Записки сумасшедшего охранника

-Ты складно лепишь, Мод, но я тебе почему-то не верю. – А как можно поверить тому, что просто не укладывается в голове?

– А ты поверь! – гуманоид смотрел мне в глаза, будто пытаясь тем самым доказать, что не врёт. – Свидетельством нашего пребывания здесь служат ваши сказки, которые вы рассказываете детям. Летящий шар, убивший двух стариков, корову и нескольких диких животных – это аппарат-разведчик ингов. За ним шли охотники, которые следили за ним с момента его входа в атмосферу Земли. Они называли его словом «колоб», стреляли в него из лука, кидали в него копья, даже пытались рубить его мечами. После того, как разведчик убил одного из охотников, они от него отстали и держались на безопасном расстоянии. История про «колоб» потом долго будоражила умы примитивных землян.

– Что же это за сказка? – спросил я, пытаясь вспомнить героя, хоть слабо напоминающего летящий шар-убийцу, названный предками колобом.

– Это колобок. Престарелые супруги сначала засунули его в печь, чтобы переплавить, так как он был сделан из металла. Всё остальное аппарат-разведчик делал для того, чтобы спастись. Он летел, катился, пока не закончилась энергия. Аппарат пилотировался вебом, искусственно выведенным существом небольших размеров. Когда энергия закончилась, аппарат открылся, веб выбрался наружу, чтобы подышать кислородом. В это время его съело животное, лиса. Ты понимаешь, что сказки – это не вся правда, а только часть её?.. В другой раз один охотник вывел из строя робота, который охранял корабль, потерпевший крушение. Этого охотника действительно звали Иван. И этот дурак сломал игольчатый предохранитель пульта управления роботом, и перебил оставшихся в живых членов экипажа. Он сделал это чуть ли не на глазах у всей деревни. После этого пошли разговоры о Кощее Бессмертном, которого при желании можно убить… А история про боевой корабль кархов? У него спереди три пушки. Один молодой потомок марсиан, пытаясь произвести впечатление на свою подружку, забил стволы землёй и камнями. А потом начал их обстреливать из лука, поливать их корабль горящей смолой. Когда кархи попытались дать несколько выстрелов, пушки разорвались, и корабль взорвался. Сгорел лес в радиусе пяти километров и деревня. Те, немногие, кто выжил, долго потом рассказывали потомкам байку про огнедышащего дракона, Змея Горыныча. А ведь это был всего лишь корабль!.. В течение последующих лет истреблялись ящеры, которые пережили катастрофу и последующее изменение климата. Большинство из них были травоядными, а на людей нападали только защищаясь от них… Кстати, о кархах, – Мод задумался, прикрыв глаза. – Ты думаешь, что мы твои враги, захватили Землю и так далее, да? По сравнению с кархами мы просто дети. Мы живём под грунтом, вас не трогаем. То, что ты меня увидел, это небольшое недоразумение, которое мы в дальнейшем устраним.

«Угрожает, сволочь! – подумал я тогда, глядя на его лысый яйцеобразный череп. – Как дал бы тебе по башке, да только не охота ещё раз отведать твоей серебристой палочки».

– Кархи не такие уж и плохие, – вслух размышлял Мод. – По умственному развитию они где-то на одном уровне с Землянам, хотя они более древняя раса. Их планета, Фэр когда-то подверглась атаке энтов, гнумян и марсиан за то, что кархи хотели колонизировать их планеты. Фэр подвергся массивной бомбардировке, но не был уничтожен, в результате чего у них изменилась атмосфера и кархи не могут размножаться естественным путём, находясь на Фэре. Так как уровень технического развития позволяет им перемещаться с одной планеты на другую, они помещают свои эмбрионы в тела физически здоровых жителей этой планеты и улетают. Тело человека является для них и инкубатором и источником пищи. Карх развивается внутри человека, поедая его изнутри. В какой-то момент от инкубатора остаётся лишь кожа и волосяной покров. В процессе роста карху требуется много мяса, человеческого мяса. Причём в голодные вемена кархи не брезгуют мясом животных, но для кархов это худший вариант. Если ты когда-нибудь увидишь, как карх сдирает с себя человеческую кожу, значит тебе конец, он сейчас закусит тобой, и его заберут на Фэр. Когда карх окончательно трансформируется, его всегда забирают на Фэр. Обычно для развития карху требуется не более двадцати лет. Это длится веками, процес трансформации у кархов никогда не менялся.

