скачать книгу бесплатно
– В курсе. – Натянув на лицо улыбку, растянул он широко губы. – У вас как дела? – Голяков решил быть вежливым.
– Нормально. Жить можно. Сегодня был звонок сверху. Созвали совещание, – проинформировала секретарь.
– И что? – спросил Владимир.
– Главный на всех орал, он не доволен, что дела не раскрываются, особенно про ювелирку, – женщина опять кинула укоризненный взгляд на него и, словно беззвучным укором, говоря «ай-я-яй», покачала головой.
– Понятно, – Владимир тяжело вздохнул. – Зимин у себя?
– А где ему еще быть?
– Спасибо.
Дверь приемной была открыта, и их разговор внезапно прервали крики, доносившиеся из коридора. Голяков быстро среагировав, выглянул из приемной. Первое, что он увидел – это неподвижно лежащего у стены молоденького конвоира, из его носа текла кровь. Потом Владимир разглядел парня, который держал лезвие у горла второго конвоира.
Голяков пробормотал себе под нос: «Вот понабрали»
Парень с лезвием начал истошно орать:
– Бросить всем оружие на пол, выпустите меня!
Владимир медленно пошел по коридору к преступнику, показывая поднятые пустые руки. В это время на крики из всех дверей стали выглядывать сотрудники полиции. Голяков остановился в метре от преступника:
– Спокойно, – произнес Владимир, обращаясь к захватчику.
Тот не теряя бдительности, мимолетно глянул на Владимира.
– Опустите оружие! Быстро! А то я не отвечаю за его жизнь, – дрожащим от напряжения голосом прокричал парень.
– Посмотри на меня! – мягким голосом сказал Голяков.
Их взгляды встретились.
– Я сказал бросить оружие! Я убью его! Богом клянусь! – молодой преступник начал терять терпение.
– Тихо, тихо, не надо так кричать, успокойся. Тебя как зовут? – решил отвлечь его внимание Владимир.
– Тебе зачем? – спросил парень.
– Мне нужно к тебе обращаться по имени, чтобы говорить с тобой, – вкрадчивым голосом сказал Голяков.
– Меня – Коля. Коля звать меня! – прокричал преступник.
Полицейские, которые были в коридоре, начали подходить ближе. Преступник вновь заорал: «Не двигаться! Отойдите подальше, иначе, я перережу ему глотку. Ясно?». – Он плотнее прижал лезвие к шее того, кого удерживал, и тот захрипел.
– Коля, Коля! Давай все решим, поговори со мной, – Голяков маленькими шагами подходил к преступнику.
– Я хочу выйти отсюда, вы должны выполнить мою просьбу! – как-то не уверенно и по-детски сказал парень.
– Коль, и что дальше? Как ты себе это представляешь? Пойми, у тебя есть всего два варианта: Первый – очень простой. Ты убираешь лезвие от горла сотрудника полиции. Отпускаешь его, и мы, забываем этот эпизод, и ведём тебя дальше, туда, где тебе самое место.
– Не, не, не! Да ты шутишь! – испуганно закачал головой молодой преступник.
– Коль, давай посмотрим, какие еще у тебя есть варианты: Ты в здании полиции, все двери уже перекрыты. Вокруг тебя полицейские, которые ждут твоей ошибки, чтобы потом твои мозги валялись на полу. Я же не такой, – сказал Владимир, глядя преступнику в глаза, и ты можешь со мною поговорить.
– Я не верю тебе! Вы все одинаковые, – злобно сказал Коля.
В коридор за спиной преступника вбежало несколько полицейских, что отвлекло Колю, и он обернулся. Голяков быстро подскочил и ловко бросился на него, подставил свою руку под лезвие бритвы, чтобы перекрыть горло конвоира. Второй рукой Голяков нажал на шее Коли две точки, и тот упал без сознания. Подбежали полицейские с наручниками, надели их на преступника. Через некоторое время Коля пришел в себя и его увели.
Голяков стоял в коридоре и смотрел вслед уводящим Колю полицейским. Кулаки его разжались; он ощутил боль от пореза, увидел, что кровь течёт из раны на ладонь, и вновь сжал эту руку в кулак. Он несколько отрешенно наблюдал за тем, как кровь из его сжатого кулака капает на пол, как полицейские хлопочут вокруг конвоира, лежащего на полу, как тот приходит в себя и в шоковом состоянии хлопает глазами.
«С вами все хорошо?», – Елена Владимировна протягивала Голякову бинт.
– Жить можно, – успокоил ее мужчина.
Секретарь шефа, увидев смелость и решительность, с которой Голяков бросился спасать конвоира, вдруг стала относиться к Владимиру с материнской заботой. Она сбегала к себе в кабинет, вскрыла аптечку и принесла Владимиру бинт и перекись. Перевязала ему руку – ловко и плотно перетянула ладонь бинтом, завязав вокруг запястья дурацкий бантик.
