скачать книгу бесплатно
Рождённые в горах. Звёзды помнят лица
Тёма Китаев
Истории хотят жить – давняя поговорка, что передавалась с уст в уста. Сказки ожили, оставив родные свитки. Одни лишь звёзды помнят лица погибших, потерянных…А демоны ждут Солнечного затмения, чтобы истребить драконов. С голубого мака вновь опадёт лепесток, но обрушится на землю он криками боли.
Тёма Китаев
Рождённые в горах. Звёзды помнят лица
«В конце концов, мы сожалеем только о тех шансах, которыми не воспользовались, об отношениях, которых мы боялись иметь, о решениях, которые слишком долго не принимали.»
Льюис Кэрролл
Всем, кто не побоялся измениться, как Риа и Трюггви
Пролог. Ранее.
Легенда о демонах.
Шаги отдавались колкой болью. Топ-топ-топ-топ. Холодная трава под обувью неприятно похрустывала, а леденящий ветер бил в лицо, как бы останавливая идущего. Но тому было безразлично. Он шёл, ведомый зовом сердца туда, где должна вершиться судьба горы и всех, кто её населял.
Бьёрн не прикрывал лица, хотя холод царапал кожу. Мужчина, казалось, даже не дышал – его грудь не двигалась, а ноздри не раздувались. Хмурые глаза безразлично искали что-то между стволами деревьев, окружающих его повсюду.
В наплечной сумке приятно шелестела береста и звенел металл. Топ-топ-топ.
И вот он вышел на маленькую поляну, разбавляющую кольцом пустоты непроглядную чащу. Ноздри сразу расширились, а Бьёрн закашлялся. Три ночи в пути давали о себе знать.
Упав на колени, охотник дрожащими руками потянулся к твёрдой сумке, покрывшейся коркой льда, какой сам был полностью облеплен, и стал развязывать неподатливый шнурок. Это оказалось сложным делом. Негнущиеся пальцы не слушали Бьёрна.
Когда же наконец получилось сделать это, он достал свиток с торчащей из него чёрной лентой и развернул пергамент. Слова легенды набросились на мужчину, как только он их увидел, и поплыли по замёрзшему языку:
– «До веков и до первых зим, когда и суши на водной глади не лежало, странствовали по мёртвому миру Демоны. Они убивали всё, к чему прикасались, даже самих себя. Они жили ради смерти и не позволяли чему-либо зародиться. Проходили времена, и из всего мёртвого на дне морском росли острова, вскоре переросшие в огромные куски земли. С ними Демоны не могли ничего поделать – всё это уже было мертво. Им пришлось смириться с этим.
Настали века, когда демонов осталось совсем мало – по глупости они уничтожили слишком много себе подобных и не смогли предотвратить зарождение первого дракона!
Едва вылупившись, тот стал сеять жизнь. Он создавал живое – леса, горы, животных и птиц. Разнёс по небесам облака и заставил землю извергать пламя.
Привыкшие к своему распорядку жизни, где не было ничего, кроме вечных мучений и горечи, Демоны слишком поздно заметили это. Лишь когда первые зелёные горы окутали воздушные просторы, а по небесам поплыла воздушная вода, Демоны нашли дракона и попытались прикончить того.
Но то было непростое создание. Оно умело летать, отчего демонам никак не удавалось достать до него. Не спускаясь на землю, тот продолжал творить, пока демоны старательно всё уничтожали.
Прошли новые века, драконов стало больше. Жизнь витала ПОВСЮДУ! Летали бабочки, росли ромашки, высились горы и из шустрого ручья пили ледяную воду олени.
И всюду летали эти драконы. Демоны не могли это терпеть. Они наблюдали за самым первым драконом и день, и ночь, но хитрый ящер никогда не садился на землю. Убить Демоны хотели именно его, ибо другие не могли того же, что и он.
И вот момент настал. Влюблённый в прекрасную дракониху, он впервые ступил на землю, чтобы слиться с ней в светлой любви. Демоны сразу же воспользовались этим и чёртовой дюжиной набросились на обоих ящеров, чьи тела истлели на ветру…»
Бьёрн раскашлялся ещё сильнее, чем прежде. Слова легенды завладели им и будто сами себя поведали. Они же его и вели всё время. От этого сильно сдавливало горло. Зрачки же закатились, оставив только белые очи.
