скачать книгу бесплатно
– Проход под землей? – переспросила та. – Впервые слышу. А зачем он нужен?
– Чтобы выходить к реке. Ну, прогуляться, там, подышать свежим воздухом.
– Представляю – идешь по каменному сырому ходу, а над тобой несколько метров земли. Бррр… Кошмар. Я бы точно туда не пошла. Ходить по подземным лабиринтам – это, наверное, как упасть в колодец, только пустой, без воды. Страшно до смерти. Как будто тебя похоронили…
Настя подумала, что у Томы чересчур бурное воображение. Упоминание о похоронах заставило поежиться и в очередной раз вспомнить о жуткой находке.
Вечером, когда они с Томой были в комнате одни, Настя решилась задать провокационный вопрос:
– Как думаешь, у Тайгряна есть с кем-нибудь отношения?
– Нет, конечно. Я бы знала, – с прохладцей заметила собеседница.
Но, поглядев на соседку, вдруг с беспокойством спросила:
– А почему ты об этом заговорила? Ты его с кем-то видела?
– Нет. Просто интересно. Он такой симпатичный. Думала, точно кто-то есть.
Девушка старалась говорить как можно беззаботнее. При этом она небрежно точила маленьким ножиком карандаш. Но когда пошла к двери, чтобы выбросить в мусорное ведро карандашную стружку, то едва не лишилась дара речи – сидя на своей кровати с книгой на коленях, на нее внимательно смотрела Татьяна. Настя была уверена, что та вышла из комнаты, и они с Томой одни! Как она могла не услышать, что девушка вернулась? Под взглядом Тани Настя потупилась и торопливо выбежала за дверь.
Вечно в уборной находиться невозможно и пришлось все-таки выйти. Как она и думала, снаружи ее ожидала Гальская. Балерина стояла, опершись о стену плечом и скрестив на груди руки.
– Почему ты не сказала ей? – спросила она, одарив Анастасию высокомерным взглядом.
Настя не знала, куда деть глаза, поэтому просто опустила их.
– Потому что ей нравится Павел. Она бы расстроилась. И еще потому, что они тебя и так за что-то не любят.
– И ты решила к ним примкнуть? Начала со слежки? Браво.
Настя виновато пожала плечами.
– Нет, Тань, это вышло случайно.
– Допустим. Но с Томой ты же не случайно это тему подняла? Зачем начинать разговор, если не собираешься его продолжать?
Девушка молчала, чувствуя себя нашкодившей школьницей перед строгой учительницей. Ноги стали ватными, под ребрами похолодело.
– Я, правда, не собиралась ей говорить. И вообще я не желаю тебе плохого, честно, – лепетала она, краснея.
– Тогда не лезь, пожалуйста, в чужие дела, – спокойно попросила Татьяна.
Она говорила повелительным тоном, гордо вздернув подбородок. Это невольно восхищало и приводило в трепет. Таня – прирожденная артистка, прима. Такой как раз место на сцене, в свете софитов и восторженных взглядов.
– Хорошо. Только ты считаешь, что правильно скрывать то, что ты нездорова?
– Не твое дело! – задетая за живое, возмутилась девушка.
– Ошибаешься! И мое тоже! Если с тобой что-то случится из-за твоей же глупости, то ты подведешь всех!
Таня развернулась и пошла прочь, демонстрируя, что больше говорить с новенькой не желает.
Ночью после этого разговора Настя спала плохо. Сначала никак не получалось заснуть, а потом ее напугал страшный сон. Валентина Валерьевна вела у них в школе русскую литературу и дала задание выучить любое стихотворение Есенина на выбор. Настя выбрала одно из самых жутких и самозабвенно декламировала, стоя у балетного станка:
Хороша была Танюша, краше не было в селе,
Красной рюшкою по белу сарафан на подоле…
Далее, согласно словам классика, о парне, что женится на другой, о том, как скачет свадьба на телегах, о плачущей Таниной родне… Завершила она и вовсе неуместно бодрым тоном:
Алым венчиком кровинки запеклися на челе,
Хороша была Танюша, краше не было в селе.
