Мышиная клетка

Она кивает и быстрыми механическими движениями начинает складывать свои немногочисленные вещи, даже не напоминая о моем аккуратно упорядоченном беспорядке. Вскоре Кони уходит, дверь медленно закрывается – и вот я остаюсь один, не считая доставшихся по наследству мышей, задумчиво застывших в соломе клетки. Я даже не заметил, как перетащил их к себе. Надо пересадить их в большую клетку, в клетке-переноске им слишком тесно.

Полагаю, я должен печалиться или злиться. Или думать о том, как это все распутать, а я от чего-то только хочу поговорить. С мышами.

* * *

– Разрешите доложить.

– Докладывайте.

– По неподтвержденным данным в Лиге Фантомов произошло два нераскрытых убийства, – отрапортовал начальству Макс.

– Вольно, лейтенант. Не тратьте время на формальности. Вы допрашивали охотников? После их самосудов у вас всегда есть ордер на обыск и допрос, – задумчиво и пытливо спросила полковник Белая. Светлана Белая, миниатюрная блондинка и весьма сильная магичка, полностью оправдывала свое имя. Помыслы ее тоже были всегда чисты и белы, но методы мало отличались от способов достижения целей Жанны Темновой. И все же казалось, что она в большей мере преданно служит общему делу поддержания порядка, а не личным амбициям. Разве что у обеих мерцали ледяными сапфирами глубокие синие глаза, а по лицу не удавалось считать ни единую настоящую эмоцию. Макс тоже научился держать лицо, после исчезновения Лены вечный озноб стал чем-то фоновым и ужасающе привычным. А отовсюду все сыпались новые загадки и совпадения.

– С них я и начал, однако допрос и обыск не дали результатов ни по моему расследованию, ни по убийствам в Лиге. Товарищ полковник, вы считаете эти убийства связаны с исчезновением людей?

– Вы помните происшествие четыре года назад?

Макс помрачнел, казалось, вздрогнул, но стиснул зубы и стальным голосом ответил:

– Да, товарищ полковник, если вы о том происшествии с Лигой Фантомов и магом Лоренсом. Этот маг тогда убил Дениса…

– Да, и не только его, – напомнила Белая. – Но хуже всего, что он применил заклинание «Спрут», при этом держа в руках египетский артефакт бога Хеха. Знаете, кто это?

– Человек с головой лягушки? – растерялся Макс, понимая, что четыре года назад цель службы никто не разъяснял в деталях. Они даже не знали название артефакта, а ведь стоило бы получше изучить древнеегипетскую мифологию. Возможно, в ней и крылись ответы.

– Это бог времени и бесконечности. Кажется, Лига все еще не решилась использовать артефакт. И правильно! Никто не знает его истинную силу. При случае стоит попытаться вернуть его, но сейчас главное то, что маг тогда применил заклинание, запрещенное, искажающее пространство и время, держа при этом артефакт времени в руках.

– Мы всегда знали, что это опасный артефакт. Он… прогневал бога Хеха? Вы верите в древнеегипетских богов? Или знаете наверняка об их существовании, а мне знать не позволял уровень допуска? – несколько более неформально и взволнованно уточнил Макс. Возможно, разгадка лежала на поверхности.

Но Белая, скучающе рассматривая воображаемую точку на стене, задумчиво объяснила:

– Я в них не верю, потому что они не боги.

– Товарищ полковник, а кто? – Макс захлопал глазами, дыхание перехватило.

– Иные сущности, лейтенант. Факт в том, что они есть, обитают в так называемой субреальности, мире черных и белых линий, который видят только очень сильные магии. Где-то их называют богами, где-то семарглами, где-то… уцелевшими исконными жителями Бенаама, иной нечеловеческой расой, которая ушла из своего мира после пришествия асуров, Раата Шаатира. Я так понимаю, их вынудили уйти, – постукивая по столу длинным бледным пальцем, поведала Светлана Белая. – Наши специалисты пока проводят исследования. И скрываются эти сущности весьма неплохо. Но к вашему расследованию это имеет лишь косвенное отношение. Я высказываю лишь предположения, но вспомните, не имели ли жертвы, которые пропали, контактов с вами или вашим отрядом, участвовавшим в той операции?