Как только слова закончились, живот скрутило, а из глаз потели слёзы. Искушение прочитать злосчастную легенду спало, возвращая мужчине власть над собой.
Когда Бьёрн откашлялся, земля под ним оледенела. Он, еле как, поднялся на ноги, упираясь о ближайший древесный ствол и стал ждать чуда.
История хочет жить
Земля почернела, а трава в миг зачахла. Поистине пугающая сила! Воздух вокруг завибрировал, отчего Бьёрн вновь повалился на землю, когда схватился за голову, что разрывалась на сотню мелких осколков.
Замутившимся сознанием и ослабшим зрением мужчина увидел, как из земли вытекла чёрно-фиолетовая масса. Едва завидев Бьёрна, она стала подползать к нему, принимая форму человека.
Когда демон коснулся лба Бьёрна, разрушая – убивая – его сознание, перед охотником уже стоял Скутт. Он произнёс всего одну фразу, после чего удалился, оставив Бьёрна погибать в холоде:
– Ненавижу тебя, как и ты меня. Благодарен тебе столь же, сколь и ты мне будешь…
После услышанных слов Бьёрн провалился в забытье, где бесконечно долго падал. Иногда мелькали образы вечных деревьев, запутывающих его в лесу. Падение закончилось жёстким приземлением на шершавую простыню. Тут пахло травами и домом. Домом, который он предал…
* * *
Сон. Радужные волны, расползающиеся от неё в далёкие дали, переливающиеся изумрудным пересветом, рвали пространство. Они делали больно. Но было так хорошо…
Это были силы, покидающие владелицу. Она лишилась слишком многого, чтобы теперь вернуться в свой родной мир такой же, какой из него добровольно и ушла. И всё ещё теряла себя по мелким крупинкам, уплывающим в далёкие дали…
Иногда она вздрагивала, а глаза открывались. В эти моменты она видела свой дом. Она мечтательно вспоминала о нём, то со сладким привкусом, то с нетерпимой горечью. Грузные запахи трав пробивались даже во сны, увлекая за собой. Но и они не могли вернуть старуху к прежней жизни.
Иногда та просыпалась, когда на неё смотрели люди, но не успевала разглядеть их лиц.
Волнение крепко держало её рот закрытым. Она хотела предупредить свою девочку, свою Рию о том, что… Но она никак не могла вспомнить, почему так сильно волновалась все последние годы, чего страшилась и остерегалась. Каждый раз воспоминание ускользало.
Так она и лежала в другом мире и этом, стараясь вспомнить о чём-то важном.
* * *
Взвивались в воздухе хвосты,
Крылья всюду хлестали.
Переломались в край все мосты,
Времена смерти настали.
В драконьем мирке все суетились. Тысячи драконов не знали, куда себя деть и, толкаясь в воздухе и на земле, сбивали друг дружку с лап.
Демоны! Всюду демоны! – вопил кто-то.
Что делают войска, когда всюду творится беспредел!? – ворчал второй.
Замолчать всем! – Пепел пытался утихомирить целый мир. – Вы только мешаете!
Но дракона, что совсем недавно стал отцом, никто и слушать не хотел. Тогда рядом с ним вырос отец. Он огромной тенью накрыл почти всех собравшихся. Его величество и изящность заставляли молчать.
Всем стоять! – голосом твёрдым, как камень, приказал Главарь рёвом. – Я отвечу на все ваши вопросы, но только, прошу вас, ПОМОЛЧИТЕ! – он выглядел замученным и истощённым.
Некоторые драконы остановились. Все стали слушать вожака грома драконов. По правую лапу от Главаря стоял Пепел, а по левую, подобно пуме, сидел Новобранец и окидывал присутствующих незримым и пугающим взглядом.
Как бы вы не возмущались, святоогненные справляются со своими обязанностями отлично. Они и сейчас сражаются с демонами в ущелье. Лишь первым удалось пробраться на гору. – Рычал вожак как можно громче, чтобы его могли слышать в каждом уголке любой пещеры. – Конечно, если это единственный их ход…
Отец… – Пепел поник и теперь полузакрытыми глазами буравил Главаря. – Неужели кто-то узнал их легенду? Мы ведь надёжно спрятали её…
Сынок, всю жизнь, что я прожил, я свято верил в то, что любые истории, как и всякое живое существо, хотят жить. С каждым годом я убеждаюсь в этом всё больше. Даже наша легенда. Разве она не сама собой приносит нам нового человека? – ответил Главарь. Он вспомнил о Человеке в плаще и позвал его. – А ты где, Потерявший имя?