– А почему они не остаются здесь? – удивился я.

– Потому, что они не похожи на обычных землян. Если они остаются, их убивают. Исключение составляют кархи, живущие в Африке, в Малайзии, в Индии и в Южной Америке. Они развивались в организмах дикарей, еды было мало. В результате они стали больше похожи на животных, по уровню интеллекта они от них тоже недалеко ушли. Эти примитивные кархи до сих пор там живут, на Фэр их не забирают. Этих кархов называют чупакабрами. На глаза людям показываются только самые слабые и голодные. Остальные чупакамбры от людей прячутся, боятся их. На людей они не нападают, так как боятся их. Для остальных кархов человеческое мясо – деликатес. Перед смертью они могут помучить человека. Они считают, что от этого мясо становится вкуснее. Поэтому кархи – это единственные из гостей, которых вам стоит бояться.

– А вы их боитесь?

– А что, мы – не люди? Мы тоже люди. Так, как мы высшие, то для них мы ещё более желанные инкубаторы и пища. Из нас развиваются высшие кархи. Но мы в более выигрышном положении, чем вы, так как у нас есть хорошее оружие, а у вас нет.

– Мод, ты говорил, что марсиане напали на Фэр, а разве марсиане существуют?

– А ты как думал? Конечно, да. Когда-то их планета была обитаемой и пригодной для жизни. Марсиане были высшими, их уровень развития был даже выше нашего. Столкновение с крупным астероидом разрушило атмосферу Марса. Предчувствуя скорую гибель планеты, марсиане соорудили большой памятник, который должен быть виден пролетающим кораблям. Однажды, пролетая над Марсом, я видел этот памятник. Это лицо скорбящей женщины. На щеке у неё слеза…

– Наши учёные тоже видели это лицо. Только через телескопы! – с гордостью заявил я.

– И всё? – спросил Мод, глядя на экран монитора.

– Ну, да. А что?

Мод оставил мой вопрос без ответа и продолжал:

– Успевшие улететь на космических кораблях марсиане заселили Землю, другие планеты, перемешались с потомками других колонистов, но до сих пор скорбят по своей планете. На Марсе есть лаборатории, заводы, но работают там преимущественно роботы, так как жить там тяжело…

– А как выглядели марсиане? Наверное, так же, как ты?

– Нет, большинство из них были светловолосыми и голубоглазыми. Голубые глаза – вот их отличительный признак. Это было связано с особенностями атмосферы Марса. Я не буду тебе об этом рассказывать.

– А я – потомок марсиан? У меня голубые глаза…

Мод согнул в локте правую руку. Только сейчас я заметил широкий браслет с выпуклыми кнопками на его руке. Он нажал на две кнопки, после чего я увидел сначала голубую вспышку, похожую на вспышку, потом вокруг его руки я увидел жёлтое свечение. После того, как свечение пропало, Мод протянул руку ко мне. Помня про его металлическую трубку, я инстинктивно сжался.

– Нет, ты потомок эзрийцев, – ответил гуманоид после небольшой паузы. – Они хорошие воины, техника у них тоже на высоком уровне. Я же тебе говорил, что потомки колонистов перемешались, поэтому сейчас на Земле нет чистокровных эзрийцев, марсиан, питрейцев и прочих, как вы говорите «пришельцев». Вы, низшие люди, обладаете отличительными чертами всех колонистов, которые когда-либо заселяли Землю. В чистом виде существуют только те, кто не контактирует с вами, а это: мы, сигмы, неманцы, гермы и прочие. Тебе о нас не нужно знать.

Мод опять посмотрел на экран монитора. Входная дверь башни открылась, в ярком свете я увидел фигуру Димы Фомина. Он шёл не спеша, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Недавно я смотрел фильм про оживших мертвецов, Дима шёл по территории точь-в-точь как они.

– Ну, всё! Мне пора, – произнёс Мод, вставая с кушетки.

– Что вы с ним сделали? – спросил я Мода. Увеличив изображение, я увидел, что глаза Димы светятся белым светом в темноте.

– Твоё любопытство тебя погубит, Вася! Не задавай больше вопросов и не приближайся к башне, тогда у тебя, а также у твоих близких всё будет хорошо.