Эта сцена сменилась другой – Анастасия оказалась в подвале ДК с тортом в руках. Из коробки с витиеватой надписью «Верантоль» ей постоянно что-то капало на ногу, но она боялась опустить глаза и увидеть кровь.
– Привет, ты ко мне в гости? – спросила ее Татьяна, появившаяся из темноты.
По лицу девушки откуда-то из-под волос сочилась тонкая алая струйка.
– Она хочет быть примой, – раздался над ухом шепот Томы. – И ходят слухи, что у нее роман с одним влиятельным человеком.
После этого Настя проснулась. Было начало шестого. Все внутри скрутило, как в приступе паники. Тяжелый осадок на душе не позволил больше сомкнуть глаз. Перед мысленным взором стояла ужасная картина – девушка с раной на виске. И в голове навязчиво крутились зловещие строки – «хороша была Танюша, краше не было в селе…»
Остальные девочки спали. Серый свет заполнял комнату. Настя рассмотрела в этой предутренней дымке Татьяну, лежавшую в постели. Та спала на животе, длинные волосы свесились с подушки почти до самого пола. На складках одеяла покоилась изящная девичья рука. Тома отвернулась к стене. Лишь рыжие локоны темным пятном выделялись на подушке. Катя тихо посапывала, натянув одеяло до самого подбородка.
На полочке над столом безучастно и равнодушно тикали часы.
Глава 5. Танец-предатель
Удивительно тепло для октября. Даже на крыше ранним утром. Таня посмотрела в небо – чисто, ни облачка. Павел, перекатившись со спины, подпер рукой голову и молча глядел на девушку. Медленно провел пальцем по контуру ее губ.
Они встречались уже почти полгода. Но любил он ее давно – еще с балетной школы. Впервые он увидел Таню, когда ей было четырнадцать. Самому ему на тот момент исполнилось шестнадцать. Семья переехала в этот город, и оканчивать балетную школу ему пришлось здесь. В восемнадцать поступил в училище. А Татьяна пришла сюда только в этом году.
Он знал, что его любимая еще невинна и ни на чем не настаивал. Да и строгое восточное воспитание играло тут весомую роль.
В последнее время Татьяна была какой-то нервозной. Он заметил это, но все не было возможности спросить.
– Малыш, что такое? Ты сама не своя.
– Ничего. Все нормально.
– Тань, я не слепой. Рассказывай, что тебя тревожит. Переживаешь из-за «Гаянэ»?
Она села на одеяле. Паша притащил его сюда заранее, и они уже пару раз уединяюсь здесь по утрам перед классами.
– А правда, что если с мужчиной не заниматься любовью, он обязательно изменит? – она немного смущенно посмотрела на него своими большими карими глазами.
– Откуда ты такое взяла? – Тайгрян нахмурил широкие черные брови.
Татьяна неопределенно пожала плечами.
– Девочки говорят.
– Твои девочки ничего серьезнее «Юного натуралиста»[4 - «Юный натуралист» – ежемесячный советский и российский научно-популярный журнал для школьников о живой природе, затрагивающий вопросы природоведения, биологии и экологии. Основан в 1928 г.] не читали. Нашла, кого слушать. Я надеюсь, ты во мне не сомневаешься?
Она отрицательно покачала головой.
– Таня, я люблю тебя, – он взял ее за плечи и серьезно заглянул в глаза. – Помни это и никогда во мне не сомневайся.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала девушка, кладя голову ему на грудь.
Она считала, что позволила ему в этот раз слишком много. Но так невероятно это было – его губы на ее груди… Даже через футболку. Дыхание сбивалось, пульс зашкаливал. Она словно слегка пригубила вина из наполненного до краев бокала. Сделать большой глоток боязно. А вот так, по капле вкушать наслаждение, – первое в жизни, и потому такое острое, – было настоящим блаженством. Когда не знаешь, как дальше, когда это максимум, что они могут себе позволить…
Взгляд Тайгряна был затуманенным. Наверное, как и у нее самой. Павел был первым и единственным парнем, который ее поцеловал. И что бы там ни злословили о ней в училище, еще ни один мужчина не видел ее обнаженной, ни говоря уже о чем-то большем.
