Опасный защитник

Однако мужчина усмехается, отрывая взгляд от дороги и переводя его на меня. Округляю глаза и дёргаюсь к ремню безопасности.

А когда мы выезжаем на полупустую дорогу, Юматов разгоняет авто до скорости света. Внутри испытываю целый набор ощущений. Страх будто куда-то ушёл, оставив на своём месте адреналин и восторг.

Он несётся на всей скорости, лавируя по полосам. Окно в салоне до сих пор открыто, и ветер порывами врывается в салон, разбавляя терпкий запах дерева и табака.

Точно. Вот чем от него пахнет. Дерево и табак.

– В какую школу ходит пацан?

Вдруг раздаётся вопрос.

– В пятнадцатую, на Королёва. – отвечаю тихо, не надеясь даже что-то и спрашивать.

Он никак не реагирует на слова, а я даже и не знаю, стоит ли начинать разговор. Вроде бы я та, которой нельзя двигаться без разрешения.

Но…

– Куда мы едем? – всё же спрашиваю через минуту, после того как искусала губу в сомнениях.

– Увидишь.

Коротко отвечает, и логично, что разговор между нами не клеится. Да и какие беседы у меня могут быть с этим человеком.

Только спустя тридцать минут я понимаю и ошарашенно бросаю взгляд на мужчину.

– Мы едем на Холмы…

Отчего-то наступает паника. Неужели он решил отправить меня обратно? К тому же отвозит лично, явно не затем, чтобы я взяла игрушки Артёма…

Юматов делает вид, что меня рядом нет, и от этого становится страшнее. Было бы куда проще, если бы он вёл себя также, как Ветров.

Но он как пазл, который я не представляю, как собрать. А если и соберу, боюсь, то, что увижу, сравняет меня с землёй.

Так, соберись, Соня. Ещё ничего не понятно. Ты знаешь, где его дом.

Опрометчиво было не использовать мешок, как это сделал соперник. В любом случае, если надо будет, найду лазейку, чтобы вытащить Тёму.

Когда он останавливается перед входом на территорию у обветшалого забора, тахикардия уже душит. Сжимаю до побелевших костяшек ремень безопасности, но с места не двигаюсь.

Алый поворачивает голову.

– Домой зайти не желаешь? – прищуривается.

Сжимаю челюсть, смотря прямо перед собой. Он ведь не поступит так.

Было достаточно моих унижений, я услышала все приказы и правила.

Абсурдно ведь…отправил работать, если бы собирался от меня избавиться, разве так бы действовал?

– Громко думаешь, Умница. – выдаёт с насмешкой: – Виски даже у меня сводит.

Оборачиваюсь с ужасом в глазах.

– Вы передумали? – задаю в лоб, пытаясь прочесть в равнодушном взгляде хоть что-то.

Он долго смотрит, ничего не отвечая, а затем открывает водительскую дверь.

– Выходи.

Какая же я дура… ещё и Артёма там оставила.

Ругая себя отборным матом, который когда-либо слышала, всё же медленно отстёгиваю чёртов ремень и выхожу из катафалка.

Вероятно, на нём же меня когда-нибудь и вывезут.

Мысль заставляет издать нелепый смешок, и мужчина, что шагает впереди, оборачивается с явным замешательством.

– Да так… – пытаясь сдержать истерический смех, отвечаю на его взгляд.

Наверняка думает, что я сумасшедшая, но плевать.

С замершим сердцем иду по территории. Юматов уверенным шагом идёт первым, я же двигаюсь сзади.

Казалось бы, идеальная возможность убежать. Да только он далеко не дурак и прекрасно знает, что я никуда не денусь.

Сама же загнала себя в кандалы.

Вижу, как наши соседи нет-нет, да одёргивают грязные шторки изнутри. По крайней мере, никто не вылезает на улицу. Хотя сейчас день, можно даже сказать, позднее утро, поэтому немудрено.

Эти люди выползают из своих железных шалашей только к вечеру. Половина, потому что днём им плохо после вчерашнего. Остальные только по причине того, что слышат движения первых.

Нахлебников достаточно, поэтому если кто-то жарит в бочке чёрствый хлеб, тут же коршунами собирается большая часть здесь живущих. А если в придачу к этому ещё есть спиртное, так вообще благодать.

Когда до нашего вагончика остаётся около пяти метров, он останавливается, а я, осторожно ступая, продолжаю идти дальше.

– Пять минут на сбор барахла.

Киваю, не останавливаясь. Спасибо и на этом.

В момент, как оказываюсь у двери, слышу тарахтящий телевизор, значит, Алла дома. Оборачиваюсь на Юматова, а тот в ожидании наклоняет голову, глядя исподлобья.

Не знаю, зачем я это делаю. Помощи от него ждать, это что-то из рода фантастики. Теперь.

Да и справлялась же как-то одна…

Прикрываю глаза, вдыхая воздух, и дёргаю хиленькую дверь.

– Кто?! – тут же рявкает сиплый голос Аллы.

Не отвечаю, поднимаясь по ступенькам и показываясь перед ней.

Вид у женщины, конечно, тот ещё. Под глазом фингал, в руке сигарета, а сама будто не просыхала без году неделю.

– Явилась, пропащая?! – с ощущаемой злостью выдаёт.

Стараюсь не реагировать и быстро осматриваю помещение на предмет наших с Тёмой вещей. Рюкзак, который я бросила, когда меня забрали, так и валяется около маленькой мойки на полу.

Хватаю его, принимаясь проверять. Документы, телефон… Только денег нет.

