скачать книгу бесплатно
– Свободны. Прочь все с пары, —
Настойчиво решил я разомкнуть уста.
«Покойтесь с миром, твари.» *
Обладая должными знаниями, составить портрет серийного убийцы не так уж и сложно. Нужно знать критерии для определения типа. Всего, как ни странно, их два. Всё множество можно разделить всего на два и получить правильный ответ. Представляете?
Вот так просто.
Организованный несоциальный и дезорганизованный асоциальный. Каждый из них уникален и интересен. Но как понять, какой вид попался мне? Мисс Петерсон пролистывала материалы дела, и я уверен, что она не повела и бровью от вида крови и сгнивших тел, она листала папку, смачивая указательный пальчик языком, чтобы перелистывать страницы – я уже заметил эту особенность. Еще сидя в библиотеке и читая роман или научную литературу, она делала это. Смачивала указательный палец кончиком языка и медленно переворачивала страницы.
В документах по делу есть все необходимое. По соображениям безопасности, полиция не рассылает данные на почту, и ознакомиться с ними можно только тут. Сидя в невзрачном кабинете детектива. Но я в этом кабинете уже был.
Так сложилось, что я уже знаю все необходимое. Единственное, я не знаю имени, но и для его определения мне нужно еще пару дней. Я не уверен, что мне удастся успеть до того, как похищенные дети перестанут дышать. И тут я встаю перед нравственной дилеммой. Рассказать полиции все, что смогу, без привлечения дополнительного внимания к себе, или выполнить свою работу и вычислить убийцу самостоятельно.
Гордыня.
Согласно Фоме Аквинскому, гордыня определяется как «неупорядоченное желание превосходства». Это и мой грех тоже, я хочу быть первым, кто посмотрит в глаза убийце, я хочу видеть, как его руки начнут трястись, я хочу чувствовать аромат страха, который будет возбуждать меня. Гордыня – это моя самонадеянность, вера в то, что я всё смогу и всего добьюсь самостоятельно, а не с помощью Бога или, в данном случае, детектива, который не перестает поглощать сальные пончики и мерзко слизывать с пальцев сахарную пудру, причмокивая. Отвратительно.
Вы знаете, какой это грех?
– Дезорганизованный асоциальный тип серийного убийцы.
Из размышлений меня выводит мисс Петерсон. Неплохо. Что дальше, милая?
– Наш образец обладает низким или ниже среднего интеллектом. Возможно, умственно отсталый.
Первое верно, второе – увы, нет, мисс Петерсон. Она переводит взгляд своих голубых глаз на меня и так невинно смотрит. О, милая, не нужно так стараться быть ангелом, тебе это не к лицу.
– «Наш» образец – не умственно отсталый, но я согласен с мисс Петерсон, уровень IQ не более восьмидесяти трех.
Она так мило поджимает губки, будто и правда ангел. Но я видел, милая, я все видел в твоих глазах.
– Психически нездоров, неадекватен. Презираем или не принят обществом из-за видимых странностей в поведении. Живет за счет родных или государства, может состоять на учете в психиатрической клинике. Такой тип убийц не может наладить контакты с людьми, особенно с противоположным полом.
Как по учебнику, мисс Петерсон. Я лишь киваю. Незначительные ошибки: он не состоял на учете, иначе его бы давно поймали. Последнее ее предположение заставляет меня усмехнуться, хоть я и не показал этого. Конечно, ему сложно налаживать отношения с женщинами, милая, он предпочитает детей.
– Неопрятен, плохо следит за собой. Также не следит за своим жилищем.
– Верно.
– Преступление совершает спонтанно.
– Да, мисс Петерсон.
– Не продумывает детали убийства, не старается уничтожить улики.
– Очень хорошо.
– Убивает недалеко от места жительства или работы.
– И да, и нет. «Наш» объект часто переезжает, и он точно не работает. Скорее всего, снимает небольшой дом с подвалом, предпочтительно где-то на окраине. Опять же, он ограничен в средствах, но у него точно есть машина.
О, милая, ты опять поджимаешь губы, будто обиделась. Я не поверю, что ты случайно сказала про этот пункт. Ты же знала, что наш убийца точно не имеет постоянного дома.
– Может, и маркой автомобиля поделитесь, профессор?
Мне нравится, когда ты такая, София. Заинтересованная и возбужденная. Я опять вижу искры в твоих глазах.