Девушка отстранилась, поправила одежду, встала.
– Пойдем. А то если комендант узнает, тебя из общежития мигом выгоняет.
– Не узнает, – Паша пружинисто поднялся, словно сильный, но легкий и бесшумный хищник.
Когда они спустились с крыши и остановились на площадке верхнего этажа, юноша крепче сжал ее пальцы, переплетенные с его.
– Новенькая знает о нас. Она видела нас тогда вечером на кухне, – задумчиво произнесла Татьяна.
– Я с ней поговорю.
Пересудов за спиной девушка не боялась. Но ее родители были очень строги. И если бы они узнали, что Таня встречается с парнем, ее бы заперли под домашним арестом. Тогда не видать ей ни Пашки, ни балета.
На занятии Валентина огорошила всех очередной новостью.
– Участвовать в постановке будут все. Там чего только один «Танец розовых девушек» стоит! Покажем мужикам, какие мы красавицы, да, девчата? – Вава весело подмигнула.
А Настя в эту секунду на себе ощутила, как это, когда внутри все обрывается. Выйти на сцену наравне с профессиональными танцорами она считала безумством.
Повод убедиться в собственной никчемности представился в тот же день. Вместо обычного класса девочки должны были наблюдать за репетицией Татьяны и Павла. Как выразилась Валентина Валерьевна, это необходимо для того, чтобы они прочувствовали дух постановки.
Сначала хореограф кратко поведала им сюжет балета «Гаянэ». Если не брать во внимание нюансы, Настя поняла, что история посвящена отношениям двух влюбленных – девушки по имени Гаянэ и юноши Армена. У Гаянэ есть еще один поклонник – Гико, который пытается добиться расположения красавицы и стремится во что бы то ни стало разлучить пару.
В балете присутствуют сцены, в которых классический балет стилизован под национальные армянские танцы. Поэтому костюмы артистов будут соответствующие.
– Придумали же – ставить такой балет у нас, – скептически произнесла Катя, стоявшая поблизости от Анастасии. – С нашими славянскими рожами как раз в нем танцевать.
– Да ладно, – заметила другая девушка. – Когда все будем в костюмах, это станет не так заметно.
– Если только парням прилепят бороды, а девочкам – черные косы… – съязвила Катерина.
Настя почти не прислушивалась к болтовне девчонок. Ее внимание приковал к себе танец. И все отчетливее приходило понимание, что ей такого никогда не повторить.
Репетировали сцену «Любовный дуэт Гаянэ и Армена». Танцоры кружились на середине просторного зала, отражаясь во всех зеркалах. От Павла исходила уверенность, сила, жар восточного мужчины, оказавшегося в своей стихии. От одного взгляда на него у многих девчонок по телу неожиданно пробежала горячая волна. Тайгрян вел партнершу галантно и в то же время властно. Если их руки или тела соприкасались, это обжигало не только их двоих, а всех зрителей. В те моменты, когда это было возможно – оба неотрывно смотрели друг другу в глаза. Чувствeннaя пoлуулыбкa на губах молодого человека зaстaвлялa любое девичье сeрдцe зaмирaть и снoвa пускaться вскaчь. Не только у самих исполнителей, но и у остальных присутствующих мысли умчались прочь. Только одна, волнующая, будоражащая воображение, билась в голове: «И я хочу танцевать с ним!» Чего на самом деле им хотелось, они пока не могли трезво определить. Хотя бы танцевать. Так же.
А звуки музыки все звучали. Татьяна и Павел в вихре танца взлетали над полом. Казалось, что сердца вот-вот лопнут от восторга и свободы…
Таня излучала манкость, сама того не осознавая. Обычно кокетки стараются специально флиртовать, играть роль куколки и прелестницы, чтобы привлечь мужчину и пробудить в нем заботливого защитника. Татьяне же по своей природе это было дано изначально. Ей не нужно было жеманничать и сюсюкать, не нужно было носить пышные платьица и коротенькие юбочки, чтобы стать такой. Внутреннее излучение одновременно детскости и женственности придавало ей то, за чем часто женщины гонятся всю жизнь, но так и не достигают. Причем если у других это получалось, как правило, неестественно, ломливо и глупо, Таня в таком состоянии смотрелась абсолютно органично.