Когда Мод произнёс слово «близких», моё сердце учащённо забилось, и я почувствовал, что меня обдало жаром, на лбу выступил пот.

– Ты что-то знаешь о моих близких? – спросил я, чувствуя, как учащается моё дыхание и сжимаются кулаки.

– Мы всё о тебе знаем. Твои мать с сестрой живут в Екатеринбурге, на улице Ирбитской. Ты принимал участие в боевых действиях, когда служил в армии. Ты недавно расстался со своей подругой… Знаешь, а она врала тебе в письмах, когда писала о том, что ты у неё единственный. Ваши женщины так доступны.

– Поганый урод! – Я вскочил со стула, только хотел дать этому лягушонку-переростку по его лысой голове, но тут увидел металлическую трубу в руке Мода, раструб которой был направлен мне в лицо. Глядя в тёмную бездну трубки из странного металла, я увидел насечки, и тут до меня дошло, что это не просто трубка. Это ствол ружья, основной механизм которого, скорее всего, находится в ручке и за ней, под выпуклыми кнопками.

– Сядь на стул и успокойся, примитивный. Я тебя предупредил. Если ты причинишь нам вред, ты пожалеешь об этом, – с этими словами Мод вышел из комнаты охраны, а я опустился на стул.

Мне было больно и обидно. Не оттого, что от меня ушла эта шлюха Оксана, а от ощущения собственного бессилия и ничтожности. Я для них низший, я – ничто. Он что хотят, то со мной и сделают. Чёрт со мной, но они могут причинить вред маме и Лене. Подонки!

Внезапно дверь открылась, и в комнату охраны вошёл Дмитрий. На его бледном лице не было никаких эмоций, глаза смотрели в одну точку.

– Дима, ты был в башне? Что ты там делал? – спросил я напарника, но тот ничего не ответил. Он просто сел на стул, облокотился на крышку стола и посмотрел на монитор.

– На территории всё чисто! – произнес мой напарник каким-то странным, я бы даже сказал, механическим голосом. Это был голос автоответчика, а не голос Димы, с которым я отработал не одну смену и знал как облупленного. – Сейчас твоя очередь отдыхать. Поспи, а я тебя разбужу часов в шесть.

– Что было в башне, Дима? Ты можешь мне рассказать?

-Там ничего нет, не ходи туда! – ответил он и посмотрел на меня своими холодными глазами. От этого взгляда мне стало немного страшно, потому, что в его глазах я увидел пустоту и враждебность.

Я понял, что те, кто называют себя сигмами, что-то сделали с моим напарником. Как я мог спать, когда со мной в одной комнате сидит этот живой мертвец?

Подойдя к деревянной тумбочке, в которой мы храним кухонную посуду, ложки, вилки, я взял столовый нож, засунул его в рукав свитера и прилёг на кушетку. Не доверял я этому «новому» Диме. Я не мог заснуть после того, что я увидел сегодня, после того, что я узнал. Я лежал с полузакрытыми глазами до шести часов утра. Дима всё это время сидел за столом и пялился в монитор. Краем глаза я поглядывал на изображения, транслируемые с камер видеонаблюдения. По территории бродили Марк и Марта. Иногда они играли, иногда гонялись за воронами, иногда лаяли, подойдя к забору. Это было их обычное поведение.

«Слава Богу, что собаки хоть себя ведут как всегда. Хорошо, что с ними эти уроды ничего не сделали!» – думал я, глядя, как Марк с Мартой бегут между гаражными боксами, виляя хвостами и игриво покусывая друг друга.

Окончание смены прошло как обычно: я накормил собак, загнал их в вольер. В девять утра приехала дежурная «Волга» с нашими сменщиками».

Я прервался, налил себе ещё одну кружку кофе, посмотрел на Диму. Дима крепко спал, тихонько похрапывая.

– Дима, – прошептал я, но тот даже не пошевелился.

Да, он конечно странный и слегка заторможенный, но я в жизни не поверю, что с ним что-то не так. Скорее всего, он специально оставил в раздевалке эти бумаги, чтобы разыграть меня. Ведь это он дал мне ключ от раздевалки и предложил прибраться там. Я сделал два глотка горячей ароматной жидкости и продолжил читать:

«Приехав в офис, я первым делом нашёл Сергея Евгеньевича и сказал ему, что хочу уволиться. Он сделал удивлённое лицо, утащил меня в свой кабинет и там стал выпытывать, почему я не хочу работать в «Дружине». После дежурства я очень устал, у меня не было сил врать, и я рассказал ему правду. Как и следовало ожидать, он мне не поверил, и я соврал, что мне предложили работу в другом охранном предприятии. Сергей Евгеньевич начал орать на меня:

– Да ты что? Кем я тебя заменю? Как Дима один в следующее дежурство туда поедет?

