скачать книгу бесплатно
– Ну, не без этого…
– Если честно, то я как-то по-другому представляла себе мастеров этого вида спорта…
– В олимпийке и в трениках с вытянутыми коленками?
– Наверное, да. Но не исключаю, что это приходит с мастерством. Поэтому тебе на будущее: никогда, слышишь, никогда не покидай своё жилище в халате или, ещё хуже, в спортивном костюме «Олимпиада-80» в комплекте с футболкой на голое тело! По мне, если уж и выскакивать из дому в дезабилье, то на тебе должен быть тонкий шёлковый пеньюар с кружевом, грозящим в любой момент распахнуться. Лицо истомлённое, как после ночи любви, взгляд растерянный, движения запоздалые и неловкие. При этом совершенно неважно, была ли эта самая ночь любви, если её не было – то обязательно будет! Если же выйти из себя в трениках и футболке, то можно дойти до ближайшего магазина, купить хлеба или чего у вас там нет на завтрак для пресловутых омлета со сливками, и остаться совершенно незамеченной. Моль из шкафа вызывает рефлекторное желание её прихлопнуть, и при этом никому не придёт в голову думать о ней как о бабочке.
– То есть ты предлагаешь мне на выход облачаться в кружевные пеньюары и шёлковое нижнее бельё? Я, конечно, многое себе позволяю, но боюсь, что окружающие меня не поймут. В конце концов, я же не бессмертный…
– Да кому он нужен-то, твой каминаут? Ты сейчас выглядишь прямо как заяц, в которого Кащей яйцо с иглой бессмертия в утке через задний проход запихивает. Если ты ходишь за сексом к проституткам, то зачем ходить в магазин самому? Посылай жену…
…И финализировалось попыткой вывода на поступок.
Тридцать первое мая.
– В чём ты сейчас?
– В депрессии…
– Я медленно снимаю с тебя уныние… Нежно расстёгиваю хандру…
– Подожди секунду, у меня помыслы со вчерашнего дня не подмыты…
– Вообще в человеке всё должно быть прекрасно. И биполярное расстройство личности, и чувство тревоги, и депрессия, и шизофрения…
– В смысле?
– В смысле, можешь не подмываться, мне так даже больше нравится…
– Моя депрессия скользит по изгибам бёдер и медленно падает на пол к твоим ногам…
– Шампанского налить на всякий случай?
– А смысл? Где я, а где шампанское? На самом деле, мне бы хотелось чего-то необычного в своей сексуальной жизни, каких-то смелых экспериментов, например, попробовать вдвоём…
– Ты хотела сказать «втроём»?..
– Нет…
– А ты веришь в то, что сны имеют привычку сбываться?
– Да…
– Тогда раздевайся…
– Стоп! А где ещё трое?
– Нет, всё-таки доминировать в семье должен тот, кто потом сможет всё это разминировать.
– Сейчас бы взять и расцеловать меня, да?
– Кстати, ты не никогда не думала о том, чтобы заснять себя в каком-нибудь эротическом хоум-видео?
– Пробовала. Ржали целых полчаса. В итоге ни у кого ничего не получилось.
– Ну, да… Смех убивает эротику. Если нас пробивает на ржач, то этим всё, обычно, и заканчивается.
– Однажды мой знакомый, гуляя в парке с маленьким сыном, стал свидетелем интимной сцены. «Папа, а что дядя с тётей делают?» – «Сынок, им надо!» Прозвучало, как слово «лопата», после которого всем положено хвататься за животики.
