Береги моё сердце

Глава 22

Присела в кресло, запахивая махровый халат. Взяла чашку и вдохнула приятный аромат успокаивающих трав. Гвен закончила застилать постель и хотела уже выйти из комнаты, но я остановила её.

– Постой. Нам надо поговорить.

Сестра бросила на меня задумчивый взгляд. Мне показалось, что и ей есть что сказать. И я оказалась права. Присев в кресло напротив, она сцепила пальцы в замок и выдохнула.

– Ты же понимаешь всю шаткость своего положения? – спросила она, смотря прямо мне в глаза.

– Шаткость? – уточнила я.

Гвен сделала глубокий вдох, словно собиралась объяснить маленькому ребенку и без того понятные вещи.

– Ты ждешь ребенка от Дамира. А он погиб. Пожениться вы не успели. Беатриче, пойми, рожать без мужа… это неправильно. Ты хоть сто раз назовись его невестой, сути это не изменит.

Я трясущимися пальцами отставила чашку и непонимающе взглянула на сестру. Не ожидала я такого развития разговора. Мне хотелось сгладить наш конфликт, поговорить, как раньше, по сестринскому. А вместо этого я слышу довольно понятные намеки на…

– Ты предлагаешь мне избавиться от ребенка?

Гвен поерзала в кресле и с грустью в глазах посмотрела на меня.

– На тебя столько всего свалилось. Ты две недели пролежала в постели, толком ничего не съев. И за эти дни не сказала ни слова. И тут ещё такая новость на тебя обрушилась. Бет, ты моя сестра, я желаю тебе счастья…

– И поэтому была против нашего с Дамиром брака? – перебила я. – Гвен, то что мужчина когда-то предпочел тебе другую, не означает, что и со мной он будет вести себя также.

Она дернулась, словно от удара хлыста, и побледнела.

– Да, он всё мне рассказал, – продолжила я. – И честно скажу, причина твоей ненависти к нему мне не понятна.

– Я не ненавижу его, – тихо ответила сестра, опуская голову. – Просто я не хотела, чтобы ты страдала. Дамир был ветреным юношей, девушки менялись у него как сорочки. Он разбил много сердце. Я боялась, что с тобой произойдет тоже самое. Но всё обернулось гораздо хуже. И в этом я чувствую свою вину. – Она всхлипнула и смахнула слезу со щеки.

Не выдержав, я подошла к ней и опустилась на колени. Взяла её подрагивающую ладонь и чуть сжала, улыбаясь.

– Гвендолен, ты моя самая любимая сестра на всем свете. Но прошу, не вини себя. Я сделала то, что сделала. И только мне нести ответственность за последствия. Но об избавление от ребенка и речи быть не может. У меня должно остаться хоть что-то от Дамира. Пойми, прошу.

Я тоже всплакнула. Гвен погладила меня по голове, успокаивая, как когда-то в детстве.

– А об отце ты подумала? Что будет с его репутацией?

Я вернулась в кресло и задумалась. Повисло молчание. Гвен тихонечко всхлипывала. Мне неожиданно попался на глаза луч солнца, пробравшийся в комнату сквозь ажурную тюль. Идея моментально родилась в голове.

– Отец как-то говорил, что на западе Империи у нас есть домик. Достался в наследство от бабушки. Я уеду туда, когда живот будет уже заметен.

– Ты с ума сошла, – прошептала сестра, закрывая лицо руками. – Твоя жизнь, твои планы на будущее – всё рухнет! В обществе не признают ни тебя, ни твоего ребенка! Родители Дамира даже не знают тебя, вы не успели познакомиться! Наследства отца этому ребенку не видать.

– Я по-твоему настолько меркантильна? – ужаснулась я. – Да, я скажу им, что у меня от Дамира будет ребенок. Его родители знают, что мы собирались пожениться.

Гвен всплеснула руками, ахая.

– И что? Ты заявишься к ним и скажешь: здравствуйте, я ваша несостоявшаяся будущая невеста? Жду ребенка от вашего сына.

Я поднялась, обхватывая голову руками. Тошнота вновь подкатила к горлу. Я прошлась по комнате, делая глубокие вдохи.

– Я скажу им про внука. Не имею права молчать. То что отец – Дамир, можно будет подтвердить, когда ребенок родится. А там пусть уже сами решают, как относиться к нам. Но когда придет время, я уеду из города. И никто не узнает о моем положении. Буду растить ребенка одна.

