Загадка фарфоровой балерины

скачать книгу бесплатно


– Привет, – он обнял Мартовицкого.

– Привет, Леха, кто у тебя сегодня?

– Очень приятный и позитивный человечек, Ник. Играет на гитаре, поет… Голос просто бесподобный, репертуар многообразный. Будет приятно послушать, и, думаю, не только мне! С Аленкой у них классный дуэт получился.

В прихожей оказалось большое количество обуви. В основном кеды всех цветов и размеров. Стены в коридоре были исписаны и разрисованы самими посетителями – автографы, стихи, пожелания, начертанные чаще всего коряво, но почти без ошибок. Видимо, у Алексея были очень демократичные родители.

Как только они вошли, длинноволосый парень и миниатюрная девчонка с короткой стрижкой, едва достававшая макушкой ему до плеча, подошли к стульям. Юноша взял гитару.

Исполняли в основном песни из кинофильмов, перепевали Высоцкого, Боярского, и других популярных певцов. Практически все собравшиеся подпевали. Кто попроворней и понаглее – заняли диван и кресла, остальные расположились, где придется – на полу, на подоконниках.

Настя сидела в кресле, стоявшем довольно далеко от импровизированной сцены – в самом углу большой гостиной. Это место ей выбил Артем. Но сам он почти не подходил к ней. Мартовицкий постоянно находился в обществе либо хозяина дома, либо кого-то из ребят.

На стандартный квартирник все это мало походило. Скорее на дружеские посиделки с игрой на гитаре и хорошими песнями.

Звучало исполняемое всеобщим хором «Пока-пока-покачивая перьями на шляпах…». Заслушавшись, Настя вздрогнула, когда ее окликнул Леша.

– Скучаешь? – он по-свойски плюхнулся на подлокотник кресла, в котором она расположилась.

– Нет, очень интересно. А ты давно собираешь квартирники? – приходилось говорить достаточно громко.

– Несколько лет уже. Это вышло случайно. Был концерт Цоя, и на нем собрались все мои друзья. А потом мы как-то плавно перекочевали ко мне и продолжили. С тех пор собираемся иногда или просто хорошо провести время, попеть песни, или же к какой-нибудь значимой дате. Обычно в гости ко мне приходят ребята из наших местных групп и друзья, которые просто умеют и любят петь и играть. У нас даже традиции появились! Пить чай и сок, иногда пиво. А еще есть плов с рыбой. Пробовала такой? Это рис с рыбными консервами. Очень вкусно!

Настя отвернулась, чтобы он не заметил, как она брезгливо поморщилась.

– И Артем такое ест? – спросила девушка, переборов себя.

– Не, он же танцор. Он вообще ничего не ест, – захохотал Леша.

Анастасия решила, что этот парень не очень-то похож на ЗОЖника. Плов с консервами в ее понимании вовсе не являлся примером здоровой пищи. Как, впрочем, и пиво.

– Квартирники у Лешки – это удивительная вещь! – присоединилась к их болтовне одна из гостей, девушка по имени Алиса. – Здесь ты оказываешься не просто рядом с музыкантами, а буквально вместе с ними творишь музыку, даже если петь и играть не умеешь. И все же у нас в городе квартирники – редкость. Вот в Москве, Ленинграде это действительно круто! Масштабно!

Она рассказала, что обычно их встречи проходят вечером пятницы или субботы. Нередко действо затягивается до утра и переходит в предрассветное чаепитие.

– Сонные лица друзей, хорошее настроение, гитара и кружка горячего чая – разве можно отказаться от такого уюта и теплой дружеской атмосферы? – улыбнулась девушка.

Анастасия подумала, что у Мартовицкого оказались на удивление приятные знакомые.

Песни чередовались с дружескими беседами, обсуждением чьего-нибудь творчества, перекурами.

– О, Тема! – воскликнул какой-то парень в черной косухе.

Настя его не видела среди гостей. Наверное, только пришел.

Незнакомец направился к Артему, по пути здороваясь со всеми, пожимая протянутые руки.

– Так ты мне, значит, проспорил желание! Кто говорил, что ноги его здесь больше не будет?

Мартовицкий смотрел на вновь прибывшего с неприязнью. Хотя на рукопожатие ответил.