– Мы тоже с сыном как-то на прогулке стали свидетелями интимной сцены. Но так как дело было в зоопарке, то и в главных ролях у нас выступали верблюды. Кроме нас, свидетелями этого кэмел-трофи стала ещё одна троица: бабушка, мама и её пятилетняя дочурка. Яжежмать, убедившись, что её родительница уже успела надёжно изолировать ребёнка, достала телефон, включила камеру и начала сосредоточенно снимать увлечённую процессом пару двугорбых, стараясь при этом изо всех сил зайти в анфас. Корабли пустыни же, видимо, решив подыграть горе-оператору, как могли старались позировать. «Ириш, ты чего там делаешь-то?» – в конце концов не выдержала уставшая сдерживать внучку бабушка. «Ма-ам, подожди! Меня мой уже достал! Давай повесим зеркало напротив кровати, да давай повесим зеркало! Очень уж ему хочется увидеть, какое у меня в этот момент выражение лица! Вот! Покажу! Нехай угомонится!» Плакали тогда, как говорится, все…
– Ну, надо же людям как-то выпускать пар! А какой клапан на его пути окажется первым – смех или секс – дело случая…
– Ну да… Смех и секс продлевают жизнь. Подайте, люди добрые, кому чего не жалко… Но какое это всё-таки счастье – не помнить и половины из того, что говоришь!
– Ладно, уговорил, собираю себя воедино и выезжаю к тебе. Чайку приготовишь?
– Ты в своём уме? Где я тебе чайку сейчас возьму? Кажется, в холодильнике курица была. Сейчас пожарю. Устроит?
– Ну вот скажи мне, как с таким мужчиной шутки про «заскочу по пути аптеку, к чаю чего-нибудь куплю» шутить, а?
– Ну, не знаю… Про «жарить курицу» тоже вполне себе смешно, а главное – актуально…
– А как же жена?
– Жена? А что жена? Жена нужна. Хотя бы для того, чтобы мужчина мог чувствовать себя счастливым, когда её нет дома…
– Так ты – кирёмаке?
– Киряю, бывает. Но не до такой-то уж степени.
– Кирёмаке, в переводе с японского, это человек, слишком одарённый или красивый для того, чтобы быть счастливым.
– Ну, отлично! Наконец-то всё встало на свои места! Это раньше я подозревал в себе самовлюблённого, с завышенной самооценкой чудака на букву «М», а теперь нет, всё норм, я – кирёмаке… Кстати, не подскажешь, почему если любой красивой девушке или даже замужней женщине задумчиво сказать: «Да… Проститутка бы из тебя не получилась…», в большинстве случаев она обязательно в ответ возмутится: «Это ещё почему?!»
– Типа, не обидно, что послали, досадно, что пойти не в чем?.. Не. Я столько не выпью. Брезгливость продержится дольше, чем сознание. Ладно, до встречи…
На этом диалог оборвался. Я вышел из чата, выключил ноутбук, споро переместил куриные окорочка из морозильника в микроволновку. Оттаивать. Спустя минут десять посолил-поперчил, отжал пару зубчиков чеснока, оставил мариноваться и поспешил готовиться к встрече. В ванную. Самоизоляция, она такая самоизоляция, свой отпечаток накладывала. Если в её начале я шутил про то, что всё новое – это хорошо побритое старое, то, вновь и вновь бормоча эту мантру зеркалу над умывальником, оказалось, что предвидел.
Ещё через полчаса раздался звонок в дверь. На пороге стояла… жена.
– Ну что? Привет тебе, кирёмаке? Смотрю, ты уже приготовился курицу жарить? Ну, и как ты думаешь мы с тобой дальше жить будем, отчаюга?..
За окном уступал место респираторному июню масочный май две тысячи двадцатого…
Слово Тори Грасс
Лето в этом году наступило так внезапно, что я даже ноги не успела побрить, не то, что похудеть. За двумя мужиками погонишься – рот порвёшь. А что я? Я хочу мужика такого, чтобы порезала пальчик, а он, такой, меня поцеловал, пожалел, ну и в постель затащил потом. Потому что у меня давно уже такой возраст, что те, кто поёт песни под гитару, пишет стихи и приглашает в театр, в продолжение логично топчут френдзону. Потому что на вопрос: «Ты меня любишь?» нужно отвечать не «Да…», а «Безумно!». Потому что ненасытность в постели – это не про секс, а про завтрак. Потому что распущенная интеллигентная женщина гораздо приятнее, чем просто интеллигентная, и интереснее, чем просто распущенная. В общем, портниха без юбки со всех сторон куда привлекательнее сапожника без сапог.