Чёрт!

– Чего молчишь, дрянь?! – слышу шорох и понимаю, что она пытается подняться.

А?! Думаешь, избавилась от Макара?! Думаешь, что так просто уйдёшь?! Она прямо злорадствует, озвучивая эти фразы.

Терпение на исходе, и заталкивая спортивные штаны Артёма в рюкзак, я резко оборачиваюсь.

– Проспись, Алла. Потом поговорим.

Всегда стараюсь ей не хамить, но это крайне сложно, когда человек другого языка не понимает. Много лет назад перестал понимать.

– Потом… – глупо смеётся и, пошатываясь, двигается ближе.

Где мой сын, мерзавка?! – орёт в лицо, обдавая его неприятным застоявшимся перегаром.

– Забудь про него. – цежу сквозь зубы. – Был бы он тебе нужен, ты бы искала по всем окраинам, заглядывала бы в каждую канаву. А тебе важны лишь деньги Ветрова в счёт подрастающего ребёнка. – снисходительно осматриваю её. – Тебя и матерью назвать стыдно! Выплёвываю со всей возможной неприязнью.

– Ах ты тварь! – замахивается, оставляя неловкий удар запястьем на моей щеке.

Хватаюсь за лицо, не испытывая физической боли, зато по горло утопая в душевной.

– Я бы не распускал руки.

Из ниоткуда слышится хриплый баритон.

Перевожу взгляд и вижу на ступеньках, прислонившегося к косяку, Юматова. Выражение лица привычно нечитаемое, а руки в карманах демонстрируют его расслабленность.

Ситуация злит, а по какой причине и что конкретно подбросило уровень злости выше, осознать не могу.

Однако этот разговор, в котором он участвует… то, чего бы я никогда не хотела.

– А Макару можете передать, что мальчик у меня. – чеканит, ни на секунду не сводя давящего взгляда с Аллы. – Если хочет забрать, пусть приходит, обкашляем.

Последнее звучит явно ядовито.

– Так вот почему смелая стала…

Возвращаясь к своей тлеющей сигарете в пепельнице, с якобы полным пониманием, Алла плюхается обратно на кушетку.

Порываюсь дальше собирать вещи, выгребая одежду комом и заталкивая то в рюкзак, то в пакет.

– Раньше не была такой? – неожиданно задаёт вопрос Алый.

Даже стопорюсь, бросая разъярённый взгляд в него. Однако он совершенно не обращает внимания.

– Раньше была… – Алла задумывается, и по пьяному взгляду с поволокой понятно, что она окунается в воспоминания. – Отличница Сонечка, прелестница Сонечка! И посуду вымоет, и квартиру уберёт! Умница Сонечка…

Так говорил мой отец. Сглатываю, пытаясь удержать в себе порыв найти свой маленький нож и воткнуть ей в руку, которой она драматично водит в воздухе.

Юматов стоит не двигаясь и кажется даже не моргает.

– Идеальная Сонечка… – усмехается Алла. – А я?! – обращается к мужчине.

– Хватит. – цежу сквозь зубы, желая поскорее убраться отсюда.

– Да если бы не ты, у нас было бы всё хорошо! – орёт во весь голос, вновь подскакивая. – Ещё и затыкать мне рот будешь, малолетка?! Что ты вообще знаешь?!

Выставляю руку вперёд, чтобы не приближалась. Правда, это излишне, вижу, как практически согнувшись из-за роста, Юматов удерживает её за шкирку.

– Моего человека трогать запрещено.

Стальным голосом тихо предупреждает. А я чувствую, как внутри срывается собственная лавина.

– Если бы не я, твой сын был бы мёртв! – часто моргаю, останавливая непрошеные слёзы. – Если бы не я, даже этого долбанного мусора у тебя не осталось бы! – окидываю взглядом помещение. – Ты ничтожество… Ты сама слила свою жизнь, а теперь винишь меня?!

Закидываю рюкзак на плечо, хватая пакет и другой рукой подбирая поезд Артёма с пола.

– Иди к машине. – приказывает Алый.

Выхожу на воздух. Короткие частые вдохи.

Мне не впервые выслушивать ушат дерьма, но каждый раз, когда она напоминает о той жизни, что была до, сложно не проваливаться в прошлое.

Останавливаюсь у чёрного монстра, прислонившись лбом к холодному металлу.

С каждым новым днём маленькая девочка, что заперта внутри меня, убеждается, что другой жизни не будет.

Что она невозможна.

И из раза в раз разочарование с новой силой забирает в своё царство, из которого выходить всё сложнее и сложнее.

– Садись. – раздаётся позади, и я тут же смахиваю головой.

Стараюсь хотя бы временно изобразить, что мне нет ни до чего дела.

Однако всё же есть… и кроме той тьмы, что я ощущаю, крутятся мысли… почему он так поступил?

Меня никто никогда не защищал… кроме папы. И я, не считая последних событий, очень редко просила о помощи. Только в чрезвычайных ситуациях.

Но сейчас… украдкой наблюдая за мужчиной, я пытаюсь найти варианты ответа на вопрос, какого чёрта он делает.

Глава 11

Лежу в кровати, глядя в потолок и непрерывно прокручивая вчерашний день. Безусловно, спрашивать у Алого прямо, для чего он сейчас пытается показаться человечным, глупо. Но и усмирить мысли не получается.

С одной стороны, казалось бы, можно сказать ему спасибо, что подумал о том, что нам нужны вещи из дома. С другой стороны, этот человек явно ничего не делает безвозмездно.