скачать книгу бесплатно
– Возможно, убийца – не посторонний человек…
– Надеюсь, среди моих знакомых нет такого хладнокровного злодея, – задумчиво проговорила мисс Фрейзер. – Вы ведь знаете, иногда злость закипает медленно. Грызет, грызет изнутри, разъедает душу, как кислота, – и наконец вырывается на поверхность. Резкие слова… косые взгляды за спиной… перешептывание в лавке мясника или в кузнице. Жертва непременно о чем-то догадывается. Но по-моему, у Джералда Элкотта не было врагов. Не помню, чтобы кто-то говорил мне, что подслушал ссору или заметил хотя бы намек на недовольство или зависть по отношению к нему. Едва ли кому-то так хорошо и так долго удалось бы скрывать враждебные чувства. По-моему, чрезмерная скрытность граничит с безумием!
– Даже безумцы не убивают беспричинно. – Ратлидж вспомнил Артура Марлтона, которого совсем недавно судили в Престоне. – Попробуйте взглянуть на произошедшее с другой стороны. Почему именно Элкотты? Кажется, их жизнь была вполне обычной. Они не слишком отличались от других семей. И вдруг кто-то вламывается в дом и убивает их всех, в том числе малых детей. Откуда такая ярость? Была ли она направлена именно на них? Или они просто оказались самыми доступными?
– У Элкоттов в здешних краях глубокие корни. И… да, старые обиды долго помнят и лелеют. – Элизабет Фрейзер по-прежнему не поворачивалась к нему лицом. – Я ведь вам уже говорила, край здесь суровый, и люди, которые здесь живут, тоже суровые. Им почти нечего дарить друг другу, кроме, может быть, доверия, и, если их доверие предано, они умеют ненавидеть.
Ее слова прервал скрип открываемой двери. На кухню вошел мужчина с сапогами в руках.
– Доброе утро, мисс, – поздоровался он с Элизабет Фрейзер и тут же повернулся к Ратлиджу, сидящему за столом. – Вы, наверное, будете инспектор из Лондона? – Он внимательно оглядел Ратлиджа с головы до ног, как будто оценивал его возможности. Удастся ли изнеженному горожанину справиться с трудностями, которые предлагает север? Видимо, удовлетворившись результатами осмотра, он протянул Ратлиджу свободную руку.
Высокий и тощий, мужчина закутался в теплое пальто и шарф. Лицо его раскраснелось от ветра. Но ясные серые глаза казались живыми и проницательными.
– Моя фамилия Хендерсон. Наш отряд искал… – заметив лежащую на столе карту, он нагнулся и ткнул в нее пальцем, – вот здесь. Мы ничего не нашли. Поговорили с владельцами вон той фермы… и той, и еще той, и этой. Никто не видел и не слышал ничего подозрительного. Никаких чужаков не заметили. Зато все могут подробно рассказать, где были и что делали последние два дня. То есть уже три. И даже четыре.
– И вы им верите?
– Трудно не поверить, если все как один твердят одно и то же и прямо смотрят в глаза. Я лавочник, а не полицейский, если начну подозревать своих постоянных покупателей, это сразу скажется на выручке. И все же… по-моему, они говорили правду. – Хендерсон покосился на мисс Фрейзер и тут же снова посмотрел на Ратлиджа. – Вряд ли подобное злодейство пройдет для человека бесследно. У того, кто виновен в таком преступлении, наверняка что-то отразится во взгляде. Да и женщина вряд ли захочет покрывать убийцу, который прикончил маленьких детей!
Ратлидж подумал, что это проницательное замечание; полицейский наверняка должен принимать такие вещи в расчет, когда задает вопросы потенциальным подозреваемым. Даже если подозреваемый внешне невозмутим, его часто выдают глаза.
Правда, еще в Корнуолле он понял: совесть мучает далеко не всех убийц…
Хендерсон пробыл у них недолго, выпил горячего чаю и снова ушел. Следом за ним в гостиницу явились посланцы еще от трех поисковых отрядов. Каждый, склонившись над картой, указывал на свой участок поисков. Они подробно рассказывали, что видели, какие места осмотрели и на какие фермы заглянули на своем пути. Ратлидж подробно записывал их показания.
Один из мужчин устало сказал:
– Не подумайте, что мы не стараемся. Делаем, что можем. Просто приходится обыскивать большой район, а где может быть мальчик, мы понятия не имеем. Может, он прошел той же дорогой раньше нас. А может, прибежит потом, уже после того, как мы все осмотрим. Нам приходится все время озираться – вдруг убийца следит за нами из-за валуна или прячется в овраге! Особенно жутко ночью. Кажется, что злодей совсем рядом, выслеживает маленького Джоша. А может, следит за нами, рассчитывает, что мы приведем его к парнишке. Всем нам не по себе. Мы идем вместе, стараемся не отставать друг от друга.