Так вот, о чём это я? А, о лете! Тем первым по-летнему жарким утром я успела трахнуться целых три раза – бедром об угол стола, коленкой о сидушку стула и мизинцем правой ноги о резную корявую ножку шифоньера. Последнее было наиболее ярким и запоминающимся, ибо от трения ножки о ножку искры посыпались из глаз. Но так как даже отложенного оргазма это мне не принесло, возникла потребность, что-то изменить. В себе или в окружающем меня мире. С трудом поборов сформировавшуюся за долгие годы привычку в любой непонятной ситуации немедленно браться за генеральную уборку, я села перед четвёртой уже кружкой кофе и тупо уставилась на телефон. А вдруг? Ведь зачем-то люди старались, трудились, изобретали его.
От телефона я обычно шарахаюсь и тайно мечтаю утопить его в унитазе со всеми, к лешему, контактами… Ну, может, кроме одного и ещё двух-трёх, но тем утром было впервые по-летнему жарко, и это оставляло шанс из разряда «Плохо быть Юлей. Того и гляди кто-нибудь перепутает буквы на клавиатуре и назовёт тебя Блёй». Этой обознатушки я тайком и ждала. И перепрятушка случилась.
«Тырлынь-урлынь…», – спустя полчаса ожидания подало признаки жизни чудо инженерной мысли. «Курлынь-мурлынь», в смысле, «Да, алло» – с облегчением откликнулась я на его призыв. От себя, конечно, не уйдёшь, но попытки, не смотря на вопреки приобретённый жизненный опыт продолжаются.
– Привет, чем занимаешься?
– Рыбу заливную делаю.
– Ого, а ты умеешь?
– А то! Кусочек форели, глоток кофе…
– Со мной тоже не стоит пытаться разговаривать, пока я не выпью чашку кофе. Кофе я, кстати, не пью.
– Извини, что ты сказал?
– Пойдём мороженого, говорю, купим.
– У меня нет денег.
– Я угощаю.
– Тогда мне коньяк.
– Кстати, о коньяке. Представляешь, Иван неожиданно взял и бросил пить!
– Надеюсь, это просто цитата из книги «Как непринуждённо сообщить о смерти друга»? У меня сегодня же день рождения!
– О, поздравляю! И сколько тебе, если не секрет?
– Да какой там секрет! Двести граммов и лимончик!
– Ну, тогда по столько, ещё по полстолька, и достаточно. Завтра рано вставать.
– А смысл рано вставать? Завтра же выходной…
– Водички попить.
– Так стремительно на завтрак меня давно никто не приглашал! Думаю, двумя мороженками «КВ» мы вполне обойдёмся.
Наверное, мне нужно представиться. Знакомые зовут меня Тори Грасс. Ну, как зовут… Обычно я прихожу сама. Подозреваю, что подавляющему их большинству я кажусь фейерверком, эдаким ходячим праздником – искрящимся, шумным и беззаботным. «Вот у кого всё хорошо, – услышала я как-то за спиной, – Всё время рот до ушей!» А иногда что-то похожее мне говорят даже в лицо. Что ж. Людям вообще свойственно путать причину со следствием: не «улыбаюсь оттого, что всё хорошо», а, наоборот, всё хорошо оттого, что улыбаюсь.
Ну, как «всё хорошо» … Относительно того, что могло бы быть, ходи я с уксусной физиономией. Улыбка – это мышечная привычка, которая на уровне рефлекса убеждает окружающих в том, что с тобой не может произойти ничего плохого. Они и ведут себя с тобой соответственно, а ты, глядясь в это зеркало, начинаешь и сам верить в собственное благополучие. Как-то так.
