Читать книгу Повелительница Рун (Торнстен Финк) онлайн бесплатно на Bookz
bannerbanner
Повелительница Рун
Повелительница Рун
Оценить:

4

Полная версия:

Повелительница Рун

Торстен Финк

Повелительница Рун

Text Copyright © 2019

by Thienemann in Thienemann-Esslinger Verlag GmbH, Stuttgart by Torsten Fink (author) cover design by Maximilian Meinzold

© Васильева Марина, перевод на русский язык, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Узник протянул руку, не в силах противиться искушению. Невидимая стена была на прежнем месте – она стояла здесь более трёх веков. Сколько раз он искал её на ощупь? Сбился со счёту. Стена держала взаперти лишь его тело, но не дух. Дух его мог вырваться наружу, мог коснуться – не мира, а вездесущей незримой силы, пронизывающей всё сущее. Энергия эта была столь же древней, как и боги, может, даже старше, и лишь немногие понимали её сущность так, как это было под силу узнику. Хелия – так нарекли древнюю магическую силу мудрецы. Она пронизывала весь мир, но лишь единицы знали о её существовании.

Даже многие ведьмы и колдуны не подозревали, что белая и чёрная магии были лишь отголосками хелии, в лучшем случае – средством использовать крохи этой древней энергии, словно сетью опутывающей всё сущее.

Никто из людей не разумел эту энергию так же хорошо, как узник, который сейчас протягивал руку к невидимой стене, не открывая глаз. Вскоре он погрузился в воспоминания о своей власти, об упоении, которое непременно чувствовал, когда тянул нити этой сети. Он отступил от стены и отвернулся, пытаясь подавить поднимающуюся горечь разочарования. Некогда он потряс основы мира, а потом, находясь на пороге победы, потерял контроль. Хелия обратилась против него, предала его, превратила близкий триумф в сокрушительное поражение и заточила с помощью его же колдовства.

Узник покачал головой, вспоминая, как в то время был глуп. Знал бы он тогда то, что ему известно сейчас! Лишь перед лицом катастрофы ему стало ясно, что хелия обладает собственной волей, что она действует по своему разумению, медленно, но с жёсткой решимостью. Она следовала своим планам, давала решениям дозреть, но главное с того судьбоносного дня скрылось от него, оставив с жалкими крохами власти, которые давала чёрная магия.

Быть может, он давно уже сгнил бы в темнице, если бы однажды не обнаружил, что хелия отбрасывает тень ещё более неуловимую и призрачную, чем она сама. И до этой тени он мог дотронуться, даже с предельной осторожностью воздействовать на неё, а значит – влиять на божественную силу. Он нашёл способ обмануть хелию.

Узник вздохнул, закрыл глаза и последовал вдаль за тенями. Магическая древняя сила собралась в одном месте, будто наблюдая за чем-то и, возможно, действуя на что-то. Он заставил себя оставаться спокойным и затаив дыхание следил за её движением. Что было причиной этой перемены? Куда указывали нити теней? Он уловил неясные очертания одной деревни, расположенной недалеко от Серогорья. Что там происходило? В этом месте не было ни власти, ни мудрости, там вообще не было ничего, достойного внимания. Он послал туда и в Хорнталь своих слуг, однако собранный ими урожай из горя и боли был скуден. Кому или чему дарила хелия столько внимания?

Но главное – как он мог обратить эту перемену в свою пользу?

Книга первая. В тени гор

Хальмат

На ладони лежало пять гвоздей – один кривее другого. Айрин, нахмурившись, разглядывала их.

– И это всё? – спросила она наконец брата.

– Мастер Рамольд дал мне ещё десять геллеров в придачу, я ведь не только подмёл его кузницу, но и принёс свежей воды из колодца! – Барен был явно обижен.

– Совсем немного за три часа. Хорошо тобой попользовались. Это же гвоздь для подковы?

– Он послужит делу, – ответил Барен, уже не скрывая досады. – Ты мне поможешь на крыше или так и будешь стоять и ворчать?

Над деревней разнеслись гулкие удары. Жрец, звоня в колокол, созывал жителей Хальмата в храм на богослужение. Айрин вздохнула: они с Бареном уже давно не были в храме. Лишь в Дни богов у них появлялось время, чтобы навестить старуху Нурру.

– Поживее, дети! А ты, мой мальчик, смотри не упади с крыши! – заскрипела та, высунувшись из окна хижины. – Ещё не хватало, чтобы ты свернул шею, латая крышу старой женщине, которой, да известно богам, уже совсем немного осталось на этом свете.