– Я думал, это очевидно.
Приходится пожать плечами, но это же и правда очевидно, милая. Или ты не видишь этого?
– BMW Х7?
Ну, значит поиграем.
– Думаете, у серийного педофила без работы, без постоянного места жительства и незначительного интеллекта может быть авто марки BMW?
Я поудобнее устраиваюсь на неудобном металлическом стуле и улыбаюсь, смотря на блондинку, напротив. Мне интересны ее мотивы. Чего она хочет добиться, а точнее, что я могу дать ей кроме очевидного?
– Вы мне скажите, профессор.
– Девятая страница, мисс Петерсон, там указана марка авто, которую видели после нападения в Детройт-Лейкс, помните, я спрашивал про Грёне?
Один-ноль, мисс Петерсон.
Опять ты поджимаешь губы, милая, но кто же виноват, что я уже знаком с материалами дела.
– Я бы рекомендовал вам искать мужчину за сорок, с судимостью, первая была до совершеннолетия. Из-за того, что в его деле видны «перерывы» или, как их называют в криминалистике, «периоды охлаждения». Из-за того, что «наш» убийца дезорганизованный асоциальный тип, эти перерывы были вызваны отбытием тюремного срока. Но не ищите пометки «педофил», он осужден за другое: угон, нападение или употребление наркотиков. И совершенного точно: он выходил досрочно. Вам необходимо сопоставить «периоды охлаждения» и осужденных в эти периоды.
Мы составили портрет. Мисс Петерсон сделала черновой набросок, я его довел до совершенства. Единственное, чего не хватало – имени. Но даже сейчас в руках служителей порядка были все необходимые данные. Они знали примерный возраст убийцы, телосложение, даже его дальнейшие действия с возможными местами, которые он посещает. Майами – очень большой город с населением более двух миллионов человек, город возможностей и высоких температур. И также это город, где легко можно отследить сдачу дома в аренду. Чем и занялись блюстители порядка, когда я выкручивал руль автомобиля на парковку к университету.
Мисс Петерсон не сказала ни слова с тех пор, как мы сели в машину, но поза ее была расслаблена, руки свободно лежали на бедрах, а сама она, кажется, рассматривала пейзаж за окном, отвернув голову от меня. Ей точно было комфортно, она не чувствовала угрозы или опасности. Обычно женщины реагировали на меня иначе, они отводили глаза, краснели, игриво убирали волосы за ухо. Все то, что она делала в первую встречу на улице. Но не сейчас. Возможно, она поняла, что мне не интересны ее игры? Это было загадкой для меня. Которую я планировал разгадать в ближайшее время.
Сейчас же есть более важные дела. Господин Стоун в холодильнике для рыбы, в багажнике машины рубашка, которую нужно уничтожить из-за капли крови на вороте, и Дейзи, что сейчас стоит у входа в университет. Но сейчас меня больше интересует мисс Петерсон, которая не шевелится до тех пор, пока я не заглушаю двигатель автомобиля.
Она медленно поворачивает голову ко мне, и я понимаю, что она спала и сейчас пытается сделать вид, будто этого не было.
– Спасибо.
И голос ее такой правдивый и немного хриплый ото сна, и глаза такие благодарные. Но можно ли доверять этой наигранности? Определенно нет.
Доверие – не моя сильная сторона.
– Вы получили удовольствие, мисс Петерсон?
Я – определенно да. Даже рассказав все об убийце, я все еще знаю, что первый найду его, я знаю его повадки, я изучил его манеру поведения и даже вкусовые предпочтения из дела. Сейчас дело за малым: выследить, удостовериться и вколоть под кожу тонкий шприц с транквилизатором.
– Самое настоящее, профессор Рид.
Это я тебя еще не трахнул, милая.
– Рад был угодить, мисс Петерсон.
Первый раз в моем присутствии уснула женщина, удивительно, что она смогла настолько расслабиться, что отключилась прямо на сидении автомобиля. Я разблокировал центральный замок, намекая, что ей пора уходить. Ее время на сегодня исчерпано. Я наблюдаю, как она отстегивает ремень безопасности и уже собирается выйти. Даже не попрощаешься, милая?
– Мисс Петерсон, Вы ничего не забыли?
