Дневники экзорцистки 1,2,3

Из оцепенения меня вывело невнятное мычание, раздававшееся со стороны окна. Ирина балансировала на подоконнике, передняя часть её тела явно перевешивала наружу. Я положила рюкзак на пол и кинулась к ней. Успела вовремя. Пока тащила Ирину за ноги, пока помогала освободиться от ткани, обмотавшей её тело, бабушка рядом извивалась и мычала, пытаясь обратить на себя внимание.

«Вот пусть подождёт и помучается, предательница, – подумала я злорадно. – Будет знать, как запирать меня дома!»

Клара не унималась. Пришлось помогать и ей. Едва я освободила её рот, как бабушка закричала:

– Даша, скорее найди вымпел! А то злыдни придут в себя и снова нападут! Твой Котень их только на время обездвижил. Надо устранить источник силы. Эти гады возле окна все вместе собирались, значит, там и есть их гнездо. Пошарь рукой за батареей отопления!

«Раскомандовалась! Даже спасибо не сказала».

Я обиженно засопела, но пошла к радиатору.

«Сколько же тут пылищи скопилось за батареей! Ничего не видно!»

Пока я пыталась нащупать пальцами хоть что-то кроме пыли, Ирина освободила бабушку из занавесочного плена, и теперь они вдвоём метались по комнате, посыпая пол солью. Злыдни лежали у стены мохнатой зелёной кучкой и вроде уже начали шевелиться.

– Ирочка, закрой хорошенько окно и на подоконник тоже соль накидай, иначе снова эти гады распахнут створку и ветром всё удует.

«Сейчас и меня засолят ненароком, – подумала я и наконец-то нащупала пальцами кусок ткани».

Бабушкина догадка оказалась верной. Я вытащила на свет божий скомканный треугольник красной атласной материи, отороченной жёлтой бахромой. Он хоть и был запылённым и мятым, но вполне неплохо сохранился, учитывая, что пролежал в тайнике не одно десятилетие.

– Нашла! Он, и правда, был здесь! – оповестила я, приподнимая находку повыше, чтобы бабушка и Ирина смогли её увидеть.

Что-то упало к моим ногам и покатилось под кресло. Я успела лишь заметить, что предмет похож на маленькое золотое колёсико размером с колечко. Видимо, это был один из значков, которые крепились к вымпелу. На ткани их осталось ещё с десяток.

– Давай сюда, – бабушка уже тянула руку, – надо солью скорее засыпать и молитву прочитать изгоняющую.

– Там один значок отстегнулся и… – начала было я и замолчала, потому что от вымпела меня вдруг словно электрическим разрядом дёрнуло и в комнате вдруг потемнело…

Я ойкнула и заморгала. Со зрением что-то было не так. Или помещение стало каким-то другим? На полу появился ковёр, а на стенах – пёстрые обои. Стол переместился на середину комнаты и на нём выросла стопка книг… Но главное, рядом теперь не было ни бабушки, ни Ирины, зато возле стола я увидела высокого немолодого мужчину и мальчика примерно моих лет.

Мне с трудом удавалось сфокусировать зрение. Всё вокруг расплывалось, словно я смотрела через какое-то призрачное марево или мутное стекло. Голоса тоже звучали странно и гулко, как через трубу.

– Папа, можно я не поеду на соревнования? У меня нога болит, – плаксиво говорил мальчик, опираясь рукой о столешницу.

– Ты симулянт! – зло бросил ему в лицо мужчина, потрясая перед лицом сына красным треугольником вымпела, сплошь увешанным значками. – Тренер уже смотрел твою лодыжку, сказал, что ничего серьёзного – лёгкий вывих, через пару дней пройдёт. Замотаешь эластичным бинтом и поедешь вместе со всеми. И если ты не займёшь там хотя бы третье место, то лишишься сладкого ещё на месяц и телевизор будет под запретом. Все выходные тоже проведёшь на стадионе. Будешь бегать там до посинения.

