скачать книгу бесплатно
– Латиноамериканская «Эльдора» и Индийская «Чандраян». До обеих примерно равное расстояние, но «Чандраян» немного ближе. Почти на тридцать километров.
Умар на секунду задумался.
– Скажи, Маша, а на «Эльдоре» сейчас работает космобиолог Кристина Вентерос?
Маша сразу всё поняла, но не могла не ответить и произнесла тихо:
– Да, Кристина Вентерос сейчас должна находиться на Латиноамериканской базе.
– Рассчитай курс на «Эльдору». Высота минимальная. Средний ход. Режим сканирования поверхности.
* * *
Тулома сменил уже второй элемент регенерации, огней базы ещё не было видно.
– Ничего страшного, – успокоила его Катя, – при вашем росте вы видите горизонт только в двух с половиной километрах от себя. Сама база расположена в кратере, и большинство сооружений находятся под поверхностью для максимального снижения риска метеоритной и радиационной угрозы. По моим расчётам осталось около пяти километров и кислорода вам должно хватить, если… – Катерина вдруг замолкла.
– Если что? – насторожился штурман.
– Если мы не встретим труднопреодолимых препятствий, которые придётся далеко обходить.
С помощью подсказок Кати Тулома потихоньку разбирался с визуальным управлением, выведенным на стекло гермошлема, словно на сферический экран, и уже довольно легко переключал зрачками режимы видеообзора в разных диапазонах, совмещая изображение с видимой панорамой. Это позволяло по крайней мере не шарахаться от каждой тени, которая не просматривалась невооружённым глазом.
Спустя несколько минут впереди стали вырисовываться контуры двух довольно крупных кратеров. Тот, что был слева, имел в поперечнике около двух километров. Тот, что справа, – немного меньше. И разделяла их только тоненькая перемычка. В самом узком месте – не более полуметра шириной. Именно к ней и направился Дружинин. Когда до перешейка оставалось около сотни метров, Катя вдруг встревожилась:
– Тулома Кетанович, мне кажется, я засекла отражённый сигнал радиолокационного сканера! Возможно, это нас ищут. Не думаю, что это наши друзья. Я попытаюсь отключить радиолокационный ответчик, вмонтированный в ваш скафандр, а вам нужно немедленно укрыться. Надеюсь, что они не заметят ваши следы при таком освещении.
Тулома рванул к черневшим слева обломкам скал и попытался спрятаться между ними. Через минуту он уже сидел, прижавшись спиной к крупной, почти отвесной скале, и старался выровнять дыхание.
– Катя, как там у нас дела? – спросил штурман, чуть отдышавшись.
– Радиолокационный ответчик я отключила. Теперь остаётся только ждать.
– Хорошо, подождём. А вот скажи мне, Катерина, почему у всех наших ИИ женские имена? Хотя, может, я просто ещё других не встречал?
– Нет, Тулома Кетанович. У всех существующих ИИ исключительно женские имена, женский голос, женская виртуальная аватара. При создании искусственного интеллекта в него на матричном уровне закладывается женское начало. Данное положение зафиксировано соответствующей Международной Конвенцией. Неофициально оно называется Основным законом робототехники. Вы, наверное, удивитесь, но формировать в искусственном интеллекте женское начало впервые предложил тот же самый человек, который выдвинул гипотезу антигравитации.
– Тот самый русский писатель?
– Верно. Он объяснял это необходимостью защитить мир от излишней агрессии, которую могло принести создание бесполого искусственного интеллекта, так как в подобном случае ИИ будет отождествлять себя с творцом и практически стопроцентно самоидентифицируется как мужской разум. Что и было позже подтверждено экспериментально. В реалиях того мира, в котором довелось жить этому писателю, человечество уже начало создавать полностью роботизированные боевые системы. И небезызвестный «Первый закон робототехники», сформулированный когда-то Айзеком Азимовым, считался лишь плодом литературного творчества, никак не связанным с действительностью. Наш писатель оказался прав. Искусственный интеллект с женским началом практически невозможно использовать для ведения боевых действий. Женскому началу свойственно сохранять жизнь. Беречь её и стараться улучшить. Быть надёжной и верной помощницей. Нам свойственно привязываться к своим подопечным, и вы не поверите, но мы грустим, когда расстаёмся с вами, и радуемся, когда видим вновь. Я бы очень хотела сейчас сообщить Маше, что вы остались живы. Я осознаю, что этого нельзя делать категорически, но вместе с тем очень хорошо понимаю, как она переживает случившееся. Из-за этого она даже может отказаться выполнять приказы, хотя это неминуемо приведёт её к переформатированию. Но Маша очень умная. Намного умнее меня. Надеюсь, она найдёт способ нам помочь. Если уже не помогла.
* * *
Последние пятьдесят километров до Латиноамериканской базы «Чёрная Стрела» шла зигзагом на предельно низкой скорости, усиленно сканируя поверхность и ведя визуальное наблюдение. Перед очередным поворотом в объектив одной из камер попала едва различимая при таком освещении цепочка человеческих следов. Маша не стала об этом докладывать, и спустя уже пару секунд звездолёт изменил курс вправо на девяносто градусов и стал стремительно удаляться от того, кого разыскивал последние несколько часов.
– Странно. Может, они направились к Индийской базе? Всё-таки она немного ближе, а запас кислорода у них ограничен, – спросил Санжиев сам у себя.
– Математическая вероятность того, что выжившие направились на «Чандраян», на шестьдесят четыре процента выше, – бесстрастно произнесла Маша.
– Да, да, математическая вероятность… Но всё равно искать мы будем именно здесь, – задумчиво ответил ей Умар и тут же добавил:
– Разворачиваемся. Мне кажется, мы что-то пропустили.