Макс некоторое время подумал, посмотрел список бесследно пропавших из закрытых квартир и задумался, вспоминая детали, которые мог еще упустить. Но уцепиться ни за что не удалось, Макс глухо проговорил:

– Боюсь, что нет. Я не понимаю. Лена была моей девушкой, но остальные жертвы не знакомы никому из нашего отряда. Возможно, это знакомые Лоренса, о которых мы не знаем?

– Возможно. А, возможно, и нет. Проверить надо, но на одних догадках не построить рабочую теорию обо всем, что происходит.

Белая тяжело вздохнула: гипотеза потерпела крах, потребовала детальной перепроверки, но штудирование базы данных не дало результатов. К тому же убийства в Лиге Фантомов лишь интуитивно привязывались к делу через мага Лоренса. Информацией враждебная организация не делилась. Но, очевидно, у них тоже не было ответов.

* * *

26. 06. 12

Ой, голова-голова! Голова моя чугунная! Утро добрым не бывает… Лето, жарковато, хотя я тут не погодный календарь веду. Привет вам, анонимы воображаемые. Может, я псих? Ну, с мышами я уже говорю, кстати, надо им корму насыпать перед работой. Хоть бы отпуск взять. Да на что? Все равно на юга не поедешь.

Зеваю до выворота челюсти. Проклятый будильник – отключаю его, а он снова. Кажется, вчера я пил… Хотя нет, вчера был понедельник, так что просто голова трещит и желудок болит – старею. Только это все пустые мысли, я в таком переплете, что боюсь к окнам подходить лишний раз, жалюзи в квартире даже не открываю.

Когда от меня ушла Кони, я решил не теряться, у меня тут побывало три «шлюшки бесплатные», подцепил на недавней тусовке Лиги – фея, вампир и эльфийка. Ну, понятно для каких целей, что с ними еще делать. Только вы не подумайте! По очереди, естественно, я оргий не устраивал

Так вот эльфийку убили! Как и программиста, как чуть не убили и Ромку. А ей совсем не повезло. Мы только пошли на второй круг, начали целоваться и прочее – и вдруг стекло вылетает, меня всего порезало осколками, а у нее в голове дыра, точнее, и половины головы-то не стало.

Окно мне до сих пор не поменяли, заложили фанерой, а я бы рад вообще за железными ставнями сидеть. Во всей Лиге усилили меры безопасности, наплели вокруг небоскреба-замка новых заклинаний. А меня по-настоящему затаскали по инстанциям, все пытаются понять, не я ли убивал. Но алиби железное – это снайпер. При этом его никто не видит, а он палит вот так по окнам и скрывается.

Это мои враги… Точно! Это может быть только кровник. Тот мальчишка. Да, кровник! Или как там его назвать? Короче, тот из Отдела. Я его друга убил, а он решил всех моих друзей и знакомых порешить. Кстати, последние двое были не лучшим выбором. Не успели они мне стать особо дороги. Хотя шизика-то жалко, мыши его теперь осиротели. О бытии и недостачах теперь говорить абсолютно не с кем.

Кстати, зачем мне о бытии? Идея? Во все должна быть идея? А во мне вот нет! И я собой доволен, вроде бы. Да и что вся эта философия? Знали ли они вообще, о чем рассуждают? Монады, барокко, завитки и фантики, а где настоящее? Кто настоящий?

Остервенело бреюсь и чищу зубы, трясет меня всего, а пена изо рта, будто от бешенства, смешно и жутко. Не становлюсь ли я параноиком? За мной охотятся, но как будто не на меня. Как будто я последний в этом списке. Только пока не могут выбрать, как сделать мою унылую жизнь еще более невыносимой.