– Я не хочу быть пловцом, – глотая слёзы, заныл парень. – Я устал. Ты обещал, что разрешишь мне увидеться с мамой и Таней.

– Замолчи! – резко оборвал отец. – Я стараюсь для тебя! Пытаюсь переломить материнскую дурную породу. Хочешь быть пьяницей, как её родители и умереть от цирроза? Или желаешь мыть полы, как она? Мать твоя – ленивое бесхребетное существо. Из Таньки сделала безвольную дуру и тебя пыталась испортить. Запомни, всё в этой жизни даётся лишь через упорный труд, через силу и боль. Если не сломаешь свою лень, то рано или поздно закончишь жизнь в канаве или в тюрьме. Поверь, я насмотрелся на преступников – все они искали лёгкой жизни.

– Тебя в детстве никто так не мучил! – в отчаянии выкрикнул мальчик.

– Мне в детстве пришлось гораздо хуже, – повысил голос мужчина. – Ты живёшь на всём готовом и даже представить не можешь, как выживают люди в глухих деревнях вдали от цивилизации. В твоём возрасте я ходил на охоту, валил лес и пахал поле плугом! Знаешь, что такое плуг? У меня было двенадцать братьев и сестёр. Половина их умерла от болезней, кого-то медведь задрал, кого-то деревом пришибло. Мы поклонялись богу солнца. Пока светило на небе, нужно было работать. Вот моё детство, – он выудил из-под ворота рубашки тонкий шнурок с золотым амулетом в виде крестика, заключённого в кольцо, – а твой бог – это спорт! Он даст тебе и деньги, и силу, и известность!

– Но я… – попытался возразить Толя.

– Даже слушать не собираюсь твои глупости! – отец швырнул на стол кусок красного атласа. – Если на вымпеле после соревнований не появится новая медаль, то ты сильно пожалеешь! Я всё сказал!

Мужчина развернулся и вышел из комнаты. Мальчик схватил со стола вымпел и швырнул его на пол.

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу, – сжав кулаки и трусливо оглядываясь на дверь, он принялся топтать ненавистный предмет, – Я отомщу… Я всё равно отомщу…

Яркая вспышка света ударила мне в глаза. Видение исчезло. Я отчаянно заморгала, пытаясь прийти в себя. Кто-то дотронулся до руки. Это была бабушка. Зрение быстро возвращалось, и я поняла, что нахожусь снова в прежней комнате, засыпанной солью.

– Ты чего замерла? – спросила Клара, забирая из моих рук вымпел. – Если один значок отвалился – это уже неважно. Толик и так большую часть своих наград распродал, отсутствие одной медальки роли не сыграет.

Я промолчала. Мне нужно было успокоиться после странного видения. Похоже, что каким-то образом я увидела то, что происходило в этой комнате много лет назад. Бабушка говорила, что вещи способны накапливать в себе не только окружающую энергию, но и информацию. Некоторые люди умеют получать эту информацию в виде образов и звуков. Но со мной раньше никогда такого не случалось.

Я добрела до небольшого диванчика и плюхнулась рядом с Ириной. Мысли в голове все перемешались и перепутались в какой-то клубок. Чтобы отвлечься, я посмотрела на злыдней. Они уже, похоже, полностью очухались после взбучки Котеня и теперь копошились внутри соляного круга. К счастью, выбраться наружу у них не получалось.

Бабушка разложила вымпел на подоконнике, вывалила на него полпачки соли и принялась нараспев читать текст молитвы на церковнославянском. Злыдни от этого дёргались, завывали, корчили жуткие рожи, но исчезать не собирались и даже не слабели, а, наоборот, стали о чём-то трещать, явно замышляя недоброе.

– Получается их изгнать? – шепотом спросила Ирина.

