Джина

Гулять Светлову не хотелось, но, услышав про деньги, он оживился.

– Деньги – это хорошо. Я сейчас по-быстрому оденусь…

Одеваться ему не пришлось. Свитер, джинсы с начесом, зимние ботинки и шапка в мгновение ока оказались на нём. Открылась входная дверь, как бы говоря: «Идите уже, не теряйте времени!»

Едва Светлов вышел за порог, и следом за ним вылетела Джина, одетая в призрачную шубу, дверь захлопнулась. Послышались щелчки закрывающегося замка.

Андрей покачал головой: чудеса, да и только.

Дверь лифта открылась. Когда Светлов зашел в кабинку, Джина сказала:

– А теперь закрой глаза и про себя считай до десяти.

Лифт начал опускаться. При счёте «десять» двери лифта открылись, и Светлов вышел из кабинки. Но оказался он не в своём подъезде, а в каком-то другом. Выйдя из подъезда, увидел, что находится где угодно, но не в своём дворе, в котором прожил много лет.

– Где мы? – он кинул взгляд на Джину.

– Я перенесла нас в Екатеринбург, так как считаю, что не стоит делать деньги из воздуха в том же городе, в котором живёшь. Не зря же говорят: «Не ешь, где срёшь…»

– Не сри, где живёшь! – закончил за неё Светлов. – Это правильно.

– Ага! – колдунья согласно кивнула головой.

– Народная му… – Андрей осекся на полуслове, увидев проходящего мимо старичка, опирающегося при ходьбе на палку, стучащего ею по утоптанному снегу.

– Ты почему замолчал, а? – спросила Джина, с любопытством глядя на Андрея.

– Слушай, мне тут в голову пришла мысль: если люди тебя не видят, они могут подумать, что я разговариваю сам с собой, что я – сумасшедший. Если же они тебя увидят, то сами сойдут с ума…

– Не переживай по этому поводу, – она по-дружески хлопнула Светлова по плечу. Он не почувствовал её прикосновения, но ощутил тепло в плече, словно намазал его бальзамом, известным в народе как «Звёздочка». – Я решила подстраховаться и сделала нас невидимыми…

– Дед, ты – старый козёл! – тут же крикнул Андрей вслед удаляющемуся старику, чтобы проверить слова чародейки. Он крикнул это, несмотря на то, что всегда уважительно относился к пожилым людям. Просто, во дворе, кроме старика, никого не было. Совсем никого. Двор словно вымер. Не было видно ни мамашек с колясками, ни прыщавых тинэйджеров, ни бухариков. И только электрический свет, пробивающийся из окон домов, говорил о том, что все живы, все сидят по своим квартирам и празднуют НГ 2016. И многочисленные машины, припаркованные у подъездов, подтверждали правоту Светлова.

Хотя старик по понятным причинам не успел далеко уйти, и должен был услышать слова Андрея, он даже не обернулся. Ну, и хорошо. Хоть за «козла» не будет стыдно!

– …и неслышимыми, – добавила Джина.

– Зашибись! – Светлов хлопнул в ладоши. – Ну, тогда вперёд!

И они пошли по дворам, петляя между домами, также не встречая никого на своём пути, пока не вышли на улицу Свердлова, которая, в отличие от дворовой территории, отказалась очень даже живой: по тротуару туда-сюда сновали люди, по проезжей части ездили машины, троллейбусы и автобусы. Над головами людей летала жирные голуби, в обглоданных ветром кронах тополей сидели вороны и, ёжась на ветру, с интересом рассматривали прохожих. Джина летела впереди, вертя головой по сторонам. Невооруженным глазом было видно, что ей нравилось смотреть на дома, фонари уличного освещения, на проносящиеся мимо машины и автобусы, на людей. Ей это было интересно, это привело её в неописуемый восторг, чего не скажешь про Андрея. Он уже был в Екатеринбурге, причем, много раз. И часто также ходил по улице Свердлова. И за эти годы ничего не изменилось. Менялись только вывески магазинов. Казалось, даже люди по улице ходят одни и те же, как и в те годы.

