скачать книгу бесплатно
– В Риме никто не ждёт меня. Я одинок. Легионерам запрещено создавать семьи. Умею я только одно – воевать. Война – моя стихия. Обучаться в мои годы мирному ремеслу нет ни желания, ни возможности.
– Я слышу в твоих словах затаённую обиду. Думаю, ты перешёл на нашу сторону, желая отомстить своим прежним хозяевам. Так знай же, месть и обида – плохие советчики. Такому человеку я никогда не буду доверять.
– Ты прав, повелитель. Обида есть, но не она руководит мною, а любовь к военному искусству. В нём – моё призвание. Лишить меня оружия – значит лишить жизни, и посему очень прошу принять к себе на службу.
Последние слова, по-видимому, тронули царя царей, и недоверчивое выражение его лица несколько смягчилось.
– Я не против, но ущербность твоего зрения – большая помеха для несения военной службы в любой армии будь то римская или армянская.
– Это всё правильно, Мецн, – вмешался в разговор Меружан, – но мы собираемся использовать Юлиана в качестве военного стратега и наставника.
– У нас достаточно хороших стратегов, – возразил царь, – и потом, если он такой знающий специалист, почему его не оставили в римской армии?
– Позволь мне ответить на этот вопрос, повелитель, – сказал Юлиан, – не думаю, что в вашей армии, созданной по эллинскому образцу, найдутся знатоки римской военной стратегии. В Риме же достаточно своих специалистов, и какой-нибудь отставной центурион с ущербным зрением им абсолютно не нужен.
– А есть ли разница между армией Рима и нашей? – спросил, заинтересовавшись, царь.
– Да, повелитель, разница существенная и отнюдь не в вашу пользу.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что моя армия, которая покорила все страны от Антиохии до берегов Каспия, слабее легионов Рима?
– К сожалению, это так. Римская военная мощь непобедима, ибо её структура уникальна и совершенствуется без конца. Твоя армия побеждала потому, что до сих пор не встретила сильного противника, каким является Рим.
Тигран призадумался.
– Мецн! – вмешался Меружан, – чтобы успешно воевать, надо хорошо изучить сильные и слабые стороны врага.
Царь продолжал молчать. Затем внимательно посмотрел на Юлиана и спросил:
– Расскажи, чем отличается наша армия от римской?
– Ну, во-первых, армия Рима – постоянно действующая и профессиональная. Получая солидное жалование, легионер в состоянии приобрести хорошее вооружение и амуницию. Твоя же армия набирается на время похода из мирных жителей и вооружена кое-как. Во-вторых, помимо достойной оплаты в мирное время, легионеры, в зависимости от чина, получают долю при дележе военных трофеев. У вас же добыча делится по усмотрению царя и удельных князей и может вообще не достаться простому воину. Ну и, в-третьих, разный стратегический подход при ведении боевых действий. Это слишком большая тема для одного разговора.
– Хорошо, – согласился царь, – тогда объясни мне, откуда вам так хорошо известно о структуре нашей армии?
– Рим отлично осведомлён обо всём. Лазутчики доносят сведения исправно, и это тоже одно из преимуществ. Я даже видел подробную карту Понтийского царства и всей Армении, от Антиохии до Каспия, с обозначением важных стратегических пунктов.
– Не может быть! – воскликнул Тигран и приподнялся со своего места.
– Я могу начертить карту по памяти, – ответил уверенно Юлиан.
– А ну, принесите сюда пергамент и чернила, – приказал царь.
Вскоре перед бывшим центурионом лежал чистый кусок обработанной козлиной кожи. Юлиан начал чертить и когда закончил, мы принялись рассматривать. На карте были ясно обозначены границы Понтийского и Армянского царств, названия крепостей с указанием численности гарнизонов, основные дороги и горные перевалы. Путь от Антиохии через Эдессу в Тигранакерт и Арташат, был прочерчен одной жирной линией как основной тракт.
Увидев это, царь воскликнул возмущённо:
– Пока мы тут пируем, Рим основательно готовится к войне. Остаётся гадать, каким образом его лазутчики собрали столь подробные сведения? Ведь даже мне не всегда известно о количестве солдат в гарнизонах.
Последние слова были обращены к Меружану.
– Я не думаю, что Рим собирается с нами воевать, – ответил тот несколько растерянно.
