Саша

Александр шёл с высоко поднятой головой как уверенный в себе человек, поэтому его заинтересовали знакомые ему поднимающиеся ввысь вдали за шоссе и леском 2 небоскрёба, которые вызывали такое же чувство у Саши, как око Саурона для Арагорна – чувство недосягаемости, загадочности, только у Майтанова ненависть не клокотала в груди.

Вскоре, не доходя до конца улицы, Майтанов увидел желанную красную яркую облицовку вывески, контрастирующей с блеклостью цвета других сооружений и гласившей одно слово из больших белых букв с закорючкой в конце: “Магадан”. Саша подошёл к магазину, постоял немного у машины, находящейся на парковке магазина, и для устранения почему-то возникшего дискомфорта расположился под навесом у входа в Магадан, опершись об цилиндрическую белую колонну.

– Братан, привет, – услышал вдруг Саша позади себя знакомый глухой голос, обернулся и увидел перед собой высокого худощавого русого с короткой прической, где выбриты виски, молодого человека. У него были оттопырены уши, которые забирали на себя всё внимание, оставляя незамеченным нос с горбинкой. Большие, как у турка, серые глаза смотрели на Сашу очень дружелюбно, руки так и хотели обнять друга, но пакеты в руках мешали осуществлению желаний.

– Привет, брат, – радостно обнялся с Мишей Саша. – Я смотрю, ты зря время не терял.

– Жаль повод не очень хороший, мягко скажем, для предстоящего буйства, – сказал Вейпиченко, ведя за собой Сашу.

– Да вообще пиздец, мало того, что меня отправляют за 800 км отсюда без возможности видеть и взять с собой Юлю, так возможно меня тут же отправят в страну Х воевать. А я только переехал на новую хату, думал, устроюсь здесь, такие планы были, такие планы…

– И на сколько тебя отправляют в командировку? Или тебя окончательно переводят? – тревожился за друга Михаил.

–Я не знаю, меня переводят, это 100%, а там видно будет. Если отправят на войну, то 100% я не пробуду там больше года, уйду со службы, переведусь в резерв.

– А то, что ты будешь воевать это прям верняк?

– Ну, как сказать, верняк, скорее всегод, мне об этом сказал Захаров, а ты знаешь, он не будет попросту нагнетать, не сослуживцам точно.

– Жесть, вот уж не подумал бы, что служа в армии могут отправить воевать в другую страну! – искренне удивлялся Михаил. – Я уверен, с тобой всё будет в порядке, ведь если ты выжил после того как за пол часа в соло бутылку водки выжрал, то пули тебя точно не возьмут.

– Без шансов, – засмеялся Саша, пытаясь отогнать неприятную мысль о том, что можно умереть, этим и прекрасна молодость, что не верит в смерть (я надеюсь, что не слишком пафосно звучало), – сегодня попробую побить этот рекорд, материал то, есть?

– За это ты не беспокойся, можешь его хоть в 3 раза перебить.

– Ладно, не будем о грустном, ещё успеем поговорить, я хоть кого-то знаю, кто будет с нами бухать?

– Возможно только Рыжего. Помнишь того парня, с которым мы тусили в Васи Лимона, он еще с такой рыжей шевелюрой, маленький и постоянно дергается, туповат.

– Может и помню, но вряд ли, я плохо запоминаю людей.

– Вот и пришли, – указал рукой Миша на волнообразные железные зелёного цвета ворота. Он в них постучал, после чего, поняв, что его никто не слышит, позвонил знакомому внутри храма Содомы, который, выйдя из дома, впустил наших героев в двор. Двор был полностью пуст кроме двух пакетов скверно пахнущего мусора у входной двери. Саша заметил, что здесь живут повзрослевшие, то не вышедшие из пубертатного возраста люди, так как отсутствовало хоть какое-нибудь хозяйство, ничего не росло кроме сорняков.

Михаил споткнулся в приёмной об чьи-то нерадиво брошенные кроссовки прямо посередине коридора, как будто человек очень спешил поскорее оказаться в другом месте. Пахло сигаретами и алкоголем, вызывая у вновь прибывших тошнотворное ощущение в лёгких.

– Да, меня решили не дожидаться, – сказал Майтанов и сел на единственную табуретку в прихожей, чтобы удобнее было снимать кроссовки, только купленные, поэтому они сильно жали ступню, из-за чего Саша испытал невероятное блаженство, ступая в носках по полу из досок.