– Никто не отбился от отряда? – спрашивал Ратлидж. – Все ваши на месте?
И каждый раз слышал неизменный ответ:
– Нет, никто не отбился, все на месте… пока.
Другой добровольный помощник сообщил:
– Впервые за много лет наши люди запирают двери и даже баррикадируются. Все боятся. Входя во дворы, мы нарочно шумим, показываем, что свои. Хозяева следят за прохожими из окон. Никому не хочется открыть дверь и увидеть ружейный ствол!
Хэмиш сказал: «Они знают местность. И знают всех мужчин, живущих в округе. Если убийца местный и если никто не пропал, значит, он должен быть в одном из поисковых отрядов!»
Ратлидж отмечал на карте маршруты поисковых отрядов, подписывал фамилии владельцев отдаленных ферм, наносил на карту контуры пастбищ и развалин, которые были уже осмотрены. Хэмиш напомнил ему, что такая информация бесполезна для человека, который сидит на кухне и греется у очага. Хэмиш подначивал его, но Ратлидж старался не поддаваться.
Лучше всех общую мысль выразила Элизабет Фрейзер, когда мужчины ушли:
– Вы не в Лондоне. Здесь все по-другому, и ваши прежние знания вряд ли вам пригодятся.
– Знаю.
Но Хэмиш, все больше оживлявшийся от волнения Ратлиджа, продолжал будоражить его. «Там, на морозе, маленький мальчик…» – твердил он.
Неожиданно он споткнулся о невидимую в снегу преграду. Ощупывая ее руками, он пытался понять, что мешает ему идти дальше. Тяжелые, обледеневшие камни… А дальше как будто раскинулось снежное море, и белые волны ходят ходуном.
Но здесь нет моря – до моря очень далеко. Значит, он набрел на овчарню, сложенную для отары, которая зимует в горах. Овцы совсем близко – в ноздри ему ударил тяжелый запах мокрой шерсти. Когда погода портится, баран-вожак сам приводит отару в укрытие. Или фермер с собакой гонит овец туда, где они могут спастись от холода, сгрудившись вместе. Это куда лучше, чем гоняться за ними по горным склонам, где они почти невидимы под снегом.
Напрягая последние силы, он перевалил через грубую каменную стену и очутился среди них. Мокрый, замерзший, он свернулся в комок. Здесь можно немного переждать, пока не утихнет ветер и не кончится снегопад. А если за ним погоня, овцы заранее предупредят его об опасности.
Смутные белые тени, стоящие ближе всего к нему, почуяли незнакомый запах и тревожно зафыркали. Но он сидел неподвижно, а овцы привыкли к людям. Скоро они смирились с присутствием чужака. Он сидел у самой стены, где не было ветра, и овцы обступили его. Они поняли, что он им ничем не угрожает.
Они спасли ему жизнь.
В доме гуляли сквозняки. В нетопленых комнатах для постояльцев было сыро и промозгло. Ратлидж зашел в малую гостиную и увидел, что в камине лежат дрова. Не зажечь ли огонь?
Но на кухне было теплее, Элизабет Фрейзер как будто не тяготилась его обществом, а посланцы поисковых партий по привычке входили на кухню со двора. Их тяжелые сапоги и грубая одежда не подходили для гостиной.
Ратлидж вышел на улицу, оставив парадную дверь приоткрытой, и, ежась от холода, окинул взглядом озеро. От гостиницы до него примерно четверть мили. У берегов озеро сковало льдом, но посередине виднелась черная, холодная вода. Едва ли мальчик сумел бы добраться от фермы Элкоттов к озеру. Если только его туда не притащил убийца. Если он утопил труп, когда его вынесет на поверхность?
Где Джош Робинсон?!
Может, убийца применил отвлекающий маневр? Убил мальчика вместе со всеми и спрятал труп, а сам вернулся к обычной жизни. Или ушел в горы, перебрался на ту сторону и спрятался в таких местах, где никто и не подумает его искать?
Если мальчика найдут живым, что он может рассказать? Он свидетель, очевидец…
А может, он вернулся домой уже после того, как всех его родных убили, а потом побежал искать помощь, но заблудился в снегу?
Возможностей масса, но он ничего не узнает наверняка, пока не найдется Джош Робинсон.
