Имела рыба озеро

От этого вопроса Насте вдруг стало стыдно, и она отвернулась от Эда и направилась домой.

– Постой. – догнал ее парень и схватил за плечо. – Прости, если чем-то тебя обидел. Но думаю тебе это не нужно.

– Я решу, что мне нужно. – злобно огрызнулась девушка, и сама удивилась своим агрессивным поведением. – Пока.

Эд проводил ее взглядом и закурил, размышляя о Настенке.

Дома Настю ждал спящий на матраце отец, рядом с котором скрутился Шарик. Дома было довольно холодно, с утра никто не топил, и девушка стала растапливать печь. Потом принялась за готовку, а вечером кто-то осторожно постучал в дверь. На пороге стоял освещенный тусклым светом Эд.

– Тебе не кажется, что ты слишком настырный? – будто недовольно буркнула Настя.

– Я завтра уезжаю, подумал, вдруг ты захочешь еще немного погулять.

– Уже слишком темно, чтобы ходить гулять.

– Хочешь съездим посмотрим кино? – почесав затылок спросил парень. – Или можем в кафе посидеть. У нас тут есть несколько неплохих заведений.

– Я никогда не была в кино, да и в кафе ни разу не была.

– Так в чем же дело, собирайся. Я буду ждать тебя в машине.

Настя закрыла дверь и несколько секунд стояла неподвижно на месте. Все же она решилась и накинула свою единственную удлиненную шубку, пошитую мамой, и заячью шапку. В этом же наряде она сегодня ходила на охоту. Настя не разбиралась в моде, она знала, что одеваться нужно тепло, остальное ее абсолютно не парило. Впрочем, натуральная шуба, меховая шапка, и крепкие кожаные ботинки, купленные за деньги вырученные от проданной лошади, придавали ей вид обеспеченной девушки, у которой просто нет хорошего вкуса. Эда ее прикид тоже не смутил, он ценил ее за натуральность, естественность, он и сам не любил выделяться и одевался довольно просто – потертые джинсы, повидавшие высокие кроссовки и дутый пуховик. Настя села в машину, принеся с собой из дому чахлый запах табака и печки, перемешанный с сыростью и перегаром. Эд брезгливо скривился, теперь он сомневался, стоит ли ехать в кафе.

– Для чего ехать в кафе? – вдруг спросила Настя, будто прочитала мысли парня. – Я имею ввиду, что там делают?

– Едят, пьют чай, кофе. – неосведомленность девушки порой его удивляла.

– А какой в этом смысл? Все это можно сделать и дома.

– Ну это место, где можно поговорить, расслабиться, за тобой поухаживают.

– Как ресторан? – вдруг догадалась Настя.

– Почти.

– Я кажется слыхала о таких местах, но, если честно, не очень хочу туда ехать, да и не голодна.

– Тогда в кино? – парень завел авто. – По субботам показывают отличные фильмы.

Машина тронулась. Настя тихонько глядела в окно. Небо было чистое, открыв взору девушки россыпь сверкающих звезд.

– У нас звезды ближе. – пробормотала она себе под нос, и задумчиво провалилась взглядом в небо.

Вскоре машина остановилась на небольшой стоянке, где были разбросаны еще несколько машин. Впереди стоял большой белый плакат, а сбоку разноцветными огнями светилась будка с открытым окошком. Туда направился Эд, вернувшись через несколько минут с большим картонным ведерком сладкого попкорна.

– Это что? – сразу поинтересовалась Настя, показывая пальцем на белый плакат.

– Скоро включат проектор, и здесь будут показывать фильм. Угощайся. – он подал ведерко девушке и стал щелкать радио на нужный канал.

– Вкусно. – осторожно прожевав несколько хлопьев произнесла девушка.

– Это попкорн, взорвавшаяся кукуруза. Если жарко, можешь снять шубку. – раздеваясь сказал Эд и положил на сидение бутылку газировки. – Кино идет около двух часов, машину если что прогрею.

Настя послушно стянула шубу и взяла еще несколько хлопьев.

– Где ты работаешь? – спросила она.

– Я водитель, езжу на грузовых автомобилях. Польша – Германия – Франция.

– Много путешествуешь значит. Наверное, интересно. – с восторгом отозвалась о работе девушка.