Я не успела ответить, потому что диван вдруг закачался и начал поворачиваться вокруг своей оси. Ирина взвизгнула и забралась на него с ногами. Мне там места почти не осталось, пришлось перепрыгнуть на кресло. Едва мои ноги коснулись обивки, как кресло тоже ожило и медленно поехало куда-то в сторону.

Бабушка заметила, что мебель начала оживать, и стала читать молитву громче и быстрее. Однако, её действия не наносили демонам никакого вреда, а только злили ещё больше.

Диван с Ириной выехал на середину комнаты и стал вертеться вокруг своей оси, царапая пол. Хозяйка вцепилась в спинку и заголосила на одной ноте. Стол тоже зашевелился и рывками начал двигаться в сторону Клары, а скатерть, валявшаяся на полу, поползла к злыдням, сметая по пути рассыпанную соль.

– Что-то не так! – закричала бабушка. – Молитва не подействовала! Может той оторвавшейся медальки не хватает? Даша, куда она закатилась? Ты сможешь достать её?

– Это не медалька! – крикнула я в ответ. – Это амулет! Он под креслом был. Сейчас попробую его…

Кресло дёрнулось, я упала на него, больно стукнувшись животом о подлокотник. Дыхание перехватило, в глазах на секунду потемнело. Моё тело перевесилось вниз, руки коснулись пола, и я увидела блеснувший амулет. Если вытянуть руку, я смогу достать…

Кресло поехало вперёд, едва не отдавив мне пальцы. Я едва успела отдёрнуть руку. Зато колечко с крестиком оказались совсем рядом. Кресло стало наезжать на него, но я оказалась проворнее.

– Он у меня! – радостно закричала я бабушке. – Лови!..

Я собиралась бросить амулет Кларе, но меня вновь тряхнуло, как от электрического разряда. Перед глазами опять появилась прозрачная муть, всё расплывалось, меняя очертания. К счастью это длилось недолго. Зрение стало возвращаться… А вот стены вокруг меня немного сдвинулись… Нет, похоже, я просто оказалась в какой-то другой комнате гораздо меньших размеров. Тут помещался только шкаф, небольшой столик и кровать. Окно было занавешено шторами, свет через них едва проникал, создавая полумрак, и оттого я не сразу разглядела человека, лежащего на кровати и укрытого одеялом.

Впрочем, человек ли это был? Он больше походил на мумию: череп обтягивала сухая тонкая кожа сероватого цвета, глаза почти провалились в глазницы, редкие волосы слиплись в бесформенный грязный комок. Руки, лежащие поверх одеяла, были очень худыми, а пальцы походили на скрюченные паучьи лапы. Мумия надсадно дышала. Каждый вздох и выдох сопровождались утробным стоном и хрипом.

Вдруг послышались шаги, открылась дверь и в комнату вошел молодой высокий мужчина в белой футболке и спортивных брюках. Лицо его показалось мне неприятным: маленькие глубоко посаженные глазки почти скрывались под зло нахмуренными бровями, а нижняя губа выпячивалась вперёд, создавая капризное выражение.

Вошедший покачнулся, оступился назад, и чтобы сохранить равновесие, вцепился рукой в дверной косяк.

– Ты там не сдох ещё? – невнятно спросил он лежащего. – Вонища от тебя в квартире ужасная. Танька второй день не приходит, а я дышать должен твоими отходами!

– Сдай меня в больницу, сынок, – неожиданно просипел больной. – Мне лечение нужно. Там кормить будут. Я не могу больше терпеть эту невыносимую боль.

– Не-е-е, – засмеялся молодой, – будешь мучиться и терпеть, пока не сдохнешь. Это тебе за моё детство загубленное, за то, что матери лишил.

– Я для тебя старался, – голос старика дрожал от слёз. – Дай мне воды.