Вот Ромка-то – это больно меня ударили, виню себя, все-таки я не настолько циник. Мальчишку жалко, он вроде на поправку пошел, хотя Кони больше не разрешает нам видеться. Да все равно… неизвестно, какая у него теперь жизнь будет. Кони, кажется, пытается вообще от меня отгородиться, боится, а я думал, она бесстрашная. Хотя ничего я о ней не думал. С ней было хорошо. Без нее стало совсем тускло. Остался один страх: вечно ощущаю затылком, будто в меня уже целятся.

Странное существо этот снайпер, по почерку на меня похож, только образца меня десятилетней давности. Да, я снайпером сначала был в Лиге Фантомов, потом сказали, что я маг первоклассный. А потом я стал уродцем. Чудовищем!

Интересно, о каком чудовище таком говорила Кони? Я – чудовище? Ну да, а она, конечно, прямо-таки Красавица воплоти, кроткая и нежная. Да это просто смешно. Еще расскажите сказку о печати, наложенной на меня, чтобы не рухнул мир. Все это до зубовного скрежета банально.

Хотя обычные дела людей и без того банальны, но непостижимы, если рассматривать их с позиций бытия, которого, возможно, и нет. Мне надо для себя решить: есть или нет? Ведь в тридцать лет уже пора сформировать свое мировоззрение. Верить во что-то или не верить, ведь атеизм тоже религия. Хотя, если так подумать, вообще ни у кого тогда нет мировоззрения в двадцать первом веке. И ни у кого нет мерила абсолютного добра и зла. Можно довериться только тому, что в твоей голове. Тревога – бич двадцать первого века, предчувствие катастроф. Нет и ощущения безопасности.

Кстати, пока я еду в лифте до работы, то чувствую себя в относительной безопасности. Если никто не приляпал на трос бомбу, думаю, успею поведать вам историю о моих седых прядях.

Белый хохолок торчит, как ежиные иголки. Со своим лютобешенным взглядом смотрюсь маньяком, а так-то я тихий, да тихий. Не верите? Ну, как хотите. Но суть-то не в том: будь вы на моем месте, еще бы не такими стали. А насмотрелся я всякого. Так вот пряди-то появились после той истории со «Спрутом» и артефактом. Я забыл рассказать, что это артефакт Хаха. Тьфу… Хаха, Ахаха… Не Хаха, а Хеха! Короче говоря, он временем управляет, Лига Фантомов сочла, что люди просто не смогут его правильно использовать и хранить. Раскопать-то раскопали, но бояре Соболевы еще в девятнадцатом веке боялись, что неумные люди поместят эту штучку в какой-нибудь музей, а там она попадет в руки глупому посетителю, и вот так устроит конец света. Но нет, люди тоже не все повально идиоты: все-таки закатали в тайное хранилище. Так или иначе, Лига Фантомов давно решила «реквизировать» этот артефакт на неограниченный срок.

Ох, это вы уже знаете. А про седые пряди… может не так вам интересна эта история? Я неспроста ее откладывал. Может, вам и интересна, а мне все еще очень страшно вот так все выкладывать мысленным слушателям. Что я перед вами душу-то выворачиваю? Все равно не оцените. Хотя, может, как-то поймете меня. Узнаете, почему я на самом деле очень спокойный на фоне того стресса, который мне пришлось пережить. Иные бы сошли с ума еще четыре года назад.

Так все-таки хотите расскажу, как все это я провернул? Так понятнее будет. Короче говоря, придя в Лигу Фантомов, я стал очень сильным магом. Меня посылали на самые противоречивые задания, потому что я беспринципный предатель. Вот уже признался. Я ведь с пятнадцати лет состоял в рядах, так скажем, волонтеров от числа людей, которые ловили темных магов. Их еще называют Орден Полудня, они вроде как Отдел, только самоорганизовались стихийно, Измерение защищают. Кто во что горазд, в целом. Но это уже другая история.