– Тогда зачем им понадобилось собрать столь точные данные? – спросил царь.
– Рим собирает подобные сведения обо всех соседях, – ответил за Меружана Юлиан, – уж тем более о тех, кто непосредственно угрожает его безопасности.
– Уж не мы ли эти – потенциальные враги Рима? – настороженно спросил царь.
– Нет, повелитель. Ты могучий и богатейший царь Азии, покоритель народов Междуречья являешься сильным, но не опасным соседом Рима, и в его планы не входит завоевание Армении. Риму нужно восточное побережье Средиземного моря.
– Ты имеешь в виду, забрать у нас Киликию? – спросил Меружан.
– Не только.
– Что же ещё? – с тревогой спросил царь.
Юлиан молчал, косо поглядывая на нас.
– Говори, чего ты молчишь? – приказал Тигран.
– Город, в котором мы сейчас находимся, повелитель.
– Антиохию? Нашу южную столицу?
– Именно.
– И когда это произойдёт? – со злой иронией спросил Тигран.
– Позволь заметить, повелитель, это уже происходит.
– Что ты имеешь в виду?
– Подожди, подожди Юлиан, – вмешался за своего подопечного Меружан, – не делай таких несерьёзных заявлений. Скажи нам, какое царство наиболее опасно для Рима?
– Да! Назови его! – отвлёкся на другую тему Тигран.
– Понт с его царём Митридатом Евпатором. Если ты обратил внимание, повелитель, на карте это царство отображено наиболее подробно.
– Ну, ещё бы. Рим уже который год ведёт безуспешную войну против моего тестя Митридата.
– Да, ты прав, повелитель. Но после побед на Иберийском полуострове сенат направил в Понтийское царство ещё три легиона во главе с полководцем Луцием Лукуллом. Ему поручено поймать и пленить царя Понта.
– Поймать Митридата?– удивился Тигран.
В следующее мгновение на его лице засияла улыбка, и он разразился страшным хохотом.
– Поймать ты говоришь? – повторил он, давясь от смеха, – будто он какой-нибудь хилый петух, а не всесильный царь.
Остальные придворные дружно подхватили царское веселье, не совсем понимая причину. Царь вдруг резко оборвал смех, и лицо его приняло серьёзное выражение.
– Запомните мои слова. Пленить или убить Митридата не смогут даже Боги Олимпа, – произнёс он зловещим голосом.
Придворные смущённо замолкли, и лишь на лице у Юлиана появилась тень иронии.
– Назначишь этого человека наставником в моей армии и выдашь приличное жалование, – приказал царь Меружану, – он мне скоро понадобиться.
На следующий день Мецн объявил о своём намерении вернуться в Тигранакерт. Все восприняли это известие с большим облегчением, особенно я. Признаться, мне надоела однообразная жизнь в Антиохии, и потому я сразу воспрянул духом, когда узнал, что мы направляемся в столицу Армении, город Тигранакерт – гордость царя царей, его детище.
Перед отъездом царь велел позвать караванщика, спасшего нам жизнь в пустыне. Всё это время он находился в Антиохии и ждал моих указаний. Мне почему-то казалось, что Тигран забудет про запланированную встречу, и мы уедем, не повидав этого араба, но я ошибся. Царь хоть и был в преклонном возрасте, однако памяти его мог позавидовать любой юноша.
Принял нас Тигран не в тронном зале, где посетитель волей-неволей начинал трепетать перед ним, словно перед Богом, а в личных апартаментах, где беседа могла проходить менее помпезно. Этим он хотел ещё раз подчеркнуть свою безмерную благодарность человеку, избавившему его от неминуемой гибели. Царь сидел в огромном изготовленном из тёмных пород дерева кресле, спинка и сиденье которого были расшиты золотыми нитками. В руке он держал толстый посох с символами армянского самодержавия. Кроме меня присутствовали также Меружан и Шанпоч Вреж.
– Доволен ли ты тем, что свернул со своего пути и очутился в Антиохии? – спросил царь.
– Вполне, мой повелитель.
Царь встал с трона и принялся расхаживать широкими шагами.
– Слышал ли ты про города Эдессу и Тигранакерт? – спросил царь.
– Нет, узнаю впервые, – ответил караванщик.
– Как твоё имя?
– Зовут меня Малх.