В отличие от чародейки, Светлов не разглядывал ни машины, ни людей. На них ему было наплевать. Он глядел вперёд, через полупрозрачное тело колдуньи, оглядывался по сторонам, не забывал смотреть себе под ноги, но не из праздного любопытства, не потому, что ему было интересно, а потому, что боялся, что какой-нибудь екатеринбуржец налетит на него и очень удивится, встретив на своем пути невидимую преграду. Да, где-то в глубине души Андрею хотелось, чтобы на него налетела сиськастая тёлочка с большими буферами, но по улице в тот момент, как назло, шатались преимущественно мужики. И все – здоровые и поддатые.

В какой-то момент Светлов остановился и оглянулся. Он увидел стройную цепочку своих следов на снегу. И тут ему пришла в голову мысль: а что будет, если какой-нибудь наблюдательный горожанин увидит следы, образующиеся сами по себе, услышит скрип снега под невидимыми ногами? Если этот горожанин решит снять эти самообразующиеся следы на видео, Андрей уже на следующий день сможет стать звездой какого-нибудь видеохостингового сайта, и его прогулка по улице Свердлова соберёт миллионы просмотров. Светлов даже знал, как может называться это видео – «Следы человека-невидимки. Смотреть всем!»

Увы, никто не обращал внимания на его следы, и никто не снимал их на видео. Видимо, все наблюдательные и бдительные граждане сидят дома и пьют. А могли бы собрать миллионы просмотров!

– Урок номер один! – Джина вдруг остановилась у банкомата и подняла руку вверх, привлекая внимание Андрея и отрывая от мыслей о следах, которые так предательски его выдавали. Светлов встал, как вкопанный, глядя на изящную ручку своей визави. – Смотри и учись!

Колдунья на мгновение прикрыла глаза, что-то шепча себе под нос, потом превратилась в маленькую звёздочку. Эта звёздочка залетела через считывающее устройство для пластиковых карт в банкомат. Экран банкомата несколько раз моргнул и начал светиться серым светом. Звёздочка тут же вылетела из него и превратилась в прежнюю Джину.

– Достань из правого кармана дублёнки мешок и подставь под диспенсер банкнот.

Диспенесер… Андрей уже и слово такое забыл, а колдунья каким-то образом из его головы это слово выцарапала. И откуда у него может быть мешок?

Светлов засунул руку в карман. Действительно, там лежал аккуратно сложенный пластиковый мешок. Едва Андрей расправил его и пристроил под диспенсером, банкомат принялся выплёвывать банкноты. Много банкнот. Увы, оценить достоинство этих купюр Светлов не успел, так как поток денег вдруг иссяк, а экране высветилось: «Пожалуйста, вставьте вашу карту!»

Андрей тут же почувствовал, как кто-то ткнулся ему в спину и дышит в затылок перегаром. Обернувшись, он увидел пьяного пролетария в драном пуховике, держащего в руке пластиковую карточку. Пролетарий снова и снова пытался подойти к банкомату, но каждый раз упирался в Светлова.

– Что за херня? – раздраженно бормотал забулдыга. – Как это так?.. Ни х..

– Он видит пакет с деньгами? – Андрей через плечо бросил взгляд на Джину.

– Нет, – ответила она. – Мешок для него такой же невидимый, как и мы.

– Всё равно, пусть валит отсюда. Что он мне в жопу тычется? Достал уже…

– Как скажешь… – Джина щёлкнула пальцами.

Пролетарий за спиной Светлова вдруг замер. Раздался треск, похожий на звук саксофона, после чего запахло пердёжным смрадом.