– Вот дебилы, Ваня, не могут окно открыть, душно ведь, – проворчал Михаил и, сбросив обувь, влетел в комнату за коридором, предварительно аккуратно положил пакеты, из которой неожиданно загремел смех после тишины.

– А что с ними сделаешь? – сокрушался такой же худой, как и Миша, с ухоженной эспаньолкой кареглазый высокий, поглаживая свою канадку. Иван, так его звали, сказал это в спину Михаилу, разводя руками, затем обратился к Саше, – здоров. Я, как ты понял, Ваня, а тебя как величать?

– Саша, – лаконично сказал он, после секундного раздумья и разглядывания ладоней собеседника. Они оказались шершавыми, Саша это хорошо почувствовал, так как Иван сильно сжал руку, потому что не хотел оплошать перед новым знакомым, – интересно чем там сейчас занимаются?

– Да, мне тоже хочется узнать, – решился воспользоваться предлогом уйти от Ивана Майтанов, поэтому энергично засеменил по пустому коридору в комнату, где вовсю орудовал Миша.

Саша вошёл в комнату, тем самым обратив на себя взоры лет 22-25 5-х человек: Михаила, двух молодых парней и девушек. Девушки сидели на диване, обняв молодого мужчину с узким лицом и волосами, сплетёнными в хвостик, внешность которого напоминала японского синоби. Другой пацан был точь-в-точь как описывал его Миша – низкий, толстоватый с рыжими волосами и испуганно-заинтересованным взглядом.

– Знакомьтесь – это Саша, – сказал, как принято в подобных ситуациях, затем показывая пальцами приговаривал, – Антоха, Костя, Света, Лера.

– Привет, – сказал Саша и, поздоровавшись с каждым за руки, уселся как ни в чём ни бывало на диван, противоположно расположенный тому, на котором сидели выше перечисленные особы. Между одинаковыми запачканными обшитыми зелёным флоком диванами размещался низкий прямоугольный стол для патио, на котором нашли своё место мобильные телефоны, 3 пластиковые 1,5 литровые бутылки из-под напитков, при чём в 2 из них ещё оставалась темная недопитая влага, 2 пустые стеклянные бутылки из-под дешёвой водки, кальян с потухшими углями и трубкой, валяющейся на полу, пачка сигарет, забавная забитая мусором пепельница в фигурке льва.

– Ну и душно тут у вас, как будто в маршрутке в час пик, – сказал Саша, чтобы хоть как-то разбавить вдруг возникшее молчанье с его приходом.

– Мы привыкли, – сказала Света, стройная блондинка с накрашенными ресницами, которые пока ещё не оказались на подушке или полу, тут уж как повезёт. Она была мила на вид благодаря обильному макияжу, и её тёмно-серые глаза уставились на Сашу, которого это несколько не смущало. Лера также выглядела достойно своей подруге, имея даже преимущество – девушка не была накрашена, делая тем самым себя и свои черные длинные шелковистые волосы ещё более соблазнительными.

– Ну у нас хотя бы бабка даёт открыть окно. Да, Мишаня? – довольный своим остроумием повернул голову в сторону Миши, нисколько не извиняясь своим взглядом.

– Я открыл окно, а не твой рот, так что заткнись-ка, а то порцию детского питания получишь. – сказал Вейпиченко, доставая из пакета бутылки с алкоголем, от вида которых всех присутствующих загорелись глаза. Михаил одну бутылку оставил на столе, другие в пакете собирался унести на кухню

– Ну всё, всё, я же пошутил, зачем так сразу по больному бить? – обиделся Антон, тяня руки к Мише, не давая ему так просто сбежать.

– Не выёбывайся быдло, и тогда будет счастье в твоей душе, – умиротворённо говорил Миша, подавая в руки Антона алкоголь

– Базару ноль, – только ответил Антон.

– Вот это я понимаю, хороший человек, – сказала Лера, бесцеремонно открывая банку с пивом. Все согласились и, пристроив к своим рукам по одному напитку, выпили за здоровье всеуважаемого нынче человека. Молодые люди не любили придумывать тосты, побыстрее бы уже насытить жажду.

– Кальян закончился, верно? – спросил Саша, пытаясь поднять трубку. – Какой табак делали?

– Dark Side с лимоном и мятой, – ответил Ваня – ответственный за забивку кальяна. Таких людей, как Иван, которые могли сделать кальян или приготовить “корабль”, очень ценили т всегда брали на мероприятия.