– Раз дождь заливает дом, значит, крышу надо чинить, – ответила с улыбкой Айрин. – Или ты хочешь, чтобы безносая таки забрала тебя, крёстная?

Старуха презрительно засопела.

– Чего ей меня забирать, дитя? Вон, она уже сидит на пороге.

– Но мы не хотим держать дверь для неё открытой, – с серьёзным лицом возразила Айрин.

– Уж изволь, а теперь помоги своему брату. И попроси богов поберечь его. А ты, Барен, смотри, куда ступаешь своими неуклюжими ногами! Мне не нужны лишние дыры. И поторопитесь, скоро стемнеет. Но сделайте всё как надо!

– Да, крёстная.

Барен скорчил гримасу и придвинул к стене старую бочку. С сомнением проверил карниз на прочность, запрыгнул на него и осторожно продвинулся на крышу.

– Дай-ка мне доски.

– Где ты их взял? – спросила Айрин, передавая распиленные доски наверх. – Дерево, кажется, крепкое.

– Мукомолу они не нужны.

– Ты спросил его?

– Нет, но они с кучей других досок уже не один месяц валяются перед его сараем. Он и не заметит, что несколько штук пропало.

Крыша заскрипела под весом юноши.

– Молоток, – скомандовал он.

Айрин протянула молоток наверх.

– От кузнеца?

– Одолжил. И да, у него я спросил.

Барен проверил инструмент: головка шаталась.

– Надо было подольше подержать в воде, тогда бы рукоять посильнее разбухла. Но на пару-тройку гвоздей хватит. – Он пополз на четвереньках по крыше. – Скажи крёстной, чтобы постучала метлой по потолку там, где течёт.

Айрин передала указание и отступила на шаг, чтобы лучше видеть брата. Вскоре дважды ударил молоток. Нурра в хижине не прекращала стучать, хотя Барен уже прибивал доску на прохудившейся кровле. На западе низко стояло солнце; порывистый ветер принёс с пастбищ изморозь, лёгшую на округу. На востоке упирались в небо горы, прозванные Серогорьем.

– Надо было назвать их Белогорьем. В эту странную зиму только там и осталось вдоволь снега. Хотела бы я отправиться туда летом, – вздохнула Айрин.

Брат прервал работу.

– Дядюшка вряд ли тебе разрешит.

– Но как только мы заплатим выкуп…

– Тогда можешь лазать по горам, сколько тебе угодно, сестричка. Но ждать ещё по меньшей мере год – если всё будет идти хорошо. А когда всё шло хорошо?

Айрин вздохнула. Брат был прав. Дядюшка всегда находил повод вычесть что-нибудь из их нищенского жалованья.

Нурра высунулась из окна.

– Ну как, уже готово?

– Сейчас, – отозвался Барен и снова принялся за работу.

– Просто поразительно, сколько твоему брату требуется времени, чтобы вбить в доску несколько гвоздей, – проворчала старуха. Потом сощурилась и спросила: – Что это? Неужто баранов выгнали пастись в долину?

Айрин обернулась и в который раз убедилась, что глаза у крёстной видят скверно. В действительности это была дюжина всадников, спускавшихся от замка Грюнварт. Они следовали по улице, расположенной поодаль от хижины, в деревню. Вдруг два всадника впереди остановились, посовещались о чём-то, и один из них направил коня к хижине, остальные же отправились дальше.

Всадник был молод, из-под шлема выбивались светлые пряди, на лёгких кожаных доспехах красовался герб замка Грюнварт.

– Что ему нужно? – спросила Айрин.

– Ничего хорошего, – пробурчала Нурра, оглядывая всадника с неприкрытым недоверием.

Барен прекратил стучать и спустился с крыши.

– Приветствую вас, благородные дамы, и вас, кровельных дел мастер, – сказал солдат, снабдив приветствие обаятельной улыбкой.

Айрин в ответ лишь коротко кивнула. Этому солдату было что-то нужно, и сердце подсказывало, что это ей не понравится.

– Ваш конь сбился с пути, оруженосец? – спросила Нурра, встав со скрещенными руками перед дверью.

Всадник дружески похлопал лошадь по загривку.

– О нет, мы оба очень хорошо знаем дороги Хальмата, благородная госпожа. Просто я подумал, что стоит взглянуть на человека, который в День богов стучит молотком.

– Это не запрещено, – вступилась за брата Айрин.