– …лядь, кажись, я обосрался! – Работяга согнулся пополам, как после удара в живот. Всё ещё держа карточку в руке, он засеменил в сторону железнодорожного вокзала. Снова раздался саксофонный гудок. Пролетарий согнулся ещё ниже и побежал.

– Это, конечно, здорово, – сказал Светлов, глядя вслед удаляющемуся работяге. – Но мне как-то не по себе от мысли, что мы, по сути, воруем деньги у людей. А ведь для многих это, наверняка, деньги, заработанные непосильным трудом.

– Не переживай, честный ты наш, – Джина махнула рукой, словно отмахиваясь от назойливого насекомого. – Я предвидела твою реакцию, а потому сняла деньги со счетов очень богатых людей, которые, вряд ли заметят пропажу какой-то там сотни рублей. К тому же, эти деньги они заработали не очень честным путём.

Андрей приоткрыл пакет. Действительно, в нём лежали только сторублёвые купюры. Похоже, чародейка не врала.

– Всё равно это кража.

– Ой, прости, – Джина театрально прикрыла лицо ладонями. – Откуда мне, дурочке, знать? Я же не юрист, я – всего лишь чародейка. А ты, я смотрю, порядочный. Такой порядочный и законопослушный, что я прям нимб над твоей головой вижу. Аж перекреститься хочется…

Это была его излюбленная шутка. Шуточка, которую он часто употреблял в той жизни, до встречи с Джиной. Оказывается, шутка-то злая и циничная. Лучше так больше не шутить.

– Я тоже не юрист, но…

– Запомни меня, о мой господин… – А вот это Светлову понравилось. Если бы Станислав Игоревич, босс, в своё время услышал, как кто-нибудь к Андрею так обращается, его лицо стало бы похоже на маску персонажа из фильма «Крик», и он помер бы в ту же секунду от сердечного приступа. – Магия не совместима с такими понятиями, как: «честность», «порядочность» и законность. Это всегда нае… Обман это. Кто-то кого-то всегда обманывает для быстрого достижения своей цели. Хочешь по-честному – действуй без магии. Тогда, пока будешь искать новую работу, потратишь добрую часть своих сбережений, которые ты откладывал на покупку машины. И будешь потом сидеть без денег…

Чёрт! Она словно видела это, а потому говорила так уверенно. И сомневаться в словах Джины Андрей уже не мог. Вчера смог бы, сегодня – нет.

Сидеть без денег Андрею как-то не очень хотелось. Он тут же вспомнил экономические кризисы 1998-го и 2008-го годов, когда он сидел вообще без гроша в кармане, а обратиться за помощью к родителям было стыдно. Как-никак, он был уже взрослым.

А потому он ответил ей так, как, по его мнению, должен был ответить:

– Возможно, ты права, моя колдунья. Лишние деньги нам с тобой никогда не помешают. Но, может быть, есть какая-нибудь золотая середина, чтобы…

Джина подлетела к нему вплотную, приблизив своё призрачное лицо к его лицу.

– …Чтобы и рыбку слушать, и оперу послушать, да? – Заметив слабый кивок его головы, она слегка отстранилась. Брови её сдвинулись, а взгляд упёрся в лоб Светлова, словно там были написаны его мысли, которые она читала. Невидимые грабли тут же заскребли по извилинам головного мозга Андрея, нанизывая на зубья информацию. И, как бы внутренне он ни старался сопротивляться, его память для Джины оставалась открытой и доступной, как пьяная шлюха.

– Да, – выдавил из себя Светлов. – Именно так!

Чародейка отлетела от него на пару шагов, её лицо вдруг засветилось каким-то внутренним светом. В тот момент Андрей подумал, глядя на Джину: «И снизошло на неё озарение».

– Тогда мы поступим так: я тебе покажу мастер-класс. Ты увидишь, если не все, то большинство способов добывания денег. Те, которые тебе покажутся самыми безобидными, мы позже возьмём на вооружение, и в дальнейшем будем использовать. Остальные отметём, как нечто нам чуждое. По-другому никак, ведь всё познаётся в сравнении. Ты согласен со мной, мой господин?

