скачать книгу бесплатно
«Что ты знаешь обо мне?»
Несколько минут он печатал, но прислал не так много. Скорее всего, думал над ответом и удалял написанное, а потом снова писал.
Призрак:
«Знаю, что у тебя есть проблема, которую ты не можешь решить. Тебе приходится жить с этим. Ты постоянно убегаешь.»
Проблема? Кажется, он знает о моей болезни или когда-то я так и назвала лейкемию – проблемой. Я всегда старалась сделать так, чтобы о ней знало, как можно меньше людей. Возможно, ему я говорила, что это просто проблема. Хотя сейчас я бы назвала это проклятьем. И я не убегаю. Никогда.
Эйприл:
«Я меняю места жительства не с целью убежать, а для того, чтобы сменить надоевшую обстановку.»
Призрак:
«Ты можешь обмануть меня, но никогда, НИКОГДА не обманывай себя. Речь ведь не только о физическом побеге.»
На этой ноте я закрыла ноутбук. Даже думать об этом не хочу. Какой-то непонятный человек утверждает, что знает меня и что-то обо мне. Что-то в этом есть, какое-то притяжение, интерес, но немного пугает. Да пошло оно всё к чёрту!
Однако, когда я варила на кухне кофе, мысли возвращались к тому диалогу и я каждый раз их прогоняла. Мой организм снова потребовал какой-то подпитки. Тосты с сыром и кофе пришлось буквально заталкивать в себя. Аппетита не было, хотя мозг подавал сигналы недостатка еды. Слабость слегка наплывала, голова отказывалась нормально работать. Я чувствую себя такой жалкой.
***
– Эйприл, сиди спокойно! – мама собирала мои чёрные волосы в хвост, после неудачных попыток заплести косы. – Такая маленькая и неугомонная ты у меня, – она улыбнулась.
– Я уже не маленькая, – я показала ей семь пальцев, и она снова улыбнулась.
– Хорошо-хорошо. Тогда, тебе стоит найти работу. Все взрослые работают, – мама подала мне лёгкую куртку, и я просунула руки.
– А можно я буду работать с тобой? Чтобы ты всегда была рядом.
Мама работала в довольно-таки большом и уютном цветочном магазине в самом центре Сиэтла. Сегодня она взяла выходной.
– Конечно. Но нужно знать очень-очень много цветов, чтобы там работать, солнышко.
– Я выучу, – пообещала я, а потом немного помрачнела. – Ты точно будешь со мной? Мне ТАМ не нравится, – говоря «там» я имела в виду приют, в котором жила, и мама поняла о чём я.
– Ты уже большая девочка, но тебе нужно будет ещё немного подрасти, и я заберу тебя. Ты больше никогда туда не вернёшься.
– Правда?
– Конечно, – она поцеловала меня. – А теперь, пойдём в машину.
Огромное белое здание и такая маленькая я. «Километровые» иглы так и норовят ткнуть тебя побольнее, а злые врачи мечтают положить себя на хирургический стол или в палату, отдавая на растерзание иглам и капельницам. Я всегда боялась больниц. Что-то внутри меня подсказывало, что девочки моего возраста не посещают такие места чаще нескольких раз в год. А я здесь, практически, живу. Я даже в приюте появляюсь реже. На все мои вопросы мама и медсёстры отвечали: «Потерпи немного и всё будет хорошо» или «Ничего страшного, не стоит волноваться». Что будет хорошо? Зачем терпеть? В чём дело?
Я снова лежу на твёрдой койке в белой палате, а в моей руке, в самой вене, катетер с каким-то лекарством. Ко мне заходит та же медсестра, что и обычно. Красивая, молодая женщина с добрым лицом. Именно ей я надоедала постоянными вопросами. Но на этот раз она ответила более-менее чётко.
– Эйприл, это всё для твоего блага.
– Зачем? У меня всё хорошо.
– Пока, – как-то беспокойно ответила она.
– Что это значит?
– Твоя болезнь…
– Я не болею, Вы ошибаетесь. Мама часто болеет, у неё болит голова. Она устаёт на работе и дома.
– У тебя необычная болезнь. Она пока спит, а мы стараемся убить её до того, как она проснётся.
– Что будет, если не делать это? – Я уже начала волноваться. – Она должна умереть, а если нет, то я?
– Ты умная девочка, – по её щеке скатилась слеза. – Здесь умирают и взрослые, и дети. Не понимаю почему такое случается именно с такими, как ты. Такие маленькие.
