Невероятные приключения Владимира Кипяткова

– Ско-о-о-олько?! – Кипятков удивленно вытаращил глаза. – Летели ведь всего ничего!

– Ну, мы же не на куске говна летели, а на летательном аппарате последнего поколения!

– Но ведь пешком мы дойдем до портала только к его следующему открытию!

– Не переживай ты так! Не дойдем, так долетим. Угоним что-нибудь, – Сёма пристально посмотрел на летательные аппараты, парящие высоко в облаках. – Этими управляют роботы, поэтому эти корабли нам не подходят. Как только я заставлю сесть хотя бы один корабль, мы полетим, я тебе это обещаю. А пока – вперед!

И тут Владимир вспомнил, что так и не спросил имя той красавицы, на которую запал в корабле и которую, возможно, спас от смерти. Хотя руководствовался он при этом отнюдь не возвышенными чувствами.

– Как тебя зовут? – спросил он, обернувшись.

– Ола, – ответила брюнетка, глядя ему в глаза. Даже не Мередит. В тот момент он опять слегка прибалдел от её улыбки. Ему захотелось завалить её на эти подорожники-переростки, сорвать с неё змеиный костюм и воткнуть в неё свой член, а потом любить её долго-долго, до изнеможения. Но он сдержался, понимая, что сейчас не самый удачный момент и ему, как и всем остальным из их четверки, нужно экономить силы для более важных дел.

– Будешь Оля или Ольга. А ты… – он посмотрел на Айну. – Будешь Анной или Аней. Не нужны Вам нерусские имена. Вы поняли меня?

Женщины переглянулись и хором ответили:

– Мы поняли!

– Вот и чудненько!

– А мне нравится имя Айна, – тихим, извиняющимся голосом произнес Сёма.

– Можешь так её называть, но я буду звать твою подругу Аней. Лады?

– Лады, – согласился Семён.

– Лады, – эхом отозвалась Айна.

Оставшуюся часть пути до леса они шли молча. Но, едва они вошли в лес, женщины принялись собирать оранжевые ягоды, растущие на кустах с редкими оранжевыми листьями. Женщины собирали ягоды в пригоршни и ловко отправляли их в рот.

– Они точно съедобные? – Владимир вопросительно посмотрел на Ольгу.

– Точно! – прожевав ягоды, ответила она. Желтый сок выступил в уголках её губ. Кипятков не удержался и поцеловал её. Сок ягод оказался таким же сладким, как поцелуй Ольги. Казалось, они могли целую вечность стоять в кустах, слившись в страстном поцелуе, но Сёма всё испортил, многозначительно кашлянув в кулак.

– Дяди и тёти! Вы уж, пожалуйста, не тратьте время впустую. Нам нужно поесть и идти дальше. Иначе портал закроется, и будем мы тут куковать, как ты любишь говорить, отец, до второго пришествия!

– Ах, да! – Владимир с явной неохотой отстранился от Ольги и отправил себе в рот горсть только что сорванных с куста ягод. – Кушай, радость моя! Всё остальное – потом!

– Потом, – мечтательно произнесла она, закатив глаза. – У меня так давно мужика не было!.. Ты увидишь, что я очень хорошая любовница!

– Да-да, у-кхе-вижу! – Кипятков зашелся кашлем, чуть не подавившись ягодами. Прокашлявшись, виновато посмотрел на сына. Сёма понимающе улыбнулся.

Ягоды оказались не только вкусными, но и питательными. Несмотря на то, что Кипятков с Сёмой с утра ничего не ели, они быстро насытились. Женщины наелись ещё быстрее. Съев всего по две жменьки, они были бодры и готовы идти дальше. Их щёчки покрылись румянцем, а глазки задорно заблестели.

– Сёма! Ты даже не представляешь, как я хочу оказаться на Земле, – вздохнув, сказал Владимир.