– Ого, я не пробовал такое сочетание, жалко, что не успел прийти, – огорчённо сообщил Саша.

– Не парься, это дерьмо обосанное не то, что людям, собакам давать жалко, – с гримасой отвращения заявил Коля, пытаясь успокоить Сашу, думая, что Майтанов действительно расстроен отсутствием испытать новые ощущения.

– Заткнись, Рыжий, вечно ты скажешь всякую фигню, аж блевать тянет, – гневился Антон.

– Как раз для таких, как ты, и создан был этот вкус, – злорадствовали девушки, хлопнув в ладоши друг другу.

– Нормальный табак был, просто немного крепковат для тебя, малыш, – сказал Антон Коле.

– Мы не курим сигареты, поэтому мы не привыкли к такому крепкому табаку, хотя он хороший, – ответила наконец серьёзно Саше Лера.

– Если хочешь, можно будет сейчас ещё раз кальян забить, я только новый Дарк Сайд с грейпфрутом купил – бомба, – сказал Иван, который всё время, что находился в комнате, подпирал проём двери по своей привычке.

– Будет очень хорошо, могу помочь тебе в этом, – сказал Саша, взял в руки аппарат и вместе с сообщником пошёл на кухню. На кухне царствовал Михаил, который разглядывал продукты в холодильнике, представляющие собой старый забытый всеми богами кефир, который если бы был открыт, то запах, исходящий из хранилища, не стоит представлять, его сравнивать стоит с всякими мерзостными штуками из серии игр Резидент Эвил. Также на полке находились 3-х литровая кастрюля с недоеденной кашей внутри и сникерс, который после недолгих раздумий с ехидной улыбкой взял Вейпиченко, показав его товарищам знак молчания.

– Я пойду к ним в комнату, а вас оставлю тут повеселиться, можете не стесняться, я никому не скажу, – пошутил Миша, забирая с собой бутылку 5-ого коньяка и бутылку кока-колы.

– Спасибо большое за заботу.

– И тебе не скучать.

Как только Михаил ушёл, Иван достал из ящика спрятанный резервуар с табачными листьями внутри и начал очень мелко их резать на дощечке ножом. Саша тем временем снял чёрную решётку с печки и крышку конфорки, после чего положил на неё уголь, заранее зажгя огонь. Оставалось только ждать, когда нагреется уголь, поэтому новые знакомые разговорились, делясь впечатлениям о пока что единственном общем интересе – кальянах. Были упомянуты и сорта табаков, виды кальянов, кто в каких заведениях бывал и т.д.

– А ты вообще чем занимаешься? – спросил Саша, глядя то на Ваню, который утрамбовывал мелко порезанный табак в чашу, то на свой разгорающийся уголь.

– Сейчас пока нигде, месяц назад в магазине продавцом работал – забросил, пока деньги есть – работать не хочу, мне скучно, – сказал Иван, не отрываясь от своего дела, полностью концентрируясь на нём (настолько, насколько это возможно, дело это не шибко сложное и умозатратное).

– Ты неплохо кальян забиваешь – видно, что умеешь это делать. Ты раньше в кальянной работал?

– Да.

– А почему ушёл? Работа не плохая, платят относительно хорошо, так ещё популярность какую никакую имеешь?

– Да заебало меня всё, особенно когда по праздникам кальянная забита отмечающими, а ты с грустным ебалом должен им угождать, – совершенно спокойно рассказывал об этом Иван, но чувствовалось, что гнев внутри так и кипит, просто он холодный. – А ты чем занимаешься или работаешь? Я здесь многих безработных вижу.

– Я военный. Сейчас отпуск, поэтому могу себе позволить появляться в подобных местах, правда совсем скоро отпуск закончится…

– Когда именно?

– Через 3 дня.

– Печально. А как тебе вообще служба, не напрягает?

– Работа военным – ещё более-менее штука, дело не пылкое, сильно тебя не напрягает. Главное, чтобы начальник попался не заёбистый, тогда всё пойдёт как по маслу. Платят хорошо, мне вот уже выдали квартиру. С деньгами всё в порядке, только есть один минус – живёшь ты некоторое время безвылазно в казарме или училище, только в выходные бывала возможность выйти в город, да и то особо не погуляешь, ночью ты должен быть в своей койке. Но да хер с ним, можно в 36 лет уйти на пенсию с 3-мя квартирами, устроиться где-нибудь на гражданке на лёгкой работе, получая при этом солидную пенсию, и жить припеваючи.