Страшные вопросы не давали ему покоя. Элкотты – случайные жертвы? Последние ли? Если убийца – чужак, что толкнуло его на такое злодеяние? В самом ли деле он мстил за что-то, или его обиды вымышленные? Что повлекло за собой такую вспышку гнева? И не вломится ли он на другую отдаленную ферму, если ему снова померещится оскорбление, обида? А может, у убийцы есть тайна, которую ему необходимо сохранить любой ценой? Узнал ли Джералд Элкотт что-то настолько зловещее, что молчать оказалось невозможно? Убийца долго не решался отомстить, но тут началась метель, и у него появился отличный предлог выйти из дому. Отличный предлог для убийства.
«Пойду взгляну на овец, пока не стало еще хуже…»
Но в таком случае убийца должен жить совсем рядом с Элкоттами. Тогда ему даже не пришлось объяснять причину своей отлучки. А может, он живет один и не обязан ни перед кем отчитываться?
Ратлидж вспомнил, что говорила ему Элизабет Фрейзер о местных жителях несколько часов назад.
«Им почти нечего дарить друг другу, кроме, может быть, доверия, и, если их доверие предано, они умеют ненавидеть…»
Чье доверие предал Джералд Элкотт? Что он сделал? Почему убийца застрелил не только самого фермера, но и его жену и даже детей?
Пока он своими глазами не увидит кухню, на которой совершилось кровавое злодеяние, ему придется опираться лишь на показания других людей. А сведениям, полученным опосредованно, из вторых рук, нельзя доверять.
Почему Грили до сих пор нет? Неужели он избегает представителя Скотленд-Ярда, хотя раньше отчаянно молил о помощи?
Глава 9
Элизабет Фрейзер отправилась застилать кровати. Оставшись один, Ратлидж склонился над картой и разгладил ее обеими руками. Он осматривал свои подписи и вспоминал, о чем рассказывали представители поисковых партий.
Похоже, рядом с фермой Элкоттов другого жилья нет. Даже если Джошу Робинсону и удалось скрыться от убийцы, ему негде искать себе пристанища в метель и сильный снегопад. А ведь мальчик вырос в другом месте, он не так хорошо знаком с дорогами и вехами, которые его отчим должен был знать наизусть. Может быть, убийца тоже не местный, а Элкотты стали случайными жертвами…
Грили и его людям важнее всего добраться до соседних ферм и убедиться, что с их обитателями ничего не случилось.
Что ж, ладно. Куда все-таки мог податься Джош Робинсон, если, конечно, он еще жив?
Ратлидж провел пальцем по сгибу карты. До городка удобнее всего добираться по склону холма. Почему мальчик не побежал в сторону центра? В Эрскдейле живет его дядя, Пол Элкотт. Нет, не совсем так. Элкотт ему не кровный родственник.
Допустим, к Полу Элкотту он не стремился. Но наверное, мог бы обратиться за помощью к приходскому священнику или, скажем, к школьному учителю? На худой конец, к инспектору Грили или констеблю Уорду… Или к сержанту… как бишь его фамилия? Миллер. А может, мальчик бросился бежать куда глаза глядят и просто заблудился?
Есть еще одна вероятность. Ратлидж повернулся к окну. Возможно, Джош боится идти в Эрскдейл. Боится, что наткнется здесь на убийцу. Значит, убийца все же из местных…
Хэмиш возразил: «Ничего это не значит. У него времени бы не хватило!»
Да. Как ни хочется надеяться на лучшее, мальчик, скорее всего, погиб. Ратлидж снова склонился над картой. Пожалуй, пора прикинуть, где убийце удобнее было спрятать труп… Кстати, а зачем его прятать? Тот, кто так безжалостно расправился с Элкоттами, вполне мог бросить тело мальчика на всеобщее обозрение, показывая, что стер все следы…
Он не услышал, как открылась ведущая из коридора дверь, и вздрогнул, услышав женский голос:
– Доброе утро…
Вскинув голову, Ратлидж увидел женщину с растрепанными волосами. Одежда плохо сидела на ней, она как будто была с чужого плеча, а прежняя владелица была стройнее и моложе. Вошедшая оглядела кухню смущенно и как-то виновато, как будто не понимала, как она здесь оказалась.
Он выпрямился, глядя в пустые бледно-голубые глаза под бесцветными ресницами.
– Доброе утро… вы, наверное, миссис Камминс? Я инспектор Ратлидж. Спасибо, что приютили меня, пока я здесь, в Эрскдейле. Очень мило с вашей стороны.