О, непонимание в ее глазах меня опьяняет. О чем ты думаешь сейчас? Что ты могла забыть в моей машине? Есть догадки? Но твои глаза так и смотрят с вопросом, ты так судорожно осматриваешь салон машины, будто оставила тут свои трусики. Я дам тебе подсказку.
– Ваши задания для практики у Вас на почте, жду их завтра перед лекцией.
– Хорошо. Всего доброго.
Короткий ответ и хлопок двери. А Вы думали, я Вас поцелую на прощание? Я смотрю, как Софи идет в сторону Дейзи. Если я все верно предусмотрел, то сейчас в моей машине окажется пассажир в виде блондинки в короткой юбке. А как же мама разрешает тебе так непристойно одеваться?
Я вижу, как в окне на втором этаже в кабинете декана мелькает тень.
Милая Роза, интересно, сильно ли ты огорчена сейчас?
Случается, ровно то, чего я ожидаю: Дейзи лишь машет Софи рукой на прощание, а та, я уверен, приподнимает свои аккуратные брови. Я вижу, как Дейзи идет ко мне, поправляя юбку и перекидывая белокурые волосы через одно плечо.
У всех всегда есть выбор, милая, свой ты сделала только что. Ну что же, добро пожаловать.
Сегодня похоть смешается с гордыней.
Примечание к части
*За прекрасный стих, спасибо Инне Габриэль.
Чужая зависть
Я наблюдаю прекрасную картину: Роза стоит у окна своего кабинета и провожает взглядом свою любимую дочь, идущую уверенным шагом в руки мужчины, которому ее мать отсосала сегодня утром, стоя на коленях. Я даже знаю чувства, которые она испытывает.
Изменники почти никогда не думают о последствиях своих действий, но как чудесно, что я не считаю секс с другой женщиной изменой. Моногамия, как и доверие – не моя сильная сторона.
Роза сейчас испытывает смешанные чувства: горе, гнев, сожаление, тревогу, стыд и зависть – то, что разрушает ее сейчас. И она задает себе вопросы:
«Что я сделала не так?»
«Как нужно было поступить, чтобы этого избежать?»
«Почему это происходит?»
«Достаточно ли я хороша для него?»
«Почему он это делает?»
Считается, что мужчины неверны, потому что у них есть такая возможность, на деле же любовь на всю жизнь – это ложь, а моногамная любовь – обман. Роза сейчас не думает о том, что сама уже четыре года гуляет от своего мужа, она лишь презирает ситуацию, в которой молодая девушка может свободно забраться в мой автомобиль, и об этом не будут переговариваться на каждом углу. Она же – может лишь открывать рот за закрытой дверью своего кабинета.
Зависть.
Сейчас она испытывает ее. Ей за сорок, брак давно разрушен, а мужчина, о котором она думает последние четыре года, сейчас трахнет ее дочь. Чувство досады пожирает ее, а возможности ее дочери заставляют ненавидеть. Дейзи, меня и саму себя. Завтра, когда она спросит, что ее белокурая милая девочка делала в моей машине, я не скажу ей всей правды. Зачем ей знать, что она скакала на моем члене? И Роза поверит, а я перестану уважать ее еще больше. Но это будет завтра.
– Профессор Рид?
Она залезает в авто, совершенно не стесняясь короткой юбки, которая задирается еще выше. У тебя красивые ноги, милая.
– Мисс Мур. Чем могу помочь?
Ну, кроме очевидного, твоя машина сломалась? Тебя нужно довести до дома и до оргазма? Что ты придумаешь, милая? Удиви меня.
– Моя машина не заводится, так не хочется ждать эвакуатор сейчас. Вы могли бы довезти меня до дома?
Я думал, Вы более сообразительны, ну что ж. Мне же не интересен уровень Вашего IQ, но смею предположить, милая, что он ниже среднего.
– Адрес, мисс Мур, я довезу Вас.
– Линкольн Роуд, 24.
А ты уже пристегиваешь ремень безопасности и одергиваешь топ пониже. Твоя грудь красивая, милая, но меня огорчает уровень твоего интеллекта, я надеялся, что ты будешь поумнее, хотя и не собирался с тобой беседовать.