– А как же возможная война? Не напрягает, что в случае чего станешь просто пушечным мясом.

– Да так, фигня, сейчас почти нет войн, так что оказаться на ней маловероятно, – сказал об этом Саша, стараясь как можно спокойнее казаться собеседнику, хотя внутри так всё и сжималось.

– Понятно, – только сказал Иван. Его не особенно интересовало, кем работает Саша, но он, имея опыт работы с людьми, знал, что о таких вещах люди чаще всего охотно расскажут, если, конечно, не стыдятся этого. Ему, как и большинству людей, не нравилось неловкое молчание, поэтому часто говорил о не интересующих его вещах, чего не следовало бы делать, так как чувствуется неискренность в словах, что более отдаляет людей.

– Держи уголь, – сказал Иван, кладя разожжённый уголь до нужного состояния на крышку чаши. Затем товарищи взяли с собой готовый кальян и пошли обратно в комнату.

Вернувшись в комнату они увидели, как все сидели и играли в дурака на символическую сумму, которая не сможет затянуть пояс, но добавит интерес к игре. Саша захотел присоединиться к игре после окончания партии, поэтому сразу выбил себе место возле Михаила. С ним Саша мог быть спокоен, что он не будет подсматривать в карты, что достаточно часто случалось, так как каждый хочет побеждать, а некоторые люди не побрезгуют любым способом забрать лавры.

Так прошёл целый час за игрой в дурака, пока не закончились деньги у самого неудачливого игрока – Рыжего. Ему всю игру не везло с мастями, поэтому с учётом неблагосклонности к его персоне и не слишком изворотливому уму шансов на благоприятные исходы партий не было. Во время подобных неудачливых игр Константин слышал в свою сторону следующие шутки: “Обычно говорят, что не везёт в картах, повезёт в любви, но ты являешься доказательством, что это ложная поговорка, потому что тебе нигде не везёт”. Костя, хоть ему и не нравились подобные оскорбления, всё равно смеялся, так как, во-первых, считал, что ему просто не везёт, а не глуп, во-вторых, считал, что быть таким шутом – не такая уж плохая роль, правда ты в таком случае не получаешь уважения, но многие глупости тебе прощаются, которые не миновали жизнь Константина. Именно по причине частого совершения детских ошибок его брали в качестве друга такие люди, как Антон, которые на фоне такого бесхребетного и бездарного индивида, как Рыжий, могли бы блеснуть остроумием и отвагой. По этой же причине девушки общаются с более страшненькими подругами.

– Санёк, ты блефоватор ещё тот, – сказал после завершающей партии Антон.

– А то, ты меня ещё не видел на сцене школьного спектакля, когда мне нужна была пятёрка по матану – играл лучше чем Джонни Депп.

– При такой ситуации каждый из нас крутой актёр.

– Но лучше всех – Рыжий. С самого времени притворяться тупым, на это не каждый способен, – грубо и примитивно поизмывался Михаил, что не могло бы не вызвать в 90% случаев вызвать смех, если бы не наглость, с которой были произнесены эти слова, что все зашумели. Единственным, кто не смеялся, был Иван и то потому, что его не было в комнате, так как он отходил на кухню поменять угли на кальяне.

– Да ладно вам, реально хватит над ним подшучивать, сколько можно? – пожалела Костю Валерия, когда тот вышел из комнаты под предлогом справить нужду.

– Это уже было не подшучивание, а издевательство, не надо так больше делать? – солидарен был к словам Леры Саша. Он обладал мягким неконфликтным характером, добрым отношением к людям, которые достались к нему от матери. В этом Лера и Саша были похожи. Майтанов, сказав, что негоже издеваться над Костей, убил 2-х зайцев – очистил душу от мук совести и добился хорошего расположения со стороны Леры.

– Ты просто его не знаешь, сейчас он просто говорит глупости, а обычно их делает, поэтому так сильно нас заебал, – сказал Миша.

– Он ко мне подкатывал, я его несколько раз отшивала, но Рыжий всё равно не унимался, пока я не сказала одному моему знакомому поговорить с ним. Рыжий ко многим пытался подкатить, но все его игнорили, – сказала Света. Ей очень не нравилось, когда люди, как она выражалась, тупили. Вполне возможно, что Светлана сама себя считала глупой, так как частенько на себя злилась из-за неправильно сказанного слова или поступка. Поэтому, видя ещё большее несовершенство, чем у неё, пыталась компенсировать собственную слабость за счёт слабости других, самоутвердиться.