– Да, не особо. Сначала было интересно, потом надоело. Одни и те же дороги, одни и те же маршруты. Баранка и больше ни чего. Если бы не зарплата, то я бы там не сидел, за две тысячи километров от дома. Вот дом построю, на жизнь немного заработаю, а там может и вернусь на Родину, открою свой сервис по ремонту машин и буду счастлив.

– Значит сейчас не счастлив?

– Ну, скажем, работаю без особого удовольствия, да и работа это собачья, все время в конуре. Ешь, спишь, работаешь, все на одном и том же месте. Устал за пять лет. Не понимаю, как люди всю жизнь работают дальнобойщиками. – Эд снова накинул куртку. – Выйду на перекур, через семь минут начнется кино.

Настя тоже оделась и вышла вместе с ним.

– Не могу никак бросить. За рулем от тоски только сигареты и спасают. Ты курила когда-нибудь?

– Мама окуривала дом всякими травами и смолами, но на прямую дым я не вдыхала.

– На попробуй. – сказал Эд, и сам вдруг пожалел о сказанном, понимая, что так курить и начинают. – Только один раз. Это вредная привычка.

Настя потянулась едким дымом и закашлялась.

– Противно. У нас в деревне тоже старики что-то курят и постоянно кашляют. Думаю, это вредно для организма. Хотя ощущения приятные. – немного поплыла с одной затяжки Настя. – Можно еще разок.

Эд протянул сигарету, и та затянулась еще и побледнела.

– Не, зря я тебе дал попробовать. Как себя чувствуешь?

– Чувствую слабость. Можно я пойду присяду в машину?

– Я помогу. – произнес Эд и помог девушке сесть в авто.

Начался сеанс. Настя молча, с широко раскрытыми глазами, наблюдала и слушала за картиной, то улыбалась, то искренне переживала. Она смотрела кино впервые. Эд весь сеанс следил за девушкой. Настенка казалась ему такой наивной, по детски глупой, но в то же время сильной и по своему мудрой. Она нравилась ему еще больше с каждой минутой проведенной рядом. На миг он уже жалел, что ему предстоит завтра уехать, но с другой стороны понимал и то, что еще один день проведенный с ней рядом и уехать будет еще труднее. Он смотрел на нее как на чистый лист бумаги, не помятый, не испорченный, на котором можно было нарисовать ту, которая ему будет дорога, которую он будет любить.

Эд осторожно положил руку на ее ладонь. Девушка не отреагировала, толи от того, что ей тоже было очень приятно проводить время с Эдом, толи от того, что была так сильно увлечена фильмом, что даже не заметила, как ее коснулась его рука. Парень придвинулся поближе, но потом вернулся на свое место, он не хотел спешить, и еще больше не хотел испугать своей настойчивостью Настю.

После фильма они поехали домой. Эд провел девушку до самой двери.

– Обнимемся? – раскинув руки в стороны, произнес тот.

Настя мило поглядела на него и подошла ближе, обхватив его за талию. Она прекрасно провела время сегодня и тоже почувствовала по отношению к нему глубокую симпатию. Она тоже жалела, что им предстоит расстаться, но держала себя в руках, стараясь не подать и тени печали, надвигающуюся грозовой тучей.

Они разошлись. Эд пошел загонять свою машину, Настя зашла в дом, где в полумраке услышала глухой стон. «Что-то с собакой» – сразу пришло в голову девушке. Она быстро нащупала на столе свечу и зажгла ее. Шарик стал толкать ее носом, указывая на скрученное тело рядом с матрацем.

– Папа, что случилось. – подбежала она к нему и попыталась перевернуть.

– Хымммм. – простонал Иван и скрутился еще сильнее.

Настя выбежала на улицу и крикнула:

– Эд! Скорую!

Эдик в это время стоял у порога, докуривал сигарету, но услышав крик Насти подошел к забору.

– Что случилось?

– Не знаю. Папе плохо. Вызови пожалуйста скорую. – со слезящимися глазами кричала Настя.

Эд быстро достал телефон и позвонил в скорую.

– Сказали будут через десять минут.

Настя не чего не сказала, и вернулась к отцу. Тот все так же скрутившись лежал на полу. Девушка убрала со стола недопитую бутылку и разбросанные окурки. Через минуту пришел Анатолий вместе с Эдиком, взяв с собой яркий фонарик.

– Что с ним? – озадаченно спросил Анатолий.

– Я не знаю. Я пришла домой, он лежал на полу и стонал.

Толик подошел к Ивану и потрогал пульс, потом посветил на лицо, которое явно подпухло.