– И твоим пределом станет должность медсестры в маленьком захудалом городишке! – воскликнула сестра, поднимаясь.

Я обняла живот, прикусывая губу. Не ждала, что сестра меня поддержит, но и что будет настаивать на избавление от ребенка, тоже не ожидала.

– Это моя жизнь, – ровным голосом произнесла я. – Моя и моего ребенка.

Отвернулась и подошла к окну, разглядывая улицу. Послышались удаляющиеся шаги и хлопок дверью. Я не обернулась. Не проводила взглядом отъезжающую карету. Мне предстоял ещё один важный разговор. С отцом. Надев домашнее муслиновое платье, цвета оливы, я заплела волосы в косу и спустилась вниз.

Дворецкого нигде не было, и я, предположив, что отец дома и находится в своем кабинете, направилась туда. Растерла вспотевшие ладони и осторожно заглянула внутрь. Папа сидел за столом, перебирая бумаги. При моём появление он подскочил и бережно сжал меня в объятиях. Не сдержавшись, уткнулась ему в плечо и разразилась слезами. А отец гладил меня по голове, шепча успокаивающие слова.

Моё решение оставить ребенка он не оспаривал, молча пряча слезы в уголках глаз. Но разговор у нас вышел душевный. Мне стало легче от того, что родитель понял меня. Единственное, что его огорчило – моё желание уехать в бабушкин дом. Отец опасался, что я не справлюсь и в итоге стал настаивать, чтобы я осталась. Но мы оба понимали, какую тень это бросит на нашу семью и на его репутацию королевского судьи. Договорившись, что вернемся к этому разговору, когда придет время, мы вместе направились в столовую пообедать.

Аппетит у меня разыгрался немыслимый. Я глотала не пережевывая. Наверное сказалось недельное голодание. После я отправилась к себе в комнату и задремала.

На следующий день мы вместе с отцом отправились к целителю, который наблюдал ещё маму. Мужчина точно определил причины моего недомогания, выписал микстуры и витамины. Так прошло ещё несколько дней, а потом ещё неделя. Я стала очень тщательно следить за своим здоровьем, старалась не перетруждаться на практике, больше бывать на свежем воздухе. И каждую ночь молилась, чтобы Мать Богиня благословила меня на счастливую жизнь и даровала здоровье моему ребенку. Ведь он – всё что осталось у меня от Дамира.

При мысли о любимом, сердце болезненно сжималось, не желая признавать его гибель. А во сне я часто видела нас, идущих по алее, увитой виноградными лозами. Часто просыпалась и не сразу могла осознать, что это лишь моё воображение. Казалось, что вот сейчас откроется дверь и Дамир выйдет из ванной в одном полотенце, повязанном на бедрах. Но этого не происходило, и я старалась отвлечься повседневными делами. Боль от потери не прошла, лишь притупилась. Но я старалась жить дальше, думая о том, что частичка Дамира навсегда останется со мной. И пусть хоть весь мир от меня отвернется, я буду счастлива ради своего ребенка.

А у отца появился частый гость – Филипп де’Ерни. Он приезжал к нам на ужин день через день и всегда привозил цветы или сладкие подарки для меня. Общение с мужчиной было для меня приятным. Он вел себя вежливо, обходительно. Однажды мне даже показалось, что лорд пытается ухаживать за мной. Но всё оказалось намного серьезнее.

На днях, после ужина с нашим постоянным гостем, отец и Филипп закрылись в кабинете. Я осталась в гостиной читать сказки. В них было столько добра и всегда счастливый конец, что мне просто не хотелось брать в руки другие книги. Вошел дворецкий и с поклоном сообщил, что гость спешно уехал, а отец просит меня пройти к нему.

– Присядь, Беатриче. – Отец поднялся при моем появлении и заботливо отодвинул стул.

Я стала ожидать, наблюдая, как отец пытается подобрать слова, сжимая в руках полы сюртука. Внутри вся напряглась, понимая, что разговор может оказаться непростым.

– Дочка, – отец перестал мяться и сел в кресло рядом, – сегодня у меня вышел непростой разговор с Филиппом. Прошу, не перебивай и выслушай меня до конца. Возможно, то что я предложу тебе, окажется решением многих трудностей, – сглотнул, вздыхая. – Филипп просил у меня твоей руки. Просил очень настойчиво.

Я охнула, прикрывая рот ладонью, но, как и просил отец, перебивать не стала. Кивнула, давая понять, что готова слушать дальше.

