скачать книгу бесплатно
Только и ждал этого.
Кусаю ее в ответ. Втягиваю сладко-соленую кровь.
– Ян…
Блядь… Молчи хоть. Я на грани.
Торчу, словно всю свою жизнь только тем и занимался. Словно давно и плотно на крови сижу. Словно ни в чем больше не нуждаюсь.
Это неожиданный и потрясающий опыт. Заводит адски. Уровень гормонов в лаве, которую сосет из моей руки Ю, достигает запредельного максимума. Чувствую, как она хмелеет. Сердце бьется так яростно, что кажется, с очередным ударом проломит путь мне в руку.
Не знаю, когда трахну эту новую, зверски желанную Юнию. Но нервы мы друг другу уже ебем. Жадно и беспощадно. Сжигая ту часть структуры, которая отвечает за адекватность.
– Ян Романович… – паникует Ю, едва смещаю руку, чтобы втереть свою кровь в ее кожу.
Затыкаю обратно.
Зализываю не только рану… Сметаю языком всю доступную площадь на шее Юнии, словно больше никогда к ней доступ не получу. Словно она – моя последняя пища. Словно она – мой последний вдох.
С-с-сука…
А я ведь забыл про эти фейерверки, про эту эйфорию, про этот отрыв от реальности, про это гребаное ощущение полнейшего, мать вашу, безумия.
Тело Ю сотрясается. Мелко, но ощутимо дрожит. Этот нервный тик зарождается в каких-то чувствительных клетках мышц и расходится лучами по всему ее организму с таким напряжением, что я, блядь, ловлю вибрации.
– Е-е-ба… Я люблю тебя, Марин… Люблю… Люблю…
Твою ж мать… И тут эта гребаная любовь! Чертовы Шатохины! Неужели нельзя молча ебаться?! Сука, хотя бы без вот этих примитивных мурчалок!
Продолжаю насиловать шею Ю, но подспудно уже жду, когда шандарахнет по корням и затопит болью, которая подтянет к глотке тошноту.
К моему потрясению, этого не случается.
Ни на миг не гаснет огонь. Прожигает грудь.
И тут я понимаю, что моему внутреннему десантнику уже не вернуться на базу. Взорвана моя база.
Куда бежать теперь?!
– Подожди… Подожди, Дань… Хочу, чтобы ты кончил мне в рот…
– Ма-ри-на…
Сука…
Не знаю, чем там кончится дело у Шатохиных, но Ю моя реагирует на это предложение основательно. Чувствую, как ее топит. Заливает похотью. Начинает бурно лихорадить.
Стыд – возбуждение. Срабатывает старая формула.
Мать вашу…
Напрочь теряю контроль. Стискиваю Юнию так жестко, что слышу, как трещат ее кости.
14
Ненавижу, но люблю.
© Ян Нечаев
Выдох. Вдох.
В голове таймер бежит. Стремительный и оглушающий отсчет в обратном порядке. Я бомба. И я разлетаюсь.
С мясом себя от Юнии отрываю. Но лишь для того, чтобы схватить ее за руку и уволочь туда, где будем одни. Не хочу этой примеси… На хрен всех! Только я и она – так должно быть. Дорога прямая – на крышу. Туда, в надежде, что мелкий с Агнией уже далеко, Ю и вытаскиваю.
Бескрайняя городская панорама. Хаотичная плеяда оранжевых огней на черной простыне ночи. Ведь то, что для клуба второй этаж – вершина небоскреба.
Прохладный ветер в лицо. Резкое перенасыщение воздухом. Дурманит, словно что-то психотропное. На самом деле так происходит лишь потому, что за грудиной намешало тех гребаных веществ, которые выдают эти сердцеебательные, сосудорасширяющие и нервовоспламеняющие реакции при взаимодействии с кислородом.
Дышу осторожно. Хрипло и тяжело. Глубоко не втягиваю.
Один хуй, разрывает.
Приставив Ю к стене, расстреливаю взглядом, словно она в этом виновата.
Блядь, да, конечно же, она!
Поддеваю пальцами чертову маску. Срываю. Охает, будто я с нее кожу содрал. Задушенно вспарывает воздух и замирает.
Глаза темные, влажные, взбудораженные. Ничего не мешает сейчас прямо в эту разгоряченную бездну смотреть.
Знаю, что высоты боится. Но меня больше теперь. Видит и чувствует опасность. Рвано дыша, не сводит взгляда. В клубящейся темноте переполненного чертями омута улавливаю не только свое отражение, но и кадры неизбежно грядущих событий.
Я в них главный актер. Психопат, садист и маньяк.
Но Ю молчит.
Задыхается. Моя кровь на губах. Дрожь по лицу. В мурахах шея.
Я тоже молчу, хоть и много слов на языке висит. Просто одна часть из них поставит перед ней на колени, а вторая – ранив ее, уничтожит меня.
– Банда Сукэбан, блядь, – все, что выталкиваю, прежде чем сбросить маску с крыши.