– Похоже, не столько на Земле, сколько в постели с Ольгой, – человек-эльф указал рукой на сильно топорщащийся под животом костюм Кипяткова. Потом он перевел взгляд на женщин. – Ну, раз все поели, может, уже пойдём дальше, а?

– Ну, и это тоже, – щёки Кипяткова покрылись румянцем смущения. Повернувшись к сыну спиной, он посмотрел на женщин: – Девчонки, вперёд!

И группа продолжила свой путь по лесу, продираясь через заросли чахлых деревьев и полуголых кустов. Все шли молча, будто боясь нарушить тишину, все старались ступать осторожно, словно остерегаясь капканов и ловушек. После встречи с большой змеёй Кипятков боялся наступить на какого-нибудь ползучего гада. Чего боялся Сёма, история умалчивает. Только женщины, судя по их загадочно улыбающимся лицам, ничего не боялись.

Вокруг царили тишина и покой, но Сёма вдруг резко остановился и зачем-то прыгнул в заросшую травой небольшую воронку, оставшуюся, судя по всему, от давнего взрыва. Приложив указательный палец к губам, он жестом показал, что все должны последовать его примеру.

Когда люди оказались на дне ямы, наверху послышались тяжелые шаги. Судя по звукам, кто-то большой, тяжело дыша и источая запах гнили, приближался к воронке. Когда звук шагов стал совсем близким, и Кипятков сжался, стараясь не дышать, чувствуя, как бьется сердце прижавшейся к его груди Ольги, существо наверху остановилось и шумно вдохнуло ноздрями воздух. Тут же откуда-то справа послышался треск ломаемых деревьев и топот других шагов, более тяжелых. Существо у ямы зарычало, когда второе существо стало приближаться к нему. Послышался шум возни, после чего рычание переросло в визг и стихло. Внезапно раздался победный вой, от которого у Кипяткова по спине побежали мурашки, и Ольга вздрогнула в его объятиях.

Внезапно вой оборвался, после чего были слышны только звуки удаляющихся шагов, волочения по земле чего-то тяжелого и хруст сухих веток.

Кипятков понял, что опасность миновала. Один неведомый монстр убил другого, такого же неведомого – лучше их не видеть, – и тащит в глубину леса, чтобы насытиться. И, как бы сильно ни хотелось, хотя бы одним глазком, взглянуть на победителя и на поверженного, страх перевешивал любопытство. Поэтому Владимир предпочел сидеть на корточках на дне воронки, пока наверху не стало совсем тихо.

– Когда ты засек того, первого? – шепотом спросил Кипятков сына, проглотив комок слюны, вставший поперек горла.

– Когда мы вошли в лес, – ответил Семён. – Сначала я чувствовал, что за нами следят, а потом смог прочитать мысли того обитателя леса, который хотел на нас напасть. Он есть хотел и очень разозлился, когда тот, второй, ему помешал. Потом он испугался и всё… Мысли пропали.

– Ясно, – Кипятков поднялся и подошвой ботинка раздавил большого жука, который полз к Ольге. Раздался громкий хруст, после которого внутренности жука окрасили траву в розовый цвет. – А сейчас ты ничего не чувствуешь?

– Нет, – ответил Сёма. – Думаю, можно идти.

– А жука ты зря раздавил, – подала голос Ола. Хотя она сказала это тихим, приятным голосом, от неожиданности мужчины вздрогнули и переглянулись. Они явно были не готовы услышать от неё хоть что-нибудь толковое, полагая, что после знакомства с «Психотроном» у женщин, если и будут какие-нибудь мысли в головах, то только те, которые они же, мужчины, в эти головы и вложат путем разговоров и убеждений, наставлений. Оказывается, Ольгу они явно недооценили. – Этот был ещё молоденький. Ему бы подрасти чуток, так его можно было бы на костре зажарить. Эти жуки вкусные…

Владимир приобнял Ольгу за талию и посмотрел ей в глаза.

– Когда-нибудь я обязательно дам тебе возможность попрактиковаться в кулинарии. Но жуков ты мне готовить не будешь!