– Согласен, – Светлов вздохнул и сделал отмашку рукой. – Давай уже, показывай!

– Итак, урок номер два… – Чародейка вдруг сорвалась с места, пролетела метров десять по улице Свердлова, догнала одиноко идущую по улице женщину, что-то шепнула ей на ухо и прикоснулась пальцем к её вязаной шапочке.

Екатеринбурженка, имени которой Андрей не знал и никогда не узнает (и пофиг ему, как её зовут), вдруг остановилась, схватилась за низ живота и начала громко стонать:

– Ой! Ой!.. Ох! Ох, господи!

Так же, постанывая, она упала на колени. Шапочка свалилась с её головы и упала на покрытую снегом тротуарную плитку. Её волосы, как рыжее знамя, развевались на ветру, но она словно не замечала этого.

– Ох! Ох!.. Ай! А! А!

Один из неравнодушных прохожих подскочил к женщине, начал тормошить её за плечи.

– Женщина, вам плохо? Может, вызвать скорую…

– Пошел на х… – она оттолкнула неравнодушного мужчину и продолжила стонать: – О! О! А-а-а!

Мужчина пожал плечами и отправился восвояси, влившись в редкий поток пешеходов.

Постепенно стоны безымянно екатеринбурженки стали утихать. Она словно пришла в себя после обморока или провала в памяти. Женщина удивлённо посмотрела по сторонам, отряхнула от снега и надела на голову шапочку, поднявшись, нетвёрдой походкой направилась к банкомату, у которого всё ещё стоял Андрей. Летящая впереди неё чародейка жестами показала Светлову, чтобы тот отошел в сторону от банкомата, что тот и сделал.

Приблизившись к банкомату, женщина вставила пластиковую карточку в считыватель карт и принялась быстро стучать указательным пальцем по клавиатуре и кнопкам экрана. Руки у неё дрожали, поэтому правильно набрать пин-код у неё получилось только со второго раза. Дождавшись, когда из устройства для выдачи банкнот вылезет тысячерублёвая купюра, она быстро выхватила её, поцеловала, оставив на ней красно-смазанный отпечаток своих губ, и протянула Андрею со словами:

– Возьми, Брэд. Вспоминай меня… – И пошла пошатывающейся походкой прочь от банкомата.

Светлов удивлённо смотрел ей вслед, пока она не скрылась из вида, потом перевёл взгляд на Джину.

– Сказочная моя, только не говори мне, что пропажу этих денег она не заметит, и что это – не последние её деньги. По ней ведь видно, что она – нищебродка. К тому же, со здоровьем у неё какие-то нелады… Ты слышала, как она кричала? Ты видела эти спазмы?

– Да всё нормально, – чародейка подняла вверх большой палец. Совсем, как Светлов, когда обрабатывал своих клиентов, вешая им всякую лапшу на уши. – То, что деньги у неё не последние, я уверена в этом так же, как и в том, что я – девственница. Она получила зарплату за два месяца в аккурат перед новогодними праздниками. Да, выглядит она плохо, за собой не следит. Поэтому оба мужа ушли от неё, оставив ей по ребёнку на память. Сейчас она живёт с сожителем, но и это ненадолго… Она была уверена в том, что деньги, которые взял ты, она отдаёт Брэду Питту, своему любимому актёру. Я внушила её, что она встретила Брэда Питта в магазине…

– В магазине? – Андрей засмеялся, не в силах сдержать своих эмоций. Встретить Брэда Питта в магазине, 1 января, в Екатеринбурге – разве это не полный бред?