– Стоп, стоп! – Вава звонко хлопнула в ладоши, что заставило многих вздрогнуть. – Золотые мои, мы с вами репетировали всего один отрывок. В балете вам в паре нужно будет исполнить несколько сцен. Есть искра, есть страсть. Все получается. Вы оба как будто созданы для этого балета и друг для друга. Не знай я вас лично, решила бы, что вы и в жизни пара. Но мне нужно немного другое. Больше плавности, легкости.
Ребята остановились, тяжело дыша, и не отрывая взглядов друг от друга. Балетмейстер что-то принялась им пояснять, но Настя не слышала ни слова, пытаясь преодолеть шквал захлестнувших ее эмоций после созерцания танца.
– Танюша, точно сможешь? Выдюжишь? – спросила Вава. – На тебя вся надежда, детка. Мне тебя некем заменить.
После этих слов половина девушек группы недовольно скривили лица.
Валентина Валерьевна занималась с Таней еще во время обучения в балетной школе. Она заметила эту девочку совсем крошкой. Педагоги посещали детские сады и присматривали малышей с хорошими данными. Родители Гальской оказались не против балета. Уже тогда было видно, что Таня рождена для него.
Этот вид искусства требует особых физических данных. Определенная фигура, длина частей тела, даже размер головы – все это важно. Не говоря о растяжке и подвижности суставов. Если данных нет, то даже самую старательную девочку отбракуют, как собаку на выставке. Можно, конечно, договориться, надавить авторитетом, дать взятку, и ребенка возьмут в балет. Но пути на большую сцену у такой балерины все равно не будет.
Таня же была идеально сложена для балета. Ее гибкость и яркая внешность только добавляли ей очков.
Как только объявили перерыв, Настя увидела, как Тайгрян, решительный и серьезный, быстро идет по залу к ней. Брови сведены на переносице, на скулах играют желваки.
– Можно тебя на минутку?
Девушка кивнула и пошла за ним в коридор.
– Ты же Настя, да?
Он повернулся, посмотрел ей прямо в глаза.
– Я хотел поговорить.
Такой худой, и в то же время мускулистый… Широкий размах плеч, в пройме горловины почти у шеи виднеется темная поросль. Томка недавно доказывала ей, что самые красивые мужчины – армяне. Тогда она спорила, а теперь готова была согласиться. Тайгрян так внимательно глядел на нее, а глаза у него оказались зеленые-зеленые! Но когда Настя вспомнила, как нежно он прижимал к себе Татьяну, тут же с раздражением вспыхнула:
– Если ты про вас с Таней, то не переживай, я никому не скажу. И знаешь, меня это напрягает. Я за вами не следила, это вышло случайно. Тане я уже сказала, что никто ничего от меня не узнает. Не надо считать меня балаболкой и по очереди ко мне подходить!
Теперь до того собранные в кучу брови удивленно подскочили вверх, и на лице парня появилось что-то вроде улыбки. Настя была на целую голову ниже, и, должно быть, этакий решительный, эмоциональный пассаж от столь хрупкой девчонки насмешил его.
– Ну, хорошо, – примирительно сказал он. – Извини, если обидел, но сама понимаешь…
Она кивнула и почти бегом вернулась в зал.
Позитивный настрой Настю снова покинул. Все из-за этого разговора. И поврежденная лодыжка постоянно ныла. Сейчас эта боль особенно давала о себе знать. Хорошо бы попасть в этом балете на какой-нибудь задний план, чтобы ее там не было видно.
В зале Анастасия нашла глазами Гальскую. При остальных девочках обе вели себя нейтрально – почти не разговаривали. Но если приходилось общаться, то выглядело это вполне приятельски. Из этого Настя сделала вывод, что Татьяне не привыкать скрывать свои эмоции, и артистка она на самом деле великолепная.
– А что от тебя Пашка хотел? – тут же пристала к ней Тома.