Разъяренно, презрительно, насмешливо, сипло, глухо и угрожающе, словно завладевший моим сердцем черный змей.
С губ Ю срывается новый вздох.
Испуганный, прерывистый, громкий, влажный, горячий и пиздец какой сладкий.
Бешеное биение пульса на виске. Ломаный трепет ресниц. Взмах. По пылающей щеке прокатывается слеза.
Когда-то, рассвистевшимся от ебаной любви пацанюрой, вымаливал у нее поцелуй. Соблазнял, распалял, расслаблял – продвигался по телу Ю к ее губам, словно лучи радиусов к центру круга. К центру моей Вселенной.
Сейчас же… Не спрашиваю разрешения.
Сжимаю ладонью шею. Пригвождаю к стене. Набрасываюсь на рот.
Жадным языком по сладко-соленым губам. Ядерные взрыв.
Похуй.
Толкаюсь внутрь. Агрессивно на всю, сука, глубину.
И тут же меня распиздовывает. Так, мать вашу, разъебывает! Раскручивает, как реактивный двигатель. Сходу на максимальные обороты выводит. В космос лечу, словно ракета. Проживаю этот ад и рай, и кажется, сотни звуков издаю. Но по большей части – хрипы, рыки и, блядь, стоны.
Горячий и влажный рот Ю – капкан. Расставив его, в один момент захлопывает, сучка. Загоняет мне в нижнюю губу зубы. Инстинктивно дергаюсь. Пока подаюсь назад, и сама прикладывает ладонями мне в грудь, свирепо отталкивает.
Отстраняюсь. Пошатываюсь. Исподлобья зверем смотрю.
Резкий хлесткий звук – напряженная переменная между нашими частыми и злыми вздохами. Это Юния, мать ее, Алексеевна высекает. Зарядила все-таки по роже.
Звон в ушах. Жжение на щеке. Острая боль в губе. В груди гремящий камнепад.
Кровяха струится по подбородку. Ю смотрит туда.
Саспенс[1].
Сжимаю тонкую шею, наслаждаясь тем, что творится с моей охреневшей, сука, бывшей и уже скоро, блядь, настоящей. Чувствую не только то, как она судорожно пытается сглотнуть. Я, мать вашу, улавливаю грохот ее сердца и яростно пульсирующую по артериям кровь.
Наклоняюсь. Взрываем пространство взглядами.
Полыхает.
Медленно надвигаюсь все ниже. Все ближе, блядь. Юния до последнего не отпускает зрительный контакт. Вдавив затылок в стену, закатывает глаза, пока не упираюсь лбом в ее лоб.
Толкает в грудь, будто реально надеется, что отпущу.
– В этот раз… – выдыхаю на пониженных, продирая загустевший воздух хрипом. – Напишешь на меня заявление?
– Надо? – отбивает сердито, но определенно взволнованно.
– Напиши, – шепчу с приглушенным свистом. – Потому как, если меня не закроют, Ю…
– Не называй меня так!
– Если меня не закроют, Ю, я буду тебя трахать.
Рывок, и снова мир во мгле исчезает – прикрывая веки, растягиваю ее рот. Теряю голову. Экстренно она отлетает. Экстремально фигачит, не придерживаясь никаких координат.
Губы Ю – моя дурь.
Не могу их не любить. Ненавижу, но люблю.
Скольких она целовала?!
Блядь…
Злюсь. Конечно, мать вашу, злюсь.
Но эта ярость не мешает экстазу, раскорячивает мне башку.
С дрожью и стоном пихаю язык. Давлю, пока не устанавливаю скольжение с ее ядовитой плотью. Нервные центры прошивает электроимпульсами. Стойкий тонус. Паралич всех мышц. Кажется, что окаменевшая плоть вот-вот начнет трескаться и рассыплется в крошку.
Давлюсь воздухом, когда Ю удается отбиться. Кашляю. Сглатываю. Хрипло прочищаю горло.
Но взгляда с нее не свожу.
– Ты сказал, что вражды нет!
– А я с тобой и не воюю.
В глазах Юнии стынет растерянность. Позволяя ей изучать свое лицо, делаю самое, мать вашу, невозмутимое лицо.
– Зато я с тобой воюю, – шипит с искренней ненавистью. – Готова убить тебя, ясно?!
Стискиваю челюсти. А заодно и хрупкую, мать вашу, шейку Ю.
Сука… За что???
Со мной-то понятно… Ее замужество, айтишники, Архипов! Все эти, ебана в рот, мудаки!
И то я ее убивать не планирую.
О чем она снова орет?! Сама же в своей бездне тонет. Чувствую. С трудом держу. И пока держу, корежит так, будто реально в лаве плаваем.
– Ты можешь убить меня поцелуем.
– Что?!
– Я сказал, поцелуй меня.
– Нет!
– Поцелуй, чтобы проверить.
– Зачем тебе?..
– Я сказал, поцелуй меня, – срываюсь, откровенно вымогаю.