– Он мог чем-то отравиться? – спросил вдруг сосед.

– Думаю только рыбой, ну или водкой. – ответила Настя, чувствуя в произошедшем свою вину. – Когда я уезжала, он спокойно спал. Мне кажется он перепил.

– Дождемся, что скажут врачи. Но он явно плох.

Скорая приехала только через сорок минут, врачи не спеша суетились возле машины, будто решали кто из них пойдет в ветхую невзрачную хату, от которой веяло чем-то мерзким и неприятным. Все же один из них решился.

– Что у вас тут? – противясь и морщась вошел он в дом.

Через десять минут Ивана унесли на носилках и положили в машину скорой, Настя уехала с ними.

4.

Четыре месяца спустя.

Эд еще никогда так не спешил домой. Уплывая в своих мыслях о Насте, парень не замечал, как раз за разом превышал скоростной режим. Погода была солнечная и весна уже стала на свои законные права, показывая миру свою красоту. Машина мчалась по небольшой дороге, поднимая на обочинах небольшие клубы пыли. Деревья зеленели, на полях стали появляться желтые пятна одуванчиков. В сердце Эдика тоже прониклась эта красота, которую раньше он и не замечал. За последние месяцы он сильно изменился, стал посредственным к работе, но более внимателен к всяким мелочам, вроде пенья птиц, распусканию почек или к монотонному шуму меланхоличного дождя. Он даже пытался писать стихи, но все же бросил эту затею. Каждый день он думал только о Насте, даже его родители сделали ему замечание, что он стал редко им звонить. От родителей же, о Насте, он узнавал не так и много, лишь то, что Ивану после болезни парализовало ногу, и теперь он лежал дома, а девушка заботилась о нем и исправно работала в столовой. Эду не терпелось скорее ее увидеть, обнять, и возможно даже поцеловать. Он неплохо заработал за это время и решил подарить девушке телефон, чтобы чаще слышать ее нежный тихий голосок. Его отпустили на два месяца, за которые он планировал плотно заняться домом, который строил и думал закончить в следующем году. Долгими часами, проведенными в кабине грузовика, он не раз представлял, как приведет в свой дом Настеньку, которая ворвалась в его сердце так незаметно и так молниеносно.

Машина подъехала к дому, взгляд Эда не мог оторваться от соседской двери, которая была слегка растворена. Был только полдень и Настя, вероятнее всего, была еще на работе. Он загнал машину во двор и поспешил к маме, которая уже ждала на пороге.

– Ты как-то изменился сынок. – говорила мать за обедом. – Похорошел что ли.

– Курить бросил. – ответил Эд и продолжил уплетать жаренную курицу.

Ольга смотрела на сына и не могла налюбоваться.

– Как там Настя? – будто невзначай спросил он.

– А что это ты так начал ею интересоваться? А? – подозрительно переспросила та.

– Просто интересно. Хорошая девочка. Жалко ее почему-то. – Эд отложил второе и взял пирог.

– Не знаю, она к нам практически не заходит. Пылинки с Вани сдувает, говорит, что он летом пойдет, хотя врачи сказали, что только «под себя». – Ольга о чем-то подумала и продолжила. – Настя хорошая девочка, это да. Но она тебе не ровня, сынок. Ты же сам видишь в каких она живет условиях, может она больная чем. Тебе нужна другая, с хорошей семьи, чтоб родители нормальные были.

Ваня с трудом сдерживал свою злость, чтобы не дать себя раскусить, раскрыть свою тайну. Горькое понимание безысходности одолело его, он только сейчас осознал масштаб проблемы. Его родители никогда не позволят ему жениться на такой как Настя, они были воспитаны иначе, теперь это воспитание прививалось и сыновьям.

– Всему свое время. – притворно согласился он с матерью. – Сначала нужно дом достроить. А с Настей мы просто дружим. Как соседи.

Это мало успокоило Ольгу, в сердце которой закралось подозрение, что Настя может нравиться ее сыну. Ведь та была красива, пусть немного неряшлива, но эта была ее настоящая красота.

– Пойду прогуляюсь. – допив чай молвил Эд.

– Отца ждать не будешь? Он через час должен приехать.

– Вечером увидимся.