– Да, в том магазине, – вполне серьёзно ответила Джина, указав рукой на противоположную сторону улицы. Там был меховой магазин и, несмотря на праздничную дату, он работал. На двустороннем штендере, раскорячившемся у крыльца магазина, яркими буквами было написано: «Фантастические новогодние скидки». Люди входили в магазин и тут же выходили из него, но почему-то без покупок. Видать, скидки в магазине были фантастически маленькими, почти незаметными. – Я внушила ей, что её увидел в магазине Брэд Питт, затащил в примерочную кабинку, и там они предавались любовным утехам. Он её оттрахал так, как никто и никогда не трахал. Она получила такой оргазм, какого у неё не была никогда в жизни. Поверь мне, косарь за тот кайф – слишком малая плата, которую ей заплатить было не жалко. – То есть, она кончала прямо на улице?

– Да. Но думала, что находится в примерочной с Брэдом Питтом. И тысяча с отпечатком её губ – не столько плата, сколько сувенир на память. Она сначала хотела подарить ему свои трусики, но потом вдруг «вспомнила»… – Колдунья изобразила средними и указательными пальцами рук «кавычки». – …что её трусы-то прошлогодние, несвежие, да и фасона немодного. Поэтому и решила сделать так.

– No mal! – сказал Светлов по-испански и похлопал в ладоши. Увы, словом «неплохо» его познания в испанском исчерпывались.

– Спасибо, – Джина сделала поклон, как актриса на сцене провинциального театра, после чего подняла руку вверх и громко объявила: – А теперь урок номер три!

В тот момент даже зазвучала барабанная дробь. Но этим Андрея уже было не удивить.

Потом барабанная дробь сменилась знакомой мелодией, в которой Светлов узнал песню Майкла Джексона «The wayyoumakeme feel». Чародейка расставила руки в стороны и двинулась Джексоновской походкой в строну Екатеринбургского театра юного зрителя. Она шла по тротуарной плитке, и снег перед её ногами расступался, очищая путь. Андрей не удивился бы, если бы чародейка схватила себя за промежность и крикнула: «Вау!», но Джина этого не сделала. Действительно, это был бы перебор. Вместо этого призрачная колдунья подняла сильный ветер, который вырывал из карманов и сумок прохожих купюры разного достоинства и швырял их прямо в Светлова. Одни банкноты залетали в его карманы, другие – во внезапно образовавшийся «рот» в верхней части пластикового пакета. И ни одна из купюр не пролетела мимо. Когда пакет заполнился до половины, а карманы дублёнки стали неприлично оттопыриваться, ветер внезапно стих, а вместе с ним – и поток денег. Песня «Thewayyoumakemefeel» стихла.

– Охренеть, – только и смог вымолвить потрясённый Светлов.

– Это не последние их деньги, – предвидя вопрос Андрея, произнесла Джина. – И завтра все они будут думать, что потратили деньги на алкоголь. Так что, всё нормально. Идём дальше!

Они направились по улице Свердлова, плавно перетекающую в улицу Карла Либкнехта. Джина по-прежнему летела впереди, Андрей плёлся за ней. Ему было ни тепло и ни холодно, просто комфортно. Но, глядя на съёжившихся людей, идущих навстречу, на их перекошенные от холода лица, Светлов понимал, что на улице конкретный «минус». И то, что он не мёрзнет и не потеет – заслуга чародейки. Также Андрей не сомневался в том, что не замерзнет, даже если расстегнёт дублёнку и снимет с головы меховую шапку. Впрочем, проверять правильность своих предположений ему не хотелось, поэтому расстёгиваться он не стал.

Когда ТЮЗ остался за спиной, Андрей увидел под ногами потрёпанный, но туго набитый деньгами кошелёк. Остановился, глядя на него и думая, поднять или нет.

– Бери! – с нажимом в голове сказала колдунья. – Это твои деньги, скромная плата нам за спасение человеческой жизни.

– Даже так? – Брови Светлова удивлённо поползли вверх.