На самом деле я устрица с плотно стиснутыми створками, и требуется меня убить, чтобы узнать, что там внутри. Да и то ни черта не поймёшь, так как совершенно непонятно, как это работало при жизни.
До сих пор мне попался всего один человек, которого не удалось одурачить. Ну, не то, чтобы я сознательно ввожу людей в заблуждение, но так уж получается. Как-то мы пили кофе в большой компании, в маленьком баре научной библиотеки. Потом все разошлись, остались только я и женщина, которая нас угощала, хозяйка бара. Она посмотрела на мою чашку и вдруг сказала:
– А ведь ни один из них понятия не имеет, что ты собой представляешь самом деле.
Сказать, что я удивилась – ничего не сказать.
– Ты о чём?!
– Они все думают: какая жизнерадостная, общительная девушка! Душа нараспашку! – продолжала она, всё так же глядя на мою чашку, словно разговаривала с ней, а не со мной.
С этого места разговор начал меня забавлять.
– А я, значит, не такая?
Моя визави помотала головой.
– Ты скрытная.
– Вот как. С чего ты это взяла?
– Никогда ничего о себе не рассказываешь.
– Погоди, а чем я тут занималась предыдущие полчаса?!
Она покачала поднятым кверху указательным пальцем.
– Ерунда.
– Иди ты! Да ведь это был настоящий словесный стриптиз!
– Не сомневаюсь, они так и подумали. Но меня на этот понт не возьмёшь. Ты умудрилась полчаса занимать их рассказами о своей личной жизни, не сообщив при этом о ней ничего хоть сколько-нибудь существенного! Я слушала и ждала: ну, вот сейчас! Сейчас я услышу пикантные подробности, или щемящие тайны, или… Но нет! Ни одного факта! Под видом фактов ты скормила им кучу остроумный замечаний.
– Да брось, – не унималась я, – с чего ты это взяла?
– Твоя чашка. – Она кивнула подбородком на чашку.
– Ну? Что с ней не так?
– Вот след от твоей помады. А вот, – она достала пудреницу и открыла зеркало, – Твои губы.
– И что? – Я пристально посмотрела на своё отражение.
– Ты выпила чашку кофе, съела пару пирожных, одновременно разговаривая, – а помада совершенно свежая!
О моём собеседнике, пожалуй, тоже следует сказать особо. И совсем не из-за его личности, загадочной настолько, что женщины ложатся с ним в постель просто из любопытства. Дело в том, что Факов без обиняков обозначил своё творчество как душевное порно, и это не было преувеличением. Как бы вы к этому ни относились, но сегодня мудрено сохранить младенческую невинность в вопросах секса и любой из нас, помимо своего желания, неизбежно знает об этом больше, чем ему хотелось бы. Аббревиатура БДСМ знакома практически каждому, независимо от того, практикует он это или нет. Но в том, в чём остальные не более чем дилетанты, Факов является экспертом. Он делится своим опытом с обезоруживающей искренностью, утверждая, что не пишет о том, чего не испытал сам. Наши отношения с ним носят форму ИФТГ. Как по мне, смахивает на ЛГБТ. Факов в ответ только смеется: снимается с поверхности! «Застебут», – возражаю я. «Хайп лишним не будет. Это точно!» – урезонивает меня он и переводит тему.
Во всём этом для меня есть что-то чрезмерное, некая фрейдовщина, попытка свести всю человеческую сложность к единственной предпосылке. Но, подумала я тогда, так или иначе любой из нас видит мир через призму своего опыта, и, если опыт Факова таков, это его право. Не пытаясь приуменьшить значение либидо в отношениях с миром и с собой, всё же я не считаю, что мы так жёстко им детерминированы. В пору моего увлечения психоанализом я честно пыталась ответить себе на этот вопрос и обнаружила, что есть вещи, несводимые к сексуальности при всём желании.
– Да какой из тебя мужик? Ты же даже гвоздь в стену вбить не можешь?
– По-твоему, у мачо вся стена в гвоздях?