– Вот Танька придёт и даст. Она у нас дура жалостливая, – парень сыто рыгнул и приблизился к кровати. – Мне деньги нужны. Я всё, что было, уже потратил. Твоей пенсии не хватает. Говори, есть ещё где-то заначка припрятанная? Я тебе тогда воды принесу.

Старик не ответил – то ли сознание потерял, то ли умер. Парень схватил его за плечо и стал грубо трясти.

– Слышишь? Деньги, говорю, давай!.. Вырубился, что ли?.. Мне надо… Во, у тебя же амулет ещё остался золотой! Он тебе всё равно уже не нужен. Вряд ли за него много денег дадут, но хоть что-то… Не помог твой бог… Сколько ты на него молился и слёзы лил. Предал веру свою – вот он тебя и наказал.

Парень сорвал с шеи старика золотое колечко с крестиком и, пошатываясь, пошел к двери…

13.

Я зажмурилась, чувствуя, как по щекам текут слёзы. Почему люди так отвратительно поступают друг с другом? Почему мучают и издеваются над теми, кто слабее их? Неужели это заложено в человеческой природе? Разве страдания других доставляют мучителю счастье или прибавляют сил? Этому нет рационального объяснения. Но истязатель всегда находит оправдание своей жестокости: месть, обида, долг…

Злыдни творят мерзости для того, чтобы питаться энергией боли и страданий, иначе они не выживут. Им требуется постоянно подпитываться злом, но люди…

– Даша! Кидай скорее амулет!

Я открыла глаза. Снова та же комната с вертящимся диваном, с бабушкой, прижатой столом к подоконнику, со скатертью, сметающей соль с пола. Демонам уже удалось выбраться из очерченного круга, и они опять стали расползаться по комнате. Я кинула золотую подвеску на подоконник. Клара поймала её, вдавила в кучку соли, что была насыпана поверх вымпела.

Злыдни разом завизжали, словно их окатили кипятком. Диван тут же перестал крутиться, кресло подо мной замерло, а стол, пытавшийся вытолкнуть бабушку в окно, остановился. Клара, не теряя времени даром, принялась протяжно и громко читать изгоняющую молитву. Но демоны не сдавались.

Я видела, как их корёжит и трясёт от молитвы, но они настойчиво продолжали ползти к окну. Если они все вместе нападут на бабушку, то она не спасётся. Единственный, кто мог бы защитить её и помочь – это Котень. Я соскочила с кресла и кинулась к рюкзаку, до сих пор лежащему на полу.

– Ирина, что тут происходит?! – неожиданно послышался голос из коридора.

В комнату вошел высокий полноватый мужчина в джинсовой рубашке и штанах, со спортивной сумкой на плече.

Как и боялась Ирина, её супруг вернулся домой в самый разгар обряда экзорцизма. Выражение лица у него было ошарашенное. Ещё бы – прийти домой и застать там такую картину: вся мебель сдвинута, обои забрызганы водой, пол засыпан солью, у окна незнакомая женщина во всё горло распевает молитвы, девочка стоит на коленях и громко кричит в рюкзак, призывая какого-то Котеня, а растрёпанная жена, покачиваясь, пытается подняться с дивана.

– Пашенька, ты не волнуйся, – Ирина оступилась и плюхнулась на диван. – Я тут генеральную уборку затеяла, решила мебель передвинуть и комнату вычистить до блеска.

– Мозги тебе надо вычистить! – заорал Павел. – Ты совсем уже ополоумела?! Мне надоело терпеть твой склочный характер и тупые выходки!

– Ты не так всё понял.

Ирина начала бормотать что-то оправдательное, но я уже не слушала, была занята вызовом Котеня. Он появился из рюкзака, словно клубящееся облако дыма и завис в воздухе. Я почувствовала исходящую от него усталость. Не знаю, как объяснить это словами, но, видимо, между нами, действительно, была какая-то ментальная связь, позволяющая делиться эмоциями.

