Врали администратору кафе, что столы мы не сдвигали, вдоволь наелись на прощальном банкете. А потом разъехались по домам в разные концы страны. Четыре года прошло. Жаль, никакая переписка не заменит тех двух дней. А вот и списки прошедших на собрание…
…Снова нет, да? В этой комиссии хотя бы прочитали, что я написала? Ну, почему? А этого парня из списка я знаю, точнее, знаю, как он пишет. В интернете читала. Он там все продукты своего творчества выкладывает и по социальным сетям трубит о них. При всём уважении, господа, я пишу лучше. Или это вопрос самопродвижения?
Я тоже выкладываю свои произведения на нескольких ресурсах: от сайтов любительской прозы до сайтов для фанфиков. И вот опять: впервые за много дней у меня аж два просмотра… содержания. Никто даже не открыл ни единой главы. Почему?
Почему же то, что я делаю, никому не нужно?
«Бум-бум» за стенкой, «Moi je m’appelle Lolita, Lo ou bien Lola…»[6 - Песня Alizee «Moi Lolita»]
Твою…! Опять! Который час?! 1:15 ночи – прекрасно! Я так спешно выезжала из дорогого жилья, чтобы переехать в комнату совсем чуть-чуть дешевле прежней и вляпаться в ЭТО! Соседки – мои ровесницы, но заурядней женщин я ещё не встречала. Единственные темы их разговоров (которые я, к сожалению, прекрасно слышу через тонкую дверь) – это «Дом-2», похудение и парни.
Что за массовое помешательство у современных женщин? И это я странная?
Всё, что приходит на ум при мысли о типичных тусовщицах из среды шумной и, скажем так, несерьёзной молодёжи, это про них. Ну, кроме наркоты, разве что. Ещё чего не хватало! Что? Я предвзята? Ладно, вот вам одна их очень положительная черта – они до безумия обожают свою домашнюю шиншиллу. Несмотря на это весомое достоинство, окончательную веру в то, что мы поладим, я потеряла в тот момент, когда услышала от них:
– Знаешь, здесь вообще-то молодые люди живут. Мы хотим отдохнуть в выходной. Почему мы должны подстраиваться под тебя? Ты наша ровесница, а живёшь как пенсионерка. Мы не думали, что с тобой такие проблемы будут, когда ты въезжала.
Это со мной проблемы?! Когда я просила их сделать музыку тише, они лишь прибавили громкость и начали ещё подпевать! Ох, мало того, что я невысокого мнения об их музыкальном вкусе…
*Да во втором часу ночи о любом вкусе будешь невысокого мнения
…так им ещё и медведь на ухо наступил! Только не говорите мне, что спьяну они не в курсе, как отвратительно поют! Я-то хоть про свои уши и медведя знаю и не пою при людях.
Эх, и что же мне делать? Говорить с ними бессмысленно. Зайти к ним и выбросить музыкальную установку в окно? Не пойдёт, иначе на следующий день я свои вещи увижу за окном, замков-то на дверях комнат нет. Люди в соседних квартирах, вызовите полицию, пожалуйста! Бесполезно… Мне даже снотворное не помогает, и читать не могу под такой шум. Хочу спаааать!
4:02. Вырубили. Славно. Но, совесть, ты в курсе: не будет мне покоя, если я это так оставлю.
*Не переживай, совесть в доле
Вот и ладушки…
9:00. Всё по закону. На-чи-най! Я прибавила громкость на ноутбуке до максимума. Бум-бум-бум! Alpha Eastman: «Ransen» – чего только не заваляется в аудиозаписях. Жалко, у меня нет колонок, ноутбуку не тягаться с музыкальной установкой, но будем надеяться, что этого хватит.
Ха! Я слышу: они проснулись! Полагаю, они поняли всю глупость своего убеждения «если человек хочет спать, он заснёт в любом случае». Ещё минут десять и пойду досыпать. Надеюсь, поймут.
Всю неделю и впрямь было тихо, и я радовалась нашему взаимопониманию, но в ночь с пятницы на субботу…
«Moi je m’appelle Lolita, Lo ou bien Lola…»
Баста! Я съезжаю!
***
Штурмовать холм одной лишь грубой силой значило потерять много людей, преимущество местности у врага. Если мы бросим сейчас всех в атаку, то подавляющим большинством холм всё же захватим, но с такими потерями продвижение на северо-восток станет бессмысленным. Командование это понимало. История знала эпизоды, когда генералы отправляли противнику, засевшему в глухой обороне, женское платье как обвинение в трусости[7 - Этим приёмом пользовался китайский полководец времён Троецарствия Чжугэ Лян (181—234 гг.), пытаясь выманить за укрепления своего противника Сыма И (179—251 гг.)]. Были даже случаи, когда противники на это покупались и покидали свои укрепления. Поистине нет хуже советчика на войне, чем уязвлённая гордость, и глупее причины умереть – тоже.