– Ладно, проспорил. И что дальше? – спокойно спросил он.

– Как что? Танцуй!

Все наперебой закричали, поддерживая наглеца:

– Танцуй, Тема, танцуй!

В глазах Артема промелькнула растерянность. Но затем он взял себя в руки и решительно направился к Насте.

– Пойдем, поможешь.

Она отшатнулась. От испуга перехватило дыхание.

– Я? Я не смогу!

Но он уже тянул ее за собой.

Середину зала освобождали от подушек и стульев. Место получилось вполне просторное. И потолки в старом доме оказались высокие. Настя заметила, как Мартовицкий посмотрел вверх, оценивая риски.

Сердце панически колотилось. А рука была крепко зажата в ладони Артема – никакой надежды избежать позора. Танцевать перед настоящей публикой было очень страшно. Особенно когда не умеешь этого делать.

– Быстро покажем отрывок из… Из чего? Может, из «Щелкунчика»? Или из «Лебединого озера»? – парень словно говорил сам с собой.

– Я не помню ничего, – пыталась все же вывернуться из его захвата Анастасия.

– Да? – он перевел на нее глаза. – Ладно. Покрутишься немного, и я тебя подброшу.

– Что? – она суетливо выдернула пальцы. – Давай сам, Артем. Это же твой спор!

Вокруг засмеялись. А Мартовицкий нахмурился.

Они уже стояли посреди гостиной. Зазвучала музыка. Что-то плавное, нежное. Это Ник играл на стоявшем у окна пианино. Настя, не мигая, смотрела на юношу. А потом, подчиняясь некому толчку, девушка поднялась на мысочки и засеменила по комнате, красиво расправив плечи и разведя руки. Прогиб, арабеск… Опомнилась Настя, когда по спине волной прошли горячие пальцы. Артем… Под его рукой она прогнулась лозой. Еще шаг, поворот. Она уперлась взглядом в его губы, в движении прошлась бюстом по его груди. Грубо, даже почти больно. Он навис над ней коршуном. Сердце трепыхалось, как птичка в когтях пернатого хищника. Снова поворот, а потом полет, парение… Артем поднял ее высоко над полом и над всеми присутствующими. Зрители затаили дыхание, задрав головы.

Когда ноги снова коснулись земли, Настя уловила гулкую пульсацию в висках. Щеки горели. Не сразу получилось выровнять дыхание. И покинуть сильные руки, все еще держащие ее за талию.

– Ничего себе, – восторженно выдохнул кто-то.

Все так быстро завершилось… Сколько длился их танец? Минуту или чуть больше? Анастасия понятия не имела.

Раздались одиночные аплодисменты, а потом хлопали уже все. Настя чувствовала себя такой же прекрасной, как Татьяна в образе Гаянэ. Всепоглощающий, упоительный восторг, который она ощущала после своего исполнения и аплодисментов, на миг подарил ей уверенность, что вот оно, дело ее жизни – балет! Вдруг именно для него она создана? Но так бы и не узнала об этом, не окажись тут. Не помня себя от волнения, девушка поклонилась.

Лишь недовольная физиономия парня в косухе говорила о том, что он ожидал иного. Хотел выставить Артема на посмешище, но не вышло.

Уже знакомые ей исполнители снова вышли на публику. Ник опустился на стул, взял в руки гитару, а Алена встала рядом. Зазвучали аккорды одной из красивейших композиций советского кино. Ребята собирались дуэтом исполнить песню «Диалог у новогодней елки» из кинофильма «Москва слезам не верит».

Некоторые гости разбились на пары и стали танцевать. Кто-то выключил свет, оставив лишь свечи на подоконнике и на журнальном столе. Настя посмотрела в сторону Артема. То ли романтичность момента так на нее повлияла, то ли их короткая импровизация, во время которой он к ней не просто прикоснулся, а взял на руки, поднял над полом. Но сейчас Мартовицкий показался ей самым красивым мужчиной на земле. Только его уже тянула танцевать Алиса…

Леша, хозяин квартирника, пригласил ее саму. Настя, кружась в танце, постоянно поглядывала на Артема. Но когда их взгляды встретились, она тотчас испуганно отвернулась.