– Котенька, миленький, – шептала я, – помоги бабушке, пожалуйста. Последний раз. Я тебе печенек дам и сгущённого молочка.

Облачко метнулось в сторону и сбило со стены папашу-злыдня, подбирающегося к окну.

– Я ухожу от тебя! – орал между тем Павел, отталкивая Ирину. – У меня есть другая женщина, которая любит меня и понимает! С Юлькой я буду общаться, а тебя видеть больше не хочу!

Я невольно обернулась на крик и увидела, как мамаша-злыдень пытается залезть в спортивную сумку, что висела на плече Павла. К счастью, Котень это тоже заметил. Серой тенью он скользнул к демонице и отшвырнул её в сторону. Едва коснувшись пола, она исчезла. Я крутила головой из стороны в сторону, пытаясь увидеть, где она появится, но, похоже, мать злыдней исчезла навсегда.

Вслед за ней стали пропадать и другие демоны. Дольше всех продержался вожак. Он ещё несколько секунд корчился и полз, пытаясь дотянуться до бабушки, но, к счастью, так и не добрался.

Силы Котеня тоже были на исходе. Постельничий подплыл к моим ногам серым облачком, но у него не хватало сил даже подняться в воздух. Пришлось поставить рюкзак на пол, чтобы Котя смог забраться туда.

Бабушка закончила читать молитву, и в комнате наконец-то воцарилась тишина.

– Я догадывалась, что у тебя есть другие женщины, – слова Ирины в тишине прозвучали чётко и спокойно. – Это хорошо, что ты решил уйти. Мне надоело бороться с чувством брезгливости, которое ты вызываешь. Мужчина, бывающий в употреблении у других, мне в мужья не подходит. Прощай.

Лицо Павла вытянулось от удивления. Он ловил ртом воздух, но не нашёлся что ответить, а лишь хлопал глазами, словно только сейчас рассмотрел наконец-то свою жену. Ирина с гордо поднятой головой развернулась и отошла к дивану.

Павел ещё какое-то время стоял, как будто ожидая, что она будет умолять его остаться, но затем мотнул головой и направился к выходу. Его спортивная сумка зашевелилась и оттуда показалась голова маленького злыдня.

Это был, пожалуй, самый мелкий из всех демонят, которых я сегодня увидела. Его шерстка ещё не позеленела, а светилась какой-то невероятной белизной. Стало понятно, зачем мамаша-злыдень кинулась к Павлу. Она хотела спрятать в его сумке младшего из своих деток.

Злыднёнок повернул ко мне свою мордочку. Я увидела его глаза. Они оказались вовсе не красные, а ярко-голубые. Он умоляюще смотрел на меня, словно просил, чтобы я его не выдавала.

Через секунду Павел покинул комнату, унося с собой домовёнка. Я почему-то была уверена, что ещё встречусь с маленьким альбиносом…

Эпилог.

Клара выглядела очень уставшей, и я думала, что мы отправимся сразу домой, но она повернула в другую сторону.

– Бабушка, куда мы идём? – удивилась я.

– Я же обещала, что отведу тебя на книжную ярмарку, а потом на пруд кормить уток, – ответила Клара.

– Но ты же устала. Можно в другой раз сходить.

Бабушка подошла ко мне, наклонилась и крепко обняла.

– Нет, солнышко моё. Жизнь так коротка, и если есть возможность порадовать близкого человека, то нужно делать это прямо сейчас, не откладывая на потом. Ведь этого «потом» может и не случится. Отдохнуть могу и возле пруда. Я и так сегодня обидела тебя. Не хотела подвергать опасности, очень боялась, что злыдни могут сделать тебе что-то ужасное, вот и заперла дома. Не подумала, старая дура, что будешь сильно переживать за меня. Как ты, кстати, из квартиры выбралась?

– Котень мне замок отпер, – призналась я.

– Какой молодец! Если бы не он, злыдни одолели бы нас. Давай ему по дороге сгущёнки купим?