– Как скажешь, великолепный, – она опустила глаза и присела в реверансе.

– Вот это я понимаю. Вот так воспитание, – пробормотал Кипятков и добавил. – Конечно, хотелось бы каждый день такое слышать от женщины, но можешь называть меня просто Вовой или Владимиром.

– Как скажешь, Владимир…

А Сёма тем временем подошел к своей Ане.

– Посмотри туда, – сказал он, указывая пальцем на торчащий из земли камень.

И тут Владимир понял, что он собирается сделать. И, быть может, он собирался сделать самую большую ошибку в своей жизни. Поэтому Кипятков решил, во что бы то ни стало, помешать ему.

Когда сжатый кулак Сёмы со вспучившимися венами просвистел над Анной и уже готов был, как молот на наковальню, опуститься на её красивую, пусть даже одурманенную «Психотроном» голову, Кипятков подскочил к сыну и ловко схватил его за запястье.

– Даже не вздумай, – сквозь зубы прошипел он сыну в ухо.

– Ты что, отец? Я всего лишь хочу вернуть её в нормальное состояние, как вернул тебя. А то с ней и поговорить-то толком не о чем…

– Ах, тебе потрепаться не с кем?! – Владимир ухватил Семёна за рукав и отвел в сторону. – Слушай меня, мальчик мой, и не перебивай! Тебе может показаться странным, но именно «Психотрон» сделал из этих двух дамочек суперженщин, каждая из которых – мечта любого земного мужчины. Сам посуди: они послушные, мы для них – боги. Каждая из них по нашей прихоти сделает всё, что угодно. Мы для чего их взяли с собой, рискуя жизнями, вызволили из плена, а? А для того, чтобы они нас ублажали, холили нас и лелеяли, стирали нашу одежду, готовили нам еду, чтобы они были нашими помощниками по жизни. Хочешь, я расскажу тебе, что будет, если ты дашь своей Ане по башке?

– Ага, – Сёма кивнул.

– Как только ты избавишь её от действия «Психотрона», и её мозги вернутся в первоначальное состояние, она, пусть и не сразу, но обязательно покажет тебе свою женскую сучность…

– Сущность! – поправил Кипяткова сын.

– Нет! Это не от слова «суть», а от слова «сука»! – Причем, слово «сука» Владимир произнес со злостью, растягивая его как жевательную резинку: «С-с-с-с-с-у-у-у-ка!» – Она будет тебе постоянно мозг выносить, постоянно действовать на нервы. Какой там секс? Какие там готовки и уборки? Она только пилить тебя будет! И ты будешь думать: «Какой же я осел? Зачем я вообще с ней связался?.. А не поискать ли что-нибудь другое?» Но что-то другое ты уже не найдешь, так как у вас к тому времени будет куча детей и совместно нажитое имущество, добытое ТВОИМ непосильным трудом, которое при разводе нужно будет поделить с этой сукой пополам, да ещё алименты ей выплачивать! Если ты переживаешь, что с ней не о чем будет поговорить, так ты всегда сможешь заставить её прочитать умные книжки, она будет начитанной и всегда сможет поддержать беседу. Всегда ласковая, покладистая, она никогда не отрастит себе жопу, и всегда будет выглядеть на все сто! А знаешь, почему?

– Нет, – Сёма почесал затылок.

– Потому, что ты заставишь её заниматься спортом и держать себя в форме. Тогда каждодневный волшебный секс тебе обеспечен! Да она тебе минет по сто раз на дню будет делать! – Кипятков мечтательно закатил глаза, вспомнив свой первый сексуальный опыт. Ему было лет шестнадцать, она была намного его старше и была отнюдь не красавицей, но минет она делала мастерски! Кипятков тогда был на седьмом небе от счастья и зажмурил глаза, опасаясь, как бы от такого счастья глазные яблоки не полопались. Подумать только, эта немолодая блядь предпочла отсосать у него только потому, что боялась забеременеть! Ну, не смешно ли? Хотя тогда Владимир не видел в этом ничего смешного.