В общем, мы договорились, что я отработаю ещё одно дежурство, и я могу быть свободен.

Я написал заявление об увольнении, пожелал Сергею Евгеньевичу всего хорошего и вышел из офиса. Только домой я не пошёл. Сначала я поехал в свой банк и снял все деньги со счёта. Потом я поехал на рынок на улице Бебеля. Там уже не первый год торгует меховыми шапками один мой приятель. Мы с ним в армии вместе служили. Так как я не хочу, чтобы у него потом были из-за меня проблемы, я не буду называть его имени. Условно назовём его Иваном.

Я без труда нашёл торговую палатку Ивана, дождался, когда народ немного разойдётся, и сказал ему, что хочу купить пистолет Макарова.

– Тебе зачем? – спросил меня Ваня, удивлённо вытаращив глаза.

– Для самообороны, – честно ответил я. – Пистолет мне нужен был для того, чтобы защитить себя и маму с сестрой, если Мод и сотоварищи решат до них добраться. На посту, конечно, есть «Сайга», но я не уверен, что в нужный момент она выстрелит. Наверняка, сигмы об этом давно позаботились.

Иван достал из кармана мобильник, ушёл вглубь палатки. Я не слышал, о чём он говорит, но расслышал слова «макарыч», «три набора булавок».

Закончив разговор, Ваня подошёл ко мне и прошептал в ухо:

– Давай деньги, скоро принесут твою игрушку, с тремя обоймами.

Когда я узнал, сколько стоит пистолет, у меня чуть разрыв сердца не случился. Я знал, что это будет стоить дорого, но не думал, что до такой степени! Но отступать было некуда, и я отдал Ивану пачку купюр.

– Постой пока здесь, чтобы никто ничего не спёр. Если кто меня будет спрашивать, скажи, что сейчас подойду.

– Хорошо, – сказал я и встал за прилавок.

Ваня скрылся между контейнерами. Его не было минут десять. За это время никто к его палатке не подходил и шапками не интересовался, что меня, например, порадовало. Меньше всего мне бы хотелось сейчас изображать продавца шапок.

Подошла какая-то женщина, долго рассматривала шапки, потом спросила: – А эта шапка сколько стоит?

Я только открыл рот, чтобы сказать, что я не продавец, в палатку вошёл Иван, сунул мне в руку пластиковый пакет с ручками. Я отметил, что пакет тяжёлый.

– Здесь всё! Ещё что-то нужно будет – заходи, – сказал Ваня, помахал мне рукой и стал рассказывать тётке про свои шапки, нахваливая их. До меня донёсся обрывок его слов: – …Такой качественный товар вы ни у кого не купите! У всех – говно, ширпотреб, а у меня – фирменные вещи!

«Действительно, такой качественный товар я ни у кого не куплю, – думал я, продираясь через толпу. – Хоть в этом ты не соврал!»

Когда я приехал домой, я первым делом закрылся в ванной комнате и стал рассматривать своё приобретение. Дома никого не было, мама и сестра Юля были на работе, но всякое может быть. Лучше подстраховаться.

В пластиковом пакете была картонная коробка, в которой действительно оказался пистолет Макарова с тремя обоймами, завёрнутый в промасленную бумагу. Разобрав и почистив его, я пришёл к выводу, что пистолет новый и вполне пригодный к употреблению.

Кобуру я купил в магазине «Охота и рыбалка», который находится в двух кварталах ходьбы от моего дома.

На своё последнее дежурство на этой проклятой базе я шёл без страха. Я знал, что если они ко мне сунутся, я их нашпигую маслинами, а последнюю пущу себе в голову. Пусть знают, как угрожать мне, спецназовцу. Я им отомщу за эти их трубки. Вобью им эти трубки в их сморщенные задницы так глубоко, что ни один проктолог им не поможет!

