скачать книгу бесплатно
Они теперь топтались на одном месте. Крапивин не решался уйти из-за неловкости, что бросает Митяева, Митяев – тоже из-за неловкости, из-за того, что вынужден был сорвать больного человека из постели, но иначе не мог, он должен был увести незнакомого человека из дома, должен.
«Крапивин конечно выглядит человеком, которому можно доверять, но всё-таки как страшно довериться тому, кого знаешь лишь пару-тройку часов», – думал он и искал слова. Ему было очень жаль этого парня, но он ничего не мог объяснить. Ничего! И только то, что он хотел показать, могло его извинить. Ему это пришло в голову вдруг, там, на диване, он так на это понадеялся и поэтому спешил, и вот Крапивин отказывается и значит, нет ему прощения, всё зря.
– Дракон, белый дракон, – расстроенно развел руками Митяев. – Хотел развлечь вас.
– Ничего себе, – опешил Крапивин, даже вылетела из головы злость, что от него пытаются избавиться, что ему не доверяют.
«А почему тебе должны доверять, первый раз видят», – твердил он себе.
– Да. И он так вырос, – улыбнулся смущенно Всеволод Кириллович и уставился на Крапивина своими грустными близко посаженными мумитроллиевыми глазами.
Крапивин рассмеялся, закашлялся, замахал руками. Ну разве можно злиться на этого Митяева!
– Пойдемте отсюда… здесь дышать нечем, – еле выговорил он. – Пойдемте к вашему дракону, я теперь измучаюсь и не усну, пока не увижу. Они и правда слепы?
– Ну да, абсолютно, глаз нет, – обрадованно взметнулся Митяев и заторопился. – Но ориентируется прекрасно, меня и девочек моих знает. Злой гад, конечно, опять с чего бы ему быть добрым, его вытащили из привычной среды.
Они опять пошагали по дороге.
– Но как?! – прохрипел Крапивин.
– Он попал однажды в захват дрона, бравшего пробу мха. Маленький еще был. Я и не знал, что они так вырастают. Да, по-моему, и никто не знал. Интересует ли что-то Оломею, кроме себя самой?! Похоже, взрослые драконы не выходят в этом месте на поверхность. Что и невозможно при таких размерах. Но это не отменяет возможность других обиталищ, здесь могут быть подземные озера. Конечно, о привычной нам воде речи не идет.
Они шли по улице, иногда перестраиваясь на ходу и идя друг за другом. Мимо ползли вездеходы. Митяев тогда оборачивался и рассказывал, рассказывал.
– Даже не представляю его большим, – рассуждал Крапивин, – я ведь их видел только в рекламе Медеи. Думал, что они вроде нашего дракона Ольма. Из сказок.
Вдруг Митяев остановился, крутанулся, уставился на Крапивина округлившимися глазами. Прижал ладони к ушам. Выкрикнул непонятное:
– Не успели! Там… что-то происходит…
И сорвался бежать в обратную сторону!
Крапивин, ничего не понимая, сорвался за ним. Опять закашлялся, но понял, что после аэрозоля дышит легче.
Митяев бежал как-то исступленно, явно в первый раз за долгое время, оступался, опять бежал.
Крапивин догнал его, побежал рядом.
– Что? Что случилось?! – крикнул он, видя в профиль растерянное лицо человека, который только что был почти счастлив.
Митяев сказал шепотом, Крапивин едва успел разобрать:
– На меня вышла Лисоюш. Сказала одно слово «Возвращаться»…
Как могла выйти на него эта самая Лисоюш, кто это такая? Мысли прыгали с одного на другое. Крапивин вдруг оборвал самого себя:
«Как-как, заладил, мысленно, вот как! Лисоюш, значит. Значит, там в ящике женщина. Такое горе у нее может означать что? Что она потеряла того, второго… Пусть это всё и притянуто за уши, но зато всё объясняет хотя бы для меня!»
Теперь они бежали вместе, рядом. Но было недалеко. И они вскоре стояли перед дверью в жилой блок Митяевых.
Двери были закрыты. На дороге никого. И дома у Митяевых никого не оказалось. Даже ящик был пуст.
О новогодних елках и счастье
Митяев медленно расстегнул молнию комбеза, застегнул, опять расстегнул. Ошарашенно прошел по комнате, постоял, вытянув шею, возле открытого ноутбука Леи Александровны. Вся полноватая фигура Всеволода Кирилловича напоминала вопросительный знак.
Вернулся и остановился напротив Крапивина. Крапивин поразился его странному выражению лица. Отрешенный взгляд, приподнятые брови, закинутые за спину руки, вот он качнулся с носков на пятки и обратно. Закусил губу и уставился ошалело-мечтательно в лоб Крапивину. Как если бы пытался изобразить что?! Что они вот сейчас шли по дороге, говорили, он вдруг обеспокоился-переполошился странным сообщением, пришедшим будто бы ему в ухо, бежал как сумасшедший… А теперь – ну и что, все это ерунда, он ошибся и дома все хорошо, все хорошо и ничего не произошло… Митяев усиленно пытался сделать вид, что ничего особенного не произошло, его жена и дочь не исчезли. И пытался скрыть следы ужасного беспокойства. Все-таки это было заметно.
– Вы идите, идите к себе, Данил, – сказал Митяев очень отчетливо и даже радушно. – Вы ведь говорили, что сняли в Галаге номер.
Крапивин посмотрел устало на Митяева. Почему-то было ясно, что говорить о произошедшем нельзя, чтобы не навредить, не навредить чему?! Но казалось, что говорить нужно. С силой потер ладонями лицо, выдохнул и сказал самое глупое, что пришло в голову.
– Опять знобит. Все-таки здорово простыл, дурацкая выходка с отключением тепла, – заключил он.
В тесном коридорчике было уже душно. Они с Митяевым стояли друг против друга, нос к носу, в полной экипировке, положенной в этой жизни под куполом, когда за бортом купола все минус сто пятьдесят градусов. Морды красные, глаза злые, один не может рассказать, что происходит, другой не может оставить его, потому что боится, что случится непонятное, что потеряет из виду и его, как только что – Лесю и Лию Александровну. Но одна идея вдруг пришла в голову, и Крапивин теперь сосредоточился на ней:
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