– Отец, а что такое «мин нет»? – брови Семёна вопросительно вскинулись вверх.

– Не «мин нет», а минет. Это когда… – Кипятков по старой привычке бросил опасливый взгляд на женщин. Они, похоже, не понимали, о чем идет речь. И ни одна бы не сказала: «Ты чему там, козел стареющий, сына учишь?» А вот Марина непременно сказала бы. Да ещё, выпучив глаза, покрутила бы пальцем у виска. Но все равно Владимир понизил голос до шепота и прошептал сыну в самое ухо: – … когда она горячими губками и проворным язычком ласкает твоего… – он хотел, как в былые времена сказать «малыша», но, вспомнив, как Система усовершенствовала его тело, произнес: – … змея!

– Ого! – округлив глаза, потрясенно произнес Сёма. Об оральных ласках он явно в книжках не читал. – А разве такое возможно?

– Если не вернешь свою Аню в прежнее состояние, то возможно… Ты даже не представляешь, как нам с тобой повезло! – Кипятков замолчал, наморщив лоб, видимо, вспоминая, о чем ещё хотел сказать, а потом вдруг бросил взгляд на женщин и спросил: – Девчонки, а где ваши родители?

– Отец погиб, сражаясь с циклопами на Сонте. Маму съел паук-людоед. Он напал на неё, когда она в лесу спилила гриб и несла его до своего воздухолета, – за двоих ответила Ольга. – Остальные родственники улетели на Сагву, и мы ничего о них не знаем.

– А почему только ты всегда говоришь, а твоя сестра молчит? – Владимир посмотрел на Ольгу. – У неё что, проблемы с речью?

– Так как я старше, она не может говорить первой, – ответила Ольга, не поднимая глаз.

– Ты понял, да? – Владимир положил сыну руки на плечи, слегка сжал их. – Мало того, что они хорошо воспитаны, сексапильные и безотказные, так у них ещё и родственников нет!

– Разве это хорошо? – глядя в глаза Кипяткову, спросил Сёма. – Что хорошего в том, что у наших женщин никого нет?

– Вся прелесть заключается в том, что в довесок к ним не идет тёща, – ответил Владимир. – Получается, что у тебя не будет главной проблемы – тёщи! Тёща – это не только мама твоей жены, это источник твоей головной боли. Это такое противное существо, которое постоянно будет совать свой нос в вашу личную жизнь, будет всеми силами пытаться через твою женщину пропихивать свои сучьи идеи. Жена, у которой есть мама, автоматически становится агентом тёщи в твоей семье. Стоит ей только пообщаться с тёщей, пусть даже по телефону, она тут же заражается от неё глупостью и начинает сыпать разными идиотическими идеями. Глупость, конечно, лечится руганью и скандалами. Но это рано или поздно надоедает, и ты просто начинаешь ненавидеть эту старую суку за то, что она есть и портит твою жизнь своим существованием. Именно поэтому я с уверенностью могу сказать, что Ольге с Аней цены нет! Они сейчас просто золотые бабы! И пусть всегда такими остаются… Хотя, раз тебя уже на женщин тянет, значит, ты уже вполне взрослый и способен самостоятельно принимать решения. Конечно, ты можешь двинуть своей тёлочке по кумполу и вывести её из того состояния, в котором она находится. Но тогда она запросто может послать тебя на три весёлых буквы, никогда не дать тебе… Да от неё можно будет ожидать чего угодно и в первую очередь – плохого, к чему ты не будешь готов. Даже, если этого не произойдет сейчас, это обязательно произойдет потом, и ты землю будешь рыть зубами, чтобы найти этот чертов «Психотрон» и вновь сделать из своей стервы нормальную женщину, о которой мечтает каждый мужик. Да, ты – экстрасенс, ты можешь всегда заморочить голову своей бабе. Но ты ведь не знаешь, сколько времени будет действовать твоё внушение, и не пропадет ли твой дар, когда мы окажемся на Земле. Да, ты парень неглупый, и я уверен, что ты запросто сможешь по чертежам или по памяти собрать «Психотрон». Но будет ли он работать на Земле? Так что ты лучше сто раз подумай, а потом делай!