– Не знаю, честно, чем ты так покорила его… но Филипп даже не смутился, когда я сказал, что ты была обещана другому. Пойми, мне тяжело дается обман такого высокопоставленного лорда. Он занимается разработкой золотых шахт и поставкой этого драгоценного металла в казну Империи. Не переживай про вашу связь и твоё положение я ни сказал не слова. Врать не могу, но и смотреть, как ты обрекаешь себя на одиночество в дали ото всех, для меня невыносимо. Бет, я прошу тебя подумать и даже принять предложение де’Ерни.

Я замерла, даже дышать стала через раз. Округлив глаза, смотрела на отца и не верила, что он предлагает мне такое! Но где-то в глубине разума встрепенулась мысль: фамилия де’Ерни даст моему ребенку положение в обществе, принадлежащее ему по праву. Гвен была права, родители Дамира могут не принять его внебрачного ребенка. Я горько усмехнулась. Душа требовала немедленно вскочить и, выкрикивая «нет, никогда!» скрыться в комнате. А разум всё настойчивее толкал принять столь неожиданное предложение.

– Я понимаю, как тяжело тебе сейчас, – продолжил отец, – но прошу, подумай. Ты родишь в браке, и у твоего ребенка будет всё, – он понизил голос, словно заговорщик. – Конечно, это ужасный обман. Но для тебя и своего внука, я готов на это пойти.

– Но как мы скроем мое положение? – озадаченно всплеснула руками.

– Я уверен, что наш семейный целитель поможет нам. Он ведь мой друг, и когда-то сделал очень много для твоей матери.

Отец закрыл лицо ладонями, тяжело дыша. Я понимала, как непросто ему далось такое решение. Он королевский судья, его задача всегда и во всем находить правду и следовать законам. А сейчас, сидя в кабинете, мы плетем ни что иное, как обман, если не заговор. Я прильнула к плечу отца.

– Всё внутри меня кричит, что так я предам Дамира, – выдохнула, собираясь озвучить самое ужасное решение в моей жизни. – Но я согласна. Да, я приму предложение де’Ерни, но только потому, что хочу дать своему ребенку всё самое лучшее.

Мы тщательно обговорили с отцом все детали, подумали над списком приглашенных на свадьбу. Гнев сестры, родитель пообещал взять на себя. А он непременно последует, когда она узнает, что мы задумали. Но отец единственный человек, которого она послушает и будет молчать.

Тем же днем отец направил письмо Филиппу о том, что я с радостью принимаю его предложение руки и сердца. Через час де’Ерни уже стоял у нас в гостиной с огромным букетом белых роз и головокружительной красоты золотым обручальным кольцом с бриллиантом.

* * *

Свадьбу сыграли скромную, пригласили только самых близких. Оказалось, что родители де’Ерни умерли несколько лет назад, поэтому с его стороны присутствовал только его поверенный во всех делах. Об этой свадьбе не писали в газетах, нас не поздравляли прохожие на улице. Собравшись рано утром, мы тихо выехали из дома. Был выходной день, улицы ещё не заполонили горожане.

В храме нас ожидали будущий супруг и Пем. Подруге я всё рассказала накануне свадьбы, плача у неё на коленях. Она вместе со мной не сдерживала слезы, приговаривая, что я поступаю правильно. А мне казалось, что я придаю саму память о Дамире. Вечером я даже хотела порвать красивое подвенечное платье и во всеуслышание заявить, что мне ничего не нужно: ни положение в обществе, ни деньги… но всё это нужно для моего ребенка. Он должен занять место в обществе. Не смотря на то, что фамилию и титул он будет носить де’Ерни, вырастет он де’Стражем, пусть и внутри. И надеюсь, он когда-нибудь поймет меня, мой поступок, которому возможно и нет оправдания.

– Пора, – произнес служитель храма, с которым мы уединились для молитвы.

А потом был выход в зал и шествие рука об руку с человеком, который вот-вот станет моим супругом. Под ногами перекатывались камни, и текла вода, а впереди стояли статуи Богов Создателей. Я, безмолвно глотая слезы, смотрела на них. Наверное, все невесты в этот момент просят у них счастливой жизни и нескончаемой любви. А я просила прощения и понимания. И чтобы душа Дамира обрела покой в Вечности, зная, что я не предавала его. Моя любовь к нему навсегда останется в сердце, которое я разделю лишь с нашим ребенком.