– Конечно нет. И даже если бы было запрещено, вас, по крайней мере, это бы не сильно обеспокоило, Айрин Дочь Ворона, не правда ли? В моей памяти ещё свежи воспоминания, как я не раз прогонял вас с братом из фруктовых садов Грюнбурга, когда вы были детьми.

– Ах, так это вы тот нерасторопный сторож? Не говорю, что мы были в тех садах, но даже если и были, то никто нас там не ловил.

Всадник рассмеялся:

– Довольно того, что я прогонял вас, фройляйн. Ведь если бы я вас схватил – что было бы для меня проще простого, – то пришлось бы вас выпороть. А я не бью девушек.

– Из страха, что они будут сопротивляться и одержат над вами верх? – колко заметила Айрин, при этом приторно улыбнувшись.

Он на миг сощурился и снова усмехнулся:

– Не беспокойтесь, я здесь не за тем, чтобы наказывать вас за старые проказы. Напротив, ваш брат, как мне кажется, не только ловкий воришка яблок, но и умелый работник. Для такого, как он, у нас найдётся дело.

– У него уже есть работа, большое спасибо, – отрезала Айрин.

– Что за дело? – спросил Барен.

– У ловкого работника есть всё, что требуется, чтобы стать хорошим воином. Мы прибыли в Хальмат набрать солдат, и вы, Барен Сын Ворона, кажется, в полной мере годитесь для этого.

– Разве идёт война? – поинтересовалась Нурра.

– Нет, благородная госпожа, ни в коем случае, – ответил всадник. – Но и в этой деревне ходят слухи, что с севера пришла опасность. Разбойники рыщут по Хорнталю, крадут скот и нападают на путников.

– Значит, вы хотите сразиться с вооружёнными разбойниками. Звучит довольно опасно, – заметила Айрин.

– Готова поспорить, что это дело рук повелителя ведьм, – прошипела Нурра. – Он управляет всем злом в мире. И, конечно, мой названый сын не будет воевать с главным чёрным волшебником.

– Повелителя ведьм уже много веков не видели, благородная госпожа. И конечно, в Хорнтале или в Серогорье мы его не встретим. Надо всего лишь показать, что мы во всеоружии, чтобы этот разбойничий сброд убрался восвояси. Вряд ли нам придётся сражаться: завидев наши мечи, они тут же сбегут. А мы легко получим много славы и ещё больше добычи.

– Я бы тоже вела такие речи, если бы хотела набрать солдат для столь рискованного предприятия. Но мой брат на ваши сказки не поведётся, правда, Барен?

Тот промолчал.

– Мы также предлагаем внушительный задаток…

– Задаток? – наконец подал голос Барен.

– Шесть крон обычному воину, но поскольку вы, по-видимому, умелый работник, я, наверное, смогу убедить капитана дать семь.

– Целых семь крон?!

– Похороны стоят дороже, господин солдат, – проворчала Нурра. – Здесь вам искать нечего. И Барен ещё не закончил с крышей. Так что вы его не получите! Доброго дня и будьте здоровы.

– Вы слышали, – ухмыляясь, поддержала Айрин. – Крёстная всё сказала. Поищите себе другого дурачка.

Всадник снова улыбнулся.

– Дураки и нахалы нам не требуются, благородная барышня, а вот вы, Барен Сын Ворона, нам нужны. Семь крон задатка, дармовые харчи и ещё одна крона каждый День богов, к тому же своя доля от добычи. И никакого надзора острых на язык женщин. Подумайте. Во всяком случае, ещё одну ночь мы будем в деревне. Хорошего вечера!

Он повернул коня и, не дожидаясь очередной колкости Айрин, умчался прочь.

* * *

Позже они сидели за ужином в маленькой комнатке. В печи потрескивал огонь, от свечей падал мягкий свет.

– Сегодня День богов, а я снова не могу угостить вас жарким, – с большой горечью проговорила Нурра, поднимая с плиты тяжёлую кастрюлю.

– Никакое жаркое не сравнится с твоей похлёбкой, крёстная, – убеждённо ответила Айрин, на что старуха лишь покачала головой.

– Семь крон, – пробормотал Барен, зачерпывая перловку, – и ещё одна в неделю.

– Звучит лучше, чем есть на самом деле, дубовая ты голова. И зарабатывать ты их будешь с большим трудом. Вспомни одноногого Хума и Бальгера Полруки, – буркнула Айрин. – Они тоже пошли в солдаты, чтобы прогнать пару-тройку браконьеров, и еле живые вернулись домой. Только взгляни на них сейчас, как они трясутся над каждым геллером, прежде чем его потратить! Ведь крона, о которой ты мечтаешь, достаётся лишь тем, у кого руки-ноги целы. Но тот надутый всадник об этом ни слова не сказал.