– Давай! – обрадовалась я. – И печенек с изюмом… Бабушка, а без меня вы бы тоже не справились?

– Конечно, – призналась Клара, – ты успела в последний момент и спасла нас с Ириной. Я горжусь, что у меня такая смелая внучка.

– Значит, мы команда?

– Ещё какая! – засмеялась Клара. – Надеюсь, что больше наши способности не понадобятся. Кстати, я заметила, что, когда ты держала вымпел и амулет, то словно выпадала из действительности, такое потерянное выражение у тебя на лице было.

– У меня видения были! Я как будто оказывалась в прошлом, могла наблюдать и слышать, как Толик с отцом разговаривал.

– Ого! – удивилась Клара. – У тебя, похоже, проявился дар считывать информацию с «гнёзд»! Моя бабушка такое умела. Надо тебе её дневники дать почитать. Очень образованная женщина была, много чего про нечисть знала…

Мы зашли в магазин, купили сгущённое молоко и печенье для Котеня и два мороженых для нас. Потом мы отправились на ярмарку, и бабушка приобрела мне целых две книги: одну по философии, другую – красочное издание мифов древней Греции.

В парке было всё так же многолюдно, но народ теперь концентрировался в основном возле концертных площадок и аттракционов. Возле пруда стояла только одна женщина. Это оказалась Татьяна. Она была занята кормлением уток и даже не заметила, как мы подошли.

– Ещё раз здравствуйте, Татьяна, – обратилась к ней бабушка.

– Вы меня преследуете? – нахмурилась старушка. – Что вам нужно? Опять выспрашивать будете о моём отце-негодяе?

– Нет, – Клара достала из кармана и протянула Татьяне маленький золотой амулет. – Вот, нашли в квартире, когда убирались. Это принадлежало вашему отцу. Возьмите.

Старушка неуверенно забрала подвеску и сжала её в кулаке, а потом вдруг спросила:

– Ирина, действительно, видела призрак Толи? Это он пугал жильцов и делал им всякие гадости?

Клара немного помедлила с ответом, а потом произнесла:

– Толя ушел и больше не вернётся. Он раскаивался, что плохо поступал с отцом и у вас просил прощения. Теперь вы можете спокойно сдавать квартиру. Больше неприятностей у жильцов не будет.

Татьяна всхлипнула, прижала к себе, спрятанный в кулаке амулет, и направилась по дорожке прочь из парка. Бабушка смотрела ей вслед, а я положила на песок у воды рюкзак, открыла банку сгущённого молока и пакет с печеньем.

Мы сидели у пруда, пока не потемнело. Котенька поел и серой тенью гонялся за утками, выходящими на берег. Погода была чудесная, а мороженое делало этот день просто восхитительным.

Я прижималась к бабушке, листала книгу с мифами и считала себя самой счастливой на свете. Казалось, так будет всегда, что наша маленькая семья останется такой же сплочённой и радостной. Я не знала, что пройдёт всего три года, и мне опять предстоит встретиться с существами из другого мира. Гораздо худшими существами, чем злыдни. И бороться на этот раз мне придётся в одиночку…

2-ая серия. Зеркальный демон

1 эпизод

Мне хотелось бы написать о себе здесь только хорошее, но тогда получится, что это уже будет вовсе не личный дневник, а сборник выдуманных историй. Потому приходится признаться, что Дария Денисова не всегда была паинькой. Бабушка Клара говорит, что лет до тринадцати её внучка являлась образцовым ребёнком: добрым, отзывчивым, послушным, помогающим по дому, никогда не произносящим грубости. А потом в меня вселился дьявол под названием «пубертатный период». Видимо, гормоны во мне бушевали какие-то термоядерные, потому что крыша съезжала конкретно.