На этот раз я не стала спорить насчёт «маленькая-не маленькая». Сейчас я поняла, что возраст совершенно не имеет значения. В этот момент всё изменилось. Изменилась я и мир вокруг меня. Я не говорила маме, что знаю, зачем мы приходим в больницу, но теперь я покорно выполняла всё, что мне говорили. От вечно улыбчивой и энергичной Эйприл осталось мало. Теперь вместо улыбки и озорных глаз – пустота. Мама ничего не говорила, однако я чувствовала, что она всё поняла. Мне было страшно.
***
Сон. Это был сон. Я потеряла сознание, когда шла в свою комнату. И это не обычный сон, а воспоминание. Я никогда не забуду тот день. Тогда я выросла сразу лет до пятнадцати, когда полностью осознаёшь, что всё совершенно не такое розовое, как кажется, что у этого чёртового мира есть сотни тысяч вариантов убить тебя или хотя бы просто толкнуть. Толкнуть так, чтобы на всю жизнь.
Неприятные мурашки пробежали по коже. Мама. Она была так близко, я ощущала её тепло, биение сердца, слышала голос. Далёкое прошлое. Это был апрель, а через пять лет мама и моя сестрёнка разбились. Тоже в апреле. Ненавижу этот месяц.
Я поднялась, не спеша, с пола. Ох, чувствую на бедре уже есть синяк. В зеркале я увидела синеющее пятно под левой бровью.
– Проклятье! – выругалась я, умываясь холодной водой.
В отключке, я была долго, в доме уже темно. Наступила ночь.
– Прекрасно, ещё один день потрачен впустую. Я даже не заметила его. Эй, кто там наверху?! Верните моё время! Лжецы, забрали часы, которых у меня осталось так мало…
Наверное, это смешно: девушка с растрепанными волосами, немного подбитым мокрым лицом стоит на одной ноге (так как левое бедро очень болит после падения), чуть согнувшись и запрокинув голову вверх, пытается докричаться до кого-то в потолке в ванной. Больная на всю голову, понятно же.
Я спустилась на пол, скользя спиной по стене. Схватилась за голову.
– Мама…
Я не должна была вообще появиться в этом теле, в это время. Не должна была оказаться здесь совсем одна, потеряв семью, и не должна вскоре потерять свою жизнь. Я не в своей тарелке. Мне нужна обычная скучная жизнь, которая будет такой же, как у всех. Люди жалуются на однообразие и серость будней, а я напротив – хочу этого. Скорее всего, я бы тоже скулила, что каждый последующий день похож на ксерокопию предыдущего. Однако, мои ксерокопии тоже мало различимы: раньше это была вечная больница, лечение, одиночество, ожидание, боль и всё сначала. Так продолжается и по сей день, но слово «больница» я пока вычеркнула.
Ненавижу свою жизнь, ненавижу! Чёртова болезнь, душераздирающая боль и недостижимость – НЕ-НА-ВИ-ЖУ! Ещё и эти галлюцинации… Я псих, по мне «плачут» такие психоаналитики как мистер Ротман. Он бы уже надел на меня смирительную рубашку и закрыл в одиночной камере с белыми мягкими стенами.
– Зачем меня мучить? – взмолилась я. – Если тебе и правда нужна моя жалкая жизнь, забери уже её!
Я кричала и била кулаками стены – меня никто не слышал. Самое обидное то, что сама убить себя я не могу. Дело не в страхе, а в чёртовом обещании Кишу. Мы много пережили с ним и ребятами. Я не могу солгать ему, подвести. Не могу.
Candletear
Слеза свечи.
_______________________________________
Свеча горит, освещает комнату, даёт тепло. Но чтобы сделать это, ей приходится уничтожать себя, платить за всё. Фитиль сгорает, капает на стол воск. Она отдаёт всю себя ради света, а другие палят на ней бумаги и пепел смешивается с воском, с её слезами. Вот она уже почти исчезла, но всё пытается держать огонёк, который уничтожает её. Ты думаешь, я сейчас правда говорила о свече?