Из груды драконьих тел послышалось невнятное бормотание. Драконы расступились. Человек в плаще, всё это время сдавленный между ними, свалился на мягкую траву и выругался, ударившись копчиком.
– Амур, давно ты мылся!? – разгневанно спросил Человек. – Я чуть не задохнулся!
Тише ты. Нам сейчас не до споров. – Попросил Главарь. – Что ты думаешь по этому поводу?
– Ого, вы спрашиваете меня? – удивился он голосом, напоминавшим рычание. – Вам же прекрасно известно, что свиток с легендой хранился у меня.
Да, хранитель обоих легенд. – Задумчиво протянул Главарь. – Прошлый Человек в плаще спрятал её почему-то у тебя, поведав после этого и нашу легенду. Ловко он это придумал. – Главарь старательно не произносил название легенды, будто противился её существу.
– Иногда мне кажется, что вы знаете о моей жизни больш-ш-ше, чем я сам. – Человек отряхивался от пыли. Он сделал шаг вперёд, чтобы пропала потребность в крике, но вокруг его ноги уже обвилась пара травинок, из-за чего мужчина упал. Он снова выругался и, вызвав дар орудия, освободил себя от растительных оков.
Никто не знает себя самого ближе, чем кто-либо другой. – Возразил Главарь. – Увы, с тобой немного иной случай. Легенда, как и подобает, забрала твою память, оставив лишь бледные образы. Попав в наш мир, ты полностью потерял прошлую жизнь. А мы её и не знали никогда.
– Почему легенду передали мне? Зачем её понадобилось передавать мне? К чему?
Истории хотят жить – вновь повторил Главарь. – Ладно, если ты не можешь ничем помочь, то лучше расскажи, как там яйцо моего сына и его драконихи. Оно в надёжном месте?
– Ну-у-у. – Человек в плаще сцепил руки и отвернулся от Главаря, желая убраться отсюда, как можно скорее.
Погоди, ты не знаешь, где оно!? Ты его потерял!? – разозлился Пепел. Дракон подлетел к Человеку и мордой уткнулся ему в лоб, извергая клубы дыма. – Отвечай!
– Да не… Не стоит беспокоиться! Я передал его, как мне кажется, нужным людям. – Ответил Человек в плаще, сглотнув ком, подступивший к горлу, и отпрял от жаркой морды Пепла. Драконы не любили отдавать яйца людям. Очень не любили.
Отдал людям!? – удивился дракон и зарычал. – Да ты в своём уме, старик?
– Это правильные люди – они владельцы даров жизни и действия. С ними яйцо может проклюнуться быстрее. – Объяснил Человек.
Ты знаешь, что я не буду сдерживать свой гнев, если узнаю, что с моим ребёнком что-то случится!
– Да-да, знаю. Можешь не напоминать. – Человек уже изрядно вымотался. Вся эта драконья суета сильно морила. – Можно я пойду?
Ему очень сильно хотелось побыть наедине. Лишь в такие моменты он мог узнавать себя вновь. Часто его никто не видел часами, пока он сидел в какой-либо тёмной пещере на сияющем грибе и размышлял о жизни.
Иди. – Распорядился Главарь. – Потом расскажу тебе всё.
Только Главарь понимал страдания Человека. Они оба имели за спинами огромную жизнь, но мало что помнили истинными красками. В этом они нашли друг друга. Главарь иногда присоединялся к Человеку в плаще – Человеку, потерявшему имя – и молча лежал рядом с ним, пуская кипячёные слёзы.
Новобранец остался слушать весь разговор, чтобы передать его воюющим собратьям. Сегодня его первый раз вытянули с поля боя с того момента, как он столкнулся с демонами.
Пепел, как и Человек, решил удалиться. Отец всё равно поведает ему обо всём важном. Куда важнее для него сейчас было самочувствие Травинки. После рождения яйца она сильно ослабла и ещё не могла ходить. Он носил ей пищу и согревал пещеру. Вместе они волновались о судьбе драконёнка и ждали его рождения.
Как себя чувствуешь? – спросил он, подойдя к драконихе.