– Кошелёк потерял замдиректора фирмы «Уральский блицкриг». Если бы он не потерял свои деньги, он бы напился до чертиков… Я вижу, как он идёт пьяный по городу, заходит в какой-то двор, падает и засыпает на снегу. Завтра утром его окоченевшее тело найдёт старушка с лохматой собакой … Без денег он не сможет напиться. Соответственно, он будет жить на радость жене, детям и внукам, которые очень его любят. Так что, бери кошелёк, а то наши деньги достанутся вон тем калдырям. – Джина кивнула в сторону двух пьяных субъектов, приближающихся к Светлову. Андрею не хотелось им деньги, а потому он быстро засунул кошелёк в свой пакет.

– Офигеть, – воскликнул один из «калдырей».

– Что? – не понял второй.

– Прикинь, Вася, я только что увидел на земле лопатник. Думаю: сейчас загудим не по-детски, а лопатник взлетел в воздух и исчез…

– Да тебе показалось!

– Ага, и ты мне тоже кажешься…

Этот кошелёк был не единственной находкой за тот вечер. Кошельки и портмоне разных цветов и размеров, из кожи и кожзаменителя Андрей находил через каждые сто-двести метров. Вопросов он Джине больше не задавал, так как был уверен в том, что она скажет, что это – очередная плата за спасение чей-нибудь жизни. И проверить эту информацию невозможно.

Так они и шли: она летит впереди, он с распухшим пакетом в руке идёт сзади, периодически нагибаясь и подбирая с заснеженной земли кошельки и купюры разного достоинства, пока не вышли к ресторану на улице Малышева. «Царь Едон» – так назывался этот ресторан. Глядя на светящуюся яркими огнями вывеску над крыльцом, Андрей подумал, что более идиотского названия для ресторана и не придумаешь. Интересно, кормят там тоже по-идиотски?

– Кажется, ты проголодался? – спросила Джина, глядя на Светлова. По её хитрым глазам было видно, что она знает: после прогулки на свежем воздухе он с удовольствием что-нибудь бы съел. Деньги есть, так в чём же проблема?

– Да, – ответил Андрей. – А ты хочешь, чтобы мы зашли в ресторан?

Чародейка на это ничего не ответила, просто пролетела внутрь сквозь дверь. Светлов так сделать не мог, поэтому он просто вошёл в ресторан, с трудом справившись с тяжелой дверью, сдал дублёнку и шапку в гардероб.

Джина заняла «случайно» освободившийся двухместный столик, помахала Андрею рукой, когда тот вошел в банкетный зал.

Народу было много. Светлов с трудом протиснулся между танцующими посреди зала под «живой звук» парами и сел за столик. Тут же подбежала молоденькая официантка.

– Что будете заказывать? – спросила она, стреляя глазками и протягивая Андрею меню. Её улыбка была от уха до уха. Пышная грудь готова была выскочить из разреза тесной блузки.

Андрей заказал два салата, порцию шашлыка и коньяк. Официантка, виляя задом, с блядской улыбкой на лице, направилась в кухню. На половине пути она остановилась и оглянулась. Взгляд её был весьма многообещающим. От этого взгляда у Светлова по телу пробежали мурашки, а член в штанах встрепенулся и начал наливаться кровью.

Поймав на себе взгляд чародейки, который говорил: «Знаю я, о чем ты думаешь», Андрей смущенно кашлянул в кулак и уставился в меню, словно забыл заказать какое-то необыкновенное блюдо, которое давно мечтал попробовать.

Вход в святая святых – кухню – был закрыт от глаз посетителей красной шторой. И, стоя у этой шторы, официантка ещё раз остановилась и посмотрела на Андрея. Как раз в тот момент он оторвал глаза от списка блюд и кинул взгляд на официантку в надежде ещё раз узреть её аппетитные «булочки». И, когда их глаза снова встретились, всё тело Светлова задрожало, особенно нижняя часть. Руки заходили ходуном, и меню выпрыгнуло из них и с глухим стуком упало на пол.