Я не слышала ни слов священника, ни поздравлений близких. Молча вышла из храма, не видя, как вытирает слезы отец, а Гвен преподносит Богам дары и тихо всхлипывает. К моему удивлению, когда отец рассказал ей всё, сестра расплакалась из-за несправедливости жизни. Но когда слезы высохли, она вновь заговорила о том, что лучше всё прервать, пока не слишком поздно.

В тот момент я поняла, что между Гвен и мной навсегда выросла ледяная стена, объяснения которой я никогда не найду. Как и способа её растопить. Слишком правильных моральных принципов сестра не сможет принять мой поступок, а я не смогу простить то, что в самый трудный час моей жизни она отвернулась от меня.

Праздничный пир прошел также тихо в уютной домашней обстановке. Лишь один Леонард старался создать хоть какое-то подобие веселья. За что я всегда буду ему благодарна. Когда всё закончилось, мы с мужем отправились в его городской особняк. Я словно привидение бродила по широким коридорам трехэтажного дома, разглядывая богатое убранство огромных комнат. При мысли о том, что должно происходить между мужем и женой в первую ночь, у меня подгибались ноги, а во рту пересыхало, как в самый знойный день.

Оказавшись на пороге спальни, я уже не могла плакать. Прикрыла глаза, вслушиваясь в тяжелые мужские шаги за спиной. Замерла, ожидая. Муж встал передо мной и коснулся плеча. Я вздрогнула и открыла глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил он, улыбаясь.

– Волнуюсь, – честно призналась, сглатывая ком.

– Сегодня был насыщенный и волнительный день. Отдыхай. Теперь это только твоя спальня. – С этими словами он коснулся губами моей ладони и, пожелав приятных снов вышел.

Я широко распахнутыми глазами смотрела на закрывшуюся за супругом дверь и не могла поверить в произошедшее. Он ушел, оставив меня одну. Дал понять, что в этой комнате я буду спать одна. На душе стало немного легче. Самостоятельно раздевшись, я забралась в холодную постель, давая волю слезам, оплакивая свои девичьи мечты, которым уже никогда не суждено сбыться. Но я верила, что всё, что делается ради ребенка, делается во благо.

И вновь день сменял день, прошло ещё две недели. Я тайно ездила к целителю, пила витамины и лекарства. К счастью муж ничего не замечал, всё сильнее погружаясь в работу.

Но затем всё резко изменилось. Рано утром Филипп приказал собирать вещи. Он был очень разгневан, что пугало меня. Кричал на слуг, сжигал какие-то документы, и казалось, совсем забыл, что женат. Мы спешно переехали в его загородный замок, где я чувствовала себя узницей. Меня поселили в отдельной спальни, обеспечив всем необходимым. Приставили компаньонку, которая должна была меня сопровождать повсюду. Вот только выходить за пределы замка мне категорически запретили. Как и писать кому-либо. Муж уверял, что это временная мера, но в его глазах я отчетливо читала обреченность, а ещё кажется ненависть.

Глава 23

В тот день, когда Дамир должен был появиться в точке перехода, его отряд попал в засаду. Продвигаясь вдоль берега реки, разведчики столкнулись с вооруженными людьми, занимающимся отравлением почвы. Численность противника второе превосходила силы разведчиков. Пришлось отступать. Дамир наблюдал, как один за другим погибали его воины. Пришлось укрываться в лесах, путь к порталу был отрезан. Из всех выжили только де’Страж и молодой маг-исследователь. Всю ночь, прячась от преследователей, они случайно набрели на залежи золота, где уже вовсю велись раскопки.

И вновь пришлось отбиваться. В этот раз Дамир получил серьезное ранение в ногу и потерял сознание. Казалось, что разум находится между жизнью и смертью. Мужчина чувствовал, как его тело куда-то волокли, а потом скинули в воду. Лишь чудом зацепившись рукавом за проплывающее мимо бревно, Дамир не утонул. Когда казалось, что жизнь вот-вот оставит его, пришла помощь в лице тех, кого мужчина не ожидал увидеть.

Вместе, где река впадала в море, осталось небольшое поселение титанов. Они выловили тело Дамира из воды. Несколько дней потомки Богов Создателей боролись за жизнь незнакомца. И им удалось его спасти. Вот только из-за ранения, левая нога потеряла чувствительность и перестала сгибаться. Когда Дамир окреп и смог самостоятельно передвигаться, он узнал, что молодой маг-исследователь тоже выжил. А титаны поведали, зачем на самом деле пришли на материк.