_______________________________________
День 24
Хоть я и не хотела просыпаться сегодня (да и вообще больше никогда), но пришлось встать с постели. Мой желудок потребовал чего-то съедобного. Как ни странно. Да, я проснулась от того, что внутри всё стало болеть и жечь. Организм стал поедать себя изнутри. В холодильнике я нашла два просроченных йогурта, банан и несколько яблок. Я вздохнула. Не отказалась бы сейчас от чизкейка или хотя бы грибных равиоли. Я взяла с полки банан и вернулась в комнату, стала искать джинсы и футболку в куче одежды на стуле. Зачем шкаф, если есть стул? Доев банан, я стала лучше себя чувствовать, но в магазин всё-таки пошла. Мне было настолько плевать на всё, кроме еды, что я даже не посмотрела на себя в зеркало. Люди на улице и в самом магазине смотрели на меня довольно странно и оценивающе. Думаю, оценки были неудовлетворительными. И я была полностью с ними согласна, когда увидела себя в отражении витрины: волосы торчат во все стороны, на щеке след от подушки, размазанная тушь и бледно-жёлтая кожа. Ужас. Ну и плевать. Сильно нужны мне эти люди…
Когда равиоли и свежие йогурты были сложены в пакет я вышла на улицу, посмотрела наверх, в небо. Что я пытаюсь там увидеть? Зачем я смотрю? Я ни о чём не думала, в голове было пусто, а внутри что-то больно резало и сжималось. Странное чувство и мне оно очень не нравится. Обычно облака, голубое небо, успокаивали мою душу, но не сейчас. Я пыталась перебрать варианты, причины внутреннего беспокойства, но тщетно. Просто что-то не так.
Я всегда поражалась своему «замечательному» организму – я была ужасно голодна, но, когда села есть, едва осилила половину маленькой тарелки. Думаю, съела бы я ещё немного, то обязательно побежала в туалет – очищать желудок. Боюсь представить, что будет если я всё-таки решусь на химиотерапию. Постоянные боли, тошнота, проблемы со сном, ещё большие, чем сейчас. Но, думаю, больше всего меня пугает внешнее мое состояние во время терапии. Моя и без того бледная кожа станет непонятного жёлтого цвета, через которую будут просвечиваться кровоподтёки, появляться новые синяки и чёрные круги под глазами. Длинные чёрные волосы потеряют цвет и начнут выпадать. Со временем кальций вымоется из моего организма настолько, что ногти и зубы начнут рассыпаться. А потом у меня не будет сил даже просто стоять. Я боюсь видеть себя такой. Да, это послужит для продолжения моей жизни, но стоит ли оно того? Не уверена. Я знаю сколько мне осталось и не тешу себя лишними надеждами. Это ни к чему. Не хочу надеяться на то что, что завтра наступит, построить планы, а окажется всё иначе. В принципе, у меня и сейчас не слишком много шансов проснуться утром, но явно побольше, чем будет во время лечения. По телевизору часто говорят, что число вылечившихся, от таких болезней как рак и СПИД, постепенно растёт. Может и так, но никто не говорит, сколько людей не смогли выбраться из этой пучины. Кто-то до последнего боролся и ездил по различным клиникам, вложил все свои сбережения, кто-то пустил всё на самотек, как я, а кто-то решил опередить смерть от болезни выходом из окна, например. И я порой рассматриваю последний вариант. Но в то же время я хочу жить, я боюсь её окончания, чтобы я ни говорила.
– Мне так страшно, – тихо прошептала я. – Жаль, что ты не рядом. Тогда всё было бы гораздо легче.
Я посмотрела на экран своего мобильного. Шестое июня. Полдень. Ни одного сообщения или звонка уже столько дней. Что ж, а как там Кристен? Хотя, ей, наверное, лучше позвонить позже. Сегодня она сдаёт какие-то экзамены. Не хочу ей мешать. А пока, думаю, нужно отвлечься от всего этого дерьма, которое часто происходит в моей голове. Только вот, чем бы заняться? Я осмотрела свою комнату и вздохнула. Этому дому нужна уборка. Не могу сказать, что всё очень плохо, но я люблю чистоту. Я встала с кровати, посмотрела в зеркало на дверце моего шкафа и улыбнулась своему отражению. Выгляжу уже лучше, чем утром, когда пошла в магазин. Собрав волосы в высокий хвост, я приступила к работе. Вещи, постельное бельё и шторы отправились в стиральную машину. Пыль с мебели убрана, пол пропылесосен и вымыт. С открытых окон дует тёплый ветер, свет разливается по всему второму этажу дома. Я даже перебрала вещи в шкафу и тумбочке. Кое-что пришлось выкинуть, но теперь красота и порядок. Я плюхнулась на кровать, исчерпав все силы. Откуда во мне столько энергии? Сама себе поражаюсь. Но оно стоило моих стараний. Да и время пролетело незаметно, уже почти четыре часа дня. Что ж, теперь можно позвонить Крис.