С утра Дима как-то странно себя вёл. Он бросал на меня какие-то странные взгляды. Мне показалось, что он о чём-то догадывается. Хотя, я не думаю, что он знает про пистолет. Наверное, его смущает мой самоуверенный вид.

На базе всё было нормально, всё как всегда: днём работали работяги, туда-сюда ездили машины, приезжал директор базы, Владимир Николаевич, к нему приходили посетители.

Дима работал нормально, выписывал пропуска, отвечал на телефонные звонки, только делал он всё как-то заторможено, неуверенно.

День прошёл, как всегда, без сучка и без задоринки. Обходя территорию, я, помня слова Мода, обходил стороной пустырь и водонапорную башню, стараясь даже не смотреть в ту сторону.

С семи часов вечера мы с Димой смотрели телевизор. Дима был немногословен. Когда я переключал каналы, он на это никак не реагировал, хотя раньше он часто говорил «Да выключи ты эту чушь, давай чего-нибудь покруче посмотрим». Сегодня он просто качал головой в знак согласия. Ну что можно сделать с головой человека, чтобы он так резко изменился? И человек ли он сейчас? Может, сигмы сделали из него робота?

Ровно в двенадцать часов ночи Дима лёг на кушетку и минут через пять заснул».

Я снова посмотрел на спящего на кушетке Диму. Он и сейчас храпел. А может, он не спит, а притворяется? Я почувствовал, как холодок пробежал у меня между лопаток. Неужели то, что я читаю сейчас, может быть правдой? Судя по поведению Димы, очень даже может быть.

Глаза устали, спина затекла. Я прошёлся по комнате охраны, размял ноги, покрутил головой, услышал, как скрипят мои шейные позвонки, потом снова вернулся к «Запискам сумасшедшего», как я окрестил это чтиво. Я не очень верил тому, что здесь написано, но мне было интересно, что же дальше? О чём ещё может поведать мне Вася Моторин, который пропал без вести. Размявшись, я почувствовал себя лучше и стал читать дальше:

«В два часа ночи Димон заворочался, сел на кушетке.

-Всё нормально? – спросил он меня. Теперь его голос напоминал мне голос подростка.

– Нормально! – ответил я, удивившись тому, что Дима вдруг соизволил со мной поговорить.

Димыч встал с кушетки и вышел из комнаты охраны. Судя по звуку его шагов, он пошёл в туалет.

Посмотрев на монитор, я увидел свет у входа в башню и понял, что дверь открыта. Из двери вышли три лысых низкорослых существа, похожих на Мода. Не исключено, что все они – его братья.

– Уроды вышли воздухом подышать, – проговорил я и сплюнул.

Внезапно все трое сигмов пропали из моего поля зрения. Входная дверь в башне осталась открытой, а сигмы куда-то пропали. Просмотрев картинки с других камер, я увидел, что гуманоиды шагают по территории, держа перед собой свои трубки. Вот они уже идут мимо гаражных боксов.

«Точно по мою душу!» – решил я, достал из кобуры пистолет, передёрнул затвор, снял пистолет с предохранителя.

– Димка! – крикнул я, но напарничек не откликался.

Поняв, что нужно в очередной раз действовать самостоятельно, я выскочил на улицу. Сигмы уже подходили к проходной. Увидев меня, они остановились и переглянулись, Один из них, который шёл первым, что-то сказал своим товарищам, те сразу же взяли меня на прицел. Слово «сказал» здесь не подходит. То, что я услышал, было смесью шипящих и гортанных звуков.

Сигмы стояли и молчали, глядя на меня своими чёрными глазами. Я выстрелил в воздух.

– Отстаньте от меня, уроды! – кричу я этим яйцеголовым . – Я отдежурю последнюю смену, а потом меня здесь не будет, я вижу, что вы ребята серьёзные и никому про вас не скажу.

Сигмы продолжали держать меня на прицеле, потом тот сигм, который шёл впереди, опять что-то сказал своим спутникам, они развернулись и молча пошли в ту сторону, откуда пришли. Я думаю, они поняли, что я не шучу.

Уже почти три часа ночи, а никакого свечения у башни. Никаких посторонних на территории. Собаки ведут себя абсолютно нормально. Мы с ними уже два раза делали обход территории, к пустырю с башней, разумеется, не подходили. Я думаю, всё будет нормально, всё будет, как говорится, пучком. Но, если ты всё-таки найдёшь эти записки, отдай их моей маме, Надежде Николаевне Моториной или моей сестре, Елене Игоревне Моториной. Они живут в Екатеринбурге, на улице Ирбитской, дом 6 квартира…».