– Отец, ты такой умный, – опустив голову, произнес Сёма. – И ты так много о женщинах знаешь!

– Ещё бы! На Земле у меня были и тёща, и жена, и дочь. Эти с-с-суки столько крови из меня выпили! – Владимир сплюнул в сердцах.

Ольга подошла к Кипяткову сзади и принялась массировать ему плечи, хотя он её об этом не просил.

– Давай займемся любовью, а? – проворковала она. – У меня полгода мужика не было, я готова отдаться тебе прямо в этой яме.

От её бархатистого голоса по телу Кипяткова пробежали мурашки, и короткие волосы зашевелились на голове. Руки Олы скользили по его спине, совершая круговые движения, опускаясь всё ниже и ниже, пока не остановились на ягодицах и не сжали их.

Тем временем Аня подошла к Сёме. Когда её руки обвились вокруг его торса, молодые люди слились в страстном поцелуе.

С одной стороны, Кипятков был не против оргии, но с другой стороны, он понимал, что они теряют драгоценное время. Поэтому, не без сожаления, он отстранил от себя Ольгу и вышел на середину ямы.

– Ты что, отец? – спросил Сёма, с трудом оторвавшись от Анны.

– Дамы! Выстройтесь в шеренгу, пожалуйста! – попросил Владимир. Когда женщины послушно встали в ряд, Кипятков кашлянул в кулак и начал говорить: – Я понимаю, что у одной из вас полгода мужика не было, а у второй, возможно, вообще никогда не было…

– Мы целовались с Петером пять лет назад, и он трогал мою грудь, – лишенным эмоций голосом произнесла Анна.

– Значит, я угадал, – по лицу Кипяткова пробежала усмешка.

– Я бы этому Петеру яйца оторвал, – сжав кулаки, сквозь зубы прошипел Сёма.

– Да ты не кипятись, – успокоил его Владимир. – Это было давно и несерьезно… Конечно, я извиняюсь, что всем обломал кайф, но мы забыли, что нам нужно как можно быстрее выйти из леса, чтобы приступить к реализации второй части нашего плана. Прошу вас, давайте не будем отвлекаться, а? Иначе мы не скоро попадем на Землю. А ведь на Земле у меня есть свой дом, в доме много комнат, в каждой из которых можно, сколько душе угодно, придаваться плотским утехам… Главное – добраться до Земли, а там уж можно будет и расслабиться.

– Да поняли мы тебя, поняли! – Сёма ловко выскочил из ямы, помог выбраться из неё барышням. Уже на поверхности придержал отца за руку и тихо спросил:

– А женщины все такие… доступные?

– Нет, только наши, да и то потому, что находятся под действием «Психотрона». Есть и такие, которые и без психотропного оружия слабы на передок. Их называют блядями. Но у нас не тот случай. Наши бабы будут спать только с нами. Похоже, врать они не умеют, а потому имитировать оргазм они вряд ли станут. В этом нам тоже повезло.

– Да уж, – задумчиво пробормотал Сёма.

Выбравшись из ямы, Кипятков походил вокруг и осмотрел место побоища неведомых ему хищников.

– Тьфу, бля, – вырвалось у него, когда он увидел большую лужу крови и кровавую полосу, тянущуюся по примятой траве между поваленными деревьями и вырванными с корнем кустарниками. – Какой кошмар!

Остальные члены их маленького отряда тоже это видели, но отреагировали менее эмоционально: Семён сплюнул в траву, а дамы просто пожали плечами, дескать, а что ты хотел? Это же Зенля!

– За мной! – человек-эльф махнул рукой и направился вверх по склону, глядя на своё МФУ, как опаздывающий на свидание влюбленный смотрит на наручные часы. За ним шла Аня, за ней – Ольга, замыкающим был Владимир.