Они не желали войны, даже помыслов о ней не допускали. Всё что им необходимо – это добраться до той самой горы, где по легендам и зародилась их жизнь. Вода в ледяных купелях была способна очистить их земли и реки от яда, принесенного людьми. Оказалось, что уже около года им поступали сначала предложения, а потом угрозы покинуть острова, на которых есть золотые запасы. Им обещали мирное существование с людьми на материке. Вот только ещё много столетий назад, первые переселенцы дали обет Богам Создателям, что оставляют большую землю для людей. За прошедшее время, титаны вполне спокойно проживали свои жизни на островах, свято чтя законы предков. И не могли нарушить данное ими обещание. И когда пришли люди, они пытались объяснить, что такие клятвы нарушать нельзя, ведь на этом основана их вера. А несколько месяцев назад, под покровом ночи прибыл огромный корабль, с него высадились люди, а на утро погибла земля. Понимая невозможность своего существования на этих островах, титаны переселились на ближайшие, ещё не отравленные. Но места всем не хватало. И тогда они приняли решение всё же прийти на материк, но взять только целебную воду. Оставшиеся на островах жители старались хоть как-то уберечь плодородную землю и питьевую воду.

Живя у титанов и ища способ вернуться, Дамир узнал, что они совсем не опасны и даже очень дружелюбны. Они делили с ним пищу и кров, помогали восстановить здоровье и магический резерв, который мужчина почти иссушил во время битвы. Но ни дня не проходило без мыслей о Беатриче. Каждую ночь он засыпал с её именем на губах, а во сне представлял момент их встречи. Как сольются они в сладостном страстном поцелуе, и как окажутся одни в его спальне. Он до боли закусывал губу, чувствуя, как вырывается сердце из груди. Но сейчас ему было необходимо довести дело до конца. От этого было ещё больнее. Когда спустя почти месяц силы и здоровье полностью восстановились, Дамир с группой титанов разбили бандитов занимающихся раскопками, а одного даже удалось взять в плен. Вот только как связаться с советником императора, мужчина пока не знал. И тут вновь пришла неожиданная помощь.

Эмбер де’Страж, словно почувствовав материнским сердцем, что её сын жив, смогла ментально с ним связаться. Через неё Дамир передал послание советнику, и спустя несколько дней под покровом ночи с пленником и собранными уликами, он тайно переправился во дворец. А потом была череда допросов, расследование. К счастью, советник императора всё это время на месте ни сидел и искал подтверждение своим домыслам в столице. Он тщательно проверил все три семьи имеющие золотые шахты и выяснил, что только две могут быть причастны к разорению островов. И вновь Дамиру пришлось принимать во всём участие.

А после император лично назначил Дамира проводником титанов к волшебным источникам. И мужчина не смог отказаться, он просто не имел на это право. Из дворца де’Страж и ещё несколько магов перенеслись к горному перевалу, где остановились беженцы с островов. Вновь началась череда переговоров и заверения не начинать войну. Титаны уверяли, что не претендуют на большую землю и всё, что им нужно – целебная вода. В ответ Дамир от имени императора пообещал им помощь в восстановление островов.

Так и пролетело для него полтора месяца, прежде чем он переступил порог родного дома. Удивленная экономка, вышедшая посмотреть, кто пришел, расплакалась, когда увидела хозяина живым. Успокоив и заверив, что больше никогда не пропадет, Дамир поднялся к себе в комнату. При быстром взгляде на кровать в душе у него всё перевернулось. Ополоснувшись и переодевшись, он сбежал вниз, готовый немедленно нестись к Беатриче. Но на пороге столкнулся с Леонардом.

В глазах лучшего друга Дамир разглядел тревогу, и что-то внутри подсказало ему, что всё это неспроста.

– Рад, что успел тебя застать, – скрывая волнительное состояние за улыбкой, произнес Лео.

– Я сейчас очень спешу, – Дамир попытался обойти друга. – Я правда очень рад тебя видеть, но сейчас я должен немедленно увидеть Беату. Она наверное с ума сходит.

Леонард дернул плечом и перегородил путь. Дамир непонимающе взглянул на него. Но знал, если друг начинает препятствовать, объяснение последует.

– Дома её нет. – Друг положил руку на плечо Дамира. – Тебе сейчас лучше поехать ко мне.

