скачать книгу бесплатно
– За поколотую?
– А вам какая разница?
– Держите.
Она протянула неглубокую тарелку с позолоченной каймой. Свершилось, блин!
– Может, еще пиалу возьмете?
– Зачем?
– Она тоже поколота. Вам все равно бить.
– Нет, спасибо. Пиал мне не надо.
И ушел.
Товарищи стояли у входа. Новиков играл в тетрис на телефоне. Марк разглядывал в объектив свою руку.
– Тарелочка! – решил порадовать я их.
– Бей давай!
– Надо сначала написать название фильма и расписаться всем.
– Пиндец ты занудливый, Марк. Чем писать? Кровью, что ли?
– Зачем, у меня маркер есть.
И вытащил из толстовки маркер.
– Нормально! Маркер ты притащил, а тарелку взять тяжело было?
– Маркер я всегда с собой таскаю ваще-то. Че писать?
– Пиши «2112».
– Есть же уже «2012».
– Так там про год, а у нас про число и месяц.
– Есть еще и «Луна 2112».
– Ну е-мое. Тогда «Человек кусает локти».
– «Человек кусает локти»?
– Ну да. Че тебе не нравится?
– Да нет, нормальное название. Но при чем тут апокалипсис?
– При том. Че ему еще делать? Он живет и кусает локти, зная, что ему скоро трындец.
– А по-моему, я уже слышал такое название, – вмешался Новиков. – Точняк, ты же рассказывал, что смотрел «Человек кусает собаку». Фиг ли все названия переть? Надо че-то свое.
– Это называется не переть, а постмодернизм. Типа берешь то, что уже все знают, и выстебываешь.
– А на фига нам выстебывать, если у нас серьезное кино?
– Так че писать?
– Может, «Всем хана»? – предложил Саня.
– Жуть, – возразил я. – С таким названием нам ни одной премии не дадут.
– Короче, так до утра можно перебирать! – вмешался Марк, поправляя капюшон. – Пишу «То, что нас ждет».
– А че, мне нравится! – одобрил Новиков.
У меня были некоторые сомнения, но, подумав, я согласился, что это не худший вариант, хотя все равно смахивает на «То, что мы потеряли». Но не хотелось расстраивать пацанов.
– Пиши.
Марк написал и расписался, передал тарелку и маркер мне, я поставил подпись и отдал маркер Новикову. Саня замутил какую-то нереальную роспись, он даже язык высунул от напряжения и размахивал рукой так, будто выфехтовывает узоры в воздухе, как Зорро.
– Все? – спросил я у Марка.
– Ага! Можно хреначить.
Мы взялись втроем и дружно долбанули тарелку о лавку. Ну все теперь, как пить дать выйдет шедевр.
– Пошли, что ли? Мне уже не терпится отснять первый кадр.
– Осколки надо собрать. Себе оставим.
– Вот же блин.
– У каждого должны быть, – не унимался Марк.
Собрали. Положили в кастрюлю. Не в руках же нести. Так и пошли.
Я смотрел по сторонам, вертел головой, как волчок на «Что? Где? Когда?», но везде были одинаковые до жути персонажи. Джинсы, кеды и пафос. Сплошные клоны, меня чуть не вырвало. Блин, неудивительно, что вселенная решила расправиться с человечеством. Кому нужен этот пафос? Особенно в нашем мухосранске. Но нет, блин, нарядятся как клоуны и ходят: джинсы спущены и висят, как будто с утра в них вместо толчка наклали, какие-то гомосяцкие рубашечки, девки в натуральных гамашах, на руке часы с такенным циферблатом, что им орехи колоть можно, темные очки и айфон. Гламурные, мать их! Без айфона никуда, главная ценность в жизни – пилатес и айфон. Ну ладно пилатес, это вроде нормальная вещь, но на фига тебе хорошо выглядеть, если ты потом свои типа красивые ноги в гамаши эти широченные прячешь? Кто, блин, ноги эти увидит? Короче, бред. А айфон – это вообще понты долбаные. Типа мне все по бую, у меня есть айфон, завидуйте, людишки, и надо вытащить, в руках повертеть, чтобы все видели. Типа ты с айфоном, значит, ты успешный.
А мы шли с кастрюлей и камерой. Нормальные пацаны. Только все на нас косились. Айфона-то не было. Мне стало неприятно. А тут еще Новиков подливал масла в огонь.
– Че мы ходим? Давай, – говорит, – вот эту снимем. Смотри, какая сосочка нормальная. Или вон смотри – ниче так, грудастая, и подружка у нее нормальная.