И вот одним из таких заданий стало похищение из хранилища Отдела Скипетра Хаха, тьфу, то есть Хеха… Да что я шуткую все. Хеха! Скипетр Хеха – это вам не шутки.

Как вы уже знаете, мне устроили засаду. Шпионского детектива с тихим проникновением не получилось. В Отделе понимали ценность времени и связанных с ним артефактов.

Я начал отстреливаться, убегал, а самым прытким оказался друган моего нынешнего врага. Ну, повалил меня, значит, начал огненными заклинаниями жечь, но не до смерти. Они еще хотели бы меня допросить, но я тоже не лыком шит – у меня еще нож был помимо меча и пистолета. Вот им я того типа и прирезал. Полагаю, типичный герой всегда сожалеет о ненужном убийстве, а я не сожалел. Вообще. Я обнаруживаю в себе невообразимое спокойствие чувств, отсутствие реакции на достаточно страшные вещи, даже когда Ромку чуть не убили, я не впадал в панику, я как бы воспринимаю все из-за какой-то завесы, из глубины, темной такой.

Я снова отвлекся, а лифт почти доехал, и я почти опаздываю. Так вот, пацан тот упал, отполз и помер. Вроде так все и было. А я дальше побежал, только у них в Отделе работает одна рыжая бестия, очень сильный агент, так скажем, и ее на меня натравили, помимо еще тех пацанчиков. Пистолет она выбила – каратистка хренова – от магии уклонялась и блокировала тоже магией.

Короче, я понял, что не выберусь, артефакт не вынесу, а шуму уже наделал. И все зря? Вот это была действительно паника! Я жизнь не люблю, но умирать не хочу. Вгрызаюсь в нее, как голодный пес в кость.

Тогда-то я и вспомнил о «Спруте» треклятом. И вот… применил. А заклинание реально на спрута похоже – черное облако со щупальцами. Это-то, по-моему, и была магия черных линий, исходный код перепутанный. Я об этом «Спруте» только в одной старой-старой книге читал в Лиге. Насколько знаю, штуку эту даже Верховная никогда не использовала. А мне на панике пришла «гениальная» идея, вдруг вспомнилось.

И это облако, похожее на дешевый спецэффект из дымовой шашки, похватало всех из группы захвата, хранилище вдруг исчезло, стены начали оживать, пространство исказилось. Короче говоря, как в ужастике. Но я считал, что в сложившейся ситуации я, как бы сказать, по другую сторону страха. Я тот самый монстр с бензопилой, который гоняет группу подростков по законам жанра. Но потом я понял, что моя магия выходит из-под контроля.

Это была вторая паника в моей жизни. «Спрут» жил сам по себе! Выходило, что это я создал собственное подпространство, свой страшный мир с перекрученным временем, и понял, что управлять им невозможно. Я попытался выбраться, откровенно говоря, струсил, хотел просто бросить все не откуп людям. Да и артефакт я бы тоже бросил, хотел только в Лигу сбежать, а дальше – не думал.

Попытался телепортироваться – не вышло! Свернуть «Спрута» – тем более. Меня окружала тьма, такая тяжелая и непроглядная, что хотелось выть. Я оказался крошечным жучком на бесконечной Ленте Мебиуса: только мне казалось, что я выбрался, выскочил из коридора хранилища, как заклинание приводило меня к начальной точке. Враги мои выглядели как застывшие фигуры, мне кажется, они даже не помнят, что с ними случилось. А я все помню! И до сих пор не могу найти ответов на сотни вопросов, что это было… Я все бежал и бежал. И так бесконечно!