Эд направился к озеру. Теплый ветерок действовал успокаивающе, а парню нужно было немного успокоиться после разговора с мамой. Он постарался отбросить негативные мысли и верил, что сможет добиться поддержки родителей. Эдик рассуждал, как предложит Насте руку и сердце, хотя она об этом еще не знала. Проходя мимо кустарников акации, он вдруг увидел силуэт. Это была девушка, а рядом в траве качалась собака. Присмотревшись он узнал Шарика, и еще раз внимательно глянув на девушку, сердце екнуло. Это же была она. Настя сидела метрах в ста пятидесяти на одном из больших валунов. Эд крайне удивился, когда заметил в ее руке сигарету, а рядом бутылку, с которой она периодически отпивала. Неприятное чувство разочарования посетило его, и он хотел было вернутся домой, но что-то его заставило все же подойти.

– Привет, Шарик. – поздоровался он с подбежавшим псом. Настя обернулась и поглядела на него, выбросив в сторону окурок.

– Привет! Ты приехал? – не искренне улыбнулась Настя, и сделала это скорее из вежливости.

Эд это заметил и получил еще одну глубокую царапину на сердце. Он воображал их встречу иначе, что бросится к ней и крепко сожмет в своих объятьях, но теперь лишь подошел и стал на расстоянии двух метров.

– Привет Настя! Рад снова тебя видеть. – без видимой радости произнес он. – Думал ты на работе.

– Меня отпустили пораньше, решила немного прогуляться, выпить бутылочку пива после работы.

– Как отец? – пытался завязать разговор Эд.

– У него парализована левая нога, он не ходит. Зато пить стал меньше, врачи сказали, что почки отказывают. Не хочу об этом, скажи лучше, как у тебя дела?

– Хорошо. Приехал в отпуск. Хочу заняться домом. – он немного помолчал, а потом подумав добавил. – Я вспоминал о тебе.

Настя смущенно улыбнулась, и эта улыбка подействовала на него как лекарство. Она тоже скучала и ждала встречи, только не верила в то, что из этого может получиться что-то серьезное и считала себя игрушкой в его руках.

– Я тоже тебя вспоминала. – наконец вырвалось из нее, хотя она и не собиралась это говорить.

– В кино поедешь со мной? – подойдя ближе спросил он.

– Если пригласишь. – сказала она и достала тонкую сигарету. – Будешь?

Эд на секунду призадумался, он уже три месяца не курил.

– Давай. – протянул он руку.

Настя курила не часто, в основном на работе. Вначале она просто выходила на улицу вместе с поварами, потом ее один раз угостили, потом другой, и постепенно втянулась, приобретя дурацкую привычку. С пивом ситуация была похожей, только теперь она пила пиво за компанию с отцом, хотя иногда не брезговала и выпить рюмочку, несмотря на все противопоказания врачей.

Эд выкурил сигарету и почувствовал легкое недомогание.

– Присядь. – похлопала ладошкой по камню Настя.

Тот присел рядом с ней и поглядел в ее большие янтарные глаза. Она изменилась, подумал он, теперь ее глаза не светились как раньше, в их просматривалась усталость и замаскированная печаль. В этих глазах все еще горел огонь, но того яркого и горячего пламени он уже не ощущал. Вместе с этим и его чувства немного остыли. Настя превращалась в обычную девушку, которая уже не могла его чем-то зацепить. Эд решил дать себе время, пока будет в отпуске, чтобы разобраться со своими чувствами. Ведь может это была просто вспышка влюбленности, которой он придал большое значение.

Они вернулись по домам. Эд застал отца и долго с ним болтал. Потом вышел на улицу, в надежде застать там Настю, и был удивлен тем, что в доме напротив горел свет.

– Настя молодец. – послышался голос отца. Он тоже вышел во двор. – Посмотри вот, свет наконец провела, в доме порядок сделала, во дворе. Хозяйственная, красивая. Только худенькая, но ничего, можно откормить. Пригляделся бы.

– Думаю мама бы не одобрила такой выбор.

– Ой, главное, ведь чтобы тебе нравилась. – Толик несколько секунд помолчал. – Она уже старшему насоветовала, что через год развелся. Это ж мамка твоя настропалила его жениться. Бери Юра, говорит, смотри какая семья хорошая, две машины, а то что невестка готовить не умеет это, херня, то что Юра посуду сам мыл, это норма. Тьфу, бля. – воспоминания возбудили его. – Надо такую искать, чтоб домой хотелось прийти, понимаешь.

Слова Анатолия подбодрили Эдика. Он был рад, что отец на его стороне.