Спасибо, всё в порядке. Мои крылья уже шевелятся и не болят, а лапы ломит не так сильно, как прежде. – Любовно ответила Травинка. – А что там творится?
Пепел присел рядом с ней, как принято сидеть горному льву и начал рассказывать обо всём, что сам слышал, а потом и о том, что по этому поводу думал. Совсем скоро Пепел прилёг к Травинке. Так они незаметно и уснули под ласковые урчания.
Глава первая.
Кто я и кто ты?
Трюггви сидел на пороге своего дома и прятал лицо в ладонях. Между пальцами текли маленькие ручейки слёз. Если пару часов назад он и подумать не мог о том, что между ним и Рией могут быть какие-либо секреты, то теперь его волновало одно: что ещё она скрывает.
Помимо этого, он корил себя за то, что сам не поведал девушке о своих тайнах. Он не мог оправдать себя, да и не хотел. Виноват – значит виноват.
Как только сожгли последнее сердце, а Незнакомец передал им яйцо, Трюггви вернулся домой и сел на холодную деревянную ступень, стараясь отдалиться от Рии. Чувство вины отталкивало его от неё, насильно оттаскивало за волосы.
Риа забрала яйцо себе, а о дальнейшей его судьбе парень не знал. Теперь девушка наверняка сидит у Эйвы и пытается помочь той как-либо. А он просто сидит и ревёт тут.
Да… Так плохо ему ещё никогда в жизни не было, об этом он мог сказать точно. Вся деревня видела, как они использовали свои дары. Наверняка, все сразу поняли, что прежде Трюггви и Риа с Эйвой скрывали их.
Ещё этот человек из леса… Это ведь за ним он гнался в тот раз, когда набрёл на оленя. И разговаривал тот, получается, с Рией… А та и не призналась Трюггви потом, лишь умело удивилась.
И что делать? Прийти к ней и попросить прощенья? За что? Он чувствовал не только вину, но и обиду. Она ведь тоже ничего ему не сказала. Хотя, он мог поставить себя на её место… Значит, она тоже могла?
А сейчас она одна, в окружении презирающих её женщин, пока лунный серп прорезает небо, крутится вокруг старухи Эйвы и пытается как-то её привести в чувство.
Костёр всемогущий! Да ведь, как ей, должно быть, сложно!
Трюггви вскочил с порога, вытер все слёзы рукавами рубахи и сделал всего один шаг, прежде чем засомневался. Долго стоять у него не получилось – дар на правой руке засиял и сам понёс парня вперёд.
– Эй! Я думал, мы на одной стороне! – удивился Трюггви.
Магия драконов хоть и обладала какими-то слабыми мыслями и чувствами – выбирала себе носителя, перебирая всевозможные варианты или не помогала, когда ей не хотелось, – но ответить своему носителю никак не могла. Поэтому дар, ярко всколыхнувшись, погас, давая Трюггви возможность поступать, как сердце велит.
Парень осмотрелся. До дома травницы было ещё далеко. Он проглотил скопившуюся слюну, сделал глубокий вдох и зашагал.
Пока он шёл до двери, мысли его перекатывались из одной стороны в другую. Сначала он хотел помочь, потом сомневался. Боялся, в конце концов! Сердце билось, как бешенное.
Он занёс кулак для стука, но рука никак не решалась на удары. Ноги тоже подвели – Трюггви шатался и трясся. Опустив руку, он взвалил её на дверную ручку и открыл дверь.
Всё оказалось так, как он и предполагал: трое женщин и Риа возились с Эйвой, лежащей точно в той же позе. Из-за сильной суеты никто его не заметил.
Пройдя вдоль стены, он оказался позади Рии. Её волосы пышной косой сползали по уставшей спине. Дрожа, как от самого страшного холода, парень сделал пару шагов к Рие.
– Принесите ещё пару тряпиц. Поставьте воду на огонь. – Устало указывала она женщинам.
Рататоск и Дэлл пошли выполнять поручения. Маррин же сидела у постели мужа и тихо плакала, не замечая никого вокруг.
Шаг, ещё один, третий… И между ними не осталось никакого расстояния. Стоило Трюггви протянуть руку, и он дотронулся бы до плеча Рии. Стоя на месте, он думал над тем, что сказать, как начать разговор, как утешить. Вместо всего этого, когда даже собственные мысли надоели, он медленно обнял её.