Не знаю, тогда ли я поседел или вследствие другого неописуемого события… Вот о нем и говорить-то страшно, хотя, кажется, именно оно спасло всех нас. Оно… Или они… нечто… Некто. Ох, до сих пор все холодеет, кишки смерзаются. Попробую рассказать спокойно. Да, я не боюсь, я не боюсь.

Так вот! Я метался в пустоте, люди вокруг застыли, поглощенные стенами, время не двигалось. Словом, катастрофа! Однако артефакт оставался при мне и все больше казалось, что он говорит со мной, зовет и жжется, словно наказывает за похищение. Мне казалось, что он зовет меня, как будто кто-то поет. Я вгляделся в скипетр, сдавил его покрепче. Из загнутой верхушки вырвался золотой свет.

И вот я увидел прямо передо собой человека с головой лягушки, а рядом с ним – женщину с головой змеи. Это было бы не очень страшно, я всякого навидался, но что-то иное – не внешность – пригибала к земле. Я ощущал свою полную беспомощность. Тогда я просто упал ничком, скорчился и завыл, похожий на побитую собаку. А те двое посмотрели на меня, то ли освободившиеся из артефакта, то ли пришедшие извне, и внезапно слились в одного… Да, их приход только усилил панику, а вот когда я вгляделся в получившее существо, человека, стало еще хуже. Ох, смерти вы моей хотите, даже сердце жмет от одного воспоминания. Не хочу рассказывать! Я так мечтал забыть, это отвратительное жестокое лицо!

Ведь это было мое лицо, мое собственное гадкое лицо.

Но это не мог быть я!

Этот смех… Так не смеются люди! Я ощущал, как холодею, словно мертвец. Я знал, что это никакой не оборотень, прикинувшийся мной. Я знал, что это я – Хех.

Не могу всего объяснить. При этом я знал и знаю, что это не я из прошлого или будущего. Это кто-то другой, кто управляет ходом времени и самой вечностью. Некто сильный, страшный и древний. В тот миг казалось, я все знал! Обо всем. И об этом существе, и о себе. Меня окутывал ужас, но то был ужас прозрения.

А потом действие «Спрута» прекратилось, все свернулось и законсервировалось, всех раскидало в разные стороны, как от взрывной волны. А я кубарем полетел в окно. Так и сбежал через невесть откуда взявшийся портал. И сбежал с артефактом. Ну да, с артефактом и седыми прядями… С того дня начались все мои бедствия.

Вот я все и рассказал. Толку-то? Раскладываюсь на рабочем месте, кипы бумаг сводят с ума, надо быть более организованным. Это не беда. Надеюсь, к вечеру станет легче.

Только на самом деле вовсе не надеюсь. На что мне надо надеяться? Я же не Кант, могу и не надеяться. Что войду в историю.

Не надейся, не люби, не верь, в сердце притаился черный зверь. Странно… С чего бы это я стихами заговорил? Вроде из источника мудрости не пил, глаза не продавал, будущее не вижу – этого мне еще не хватало. Только это совсем не смешно. Я как пустой колодец. Неужели я иссяк? Совсем исчезаю… Или здесь иная вина. Не война, не сума, не тюрьма. Только страх. А боюсь я одного-единственного человека – себя из прошлого.

Жутко представить, что бы я сказал себе нынешнему. Я был странным романтиком, пылким, пламенным, непоследовательным. Я был… предателем. Ушел из Ордена Полудня, потому что видел в лицемерие их лидеров, их двойные стандарты, а сам искал правду, но правда моя оказалась жестокой.

Я хотел убивать вроде как за правду. Робеспьер недоделанный. И убивал, когда попал в Лигу. Только кого? И за какую правду? Правду силы? Потом как-то эти глупые мысли сами растворились, стерлись. Я стал веселым пофигистом, ведь никто не может дать ответа, где, что и для кого настоящая правда. Для кого-то она неизбежно окажется ложью, как мировоззрение убежденного креациониста будет неприемлемым для материалиста. И ведь могут подраться! А сейчас и многие обычные как бы креационисты-монотеисты верят в переселение душ. И как после этого говорить о мировоззрении? Все в головах перепутано. Мы слишком долго пытались вывернуть мир наизнанку.