– И вправду надутый, просто удивительно, как он только из седла не взлетел, – согласилась старая Нурра. – Хотя признаю, что на своём коне он выглядел весьма внушительно. Как думаешь, Айрин?

– Это заслуга его коня.

– Неужели? А у кого из них была обаятельная улыбка, от которой ты так покраснела? Тоже у лошади?

– Я не покраснела, – сухо ответила Айрин.

– Ну-ну, – промолвила крёстная с усмешкой.

Айрин бросила на неё гневный взгляд:

– В любом случае он больше интересовался Бареном, чем мной.

На лбу Нурры пролегли беспокойные морщины.

– И принёс плохие вести, хуже, чем он думает. Простые разбойники? Не смешите меня! Этот юнец может говорить что угодно, но за всем стоит повелитель ведьм.

Она покачала головой и закашлялась, отчего у Айрин сжалось сердце.

– Пережить такое в старости. Князь чёрной магии идёт в Хорнталь!

– Ах, крёстная, но ведь повелитель ведьм уже давно мёртв!

– Разве ты забыла истории, которые я тебе рассказывала? Он проклят и не может умереть!

– Тогда почему его уже давно никто не видел? – спросил Барен, вычерпывая похлёбку из кастрюли.

– Потому что он привязан к своей ужасной крепости, балда!

– Значит, ему не удастся пробраться в Хорнталь, крёстная, – с улыбкой заключила Айрин.

Нурра на мгновение задумалась, ища подходящий ответ, затем, помрачнев, покачала головой и прошептала:

– Вот увидите. Знаки уже повсюду, нужно только держать глаза и уши открытыми. Дрозд, поющий посреди ночи; мертворождённый телёнок у крестьянина Лама; вороны, носящиеся туда-сюда у Серогорья, будто ждущие чего-то. Чума, постигшая другие деревни, и потом эта зима без снега! Всё это предзнаменования невзгод, которые придут к нам. Но, конечно, все закрывают глаза на грядущее несчастье. Чем я провинилась перед богами, что они бросили такую мрачную тень на мои последние дни?

– И о чём же предупредили тебя знаки? – спросила Айрин с мягкой усмешкой. Ей эта зима, впрочем, тоже казалась странной. В конце осени выпало много снега, но почти сразу после солнцестояния с юга пришла буря и принесла с собой тёплый ветер. Хотя потом снова были заморозки, снег шёл редко и скудно, и теперь в мороз зияли тёмные и голые поля. Но всё же Айрин отказывалась видеть в этом дурной знак.

– Ты узнаешь, Айрин Дочь Ворона! Скоро ты будешь стоять у моей могилы и жалеть, что насмехалась надо мной, – сказала крёстная, погрозила деревянной ложкой и вознесла короткую молитву богам. Её взгляд задержался на мокром пятне на деревянном потолке.

– Считаешь, она выдержит, мой мальчик? Ты ведь пробыл на крыше совсем недолго…

Барен пожал плечами.

– Увидим, когда польёт дождь. Доски лежат в два ряда, хотя лучше было бы, конечно, в три.

– Разве старая служанка может себе это позволить? Впрочем, этого вскоре не потребуется, – мрачно сказала Нурра, закашлявшись на последних словах.

– Что говорит целитель? – как бы невзначай спросила Айрин.

– Зачем тратить на него своё время? Я и без этого мешальщика трав знаю, что мне недолго осталось, дитя моё.

– Значит, ты к нему не ходила? Он же был в деревне всю неделю!

Нурра сердито наморщила лоб, махнула рукой и снова закашлялась.

– Я, пожалуй, прилягу. Обед меня утомил больше, чем я думала.

Она поднялась и поплелась к себе в постель.

– Приляг, крёстная, а мы займёмся посудой, – успокоил её Барен.

Когда вся посуда была вымыта, брат с сестрой вышли из хижины и направились по пологому склону в деревню. Снова раздался звон колокола жреца – сигнал о том, что время служения богам закончено и деревня возвращается к обычной рутине.

– Надо поторопиться, иначе дядюшка вычтет из жалованья.

– Тебе не стоит постоянно её дразнить, – заметил Барен.

– Крёстную-то? Мне кажется, она привыкла. Сколько лет она уже предвещает свою смерть? Три года?