Казалось бы, он подкрепился ягодами, немного набрался сил, сидя в воронке, но идти за Олей ему было очень тяжело. И дело было вовсе не в его физической форме и не в возрасте, а в том, что он не мог сосредоточиться на дороге. Как бы он ни старался оглядываться назад, смотреть под ноги, вверх и по сторонам, его глаза всё равно возвращались к обтянутым змеиной кожей аппетитным ягодицам Ольги. Они задорно перекатывались при каждом её шаге, будто дразня Кипяткова. Эти ягодицы притягивали взгляд Владимира, а его руки так и тянулись к ним. В его голове то и дело возникали мысли: « А может, зря я её не трахнул в яме?.. Может, надо было? У меня же так давно секса не было, что конец чуть не засох!.. Может, затащить её в кусты и вдуть ей по-быстренькому?.. Тут делов-то всего на три минуты. Хотя с новым хером эти три минуты могут растянуться и на три часа. Ну и булки у неё!»

По лицу больно хлестали ветки, от которых Владимир не успевал уворачиваться. Ноги постоянно запинались за корни деревьев, за лежащие на земле стволы. Он постоянно поскальзывался на подъемах и падал на спусках. После одного из таких падений Кипятков понял, что надо что-то менять, иначе он станет калекой раньше, чем они выйдут из леса. Поэтому он решил, что нужно поменяться местами с Олей и идти вслед за Аней. Тогда он точно не будет отвлекаться от дороги. Аня ведь ему не нравится.

Однако стоило ему, ломая ветки, обогнать Ольгу, Сёма вдруг резко остановился и замер, глядя перед собой.

– Ты что, Сёма? – Кипятков подошел к сыну. – Что-то заметил?

– Тс-с-с! – Сёма приложил указательный палец к губам. – Не ори. Ты что, ничего не видишь?

– Нет, – повертев головой из стороны в сторону, ответил Владимир. Он действительно ничего не видел, кроме голых колючих кустов и темных стволов деревьев. Это был всё тот же унылый пейзаж, который Кипяткову уже до чертиков надоел. Как бы он хотел сейчас увидеть когда-то доставшие его высотки, трубы заводов и закатанные в асфальт дворы, но вокруг был только лес, лес и лес. Сраный лес! Был бы у Владимира под рукой огнемет, он бы с удовольствием сжег бы тут всё и наблюдал за пожаром с безопасного расстояния, с какой-нибудь горы. К сожалению, у него не было даже спичек. Это ж надо было в таком дерьме оказаться! – А что?

Сёма молча указал рукой на кустарник, стоящий в отдалении. Даже проследив за его пальцем, Кипятков ничего не увидел. Но тут же вспомнил, что это была уловка сына, благодаря которой он мог «достучаться» до мозга. Вспомнил, но поздно.

Кулак Сёмы просвистел в воздухе и опустился на его голову. Кипятков тяжело опустился на холодный валун.

– Ты… – он со злостью посмотрел на сына. Но тот продолжал стоять с вытянутой вперед рукой.

В этот раз, посмотрев туда, куда указывал Семён, Кипятков увидел большие тени, которые бесшумно двигались между деревьями. Владимир пригляделся к ним и увидел, как тени превращаются в силуэты человекоподобных существ. Ещё через мгновение он смог разглядеть этих жителей леса во всех деталях. Это были те, кого на Земле называли бигфутами, снежными людьми, йети. Это были те, в чьё существование раньше Кипятков не верил, но они всё-таки были. И они были также реальны, как холодный валун под задницей, как царапины от веток на ладонях и на лице, которые напоминали о себе неприятными покалываниями.

Одни снежные люди прятались за деревьями, другие – за кустами. Было смешно на это смотреть, если учесть, что многие из них ростом были выше двух метров и как два Сёмы в ширину. Их не могли скрыть ни тоненькие деревца, ни чахлые кустики.