– А на сколько сильно он вам не нравиться? – спросил у девушек Антон.

– Если бы нам предложили переспать с ним или с огурцом, мы бы выбрали овощ, – ответила Света.

– То есть Рыжего?

– Ха, я тебя прочитала ещё до того, как сказала.

– На самом деле он чуть более привлекательный, чем ты, Тоха – сказала Лера, прекрасно зная, что Антона бесило, когда его так называют.

В комнату одновременно зашли Костя и Иван, держа в своих руках большие порции алкоголя. Все опять обрадовались и зашумели, так как понемногу внутренности освобождались от всей этой дряни.

– Ну чтож, самое время начать играть в «я никогда не делал». Все будут в неё играть? – спросил сиплым голосом Антон после большого глотка дешёвого конька.

– Я пас, – сразу открестился от этой затеи Саша.

– Я тоже не буду, – сказал Костя, хотя его слова не восприняли всерьёз, как и он свои. Дело в том, что уйдя в туалет, он на самом деле в него не пошёл, а подслушивал за дверью. Рыжий надеялся, что ошибается, когда думал, что над ним издеваются, но шпионская слежка не оставила ни единого шанса его самооценке (как будто она у него была). Ложкой перца в бочке дёгтя для Константина было то, что он попался на глаза Ивану во время наблюдения за масонским ложем.

– Саша, а ты почему не будешь играть? – спросил Миша.

– Потому что мы друг друга отлично знаем, поэтому будем задавать друг другу неудобные вопросы, тем самым ничего нового не зная о друг друге, но в глазах других будем выглядеть полными идиотами и извращенцами.

– Ладно, кто начинает?

– Я могу первым. Кстати, а на что играем? Как обычно на желание и до 4-х загибаний пальцев? – спросил Антон.

– Да.

– Я второй, – сказал Ваня.

– Я третья, – сказала Лера.

– Я четвертая, – сказала Света.

– Я пятый получается, – завершил распределение Михаил, потирая от удовольствия руки.

Стоит рассказать о правилах этой игры. Каждый участник говорит всем о том, что никогда не совершал в своей жизни. Те люди, чьи имели честь заниматься этим, загибали пальцы на руке. Проигравшим считался человек, который загнёт первым большее количество пальцев и ему доставалось за это, как правило, особое наказание.

– Так, с чего начать… Я никогда не делал татуировок, – первым открыл ящик Пандоры Антон.

– А ты хотел сделать татуху? Например, перекрасить свой хуй в чёрный цвет, может так он будет казаться большим.

– О-о, это удар ниже пояса.

– Пошли нахер, – смеялся Антон. Все подняли руки, поэтому Антон сказал:

– Получается я один не испачканный? Света, Лера, покажите мне тогда свои татухи, а то они у вас, я смотрю, спрятаны хорошо.

– Иди нахер, – хором сквозь смех сказали девушки.

– Окей, так… я никогда не бывал в походе, в смысле, не ходил группой куда-то в лес, на речку.

– Я был, – сказал Михаил.

– Я и, а где ты был? – спросила Света у Миши.

– Это было давно в школьном лагере. Нас собрали за город, ты не поверишь, ягоды собирать, вот там вот в лесу мы пробыли 2 недели без ничего вообще кроме палаток, костра, мухоморов и медведей, под которым я подразумеваю препода, такой сукой был. А ты где была?

– Я 2 года назад с подругами ездила отдыхать в городе, нашли группу людей, которые могли нас взять на экскурсию по кавказским горам. Я с подругой решила съездить, как потом оказалось, отменными ребятами и провели лучшую неделю из всего отпуска.

– Круто.

– Везёт.

– Так, теперь моя очередь. Я никогда не играла на музыкальных инструментах.

– Неожиданный вопрос, – сказал Антон, загибая один палец. – Я на укулеле научился играть, когда ходил в музыкальную школу. Четыре года потратил на это дерьмо!

– Раз ты так не доволен, почему 4 года отдал? – спросил Александр.

– Потому что получал много ништяков. Во-первых, я мог прогуливать основную школу, во-вторых, выдаётся диплом, который мне помог при поступлении в технический вуз, не спрашивайте меня, как это работает, я сам в ахуе. А ещё наиболее талантливых учеников, в число которых я входил, отправляли бесплатно за границу, в Чехию, например.

– Ну и как там, круто? – спросила Лера, пододвинувшись ближе к Антону, очень интересно было ей послушать о стране из уст человека, побывавшего в ней.