– Не меньше, – ухмыльнулся брат. – А помнишь, как прошлым летом она забралась на курган и дожидалась там смерти?

– И с ясного неба посыпался град, – продолжила рассказ Айрин.

Оба рассмеялись, потом Айрин посерьёзнела:

– Но я волнуюсь за неё. Она похудела и с каждым разом видит и слышит всё хуже.

– Ты тоже это заметила? Кажется, она всерьёз приняла солдат за стадо баранов

– Тут она, скорее всего, не так уж и ошиблась, – язвительно заметила Айрин.

– Правда? Это ты о всаднике, который подошёл к нам?

– В первую очередь о нём.

– Только вспомнила его, а уже покраснела…

– Я просто в гневе! И надеюсь, ты не клюнул на его лживые слова. Мёртвому задаток не нужен.

– Это ясно, – пробурчал Барен, – но без задатка мы ещё не скоро вырвемся из кабалы. Да и что потом? Когда мы будем свободны, нам снова придётся вкалывать, а я не хочу батрачить всю свою жизнь. Мастер Рамольд согласен взять меня в ученики, но требует плату за учение – сто крон! Откуда мне взять деньги? Остаётся одно: хотя бы на время пойти в солдаты.

– Подвернётся ещё дело получше, а что мне прикажешь делать? Я не хочу получить свободу, чтобы потом снова пойти в служанки.

– В замке Грюнварт со служанками обращаются лучше, к тому же больше платят. – Барен легонько толкнул сестру в бок. – И как знать, возможно, один из твоих почитателей наконец обретёт твоё расположение.

Айрин лишь презрительно фыркнула, но брат не отступал:

– Ты же знаешь, что многие работники и крестьяне лишь за тем приходят в трактир, что надеются получить от тебя улыбку. И среди солдат, верно, тот или другой тоже попадёт в ряды воздыхателей. А если ты будешь служанкой в замке, а я солдатом…

– Нет уж, спасибо, Барен. Я не так много знаю, но уверена, что ни тебе, ни мне с солдатами не по пути. Я хочу уехать, посмотреть мир. Возможно, побывать в столице, в Грамгате, а ещё на море, о котором столько рассказывал Лель…

– Ты же знаешь, что наш повар сам никогда не видел моря. Все эти истории о волнах высотой с дом и танцующих кораблях он слышал от своего двоюродного братца.

– И от этого они менее правдивы? – гневно вскинулась на брата Айрин.

– Просто не возьму в толк, как ты можешь желать того, о чём знаешь лишь понаслышке, – ответил тот.

– Понимаю…

Она вздохнула и через какое-то время, пока они молча шагали рядом, тихо сказала:

– Я хочу найти маму.

Барен остановился.

– Зачем искать женщину, которая бросила собственных детей на пороге трактира, не оставив ни зацепки, ни приветствия, лишь имена на записке? Ясно же как день, что она не хотела возиться с нами тогда и не собирается делать этого сейчас, иначе уже давно бы отыскала нас.

– Может, ей что-то мешает…

– Брось, Айрин! – резко оборвал её Барен, как это часто бывало, когда они касались этого болезненного вопроса.

Айрин смолкла, но, в отличие от брата, была не готова просто смириться. Наверное, у матери была веская причина для такого поступка. И эту причину Айрин хотела однажды выяснить.

Хижины на окраине деревни становились всё ближе. Из окон домов, в которых ютились батраки и подёнщики, падал тусклый свет. Немного поодаль каменные стены крупных крестьянских дворов, образующих центр Хальмата, противились напору вековечного ветра. Брат с сестрой добрались до рыночной площади, на другом конце которой их внушительно и величественно ждал единственный трактир в округе – «Голубой дракон».

Они поспешили к чёрному ходу и наткнулись в проходе на разносчицу Грит, нагруженную с полдюжины тарелок.

– Ну наконец явились, – проговорила она, запыхавшись. – Скорей берите фартуки. Зал битком, куча солдат, и все хотят жрать и пить.

– А дядюшка? – обеспокоенно спросила Айрин.

– После службы Гренер Стаак ушёл с мукомолом Ульхером, о чём-то им, видно, нужно было потолковать.

– Повезло, – вырвалось у Барена.

– Ну, я бы не стала так рано радоваться. Мукомол наверняка потребует одолженных денег, но вы-то знаете, что у вашего дядюшки их нет. И он опять перепишет на мукомола часть имущества. Не хотела бы я попадаться на глаза мастеру Стааку, когда он вернётся.