Я бы за платье «спасибо» сказала, подари мне его кто-нибудь. Но вражеские командиры из штаба на первом холме разорвали его на лоскутки на глазах обеих армий. У них здравомыслящий советник.
Мы стоим в этой долине уже несколько дней. Наши генералы несколько раз посылали в атаку малую часть войска, но результата это не приносило – её тут же оттесняли назад. В один из дней в атаке участвовал и отряд «Ли». Единственное, что я сказала своим воинам в день, когда погибла большая часть отряда, это:
– Не забывайте павших и гордитесь, что выжили. Остаться в живых при подобных обстоятельствах уже можно назвать победой.
Надеюсь, это были правильные слова.
За дни, проведённые вместе, слушая их разговоры, я кое-что узнала. Мой заместитель Ратмир раньше был слугой у старосты деревни. Сейчас женат и имеет малолетнего сына. Война для него не более чем способ заработка. Ческа уверен, что он худший землепашец в деревне, и решил доказать, что способен стать лучшим в деревне воином. Эд – весельчак, что жаждет прославиться, у него озорные глаза.
Мальчишка Кою, который младше меня на несколько лет, мечтает основать династию военных. Его иногда гложет, что он, будучи единственным сыном, оставил мать в деревне одну, но дружеское похлопывание по плечу от товарищей сразу возвращает ему хорошее расположение духа.
– Что ж. В таком случае тебе придётся не умереть на пути к этой цели, – я с улыбкой потрепала его волосы, из-за чего и он, и я тут же остолбенели.
Что это я делаю? Во мне проснулся комплекс старшей сестры или матери? Вот же несостоявшаяся женщина…
Когда нас бросили в атаку, я не могла не заметить, что веду себя слишком осторожно. Когда за моей спиной люди, я будто защищена щитом с тыла, но он стал для меня и якорем. Я не бросаюсь в самую гущу схватки, как сделала бы это, если бы отвечала лишь за свою жизнь. Мне придётся это преодолеть.
Сегодня и та, и другая стороны вели довольно пассивные действия. Генералы обеих армий дали приказ отступать, но из вражеских рядов вдруг выскочил один пятисотенный отряд под знамёнами «Рей» и продолжил атаку. Лучники из нашего арьергарда ответили на этого тучей стрел. Командир «Рея» на коне, как ни в чём не бывало, укрылся щитом и продолжил прорываться в наши ряды, смеясь и крича союзникам что-то вроде «Отступайте, а мне достанется вся слава!». Его напор остановили наши копейщики совсем близко от отряда «Ли». Вдруг над всем полем боя взревел голос вражеского генерала:
– Рейдан! Если ты сейчас же не притащишь свой зад сюда, я лично тебя четвертую!
– Пф! Генерал Феаген слишком осторожен! – фыркнул названный Рейданом и развернул коня. Боевые действия в этот день были закончены.
В лагере я ходила подобно привидению. Ни сотники, ни тысячники, ни уж тем более командующий тремя тысячами Кон Кей не обращали на меня внимания. Даже если я что-то у них спрашивала, они невпопад отвечали парой слов. Последний вообще относился ко мне как к пустому месту, что злило меня ещё больше. Проходя мимо его шатра, я слышала, как он обсуждал с тысячниками прошедший военный совет. Командование пытается придумать способ выманить армии противника из этой природной крепости. Пока решено продолжать осаду на истощение.
Генералы врага уже давно показали, что не настолько глупы, чтобы взять и покинуть укрепления, а осада может затянуться надолго. И они, и мы находимся на границе своих государств. Кто знает, когда к врагу могут прийти подкрепления. Согласно сведениям разведки, значительная часть сил противника сейчас находится на другом фронте, поэтому наша сторона предприняла попытку атаки. Но если они закончат раньше, чем мы достигнем цели, ситуация обернётся для нас катастрофой.
Плохо то, что мы просто не можем обойти эти холмы. Хоть они холмами и называются, на деле это две горы, между которыми пролегает узкая дорога. Сунься мы на эту дорогу, нас тут же зажмут обе армии противника. Ах, и всё потому, что враг успел первым занять оба холма!
Если не получается выманить войско через командование, то можно попробовать по-другому. Это не настолько эффективно, но…
– Командующий Кон Кей, – я вошла в его шатёр, когда тысячники начали расходиться. – Я знаю, что может помочь нам победить, – он уже открыл было рот, чтобы выставить меня вон, но я быстро сказала. – Вам не придётся ничего делать и рисковать. Я всё сделаю сама. Если мне удастся, то я скажу, что эта идея принадлежала вам.
Не будет мне покоя, если я не сделаю что-то в этой войне.
***
Акили, надеюсь, хоть твои действия дадут какой-нибудь результат, раз уж в моей войне с соседями мне пришлось капитулировать. И это вовсе не моя вина!
Как прикажете тягаться с теми, кто обладает правами хозяев в снимаемой квартире? Это похоже на… как если бы они были гейм-мастерами в компьютерной игре, а я обычным игроком.