Последние строки были написаны неровным, корявым почерком, из чего я сделал вывод, что Василий очень волновался. Видимо, не зря волновался, раз потом пропал без вести.

Дочитав, я положил исписанные листки в свою спортивную сумку и, наверное, в сотый раз за дежурство, посмотрел на монитор. Всё нормально. Посторонних на территории не замечено, собаки носятся друг за другом, гоняют ворон.

«Ничего необычного, но вот эти записки… На первый взгляд, это бред сумасшедшего, но Дима, прочие охранники как-то странно себя ведут. Вася Моторин куда-то пропал, это не вымысел, это факт, его фотографию я видел в выпуске новостей. Хотя, есть наркоманы и алкоголики, которые могут раствориться в притонах на полгода и даже не заметят, что уже весна… А под башней действительно что-то есть, что-то необъяснимое и пугающее. Нет, я должен разобраться, что здесь не так, в чём проблема!» – думал я, глядя на монитор, и сам не заметил, как заснул.

Я проснулся от дикого воя собак. Ещё никогда не слышал, чтобы они так выли. Определённо, что-то их испугало. Вынырнув из сна, я открыл глаза. Я всё ещё сижу в комнате охраны, за столом, но света нет в помещении, монитор погас, фонари на территории не горят.

– Дима, Дима! Что делать? – в панике крикнул я и хлопнул рукой по кушетке, по пустой кушетке! Поднявшись, я пошарил руками вдоль и поперёк кушетки. Димы на кушетке не было.

– Господи, что за ерунда творится? – прошептал я, шаря по столу рукой. Наконец-то я нашёл то, что искал, а именно – рацию. Схватив рацию, я стал кричать: – Дима! Ты где? Почему….

Говенная рация не работала. Положив её на стол, я ещё какое-то время водил по столу руками, пока в левую руку не лёг фонарик. Я нажал на кнопку, фонарик загорелся. Света он давал не много, но того света вполне хватало, чтобы передвигаться в темноте, не натыкаясь на мебель и прочие предметы интерьера.

«Слава Богу, хоть что-то работает!» – с облегчением подумал я и вышел из комнаты охраны.

Подойдя к электрощиту на стене, я открыл его. Выключатель был в положении «Вкл». Я несколько раз щёлкнул выключателем, но свет так и не загорелся.

– Дима! – Я ещё раз крикнул, но мой напарник не откликался.

Мне пришлось опять зайти в комнату охраны, взять в руку телефонную трубку, прижать её к уху. Телефон молчал, ни гудков, ни потрескиваний. Не знаю почему, но я не удивился, хотя сердце бешено забилось в груди, а ноги стали ватными. Прихватив резиновую дубинку, на негнущихся ногах я вышел из проходной, постоял на крыльце.

– Дима! – в очередной раз крикнул я, но в ответ услышал лишь шум ветра и вой собак.

Войдя в вольер, я увидел собак, которые сидели у своих будок и выли, задрав морды к звёздному небу.

– Марк, Марта! Ко мне! – Голос мой дребезжал от волнения, и немного хрипел – наверное, я сорвал его, надрывая голосовые связки. Но собаки меня будто не слышали. Они продолжали сидеть у будок и выть.

Я нецензурно выругался в их адрес и вышел из вольера.

Электричества нет, телефон не работает, связи нет, напарник тоже куда-то пропал. Что делать? Что делать? Я попытался вспомнить, что об этом говорится в инструкциях, и понял, что об этом не написано ни в одной инструкции. Единственное, что мне пришло в голову – это обойти территорию. Вдруг кто-то специально вырубил электричество и связь, а сейчас склады опустошает. От этой мысли меня даже пот прошиб.

Я шёл между тёмными, ставшими мне вдруг враждебными, складами. Мне казалось, что за мной отовсюду следят, в любом тёмном углу прячутся воры, которые выжидают удачного момента, чтобы напасть на меня.

Я внимательно осматривал двери складов, пломбы на замках, светил фонарём вовсе тёмные закоулки, иногда резко оборачивался, но пока всё было нормально. Безрезультатно окликнув ещё пару раз Диму, я понял, что это бесполезно, я охрип и прекратил кричать.