Вроде давно знакомая, уже заезженная песня. Но сейчас Настя слышала и понимала ее как-то по-новому. Теперь она всегда будет ассоциироваться с этой странной ночью и Мартовицким! Обида на него растворилась без следа. Недоверие и настороженность притупились. Появилась даже какая-то иллюзия легкой влюбленности…

Душа парила где-то высоко, захлебываясь от счастья и восторга. Все было великолепно, все люди вокруг – добрыми, счастливыми и такими родными. Анастасия улыбнулась своим мыслям. А ведь ни глотка пива не сделала, но ощущение было поистине пьянящим. И хотя Настя понимала, что все это лопнет, как мыльный пузырь, с наступлением утра, но сейчас она упивалась каждой секундой происходящего.

Утром назад ехали в молчании. Девушка не могла понять, доволен Артем ее танцем или нет. Переживала, что сделала что-то не так. Потому что он ни разу не улыбнулся и не перекинулся с ней ни одной фразой. Только когда пришло время уезжать, подошел и коротко сказал:

– Пошли.

Поскольку их путь лежал почти через весь город, полная тишина вскоре начала Анастасию тяготить.

– Все нормально? – спросила она. – Ты не надорвался?

Явный подкол, ну и пусть. Все же он это заслужил.

– Нет, – хмуро буркнул Мартовицкий.

Помолчав еще какое-то время, он, наконец, выдал:

– Что это было вообще?

– Ты о чем?

– О твоем исполнении. Это откуда?

– Импровизация.

– Знаешь, это была ужасная импровизация, – бросил он.

– Танцевал бы один.

– В балете мужчина второстепенен, он просто аккомпанирует женщине.

Она ничего не ответила. Мнение Артема на счет ее танца меньше всего волновало сейчас Анастасию. Ей аплодировали, ею восхищались. Значит, она смогла!

Отвернулась к окну и стала раздумывать над тем, сколько неожиданностей принес этот длинный день. А завершился он совершенно непредсказуемо. Теперь Настя не знала, что и думать об Артеме. Так и подмывало с кем-то обсудить это, поделиться. Но не с Томой же, которая наверняка потом всем расскажет. И не с Катькой. Эта точно посмеется. С Таней? Но она вряд ли будет с ней общаться. Тяжело в неполных восемнадцать осознать, что ты совсем одинока и находишься в прошлом. Что, по сути, ты здесь чужая, лишняя. Что занимаешь чье-то место и самой тебя здесь быть не должно.

– Остановлю не возле подъезда, а чуть дальше. Ты же не хочешь прослыть легкомысленной девицей, проводящей ночи с кем попало? – неожиданно развязно произнес Артем.

– Если честно, мне абсолютно все равно.

В блеклом утреннем свете «Волга» остановилась за углом, метрах в двухстах от парадного входа. Но они оказались не единственными, кто в столь ранний час таился у общежития. Вместо того, чтобы попрощаться с Настей, парень крайне заинтересованно уставился на черный, блестящий, будто лакированный, ГАЗ-13 «Чайка», стоявший по другую сторону дороги. Статусная по советским меркам машина и один из самых красивых экземпляров советского автопрома.

– Гляди-ка. Платон Альбертович собственной персоной, что ли? – Мартовицкий даже шею вытянул от любопытства, силясь разглядеть сидевшего за рулем «Чайки» человека.

– Кто это?

– Отчим Тайгряна.

– Почему ты думаешь, что это он? Разве мало таких машин…

Артем поглядел на нее удивленно.

– В нашем городе мало – две-три, наверное. Это же тебе не Москва. Да и вообще я номера знаю. Только что он здесь делает…

– Может к Павлу приехал, – предположила равнодушно Настя.

Артем чему-то усмехнулся.

– Это вряд ли.

– Говорят, он – какая-то шишка в поли… в милиции, – девушка едва не назвала правоохранителей более привычным ей словом.

Но Артем не обратил на это внимания.

– Полковник милиции, начальник отдела… – юноша не договорил, потому что вдруг из автомобиля выскользнула стройная фигурка в черной курточке с накинутым на голову капюшоном, быстро пересекла проезжую часть, и скрылась за углом здания общежития.

– Ничего себе… – теперь Артем был озадачен. – По-моему, это кто-то из ваших.