– Не пялься на них, – стиснув зубы, прошипел Сёма.

– Это почему? – не понял Владимир.

– Пусть думают, что мы их не видим, – Семён опустил голову. – Они, как и я, умеют внушать на расстоянии. Поэтому их никто не видит.

– Понятно, – Кипятков тоже опустил голову, кинув взгляд на женщин. Дамы выражали полное безразличие к снежным людям, хотя по ним было видно, что они заметили этих странных существ, но почему-то никак на них не отреагировали. Если это не действие «Психотрона», это могло означать только одно: снежные люди, несмотря на свой свирепый вид и внушительные размеры, народ миролюбивый. И бояться их не стоит. Хотя всё равно нужно быть начеку.

Поняв, что люди не представляют для них опасности, бигфуты вышли из-за деревьев и занялись своими делами: одни ели ягоды, другие собирали грибы, третьи рвали траву и делали из неё мягкие подстилки, на которых одни сидели, другие лежали. Там были и взрослые особи, и дети, мужчины и женщины. Все они вели себя так, будто выехали на природу, на пикник.

Чуть в сторонке семья из двух взрослых особей и двух детей трапезничала. Они поедали то ли оленя с длинной шеей, то ли маленького жирафа с большими рогами. Животное дергало ногами каждый раз, когда снежные люди погружали в его разорванное брюхо руки, вырывали из него внутренности и отправляли их в рот. И Кипяткову тогда пришла в голову мысль, что животное ещё живое. Впрочем, снежным людям, похоже, было на это наплевать.

Наблюдая эту семейную идиллию, Владимир задался вопросом: а смог бы он съесть кусок сырого мяса? Внезапно нахлынувшие приступы тошноты были вполне исчерпывающим ответом на этот вопрос.

Метров через пятьдесят Кипятков заметил парочку снежных людей, по-собачьи занимающихся любовью в зарослях растений, похожих на бамбук. За ними подглядывал бигфут-подросток и мастурбировал. И у влюбленной парочки, и у подростка были довольные лица. Самец так старался удовлетворить свою самку, что аж язык изо рта высунул. Кипятков даже смог разглядеть хлопья пены, падающие с конца языка на мохнатую спину снежной женщины. Каждый раз, когда бигфут совершал движение тазом вперед, дама его сердца с глухим стуком ударялась головой о ствол дерева, стоящего напротив неё. Несмотря на это, её звероподобное лицо светилось счастьем.

Наблюдая за ними, Кипятков вспомнил историю из своей молодости, когда он ещё был студентом: поехали как-то они с друзьями на природу, палатки разбили на берегу реки, рядом поставили мангал. Весь день пили пиво, купались, слушали музыку и ели подгоревшее мясо. В общем, это был самый обычный отдых на природе. Но в один прекрасный момент мочевой пузырь Владимира переполнился, и Кипяткову пришлось бежать до кустов. Там он сначала услышал звуки, характерные для прелюбодеяний, а потом смог увидеть Сергея и Наташу, занимающихся сексом, а также спрятавшегося за деревом младшего брата Ильи – Пашу, который, глядя на них, тоже занимался сексом, но с самим собой.

Сцена была одновременно и смешная, и отвратительная. Кипятков поспешил быстрее уйти оттуда, чтобы не видеть всего этого, не слышать стонов Наташи и дружное пыхтение Серёжи и Паши. Ему хотелось забыть об этом, но с утра он всё же не удержался и рассказал об увиденном Паше. Тот, конечно, пообещал Владимиру, что убьет его, если тот расскажет об этом кому-нибудь ещё. В своё оправдание Паша тогда ничего не смог сказать лучше, чем: « Я был пьян в говно и ничего не помню». Да всё он помнил. Это было видно по его покрасневшему лицу и бегающим глазкам. От волнения у него даже руки вспотели, и он тут же принялся вытирать ладони об спортивные штаны. Руки его при этом заметно подрагивали.