Настя сидела за столом, допивая чай. Иван лежал на кровати в комнате, где раньше жила его дочь, она не хотела каждое утро его тревожить, когда собиралась на работу и поэтому решили сделать рокировку. Себе она сделала удобную кровать из досок, матрац ей отдал кто-то из коллег. В коридоре стоял большой пластиковый таз, выполняющий роль ванны. Теперь и в доме был порядок и чистота, кое-что она починила, что-то выкинула, покрасила полы, потолки, стены, повесила тюли и даже посадила несколько комнатных растений. Шарик теперь снова жил на улице, правда его больше не привязывали. У Ивана в комнате висело несколько картин, найденных на чердаке, а рядом на комоде стоял небольшой радиоприемник, который никогда не выключался. Настя обещала, что в следующем месяце достанет телевизор, который так просил Иван. Ему теперь было очень скучно. Спина затекала, двигаться было тяжело и дальше кухни он не доходил, опершись о вырезанный из ветки дуба самодельный костыль. Единственным развлечением стало радио и разговоры с дочерью, даже алкоголь перестал быть для него чем-то незыблемым и относился он к нему как к реликвии. После того как его выписали из больницы, друзья наведались к нему только однажды, и он наконец ясно увидел на чем была завязана их дружба, а многих он считал своими братьями. За это время он многое для себя усвоил, в особенности то, что алкоголь сломал ему жизнь, и искренне надеялся, что ему все еще удастся встать на ноги и начать жить так, как это должен делать настоящий человек.

Настя допила чай и пришла к отцу, усевшись рядом на деревянный стул.

– Через месяц начну сборы. – девушка заговорила про травы, которыми она планировала лечить отца. – Трава начинает показываться.

– Настюха, может все-таки есть выпить, что-то спина болит.

– Папа, мы же договорились, тебе нельзя пить, скоро начнем лечение.

– Но иногда нужно, для здоровья, это не мешает.

Он знал, что если у дочери было что-то припрятано, то она быстро сдастся. Так оно и случилось. После очередных уговоров Настя принесла чекуню и разлила ее на два стакана.

– Это не серьезно. – огорченно рассматривал стакан Иван. – Как котику накапала.

Настя жалобно поглядела на него, но немного подумав соврала, что больше нет.

– На прикуси. – она взяла кусок вяленой ондатры и протянула папе.

Он недовольно поглядел на нее и буркнул.

– Не издевайся. – он отвернулся, как маленький обиженный мальчик и про себя передразнил ее. – Прикуси, бля. Имела рыба озеро.

Она смотрела на него, и не выдержав пошла вновь на кухню со словами:

– Ой все, прекращай. Как маленький. Пей, хоть упейся. – причитала она, неся еще пол стакана. – Все. Больше нет.

Улыбка разлилась на лице Ивана, но он все еще был отвернут к стене и дочь не могла ее заметить. Потом он снова скрючил гримасу и повернулся, взяв стакан. Выпив одним глотком, он протянул руку, актерски скривился, и фыркнул, как кошка.

– Настюха, дай прикусить.

– Не смешно. – раскусила она притворявшегося Ивана. – Спокойной ночи, я спать.

Ваня довольный прикурил и стал слушать радио. Девушка ушла к себе, она еще долго не могла уснуть, думая про вернувшегося Эдика. Ей почему-то стало стыдно за то, что он сегодня увидел ее с сигаретой и пивом, она и сама не понимала, как пришла к этому. Видимо жизнь среди людей ее сильно изменила. Теперь она и одеваться стала иначе, примеряя наряды перед узким зеркалом старого деревянного шкафа. Многие из работников столовой хорошо знали о финансовых трудностях девушки и всячески помогали ей чем могли, кто-то одеждой, старой косметикой, хоть она ей и не пользовалась, кто-то хозяйственными принадлежностями. Ей теперь хотелось выглядеть лучше, чтобы произвести впечатление на Эдика, который как ей казалось, с пренебрежением смотрит на нее, и дружит с ней из жалости.

На следующий день после работы она пришла домой и достала коробку с косметикой. Она пыталась разобраться что к чему, перебирая помаду, пудру и тушь. Ей приглянулись тени, но она не знала, как и чем их наносить, и чтобы не переборщить решила остановиться на том, что знала. Действовала она интуитивно, неумело и где-то даже небрежно. Красная яркая помада подчеркнула ее пухленькие губки, но в отражении она видела, что новый образ ей чужд. Она подошла к отцу, который не особо разбирался в макияже.