Сначала я объявила войну одноклассникам. Произошло это как-то само собой. Я и раньше не очень-то умела общаться со сверстниками, а с тринадцати лет и вовсе почти их возненавидела. Возможно, этому способствовал мой небольшой рост. Все одногодки вытягивались, словно их за уши тянули, а я хоть и стала чуть выше, но всё равно стояла на физкультуре последней в строю. Это очень раздражало. Ко мне и относились так, словно низкий рост определял ещё и социальный статус. Ну, по крайней мере, мне так казалось.

В те годы любые неосторожные слова или взгляды в мой адрес я воспринимала враждебно. Поэтому и конфликтовала постоянно и не боялась лезть в драку. Иногда мне отсыпали тумаков, но чаще всего просто называли бешеной и старались не связываться. Способность чувствовать и видеть существ из призрачного мира тоже сыграла свою роль.

Однажды в школе я увидела навку. В славянской мифологии этим вредным духам приписывают сходство с русалками. Не могу ручаться за то, что было в древности, но сейчас навки измельчали. Возможно, в этом виновата наша плохая экология или бедняжкам не хватает магических сил, но оборачиваться в прекрасных дев они не желают. Да и для кого теперь превращаться? Это в древности люди через одного обладали «призрачным зрением», а теперь нечисть могут увидеть единицы.

Навки, как правило, питаются энергетическими выбросами негативных эмоций. Как это работает? Ну вот вам классический пример: идёте вы в новом светлом костюме по своим важным делам, вдруг замечаете, что шнурок на ботинке развязался, присаживаетесь на ближайшую скамейку, а она оказывается свежеокрашенной.

Ух, какой мощный будет выброс эмоций! Тут и злость, и отчаяние, и слёзы! А невидимая для вас навка сидит возле скамейки, с наслаждением поглощает эту энергию и радуется, как ловко она развязала вам шнурок и отвела взгляд от таблички «Осторожно, окрашено!»

Справедливости ради надо сказать, что вредные духи попадаются не так уж и часто. Обычно в неприятностях, происходящих с нами, виновата собственная торопливость и невнимательность. Но в моём случае причиной происшествия оказалась именно навка.

Не помню уже по какой причине, но в тот день нас отпустили с последнего урока ещё до того, как прозвучал звонок на перемену. Всем классом мы ринулись в раздевалку. Требовалось спуститься по лестнице со второго этажа на первый. Мне не нравилось шагать вместе со всеми. Я вырвалась вперёд, пытаясь обогнать двух закадычных подружек – Владу и Милену, но тут вдруг увидела на ступенях навку. Жирненькую такую, полупрозрачную, пучеглазую сущность, похожую на волосатую склизкую жабу размером с мопса. Навка старательно облизывала ступени и размазывала слизь щупальцами. При этом она самодовольно и нагло улыбалась, не подозревая, видимо, что я её прекрасно вижу.

Влада уже занесла ногу над ступенькой, испачканной в слизи, и я поняла, что сейчас случится нечто ужасное. Скорее всего, моя одноклассница поскользнётся и упадёт с лестницы. Возможно, будут травмы. Я, не задумываясь о последствиях, схватила Владу за шиворот и толкнула к стене.

Не представляете, сколько было крика! Даже навка зажмурила глаза и опешила, а уж ей наверняка приходилось слышать самые отборные ругательства. А вот я не растерялась, сразу достала из рюкзака баночку с солью и принялась трясти её над ступенями. Соль нейтрализует призрачную слизь и отпугивает нечисть. Навка зашипела, обиженно запищала и исчезла. Зато возле меня собрался почти весь класс. Они удивлённо пучили глаза, наблюдая за моими действиями.

– Там скользко было, – пролепетала я оправдываясь. – Соль устраняет выделения демонов…

Эх, лучше бы в тот момент у меня отнялся язык. После того случая я приобрела много новых прозвищ, среди которых «ведьма» и «сатанистка» были самыми безобидными, а репутация сумасшедшей закрепилась на долгие годы.