Нет, ну точно проблемы у человека.
И Марк тоже:
– А че, давай правда этих девчонок снимем. Че мы только говорим и ни фига не снимаем?
– Так, стоп! Я понимаю, что у вас спермотоксикоз, но режиссер по-прежнему я, и я решаю, к кому мы будем подходить. Нам нужны необычные персонажи, а сосок ваших на каждом углу можно встретить.
– Пипец!
– Тиран!
Пацаны возмущались. Но тут я заметил подходящую старушку. Сама чуть не до революции родилась, а намазюкалась как школьница на выпускной, стоит такая в красном берете и голубей семками кормит.
– Вот ее снимем. Поперли!
Пацаны скривились. Они типа красоток предлагали, а я старушку выбрал. Решили, что я извращенец. Но для кино-то чем необычнее, тем интереснее.
Подошел я к старушке.
– Здрасте, – говорю, – мы тут кино снимаем, не хотите поучаствовать?
А она как завизжит:
– Уйди, оглоед! Ты мне всех голубей распугаешь!
Те и правда щеманулись кто куда. Но больше от ее крика, чем от моего появления.
– Извините, – говорю. Я прямо сама вежливость, – так что насчет съемок? Поможете нам?
– Я, – говорит, – щас вам так помогу, оглоеды чертовы! Щас палку возьму и по голове вам всажу!
И головой замахала так, что берет слетел и прямиком в лужу. Психованная какая-то. Мы свалили.
– Ну че, выбрал? – ликовал Новиков. – Предлагали тебе девчонок нормальных, нет, он двинутую какую-то захотел.
– Ну ошибся. С кем не бывает. Старухи, они все двинутые. Я же не знал, что эта настолько.
– Может, в дурку позвонить? – предложил Марк. – Пусть полечат ее.
– Да такую лечить бесполезно, – Саня оглянулся назад. Старуха размахивала намокшим беретом и бросала нам вслед какие-то проклятия.
– Ты заснял че-нибудь?
– Угу. Немного. Надо стереть ее на фиг.
– Да не, оставь, может, вставим потом куда-нибудь.
Следующие два часа прошли не лучшим образом. Мы подходили к дворникам, к теткам, раздающим листовки, к продавщицам, официанткам, просто прохожим, но никто с нами не хотел разговаривать. Я даже отправлял Новикова подальше от нас с его кастрюлей, которая у всех вызывала подозрения, но никто по-прежнему не хотел с нами общаться.
– Че за фигня? – возмущался я. – Мы же тарелочку разбили?
– Разбили, – подтвердил Марк.
– А че нам так не прет?
– Хэзэ.
– Надо было просто девчонок тех заснять. Или Снежану, – сказал Саня, ставя кастрюлю на лавку.
– Запарил ты со своими девками. Заведи себе подружку.
– Это же не такса. Ее просто так не заведешь, – вздохнул Новиков.
– Ага, – согласился с ним Марк. – А че мы с кастинга никого не снимем? Там же целая куча народу была.
– Эта куча народу начнет кривляться и наигрывать на камеру. А мне это на фиг не надо. Мне нужны чистые эмоции.
– Ну да, – заворчал Новиков, – ты же прогрессивный режиссер. Все тебе выпендриться надо.
– Молодые люди, – раздалось откуда-то из-за спины.
Мы обернулись. Перед нами стоял тучный мужик и держался за сердце.
– Молодые люди, – повторил он, – мне бы водички купить, боюсь, сердце прихватит, и я прямо на дорогу грохнусь.
– И? – спросил Саня.
– А я деньги дома забыл. Может, одолжите рублей двадцать, а то, не дай бог, копыта еще здесь отброшу.
Он еще сильнее скривился и прижал ладонь к сердцу.
– Да вы сядьте, – предложил Марк, отодвигая кастрюлю.
Мужик сел и посмотрел на нас.
– Ну так что?
Мы переглянулись. Саня полез за бумажником.
– Конечно, мы дадим вам денег, – сказал я. – Но, может быть, вы тоже нам поможете?
Мужик побелел от удивления и даже руку от сердца убрал.
– Да вы не бойтесь. Просто нужно ответить на четыре коротких вопроса. Это не займет много времени.
Я толкнул Марка, чтобы он включил камеру.
– Ну хорошо, – согласился мужик. – Только, пожалуйста, быстрее! – И снова взялся за сердце.
– Вопрос первый. Верите ли вы, что 21 декабря 2012 года будет конец света?