Официантка улыбнулась улыбкой Мерлин Монро и быстро исчезла за шторой. Тут же послышался её вскрик и глухой звук падения, вслед за которым Андрей услышал звук бьющихся тарелок, звон столовых приборов, встревоженные голоса, которые не могла заглушить даже певичка на сцене, поющая песню об осколках чувств. Когда-то эта песня была хитом и очень нравилась Светлову. После расставания с Настей она почему-то ему разонравилась. Андрей лишь в тот момент понял, что нет никаких осколков чувств, когда люди трахаются, а потом так просто разбегаются, как дворняжки во дворе.

Красная штора всё ещё колыхалась, как бы напоминая Светлову про официантку, которой он бы с удовольствием вдул, но, видать, не судьба ему разжечь огонь в её пещере и зажарить мясо. И Андрей точно знал, кто приложил к этому руку. Поэтому он просто перевёл взгляд на Джину и спросил:

– Ты что, меня ревнуешь к официантке? – Он спросил это по привычке громко, но в этом не было нужды, так как его голос перекрывал музыку и прочие шумы, доносящиеся из-за красной шторы. Должно быть, это был ещё один из фокусов Джины.

– Нет, что ты! – Колдунья округлила глаза и дёрнула плечиком. – Как я, тёлка, которую ты не сможешь оттрахать, даже если я попрошу, может тебя ревновать?.. Я тут вообще не при делах. Виной всему – гравитация и неуклюжесть толстожопой официантки. Честное слово, я тут ни при чем…

Тут же подскочил прыщавый, тощий официант, похожий на гомика. Расставляя на столе тарелки с едой, он со словами извинений сообщил Андрею, что Дарья его столик обслуживать не будет по причине окончания рабочей смены, зато он сделает это с преогромнейшим удовольствием.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – парировал Светлов, наливая себе коньяк. Дождавшись, когда «гомик» уйдёт, он обратился к Джине: – За тебя, красавица моя! Жаль, ты не можешь разделить со мной этот ужин…

– Дюша! – послышался знакомый голос.

– Да? – От неожиданности Светлов вздрогнул и чуть не расплескал рюмку с коньяком.

Повернувшись на голос, он увидел проститутку Юлю из сауны «Русалка», свою бывшую одноклассницу, которую когда-то в прыщаво-подростковом возрасте мечтал трахнуть, но так и не реализовал свои сексуальные задумки. Позже с коллегами и партнерами по бизнесу они ходили в сауну «Нептун», но Юля там не «работала». Вот так их судьба разбросала. И слава Богу, потому что Юля уже была не тем цветком, который хотелось сорвать и понюхать, не тем блюдом, которое хотелось отведать. Юля была похожа на продырявленную в нескольких местах резиновую женщину (которой она, в общем-то и была), из которой со временем выходил воздух, образуя заметные складки. И не спасали её ни толстый слой косметики, ни утягивающее бельё. И, если когда-то Андрей за секс с ней отдал бы что угодно, даже душу Дьяволу бы продал, то сейчас не стал бы заниматься сексом с ней даже на спор с друзьями. Глядя на её рот в форме бублика, с перекачанными силиконом губами, подумал, что минет – тоже не вариант, так как этот некогда желанный рот, созданный матерью-природой для горячих поцелуев, сейчас мог вызвать только смех. И, если бы она предложила ему деньги за ночь с ней, он бы, не раздумывая, отказался. Он даже сам бы Юле денег приплатил. Уделала ведь её жизнь, как Бог черепаху! И, если не так давно Светлов думал, что Джина и Юля чем-то похожи, то тут он понял, что ошибался. Сильно ошибался. Впрочем, с кем не бывает? Это ведь и ежу понятно, что сравнивать двух этих существ – всё равно, что «опустить» Джину. И колдунья, бесспорно, была лучше. Даже, несмотря на отсутствие тела.