Айрин вздохнула. Если дядюшке потребуются деньги, он может вспомнить, что близнецы собираются отдать выкуп. И, наверное, опять что-нибудь придумает, чтобы поднять цену. Айрин решила отбросить эти мысли и с головой ушла в работу.

Дел и правда было невпроворот: в обоих залах яблоку негде было упасть. Светловолосый солдат – выяснилось, что он лейтенант, – сидел с капитаном в дальнем зале, предназначавшемся для зажиточных жителей деревни, в то время как простые солдаты с батраками расположились в большом зале. Казалось, их мучила неутолимая жажда: Грит, Барен и Айрин едва поспевали приносить тяжёлые кувшины с пивом. С каждым часом в зале становилось всё оживлённее и веселее, вскоре тут и там зазвучали похабные шуточки, в ход пошли руки, чьи владельцы вдруг забыли, как подобает себя вести. Но Айрин уже имела сноровку в том, как увёртываться от тесного общения и пропускать неприличные намёки, а приземистая Грит, бесспорная хозяйка «Голубого дракона», шутками и напором старалась отвадить посетителей от дурных мыслей. Какое-то время спустя лейтенант подсел к батракам и принялся рассказывать им о геройских подвигах и богатой добыче. У Айрин не было времени прислушиваться к его невероятным историям, она лишь время от времени посылала ему неодобрительные взгляды. Но, к её лёгкой досаде, он словно ничего не замечал.

Дядюшка вернулся домой лишь поздно ночью, уже после того, как ушли последние гости. Айрин проснулась в своей комнате и услышала, как он грохочет в погребе. Ещё долго до неё доносились его проклятия и причитания, и она нисколько не сомневалась, что он изрядно угостился запасами водки в трактире.

Чужестранка

На следующий день Айрин с самого утра была на ногах. Она растопила изразцовую печь, распахнула двери и окна, чтобы выветрить запах застоявшегося пива и жирной пищи, и радостно предвкушала, как снова выскажет лейтенанту своё мнение, но, к своему разочарованию, узнала от Грит, что ещё на рассвете отряд отправился в путь.

– Они уговорили работника мукомола Ульхера и подмастерье сапожника Золла. Брат твой, на счастье, толковый малый, не попался на красивые сказки лейтенанта. Разбуди его, у нас много дел.

– Думаю, пыл Барена поугас, когда он услышал, что солдаты встают до восхода солнца, – усмехнулась Айрин. – Грит, а ты, случайно, не знаешь, как зовут этого лейтенанта?

– Это же сын старого Тегана, который заведует арсеналом замка Грюнварт. Его имя – Ботарик, но, кажется, все называют его просто Бо. А теперь помоги мне отдраить пол, хотя, кажется, от этого будет немного толку. Эти половицы уже давно не блестят.

– Так это был Ботарик Теган?! Служанки у колодца часто над ним хихикают. Они даже дерутся из-за того, кто пойдёт с поручениями в замок, лишь бы увидеть Рыцаря Бо.

– Да, будь я на несколько десятков лет моложе, тоже бы вздыхала по его улыбке. Удивительно, что ты его не знаешь. Он же иногда бывает на службе Дня богов.

– К сожалению, День богов – единственный день, когда мы с Бареном можем навестить Нурру.

– Твоя правда, прости, совсем забыла. Видят боги, мне её не хватает. «Голубой дракон» уже не тот с тех пор, как она ушла на покой. Как она сейчас?

– Всё по-прежнему. При каждом удобном случае заявляет, что одной ногой в могиле, и так уже несколько лет кряду. Но её ноги теперь и впрямь плохи. И глаза видят всё хуже…

Лёгкое покашливание прервало разговор служанок. Айрин и Грит подняли взгляды и разом смолкли.

В дверях стояла чужестранка. Она осматривалась в зале, и Айрин подумалось, что негоже такой знатной и красивой особе появляться в трактире вроде «Голубого дракона». Она зажмурилась, снова открыла глаза, но видение не исчезло: на открытом проходе в пивную действительно стояла чужестранка. Вид у неё был растерянный.

– Что ей здесь надо? – спросила Грит, сжимая в руках тряпку.

– Лучше спроси у неё, – ответила Айрин, вытирая пот со лба.

Грит, кряхтя, поднялась, тщательно вытерла руки о передник и прошаркала в деревянных башмаках к стойке.

– Чем могу вам помочь, благородная госпожа? – спросила она.

– Мне нужен ночлег на семь дней, – прозвучал ответ.

– У нас? – уточнила Грит с испуганным видом.

123...7
bannerbanner