Новое жильё, подходящее по цене, я нашла только через месяц. Правда, там было условие «график работы 5/2, в будни дома никого». Что делает в будни в трёхкомнатной квартире та молодящаяся женщина, я не знаю, но раз я работаю 5/2, а в комнате предусмотрен замок, то проблем быть не должно. Правда, пришлось покупать себе отдельный модем для интернета. К сожалению, я привыкла, что везде предусмотрен один Wi-Fi на всю квартиру, и не спросила, есть ли он в этой. Что его нет, выяснилось, когда мне надо было срочно сделать и отправить кое-какие рабочие документы из дома.
И чего у меня в последнее время всё наперекосяк? Я только три года назад переехала в этот город. Быстро привыкла к большим расстояниям и толпам в метро. Не было никакого восторга, хотя крупные города и высокие небоскрёбы мне нравятся. Но что мне было действительно необходимо, так это новые места, которые не имеют ничего общего с теми, в каких я раньше жила. Мне было необходимо одиночество.
*Да ты и там была одинока
Знаю, но ужасно быть одинокой среди знакомых людей. Остаться там значило смириться. Сейчас, по крайней мере, моё состояние можно назвать «ровно». Мне больше не больно. Меньше неприятных мыслей. Мне просто некогда о них думать, я озабочена обыденными вещами: например, есть ли у меня работа, сколько денег осталось до зарплаты, есть ли, чем платить за съёмное жильё в следующем месяце, в каком магазине дешевле продукты и подобным. Город моего рождения стал для меня олицетворение прошлого. А моё прошлое – это груз, и я без сожалений оставила его позади.
*Короче, ты сбежала
Пусть так. Что же в этом ненормального? В го, например, если группа камней не может обеспечить себе «жизнь» на одном участке доски, она «перебирается» на другой. Это же так просто и логично. Самый что ни на есть холодный расчёт. Зато теперь меня ведёт вперёд воля, а не чувства, и пусть другие зовут её эгоизмом. А это тело… ну и пусть другие решат, что оно бессердечно. Мне просто хотелось, чтобы здесь всё было по-другому.
Во время моей отлучки на обед в офисе на общем столе появился натюрморт: на грязно-коричневой подсохшей лужице кофе стоял перевёрнутый бумажный стаканчик, который был придавлен сверху толстой пачкой стикеров. На верхнем стикере значилась надпись: «Если у вас нет желания убивать ЭТО, не трогайте стакан». Я глянула на единственного находящегося, кроме меня, в тот момент в комнате человека – SMM-щика. Он спокойно сидел за своим компьютером и даже не обратил на меня внимания.
Желания убивать неведомое «это», у меня не возникло. Я села за свой рабочий стол и увидела в новых сообщениях документ от альфы. Она должна была его прислать ещё часа два назад. Надеюсь, задержка стоила того…
Нет! Она определённо того не стоила! Мои глаза! Что это? Оружие массового поражения гуманитариев? С каждой прочитанной строчкой мой внутренний котелок приближался к точке кипения. Кто её посадил писать тексты!? Я, конечно, утрирую, и обычно всё не настолько плохо или хотя бы плохо, но не настолько, как сейчас! Я понимаю, у всех бывают неудачные дни, но обычно те, у кого они бывают, признают свои оплошности и переделывают. Зная альфу, не стоит на это рассчитывать, она никогда ничего не делает дважды. Ладно. Я переделаю это подобие текста в текст, но моему израненному данным подобием сердцу нужна отдушина или я это не я.
*…
Я подошла к перевёрнутому стакану, отклеила верхний стикер с надписью и на чистом написала печатными буквами: «Подними стакан, если уверен в себе». Осталось надеяться, что первой любопытной и уверенной в себе окажется именно альфа. SMM-щик, даже если и заметил меня, всё равно промолчал.
Альфа, миленькая, я тут тружусь в поте лица над твоим текстом. Ты же можешь сделать взамен такой пустячок, как войти первой и открыть тайну неведомого «это». Дверь в офис отворилась – вернулся дизайнер (ну вот, не она!). Однако ему, чтобы пройти к своему компьютеру, не нужно идти мимо общего стола, поэтому дизайнер благополучно не заметил капкан… я хотела сказать «стакан». Через десять минут ручка двери снова повернулась. Она! Альфа, впервые я рада тебя видеть.
*Ты переделываешь текст или только злорадствуешь?
Как только злорадствие удастся, работа над ним тут же станет продуктивней в десять раз.
*…
– Я кинула тебе текст, ты видела? – обратилась ко мне альфа.
– Да. Работаю, – невозмутимо ответила я.
Боковым зрением слежу за альфой, попутно не забывая делать вид, что что-то печатаю. Вот она увидела стакан и наклонила голову, чтобы прочитать надпись. Ну! Три, два, один…
– Ребят, это кто написал?
Чёрт!