Она не сразу взяла трубку, видимо тоже была чем-то занята.
– Привет, – отозвалась она.
– Привет, я тебе не помешала?
– Нет, я помогала маме на кухне, но уже освободилась.
Я бы тоже хотела со своей мамой возиться на кухне. Печь вместе пирог, спрашивая у неё, как правильно сделать то и это, смеяться… Надо наконец смириться уже – мне это недоступно.
– Я как раз думала тебе позвонить, – снова подала голос Крис. – Завтра у меня последний экзамен и я хотела бы с тобой сходить куда-нибудь после.
– Ты хочешь начать пить средь бела дня? – я усмехнулась.
Она чуть поколебалась.
– Ну не то чтобы прям… Хотя к чёрту. Да, хочу, – она засмеялась. – Эти дни были очень трудными, мне нужно расслабиться.
– Я и не думала тебя осуждать. Буду только рада составить тебе компанию.
Она выдохнула в трубку.
– Тогда до завтра? – её голос был каким-то неуверенным, будто боялась, что я передумаю.
– Конечно. Увидимся, Крис, – и нажала отбой.
На завтра планы есть, это хорошо. Но что мне делать сегодня? С отсутствием необходимости посещать школу, прибавилось много свободного времени. Но мне не с кем заполнить эту пустоту. Ребята уехали, Крис сегодня дома, Мэтт молчит. Чем себя занять? Я включила музыку на ноутбуке и улеглась на кровати, продолжая поиски нужных аудиозаписей. Я решила пройтись по старым для меня песням, которые слушала когда-то давно. И у каждой звуковой дорожки свой запах. Глупо звучит, ведь это музыка, у неё не может быть запахов. Однако для меня они были. Под одну из песен я когда-то сидела на улице, это был холодный пасмурный вечер, вокруг туман. Тогда я вслушивалась в каждое слово, впитывала в себя магию того времени. Для меня оно действительно было волшебным. Тогда у меня ещё были хоть какие-то надежды, мечты, я наслаждалась тем, что имею и хотела большего. Да, такое время было. Но очень давно.
Под другую песню случился наш первый поцелуй с Мэттом. Я не помню слов, только ритм. Наши сердца стучали ему в такт. Мы задыхались, нам было сложно оторваться друг от друга. И без того мы были родными, дорогими людьми, а тот момент стал чем-то вроде последнего паззла. Мы давно должны были признаться в чувствах, но продолжали вести себя как друзья.
И всё-таки… Любовь ли это? Может мне просто хотелось быть нужной и любимой? Думаю, я люблю его любовь ко мне. Нет, я тоже люблю, но возможно не так, как должна. Он просто мой, он мне нужен, он – мой свет. То ли это чувство? Мне смутно знакомо понятие об этом, да и в жизни кроме Мэтта я никому не была нужна. Может только маме, но недолго. Её слишком быстро не стало.
Я перелистывала знакомые песни, вслушивалась в каждую. Столько моментов я уже пережила. Хотелось бы прожить ещё хотя бы столько же. Но увы. Да и вообще, кто я такая, чтоб продолжать ходить по этой земле? Разве я хоть чего-то стою? От моего исчезновения ничего не изменится, мир не рухнет. Крис и ребята справятся, а Мэтт… Ему придётся смириться. Не понимаю, почему он ещё этого не сделал. Он ведь всё знает и прекрасно понимает всю безысходность данной ситуации. Лучше бы он сидел рядом, вместо пустых попыток что-либо сделать.
Спустя время я решила принять ванну. Не знаю сколько в ней пролежала, но тело затекло, а глаза стали закрываться. Я чуть не соскользнула головой под воду. А что, если бы я утонула в собственной ванной?
Animateandnotvery
Одушевленные и не очень.
_______________________________________
Вот ты есть и вроде бы всё прекрасно, все беды и расстройства откинуты и почти забыты. А потом раз и всё. Состояние резко изменилось, и ты уже совсем не понимаешь – жив или нет.