Все здесь наизнанку. И меня вывернули черновой стороной наружу. Я Лоренс, темный маг без магии. Вы меня не помните? Вот и не вспоминайте. Я – бессмысленное наслоение структур. Куда уж мне до Хеха.

Кажется, я схожу с ума…

* * *

29.06.12

– Стоит признать, что мне невыносимо страшно… – Я уже разговариваю с мышами на полном серьезе, еще так пафосно разговариваю, о себе не спрашиваю, только о них.

У них жизнь интересная, недавно прибавление было, голые такие червячки теперь шуршат в сене, а еще недавно несколько померли от старости – у мышей-то жизнь короткая. А сегодня утром одного задрали сородичи. В этом всем содержится какая-то карикатурная миниатюра моей жизни. Наверное, и не только моей. Карикатура на человечество.

– А знаешь, да-да, ты, с полосками на спине, знаешь, что крысы вроде как единственные млекопитающие помимо человека, которые умеют смеяться. Эй, ну куда? Обиделся, что ты не крыса, а мышь? Ну, давай с тобой поговорим, серый-усатый. Не будем о крысах? Да мне и не надо. Знаешь, меня кто-то хочет убить, и, если это произойдет, я не смогу купить тебе новую клетку… А странно, что вне клетки вам многим не грозит умереть от старости, большинство из вас станет хлебом насущным для котов или лисиц. Неужели так необходима клетка? Да, меня хотят убить, а следователи усердно не связывают со мной произошедшие инциденты. Не они ли хотят меня убрать? Не Лига ли сама? Я опасен, я знаю, что я опасен, иначе бы не свое лицо увидел… тогда. Слушай, а заведу-ка я к вам крысу! Если всех не переест, заодно будет с кем посмеяться. Ну вот, сбежал со страху… Ладно, не буду, не буду. Страх… Странное чувство, знаете, мне иногда очень хочется покинуть Лигу, выйти из здания, куда-нибудь уйти, просто, выйти наружу, ведь я не похож на Премудрого Пескаря. Я посмелее. Чуть-чуть.

Я все-таки выхожу из квартиры, брожу по коридорам и садам Лиги Фантомов, у нас тут есть «парящие сады», точнее небольшие внутренние дворики. Для таких вот пугливых домоседов, как я, и сделали. Кто-то до смерти боится охотников и Отдел, поэтому крайне редко выползает в город. Я теперь тоже превратился в такого арестанта этого места. Чую, на меня охотится весь Отдел, а у меня нет магии, как вы помните. Вот и приходится сидеть на лавочке возле фонтана, словно я гаремная жена. Уныло. В этом саду всегда царит магическая осень, окутанная туманом. Как раз под мое настроение, ландшафтный дизайн со старыми ивами на уровне, эстетично. Но на душе от этого не легче.

Сегодня выходной, а мне ничего не хочется делать, ни по дому, ни для себя. Не осталось ни увлечений, ни интересов. Развлекаться с девушками тоже не хочется. Куда дальше в этот бездонный колодец? Смотрю на свое отражение в темном глади воды, по воде плывут сухие листья. Можно забыть, что снаружи в разгаре июнь. Здесь и в моей душе – вечная осень. Остаться еще на пять минут или пойти уже обратно? Пойти и лечь на диван рядом с большой клеткой. И все.

Я уже скучаю по мышам, прекрасным молчаливым собеседникам. Больше со мной никто не хочет разговаривать, старые боевые товарищи не воспринимают, гражданские среди коллег боятся. После применения «Спрута» и так-то все сторонились, а после всех покушений, наверное, записали в ряды прокаженных. Эх, Альбина, Верховная Ведьма, добили бы вы уже меня. Добили…

Я не одинокий. Я просто один! Но что сделано, то сделано собственными руками и по доброй воле. Так что не надо меня жалеть, мои невидимые зрители. Жалость очень похожа не ехидство: на губах – патока, а в мыслях – кактусы.