– Прынцесса. Не, королевна. – мило улыбнулся он. – Ты куда собралась?

– Нужно проверить сети.

– Сети? Ты что с водяным мутишь?

– А для себя нельзя быть красивой? – обиженно спросила она.

– Можно. И нужно. Только ты и так красивая у меня, зачем тебе еще краситься.

– Ты считаешь, мне так хуже? – Настя уже сомневалась.

– Не знаю, просто не естественно.

Настя растерялась. Она еще раз глянула в зеркало. Ресницы от туши казались больше и темнее, а помада выделялась своим ярко красным цветом и напоминала мишень. Она еще несколько минут красовалась перед зеркалом, но все же решила рискнуть, услышав голос Эдика на улице. Она вышла и громко позвала собаку, чтобы Эдик услышал ее голос. Эд возился возле машины и тут же поднял голову. Караулил ее он уже около часа.

– Привет. Куда собралась? – присматриваясь спросил он.

– Пойду прогуляюсь к озеру, нужно сети проверить. – как бы невзначай бросила она, почесывая за ухом прибежавшего Шарика.

– Могу составить компанию. – стал напрашиваться Эд, все еще не разобравшись, что с ее лицом.

– Если хочешь пошли, я не против.

Они вышли на дорогу и Эд наконец смог рассмотреть ее ближе.

– Ты накрасилась? – удивленно произнес тот.

– Да. А что? Не могу. – Настя думала, что ему нравится ее новый образ.

– Раньше ты этого не делала. – Эд подбирал слова, чтобы не обидеть девушку. – Мне кажется краситься нужно некрасивым девушкам, тебе в этом нет необходимости.

Настя приняла это за комплимент, но в то же время и догадалась, что ее макияж не пришелся Эдику по вкусу. Она постаралась сменить тему, но раз за разом ловила сканирующий взгляд соседа. Эдик разглядывал ее лицо, пытаясь понять для чего она так выкрасилась, неужели хотела произвести на него впечатление, но даже если так, то ей это удалось.

Сегодня разговаривали они мало, аккуратно подбирая слова, похоже они уже не сомневались, что нравятся друг другу. Только Эд, потерял то чувство окрыленности, с которым ехал домой, возможно причиной стали изменения в поведении Насти, или неодобрительный настрой его матери. Несмотря на это он все еще видел в ней доброго и интересного человека, с которым все еще хотел продолжить общение.

Они подошли к озеру. Эд опустил руку в воду, та была еще прохладная, хоть последние дни были довольно теплыми. Настя достала сеть, в которой сегодня было около десятка крупных щук. Она осторожно свернула сеть в мешок и тихо сказала:

– Идем скорее от сюда.

Она чуть не бежала, волоча тяжелый рюкзак на спине. Эд волочился за ней, не понимая, что происходит. Они остановились только дойдя до леса. Настя скинула рюкзак и присела на теплый камень, тяжело дыша и вынимая сигареты. Она протянула открытую пачку Эду, тот безцеремонно взял папироску.

– Ловля на щуку запрещена. – вдохнув едкий дым сказала она. – Нерест. – она отдышалась и сделала еще затяжку. – Меня уже раз поймали, две недели назад. Тогда я выкрутилась, в следующий раз сказали дадут штраф.

– Так может надо было отпустить? Или вообще прекратить ловлю. – предложил парень.

– А есть я что буду по-твоему? У меня не так много средств чтобы хорошо питаться. Я оставила охоту, много мороки, да и штрафы тут у вас большие.

Эду все это было как минимум чуждо, он не был приучен к добыванию пищи таким способом, он предпочитал покупать еду в магазине. Они еще немного посидели и осмотревшись по сторонам, осторожно поспешили домой.

Вечером Настя принесла пять очищенных рыбных туш тете Оле, и кроме этого глубокую тарелку котлет из икры.

– Привет Настя. Что это? – удивленно спросила она, приглашая девушку в дом.

– Это вам, кушайте на здоровье. – улыбнулась она.

Вышел Эд, и взглянул на девушку как-то по-новому, она смыла красоту и выглядела намного лучше. Ольга не редко получала гостинцы от Настеньки, но сегодня девчонка удивила.

– От куда столько? – улыбнулась хозяйка и Эд заметил это искреннюю улыбку, которая казалась для него слаще меда.

Теперь он не сомневался, что и с мамой Настя сможет поладить.