скачать книгу бесплатно
вот тебе воля, нужна тебе эта воля?
волосы к твоей щеке прилипали,
прорастали шелком, касались колени,
пальцы переплетались. ночь – цианистый калий,
а мы вдыхали [пьянство. разврат. дебоширство. лень]
так интимно! куда до этого поцелуям,
тем более – буйству плоти.
всё вихрилось, в воздухе – неизбежность.
вспоминай меня, вспоминай меня, котик.
мы были живы. смеялись во тьме кромешной.
поезд тащил, позвонками пересчитывал стыки
между рельсами только боль и гайки.
время выкипело, выбежало и ути’кало.
прощайте, камни, набережные в граните, прощайте, чайки.
выбиться из системы
но что мы могли бы сделать против, чтобы выбиться из системы,
чтобы свергнуть патриархальное, чтобы выжечь имена свои кровавым следом на спине истории?
замарали руки, замариновали, промаршировали роты,
план помещения – квадраты – стены,
шум в тесном актовом зале.
мы ошибались, но чаще мы были правы.
строили. нам мешали. но мы всё строили,
аве, Цезарь. аве, Мария, аве, кто там далее?
а далее – никого. выжжены пустыри,
после нас хоть пожары, хоть наводнения,
протесты – глупые отголоски прошлого,
в них не видно причин борьбы
и битвы следов не узришь.
против системы хилые руки были бессильны.
даже когда казалось – чуть-чуть, и свергнем,
нас подводили к плахе слепые поводыри,
нас оглушали. сбивали спесь, температуру и самомнение.
нужно было быть сговорчивей и осторожнее.
когда бы мы, разъярённые болью рабы,
промелькнувшие на желтых страницах книжек
не высовывались, не мешали и не бесили…
но нас накрывало пенным волнистым гребнем.
и мы тонули, а что нам, в общем-то оставалось?
план никуда не годился, свыкались
с переменчивостью погоды и обстоятельств,
рвали волосы, смирительные рубашки,
воздевали руки и говорили: смотри – мы жалки,
скажи, что сделать, скажи, как и куда нам выйти,
объясни своим глупым детям, как прибиться
мусором к берегу опустевшему, чтобы было видно,
что мы старались? мы были слеплены как попало,
нас отдирали и отлепляли – гадко! цеплялись жадно.
нас отвергали. пилигримами убредали, ватность
ног. абсолютная темнота. почти не страшно.
просто тени, эскизы, брак, тупые кальки,
сделанные на отвали. бросай попытки
понравиться, исправиться. окунись в самобытность.
гумус просто тактичное обозначение кала,
вот какими мы представали.
мы ничего не сделали.
ну и ладно.
желто-серая песня крика
жуткий голос.
слепцы
унылые
с лиц не сводят пустых зрачков,
разрываются между стонами
все небесно-земные силы,
злость на нас набегает волнами,
мы стоим под печалью голыми,
мы не помним свою любовь.
мы сутулые и горбатые.
мы кричим.
но наш крик
далек.
мы горим, только пламя синее.
не согреет и не растопит
в сердце тлеющий уголёк.
здесь не жизнь, это не утопия.
выходи! это кто там топает?
жжёт во рту спелость вишни-имени.
желто-страшное,
желто-серое.
мы калеки, уроды, воины.
горький сахар и шоколад.
обращаемся полумерами.
это способ криком нас наказать.
подойди ко мне.
подними на меня глаза.
притворимся, что нам не больно.
мы ненужные.
мы кричащие.
полон серого жёлтый день.
вместо нас скоро будет смерть.
в темной роще забилось чаще
сердце там, где нельзя смотреть,
раскололось всё. не забыть, не отнять, не спеть.
крик.
крик.
крик
проскользнёт,
разобьётся,
скроется
в тощих жилах
бездомных стен.