* * *

Макс искал улики, осматривал и детально изучал места исчезновений. Лена… Мысли о ней не покидали не на минуту. Больше всего на свете хотелось быть рядом, обнять ее, вдохнуть запах ее волос, поцеловать в вишневые губы. И защитить от всех напастей! Да хоть от самого Змея Хаоса. Но она пропала, а ему оставалось только собирать улики.

Как ни странно, на душе стало немного легче: пропало ощущение гадливости от плана Жанны Темновой, так как дело Лоренса и артефакта несколько законсервировали. В очередной раз. Исчезновения людей куда больше беспокоили отдел, хотя Макс и Жанна подозревали, что все это как-то связано и с их старым расследованием. Но как? И через кого?

Полковник Белая не нашла доказательств своей версии относительно родственников всей группы, которая участвовала в оборотне хранилища. Многих людей Макс совсем не знал, о ком-то слышал… А кто-то был ему настолько близок, что с трудом удавалось хладнокровно рассуждать и отрабатывать версии.

Лена пропала бесследно, остались только воспоминания. Обо всех годах, когда они встречались. Еще со школы! Казалось, это было вечность назад. Он понимал, что вел себя иногда мужественно и осознанно, а часто – глупо и по-детски. Чего-то требовал, злился, ревновал, обижался и так мельчали настоящие чувства, становились формальными, словно древние языческие ритуалы, смысл которых все забыли.

Что вообще произошло? Как она жила со времени их обоюдного расставания? О чем думала? О чем на самом деле мечтала? Только когда он понял, что смертельно боится за ее жизнь, Макс сумел задать себе все эти вопросы. Казалось, только теперь он по-настоящему увидел ее, незримую, отделенную от него барьером неизвестности.

Он внимательно анализировал список пропавших и пытался вывести закономерности. В голове уже возникло несколько теорий: многие пропавшие были неким образом связаны с Лоренсом. Как и… его родители. Похоже, похищать для шантажа оказалось больше некого.

Лоренс, злейший враг, убил Дениса. Наверное, убил и даже ни минуты не сожалел, а Денис был, наверное, лучшим из всех ребят из класса, чересчур задиристый, но несомненный лидер, умный, сильный, ответственный. Иногда казалось, что резкий, но на самом деле – очень добрый. А какой-то подонок из Лиги Фантомов просто взял и убил его, подло так, словно вор из подворотни. Еще Макс в деталях помнил, как Денис во время нападения показал поднятый большой палец, мол, и не из таких передряг выпутывались, отобьемся. Он задорно улыбался, словно обещая наверняка вернуться после обезвреживания преступника. Денис первым бросился догонять Лоренса. И вот – не вернулся.

Странно обходилась с людьми жизнь. Макс все лучше понимал, что остается один, совсем один! Темнова и Белая точно не были близкими людьми. А всегда хотелось просто стать счастливым. Счастливым через общее счастье и благополучие тех, кто был дорог. Но вот почти никого не оставалось.

Стоило проведать родителей! В ближайшее время стоило. Макс давно их не видел, наверное, уже около года. Не знал, о чем они мечтали, чем жили. Еще достаточно молодые и энергичные, они остались в другом далеком городе.

Макс понимал, что до конца расследования его не отпустят даже на праздники. Да он и сам не поехал бы без осознания, что Лене ничего не угрожает. О худшем, о том, что ее уже нет в живых и они ищут труп, Макс старался не думать. От дурных мыслей отвлек звонок Белой, сообщившей о новых жертвах мистических исчезновений. И на этот раз… слова окончательно не укладывались в голове.