– Да, вполне, крутая. Я был в одном городе и то на 3 дня, но всё равно Прага меня впечатлила, такой красивый город, как Питер. Если Прагу с каким-то городом из России и сравнивать, то это с Питером, по атмосфере похожи.

– Верно, ведь все мы знаем, что объединяет русских и чешских девушек, – подмигнул Иван девушкам, намекая на склонность девушек к предоставлению своих интимных услуг за деньги, за что получил 2 поднятых безымянных пальца в свой адрес.

– Эту сторону я не успел изучить, тем более что я тогда был пиздюком, – искренне сожалел Антон.

– У тебя есть возможность это исправить, прямо здесь и сейчас, – шутил Михаил.

– Нет, я не такая, – пародировал голосом не очень умной и самовлюбленной женщины Иван.

– Но мы то такие, – в шуточной форме сказала правду Лера, рассмешив всех.

– Я никогда не трахался в жопу, точнее нет, меня никогда не трахали в жопу, – лукаво глядел Михаил на то, как Света и Лера с высоко поднятыми головами загибали пальцы.

– Ну это прям беспроигрышный вариант, я хотел его сказать, – сказал Антон, давая «пять» Мише.

– Вы даже не представляете насколько, – стараясь как можно незаметнее загнуть палец сказал Иван.

– Ты меня напрягаешь, – сказал Миша, отодвигаясь от Ивана, с которым сидел рядом.

– Сходи-ка за чипсиками, чтобы я не напряг твою попку, когда не надо будет. Ну, предлагаю отметить пройденный первый круг.

– Принято единогласно, – сказала Света и опрокинула голову, показывая, словно преподаватель студентам-медикам на лекции, как кадык ходит ходуном. Вейпиченко, который услышал призыв у выхода из комнаты, подошёл к столу, выпил быстро и немного и отправился за чипсами.

– Я никогда не делал пластическую операцию, – сказал Антон, когда все оказались в сборе, потянувшись за чипсами в пачке, находящейся в руках довольного и расслабленного Саши.

– Промах, я идеальная, – сказала Света, маша перед носами присутствующих указательным пальцем.

– Это пусть всякие лохушки их делают, родились некрасивыми, вот и пытаются подражать нам, красоткам, – сказала Лера, гордо выпятив грудь. К слову, показывать там было что.

– Денег нет? – сочувствовал Антон.

– Мы девушки умные, прекрасно понимаем, что бухло выйдет гораздо дешевле.

– Особенно, когда за него не платишь.

– Вы сейчас допиздитесь, девушки, молчите, т-с. Я никогда не делал… у меня никогда не было секса в машине.

– Ля ты чёрт, ты специально нихуя не делаешь, чтобы потом всем руинить в подобных играх? Прекрати ржать, скотина, – возмущался Михаил, вслед за остальными загибая палец.

– Просто я аристократичный человек и не предаюсь плотским утехам в хлеву.

– У тебя просто машины нет, вот и весь твой понт.

– Да, – всплакнул Иван.

– Света, продолжай.

– У меня никогда не было секса с 4-мя партнёрами, – сказала Света, – серьёзно, ни у кого не было?

– Надо было про 3-х спрашивать.

– Не-е, эт у меня было.

– А соврать не пробовала?

– Тут стыдно пиздеть.

– Я никогда не делала кунилингус… Всё с вами понятно, парни, только Ванёк нормальный да Светка – умничка, – махнула рукой Лера.

– Мы люди свободные, что хотим – то делаем, – загадочно улыбнулась Света.

– Света, ты, кстати, проиграла, а так жаль, самое интересное только началось.

– Как-то быстро всё закончилось, надо ещё сыграть.

Все оживились и засмеялись.

– Ладно, делайте со мной, что хотите, хоть я по игре и проиграла, но по жизни то я яркая звезда, – пафосно говорила Света, впрочем, очень иронично, что в не вызвало никакой реакции кроме улыбки.

– Да-да, не переживай, мы сделаем, что захотим, – переглянулись молодые люди.

– Света, выйди нахуй, пожалуйста, нам надо решить, какую кару тебе преподнести, грязная блудница, – сказал Антон, сопровождая своим взглядом её задницу. – Пуская она бахнет коньяк с водкой и тем старым кефиром в холодильнике.

– Давайте без кефира, а то Света совсем размякнет, – мимикой и интонацией сигнализировал