_______________________________________
День 25
Лёгкость и спокойствие перемешались с тяжестью где-то внутри. Не могу понять, в чём дело. Есть нормально не могу. Уже минут десять сижу перед тарелкой хлопьев и мешаю их ложкой в йогурте. Они уже раскисли в нём и превратились в кашу.
– Я должна их съесть, если хочу пойти сегодня куда-то. У меня просто не будет сил, а они мне нужны.
Через силу я все всё-таки покончила завтраком. На часах десять двадцать три. До встречи с Кристен ещё три с половиной часа. Я выспалась и поела, а сейчас душ или горячая ванна. Думаю, ванна будет самое то. Пока она набиралась, я принесла с комнаты махровый халат и тапочки, заодно захватив сигареты и пепельницу. Когда вода почти остыла, пришлось вылезать. Я вернулась в комнату и залезла под одеяло. Внутреннее состояние не улучшилось. Не нравится мне это. Что-то не так. Ещё и Мэтт какого-то чёрта не звонит. Лжец, обещал ведь.
Немного обсохнув и согревшись, я подошла к шкафу. Нужно решить в чем пойду. Джинсы, футболки, рубашки и юбки летели куда-то на пол – всё не то. Вечером будет немного прохладно, стоит ещё и это учесть. Облегающее чёрное платье с длинными рукавами и спущенными плечами. Вот. Я выбрала. Надела платье и покрутилась перед зеркалом. Смотрелось прекрасно. Плавные изгибы моей фигуры в этом наряде будут изучать все. Оно подчёркивает все достоинства и сглаживает недостатки. Обожаю это платье.
Через десять минут я уже нанесла макияж и, пока оставалось время, открыла ноутбук. Крис написала, что будешь ждать меня на месте в два часа дня. До бара идти минут двадцать. Скоро уже можно будет выходить. Пока я шла, думала о действительной причине сегодняшней встречи. Сомневаюсь, что это всего лишь сдача экзамена. Пока даже результаты неизвестны. Может ей просто одиноко или её попытки узнать меня получше продолжаются. А может всё вместе взятое. Она вроде бы обычная девчонка, но что-то в ней есть. Пока что не могу определить, относится ли Кристен к «другим» или нет. Если было бы какое-то промежуточное звено, то она бы точно туда попала. Не люблю неопределённость. Хотя, думаю, со временем смогу определить и её в какое-то направление.
Мои ровные чёрные волосы развивает ветер, а ноги несут на запад, почти к Пьюджет-Саунду. Но моя остановка не пляж, а бар неподалёку. Как раз где-то около двух я вошла. Людей не много, но и не мало. Мне потребовалось чуть больше минуты, чтобы найти Кристен. Она сидела за барной стойкой и потягивала прозрачно-жёлтый коктейль, когда я подошла, она придвинула мне второй бокал. Хм, не знаю, что это, но на вкус напоминает сладкий лимонный сок с лёгкими нотками алкоголя.
– Мне всегда было интересно, как в подобные заведения пропускают несовершеннолетних и продают им спиртные напитки? – улыбнулась я.
Крис тоже улыбнулась и игриво спросила:
– А кто сказал, что мне нет восемнадцати? – Она засмеялась и чуть тише добавила: – Совсем немного, через несколько месяцев уже всё будет по правилам.
– Знаешь, как я обычно отвечаю на подобное?
– Что же?
– Хоть раз в жизни наплюй на правила и сделай то, что никогда не сделала бы даже имея сильнейшее желание. – я подмигнула. – Эй, бармен, нужно что-то покрепче!
Мы пили ром с колой, текилу, ещё что-то, уже не помню. Каждый бокал был выпит до последней капли. Я видела, что Крис уже не может пить, ей хватит, но она так не желала показывать это, что пила чуть ли не быстрее меня. Надеюсь, её не вывернет. Тем не менее за пределами бара, успело стемнеть, людей прибавилось, бармен пытается со мной флиртовать, а мы танцуем под какую-то в край дерьмовую песню, которую никогда бы не стала слушать в трезвом состоянии. Сейчас плевать абсолютно всё.
Позади Крис появился какой-то парень и, пытаясь воспользоваться её опьянением, начал танцевать с ней. Она особо не сопротивлялась до того момента, пока тот не начал её лапать. А я так хотела провести сегодняшний вечер без происшествий. Ух…
– Девушке не нравится, что ты пристаёшь к ней. Не заметил?
– А ты ее телохранитель что ли? – засмеялся он, поедая меня глазами.
– Вроде того. Отстань от нее.