– Слушай меня внимательно, Малх. Передай своим шейхам, что я, царь Великой Армении, позволяю им расселиться вдоль южной границы. Вы будете направлять караваны, следующие с Востока на Запад, в Эдессу и Тигранакерт. Соломон тебе выдаст подробную карту маршрута. Его я назначаю вашим куратором. А теперь, прощай.
– Да живёшь ты вечно, мудрый царь, – ответил восторженно араб-караванщик и ушёл.
– Если я правильно тебя понял, ты отдаёшь контроль над торговыми путями в руки арабских племён? – вмешался Вреж.
– Если он действительно меня понял, скоро Тигранакерт и Эдесса превратятся в крупные центры торговли между Востоком и Западом, – произнёс царь после минуты раздумья.
– Он понял верно, мой повелитель – ответил Меружан, – и сегодня ты принял великое решение. Когда арабские племена расселятся вдоль границ, наш южный рубеж окажется в надёжных руках. Арабы-кочевники, подобно верным псам, будут его надёжно охранять, а проходящим караванам ничего не останется как заезжать в нашу столицу.
Тигран посмотрел на моё задумчивое лицо и спросил:
– А что скажет мой придворный лекарь, который с сегодняшнего дня курирует своих соплеменников? Мне кажется, он придерживается иного мнения.
– Я знаю одно, мой повелитель. Арабы – племя лихое и непредсказуемое. Единожды допустив их на какую-либо территорию, уже никогда не сможешь выдворить обратно.
– Отлично, – сказал царь, – я их расселю на бывших ассирийских землях, под носом у парфян. Мне давно хотелось им досадить. Пусть арабы там умножаются и процветают. Мне это только на руку.
– Арабами трудно управлять, мой повелитель, – продолжал возражать я.
– Управлять любым народом – штука сложная. Им надо будет внушить веру в наших Богов.
– Это невозможно, мой царь. Они очень независимы и не примут чужих Богов.
– Тогда этому народу нужен свой пророк. Наступит время, и они его получат, – произнёс многозначительно царь.
– Уж не ты ли вознамерился дать диким племенам пророка? – спросил Меружан с сомнением.
– Почему бы и нет? – уверенно ответил Мецн, – если Боги позволят мне дожить до этого времени, я непременно воспользуюсь такой возможностью.
– А если нет? – продолжал язвить Меружан.
Последние слова, как ни странно, не возмутили царя. Он задумчиво помолчал, а затем отчеканил:
– Народ, какой он бы ни был, если есть в этом потребность, сам сотворит себе пророка.
Сказав так, он окинул нас долгим взором, как это делает умудрённый учитель, всматриваясь в лица желторотых учеников.
– Запомните мои слова!
С первыми лучами солнца наш небольшой отряд покинул Антиохию и направился на Восток, в сторону Тигранакерта.
Когда мы выехали за пределы города, Меружан обернулся назад и со вздохом произнёс:
– У меня такое предчувствие, что мы сюда уже никогда не вернёмся.
– Твоё предчувствие тебя не обманывает, – ответил Шанпоч Вреж, – этот город как был нам чужд, так и остался.
– А мы его и не завоёвывали, – вмешался в беседу царь, – да, наша армия вошла туда, мы вселились во дворец Селевкидов, но армянской Антиохия так и не стала. Знаете, почему? Наш народ не смог с местными разделить хлеб-соль. Права поговорка: обиженный хлебом меча не боится.
– Они ждут римлян, – тихо произнёс Юлиан Петроний.
– А ты почём знаешь? – удивились Вреж.
– Я видел в городе римских лазутчиков.
Услышав это, я невольно воскликнул:
– Лазутчиков?
– О, несчастный! И ты нам это говоришь только сейчас? – возмутился Вреж.
– Я не нанимался к тебе осведомителем, – огрызнулся на шута Юлиан, – я всего лишь военный стратег.
– Твоё безмолвие хуже любого предательства!
– Прекрати Шанпоч, – заступился за римлянина Меружан, – ему действительно не вменялось доносительство. А римские лазутчики, как тебе известно, есть повсюду, даже в Тигранакерте.
– Прекратите мышиную возню, – одёрнул спорящих царь, – в том, что город перейдёт в руки Рима, виновны все. Мы приложили минимум усилий, чтобы закрепиться в Антиохии. Нам она была не нужна.
– Как не нужна, повелитель? – возразил Вреж.