– Ловко вы! – Похвалил перевязку Голяков, и благодарно улыбнулся ей.
В коридор вышел начальник отделения полиции Зимин. Он пропустил всю сцену и увидел только Голякова, рядом с которым стояла его секретарша.
Зимин резко окликнул Владимира: «Голяков, ко мне в кабинет, живо!» – развернулся и быстро вошел в свой кабинет.
«Спасибо вам большое, Елена Владимировна!» – поблагодарил Голяков оказавшую ему первую помощь женщину.
– Будьте здоровы, – улыбнулась она в ответ.
Голяков прошел в приемную, приподнял раненную руку к двери, чтобы постучать, но, передумал, и без стука вошел в кабинет начальника отделения.
***
Через огромные окна в кабинет проникал яркий солнечный свет так, что лучи попадали как раз в глаза входящему. Владимиру пришлось прищуриться. Когда он привык к яркому свету, то в очередной раз отметил, что его начальник весьма неплохо устроился. Просторный кабинет был обшит дубовыми панелями, у стены стоял солидный кожаный диван, а напротив огромного дубового стола висел большой телевизор. Над вместительным кожаным креслом в строгой золоченой рамке – портрет президента России, а вокруг него – фотографии помельче, других важных политических персон. В дубовых шкафах за стеклом виднелись памятные подарки, кубки, флаги.
Начальник отделения был такой же основательный, как его кабинет, – холеный, коренастый, плотного телосложения жгучий брюнет с пронзительными карими глазами в идеально выглаженном шерстяном темно-синем костюме, белоснежной рубашке, и красном галстуке, который он только что снял и аккуратно сложил на стол. Теперь Зимин перебирал папки на столе.
Голяков сел на один из стульев за столом для совещаний и выжидающе уставился на начальника. Несколько минут прошло в напряженной тишине. Тут Владимир не выдержал и спросил: «Вызывали?»
– Что у тебя с рукой? – нахмурил брови Зимин.
– Да царапина, – отмахнулся Голяков.
– Скажи мне, у тебя все в порядке? – тон шефа не предвещал ничего хорошего.
– Вроде как да, – пожал плечами Владимир.
– Тогда ответь, чем занята твоя голова? Почему раскрываемость преступлений падает? За прошедший месяц пять нераскрытых дел! Я терплю тебя пока. Потому что помню, что ты был лучшим следователем. Мы с твоим отцом были лучшими друзьями, земля ему пухом. Почему задержка с раскрытием дела ювелирки? – Зимин смотрел на Голякова с нетерпеливым ожиданием.
– Нет зацепок, – коротко ответил Владимир.
– Так, – Зимин указал на стол, на котором лежали папки, – видишь дела? Вот они все без зацепок. Что случилось? Ты был лучшим в отделе, а теперь, что, нюх совсем потерял?
– Понял. – Владимир подошел и взял со стола начальника папки приготовленные для него. Пойду? – Владимир устало вздохнул.
– Погоди! Каждый чего-то хочет, а вот работать не хочет никто. Понимаешь, майор, работать! – Зимин нарочито громко выделил слово «работать». – И еще, – добавил он, – привёл бы ты себя в порядок. Уже неделю вижу тебя небритым, да еще с похмелья на работе.
– Понял, исправлюсь, – пообещал Голяков, понимая, что замечание ему сделано по существу. Неприятно конечно ему было, когда его, взрослого мужика, как юнца носом в недочеты тычут. Да, действительно, он с этим вполне мог согласиться, внешний вид не очень, но, он и сам это видит, что-то подкосило его, словно вышибло из колеи.
– Что бы сказал твой отец. Ладно. – Начальник обреченно махнул рукой. – У меня это дело с кражей ювелирки знаешь где? – Зимин постучал себя ребром ладони поперек горла и, стукнул кулаком по столешнице. Шумно отодвинув стул, встал из-за стола и нервно прошелся по кабинету.
Владимир, глядя на Зимина, отметил, что в его ботинках, как в черном зеркале отражались блики от ламп дневного света, так они были начищены. «Как у кота яйца», – подумал он и быстро спрятал ноги в грязных кроссовках под стол, пока его и за это не пропесочили.
Наливая себе воду из графина, Зимин произнес:
– Другое время сейчас, майор, другое. Раньше воры хоть по понятиям жили, а теперь полно ублюдков, психопатов. Каждый день пачками пропадают люди, и никто не знает – куда.
Зимин подошёл к окну и стал наблюдать, как сникшего, повязанного наручниками Колю сажают в автозак.