Всю дорогу мы едем молча, и чем ближе подъезжаем к названному тобой адресу, тем дерганье ты становишься. Не знаешь, как начать? Я не планирую тебе помогать, милая, ты сама сделала свой выбор и начала эту игру. Сможешь ли ты ее закончить? Я паркую автомобиль у твоего дома, вокруг нас ходят люди, ездят велосипедисты, оживленная улица, это будет интересно, милая. Ты же не думаешь, что я буду подниматься к тебе?
– Может хотите подняться и выпить кофе?
Я огорчен. Искренне.
– Я предпочитаю чай, мисс Мур.
И быстрый перепихон на заднем сидении авто. У тебя осталось тридцать секунд, милая, иначе я уеду заниматься делами. Тело само себя не уничтожит. Двадцать пять секунд.
Я не сделаю первый шаг в игре, которую ты начала. И ты его делаешь, умница. Ты быстро отстегиваешь ремень и приближаешься ко мне. Одна твоя рука уже легла на мой пах и начала поглаживать ширинку. А ты думала, я возбудился от твоего выреза на топе? Нет, милая. Это не интересно. А вот твои глаза, в которых плещется похоть, возбуждают меня. Я внимательно смотрю в твое лицо, ты красивая, милая, жаль, что глупая. Но я уверен, в сексе ты опытна и хороша. И прости, но я точно буду сравнивать тебя с Розой. Какой твой следующий шаг?
– Профессор, может переместимся на заднее сиденье?
– Хорошая идея, милая.
От такого обращения к тебе ты аж губу закусываешь, ну что ты, я так обращаюсь ко всем. Не надумывай. Я выхожу из машины и пересаживаюсь, мисс Мур же просто перелезла на заднее сиденье. Тонированные стекла скрывают нас от взгляда прохожих. Ее стеснение в глазах – это так мило, особенно в сочетании с откровенным топом и короткой юбкой. Она приподнимает юбку и устраивается сверху на моих коленях. Умница – так я смогу видеть твои глаза. Я не вижу необходимости раздевать тебя полностью, может, в следующий раз? Если мне, конечно, понравится первый. Я опускаю твой топ вниз, освобождая грудь, и немного сминаю ее ладонями, скручивая затвердевшие соски. Жаль, что не настоящая. Но сейчас это не особо важно. Я приподнимаю твою юбку еще выше, теперь она на твоей талии, и ты начинаешь меня целовать. Неплохо, язык играет с моим, и я уже слышу твои стоны, тебе так мало нужно?
Я запускаю руку в твои трусики, какая же ты уже мокрая, милая. У большинства женщин клитор является главной эрогенной зоной. По этой причине именно клитор – основной источник приятных ощущений, которые женщина испытывает во время полового акта. Если знать, куда нажать и как стимулировать, оргазм не заставит ждать.
А я знаю все нужные точки. И чувствую, как клитор твердеет и набухает от каждого моего движения, а пальцы уже утопают во влаге. Ты так и хочешь, чтобы я засунул пальцы в тебя, твоя возбужденная грудь трется о мою белую рубашку, от этого твои соски твердеют еще сильнее. Зря я не снял пиджак. Нет, милая, сейчас ты не кончишь. Я уже чувствую, как ты близка. Убираю пальцы из твоих мокрых трусиков и чувствую, как ты вздыхаешь. Не расстраивайся, милая. Но если ты кончишь, ты будешь слишком расслаблена.
– Профессор, пожалуйста.
Ты шепчешь мне куда-то в шею и оставляя мокрые следы от языка на моей коже. Совсем недавно мисс Петерсон вытирала оттуда каплю крови. Ты начинаешь расстегивать мой ремень и брюки дрожащими руками, молодец, милая. Ты на верном пути. Мне в них уже слишком мало места. Приходится помочь тебе спустить ненужную одежду с себя, я откидываюсь на спинку сидения и даю тебе возможность рассмотреть все то, что скоро будет в тебе до последнего миллиметра. Скорее всего тебе будет немного больно, но ты привыкнешь. Дейзи так завороженно смотрит на мой член, облизывается и начинает склоняться вниз, чтобы повторить сегодняшнее утро. Не сейчас, милая, у меня нет на это времени, возможно в другой раз. Приходится остановить тебя за тонкие плечи, а ты так обиженно поджимаешь губки. Я помогаю тебе залезать ко мне на колени, и ты хочешь уже почувствовать меня в себе. Я чувствую, как ты трешься черным мокрым кружевом о член, я опять тебя останавливаю. Не так, милая.