– Она у вас? – Дамир внутренне напрягся.

– Нет, – Леонард отвел взгляд. – Но тебе это лучше узнать от нас с Гвен. Поехали, там всё объясню.

Дамир моментально открыл портал и уже через мгновение мужчины стояли посреди просторной гостиной. Гвен поднялась с дивана при их появление и кивнула, приветствуя гостя.

– Гвен, – обратился к ней Дамир, – если вам есть, что сказать, говорите. Промедление для меня сейчас подобно смерти.

– Боюсь, торопиться тебе больше некуда, – отозвалась девушка и встала рядом с мужем.

Дамир, понимая, что назревает непростой разговор, опустился в кресло, сжимая кулаки. Гвен и Леонард переглянулись, и друг взял слово.

– Дело в том, что чуть больше месяца назад пришла весть о твоей гибели. Это стало ударом для всех нас. Но Беатриче пришлось тяжелее всех.

– Она жива? – побледнел Дамир.

– Жива, – ответила Гвен. – Но ей было очень плохо. Она целыми днями не вставала с постели, практически ничего не ела и ни с кем не разговаривала.

– Но весть о том, что я жив, я послал немедленно, как только смог связаться с матерью. Почему Бет не сообщили?

– Дамир, – Леонард подошел ближе. – О том, что жив, мы сами узнали несколько дней назад. И что ты был всё это время у титанов и потом сопровождал их до источника. Никаких вестей, кроме твоей гибели до этого не было.

Дамир задумался. Что-то не сходилось. Беата не могла не получить послание, если только кто-то намерено от неё это скрыл. В матери он был уверен, в советнике тоже. Но вот в его окружение…

– Где она сейчас? – холодно спросил Дамир, глядя прямо в глаза другу.

– Когда мы уже отчаялись, – отозвалась Гвен, – пришло неожиданное известие. Филипп де’Ерни сделал ей предложение руки и сердца. Дамир, пару недель назад они сыграли свадьбу.

Повисла тишина. От слов девушки де’Страж забыл как дышать. Показалось, что его душу и сердце вынули из груди и разорвали на части. Он посмотрел на друга, и тот печально кивнул, подтверждая слова жены. Не понимая, что делает, не осознавая себя, Дамир поднялся и прошелся по комнате. Значит она стала женой де’Ерни… поверила в гибель…

– Но это ещё не всё, – поспешно вставил Леонард.

Подойдя к столу, он раскрыл лежащую на нем папку и протянул другу листы.

– Это пришло вчера. Против де’Ерни начато расследование. Его подозревают в махинациях с ценными бумагами.

Дамир пробежался взглядом по ровным строчкам. Ну конечно же! Эту фамилию он уже слышал несколько раз! Один из владельцев золотых шахт. Советник уже обращал внимание Дамира на этого лорда.

– Всё очень плохо, – отозвался мужчина. – Де’Ерни подозревают ещё и в отравление островов и попытках развязать войну.

Он кратко пересказал, что происходило с ним на острове и к каким расследованиям это привело. Когда Дамир закончил рассказ, Гвен побледнела и опустилась в кресло. Леонард трясущимися руками подал ей стакан воды.

– Его вина почти доказана, – произнес Дамир, присаживаясь на диван. – Приговор император вынесет самый жестокий. – Обхватил голову руками. – Как Бет могла стать женой такого негодяя?

– Ей пришлось, – произнесла, запинаясь Гвен. – Дамир, она… она ждет ребёнка. От тебя. Мы случайно узнали, когда вызвали к ней целителя. Беатриче приняла решение ребенка оставить, и даже хотела уехать в дом бабушки на западе. И тут появился этот Филипп. И тогда они с отцом придумали чудовищный план. Бет станет женой де’Ерни, дав ребенку законное происхождение и титул. Только поэтому она приняла предложение. К твоим родителям обращаться сразу она не хотела. Да и сам пойми, не поверили бы ей.

– Мы тогда были уверены, что ты погиб, – продолжил Леонард. – Иначе, никогда бы не позволили этому случиться.

Дамиру казалось, что его словно кувалдой по голове ударили. Беата ждет ребенка! Их ребенка! Она не забыла, не разлюбила, не предала. Она пошла на жертву, чтобы дать их сыну всё, чего он заслуживал! Осознание этого вновь выбило почву из-под ног, но Дамир быстро справился с эмоциями. Сейчас ему как никогда нужен холодный разум. Действовать нужно решительно.