– Люди стали злее. Им теперь все равно, что сделать, кого убить. Такое ощущение, что это стало так легко. Мир изменился.
Зимин грузно опустился в кресло. Оно продавилось под весом тело и издало неприятный звук.
Владимир улыбнулся, лукаво исподлобья посмотрел на шефа, «с таким троном только подчиненных и принимать», но вслух, согласился с шефом:
– Мир стал жестоким, и люди ожесточились. Но не все, – справедливости ради добавил он.
– Да, ты прав. Прошу тебя, ты же хитрый лис, раскрой ты дело по ювелирке!
– Я пошел? – Спросил Владимир.
– Все, свободен! – Зимин углубился в бумаги.
– Товарищ полковник, сделаю все возможное, – Владимир повернулся к выходу.
– Да, да. Делай. Да поскорее.
Голяков вышел из приемной и стремительно направился по коридору к своему кабинету. Вслед за ним вышла Елена Владимировна: «Голяков! Володя!»
Голяков остановился и, сбавив шаг, пошел обратно, на ходу поглаживая свою забинтованную руку – было больно, рана горела и саднила.
– Да, Елена Владимировна, – сказал Голяков, гадая, что же от него хотят.
– Звонили с кладбища от сторожа, – тихо сообщила секретарь Зимина.
– С какого кладбища? – не понял Владимир.
– Сторож сказал, что у могилы твоего отца уже два дня подряд сидит какой-то дед. Он говорит, что этот дед вообще никак не реагирует на него. Не сказал ни слова, – продолжила секретарь шефа.
– Странно, – пожав плечами, удивился Голяков, – чего ему надо? Придётся поехать, – вздохнул он.
– Поезжай, я тебя прикрою, – пообещала Елена Владимировна.
Голяков поблагодарил женщину и направился к выходу.
***
На улице у подъезда курили коллеги Владимира. Шумно обсуждали события дня, футбол, политику, погоду. Голяков подошёл к своему другу.
– Слушай, Сань, есть служебная тачка на ходу? Очень нужно.
– Пойди у дежурного ключ возьми, номер 13. Машина вот, – Саша указал на стоящую у ворот машину.
Голяков побежал за ключом. Сел в машину, завёл ее и, сделав резкий поворот, выехал за ворота. Он быстро проехал по центру города, свернул на шоссе, объехал кладбище и остановился у въезда. Затем вышел из машины и огляделся вокруг: над кладбищем собирались черные дождевые тучи. Где-то далеко слышались раскаты грома. Площадка перед кладбищем была пуста. Ни автобусов с похоронными процессиями, ни бабушек, продающих цветы, ни нищих – никого в этот день тут не было. Голяков зашел в ворота, подошел к будке сторожа.
– Как жизнь? – поинтересовался сотрудник полиции.
– Да все потихоньку, Владимир Семёнович, – прищурившись, ответил сторож.
– Что случилось? Вы мне на работу звонили?
– Да, звонил. Старик какой-то странный у могилы вашего отца, – обеспокоенно сказал сторож.
– Спасибо вам. Пойду, посмотрю.
Голяков шел по аллеям кладбища. У большинства людей в таких местах рождаются мысли о жизни, о смерти, а Владимир думал о работе. Машинально он оглядывал плиты с надписями. Какие-то слова было уже не разобрать, а какие-то были видны вполне отчетливо. На ходу ему удавалось прочесть некоторые из них.
Голяков дошёл до могилы отца и увидел на скамейке пожилого человека в одежде бордового цвета. Владимир наморщил лоб, вспоминая, где он раньше видел такую одежду.
– Добрый день вам, дедушка, – вежливо поздоровался Голяков.
Ответа не последовало. Он подошёл ближе.
– С вами все в порядке? – Владимир сделал вторую попытку начать разговор.
– Порядок. Да, порядок может быть разным, – немого задумавшись, загадочно промолвил старик.
– Вы ждёте кого-то? – спросил недоумевающий Голяков.
– Тот, кого я ждал, уже пришёл, – многозначительно проговорил незнакомец и посмотрел на Владимира.
Владимир озадаченно посмотрел на старика. Все происходящее напоминало ему театральную постановку. Только в этой постановке сценой выступала могила его отца, зрителей не было, а в роли актера, находящегося на авансцене, был он сам. Резко дул ветер. Не любил Голяков загадок там, где он их не ждал. Он сдержал в себе волну раздражения, и решил продолжить разговор с необычным человеком.
– Что вы тут делаете, дедушка? – спросил мужчина.
– Друга навестить пришёл, – спокойно ответил чудной старик.
– Я сын покойного, у могилы которого вы стоите, – сказал сбитый с толку Владимир.
– Я вижу. Вы похожи на вашего отца, – сказал человек в бордовой одежде, сохраняя бесстрастное выражение лица.