– Так решил мой муж, – ответила миссис Камминс. – Но я рада, что вы приехали. Сейчас нам, женщинам, небезопасно находиться в доме одним. Так я и сказала мужу перед тем, как он ушел искать мальчика. Я сказала, если он не беспокоится за меня, то пусть побеспокоится за Элизабет. Бедняжка ведь совсем беспомощна… – Чуть помолчав, она добавила шепотом: – Он ведь и малышей тоже убил, знаете? Такой злодей…
– К сожалению, да, – ответил Ратлидж, но вскоре понял, что миссис Камминс его не слушает. Она как будто забыла о нем.
Не в силах унять тревогу, она подошла к буфету и начала сворачивать лежащие на нем глаженые салфетки. Закончив, удивленно уставилась на дело рук своих, как будто не знала, что делать дальше.
Хэмиш заметил: «Ничего удивительного, что ей нужна помощница. Мисс Фрейзер, наверное, нелегко с ней приходится!»
Ратлиджу уже доводилось встречать женщин вроде миссис Камминс. Доведенные до отчаяния страхом и долгими месяцами ожидания, они находили утешение в спиртном. Не один солдат обращался к нему с просьбой об отпуске, узнав, что его жена или невеста постепенно спивается.
Не догадываясь, что стала предметом его раздумий, миссис Камминс рассеянно улыбнулась ему:
– Вам что-нибудь нужно, инспектор? Хотите чаю? – Она снова переключилась на салфетки. Взяла их, положила в ящик, снова вынула. Провела рукой по верхней салфетке и как будто забыла, что собиралась сделать.
– Спасибо, миссис Камминс, обо мне уже позаботились.
– Принесите, пожалуйста, угля из сарая.
Пошатываясь, миссис Камминс подошла к окну.
– Элизабет это трудно.
– С радостью помогу ей, – живо откликнулся Ратлидж и обругал себя за то, что сам не додумался предложить помощь.
– В моей комнате никогда не бывает тепло. Должно быть, дымоход забит. Плохая тяга, – раздраженно заметила хозяйка, кутаясь в шаль. – Раньше, до войны, дела у нас шли неплохо. Не знаю, что будет сейчас с нашей гостиницей… И с нами.
– Летом наверняка приедут туристы, любители пеших прогулок, – мягко заметил Ратлидж.
– Сама я из Лондона. Но мой дедушка мог с закрытыми глазами бродить по Камберленду и половине Уэстморленда. Помню, он хвастал, что может по запаху земли определить, где находится. Как овцы. Он уверял: если он когда-нибудь ослепнет, то сумеет ориентироваться на местности без всякого труда. У нас была старая собака – она в самом деле ослепла в старости. И все равно находила дорогу домой.
– Дар, – согласился Ратлидж.
– Овец считают глупыми, но они совсем не глупые.
Молчание затянулось и стало неловким.
– Что-нибудь известно о… мальчике? – спросила наконец миссис Камминс. Последнее слово она произнесла дрожащим голосом. – Маленького Робинсона нашли?
– К сожалению, нет. Правда, еще не все партии закончили поиски.
Хозяйка гостиницы по-прежнему стояла у окна, словно завороженная зимним пейзажем.
– Я каждый вечер молюсь за него…
– Вы очень добры… – сказал Ратлидж.
Миссис Камминс неожиданно развернулась к нему и спросила:
– Как вы думаете, кто-нибудь слышит наши молитвы? То есть… слышит на самом деле?
– Уверен, кто-то обязательно их слышит, – ответил он.
– Ах… Вон и перевал виден! – вдруг воскликнула миссис Камминс. – Тучи рассеялись! – Она вглядывалась куда-то вдаль и волновалась: – Смотрите… туда! Как по-вашему, вон то темное пятно… там, слева, у Нароста… Вам не кажется, что это он?
Ратлидж подошел к ней, и его ноздри уловили слабый запах виски, замаскированный розовой водой.
Там, куда показывала миссис Камминс, не было ничего, кроме неглубокой впадины, до которой еще не добралось солнце.
– Тени иногда бывают обманчивы, – сказал Ратлидж, наливая себе стакан воды. – Мальчик не мог забраться так высоко.
– Да… наверное.
Она отвернулась от окна. Оживление оставило ее. Она направилась к двери, ведущей в коридор.
– Вы ведь не забудете принести угля?
– Нет…
Но она уже ушла – призрак в собственном доме, который попеременно то приходил в сознание, то впадал в ступор.
«Жаль», – произнес Хэмиш.
И вдруг он услышал из коридора тихий голос:
– А если… он тоже охотится за мальчиком? А если он найдет мальчика первым? Я не могу спать – все время думаю об этом!