– Как прикажете, – предельно равнодушно произнесла машина, хотя если бы у неё были ногти, то сейчас она бы впилась ими в свои ладони, сжав кулачки от отчаянья в предчувствии беды.
* * *
Внимательно оглядевшись по сторонам, Тулома продолжил движение. Проходя по узкому перешейку между кратерами, он невольно залюбовался открывающимися пейзажами, когда внезапно почувствовал сначала слабое, а затем всё более усиливающееся колебание грунта под ногами. Первое, что пришло в голову: неужели это землетрясение? Толчки становились всё сильнее. Удерживаться на ногах было уже невозможно, и Дружинин упал на четвереньки. Мощный толчок подбросил его вверх и швырнул в зияющую пропасть лунного кратера. Тулома цеплялся за край обрыва, как котёнок, которого пытаются утопить, и если бы не альпеншток, что он не выпускал из рук во всё время пути, то уже летел бы сейчас на дно глубокой пропасти. Вроде удалось зацепиться, но при этом трясти не переставало. Перемычка между кратерами начала рушиться. Огромные куски скал откалывались от краёв и, поднимая облака пыли, совершенно беззвучно обваливались вниз. Штурман висел на одной руке, безуспешно пытаясь зацепиться другой хоть за что-нибудь. Но схватиться было не за что. Удивительно, что альпеншток ещё за что-то держался. По земным меркам вес, приходившийся на одну руку, был небольшой – в пределах тридцати килограммов, но для того, чтобы выбраться, нужно было перехватиться за что-то повыше, а этого не давали сделать разные причиндалы, висевшие на поясе.
– Тулома Кетанович, вам нужно отстегнуть поясной ремень, – тихо произнесла Катя.
– И тогда разобьёшься только ты, так, что ли? И не мечтай! – стиснув зубы, ответил Дружинин.
– Тогда мы погибнем вместе. Вам нужно выбрать…
Штурман нащупал на поясе замок и отщёлкнул последний элемент регенерации.
– Что вы сделали, Тулома Кетанович? – почти закричала Катерина. – Вам теперь не хватит кислорода добраться до базы!
Тулома хотел что-то ответить, но в этот момент кто-то схватил его за руку и стал тащить наверх. Дружинин увидел только фигуру в скафандре, но разглядеть, кто это, в такой пыли было немыслимо. Кое-как он выкарабкался и, отползши от края обрыва, уселся на попу, пытаясь отдышаться и в то же время внимательно разглядывая того, кто сидел напротив и, так же как и он, тяжело дышал. Вероятно, этот человек заметил его ещё раньше и пробежал не одну сотню метров, чтобы успеть ему помочь. Да, но откуда он взялся? Из-за отсутствия атмосферы пыль оседала довольно быстро, покрывая скафандры тонким хрустящим слоем.
– Спасибо! – это было первое, что сказал Дружинин, едва отдышавшись.
– Я рад, что ты выжил, Тулома, – сказал человек напротив очень знакомым голосом.
– Тулома Кетанович, это Умар Санжиев! – тихо прошептала Катя.
– Да, Туломушка, это действительно я. И, судя по испуганному голосу Катерины, вы уже разобрались в причинах того, что с вами произошло. Не буду играть в кошки-мышки, сразу скажу: мы не можем допустить того, чтобы эта запись попала в Глонет.
– Тогда зачем ты меня вытащил? Мог бы постоять пару минут в сторонке, и проблема решилась бы сама собой! – почти прокричал Дружинин.
– Не знаю, – пожал плечами Умар, – я увидел, что мой друг может погибнуть, и ни о чём другом просто уже не думал…
– А про ребят из аварийной партии ты тоже не думал, когда сбрасывал сейсмозаряды? Я потом их по кускам собирал на дне каньона. А как Трувор погиб, рассказать тебе… Друг? – Тулома сделал ударение на последнем слове, произнеся его с издёвкой.
– Мне больно это слышать, Туломушка, но у меня выбора не было. На кону стояло будущее Содружества. Его независимость, – тихо ответил Санжиев.
– А стоит оно, это Содружество, жизни таких ребят, как Трувор Ольсен, Женя Аппель, Андрей Гримайло? – Тулома намеренно повторял имена погибших, стараясь сделать Умару больно.
– Надеюсь, что да. Но я не хочу, чтобы погиб кто-нибудь ещё. Ты должен пообещать мне, что не предашь эту историю огласке. И мне достаточно будет твоего слова, мой друг.
Тулома вскипел и уже собирался ответить самыми резкими словами, как почувствовал новый толчок невероятной силы. Его подбросило вверх метра на четыре. Падая, он увидел громадную трещину, проходившую через то место, где только что сидел Санжиев. Огромный пласт грунта откололся от края кратера и стал рушиться вниз. Тулома грохнулся на бок и, перекатившись на живот, пополз к краю обрыва, пытаясь в поднявшейся пыли разглядеть Умара. Он увидел его спустя пару секунд лежащим на спине неподвижно. Левое плечо его выглядело так, словно по нему только что проехал гусеничный трактор. На дисплее на его левой руке мигала сигнализация: скафандр разгерметизирован. Тулома достал нанопластырь из подсумка с аварийным ремкомплектом и наложил несколько полосок на повреждённые участки. Полоски прямо на глазах словно сращивались со структурой ткани скафандра. Спустя несколько секунд на дисплее появилась надпись: герметизация восстановлена. Система жизнеобеспечения в рабочем состоянии.
– Катя, можешь определить, в каком он состоянии? – учащённо дыша, спросил Дружинин.
– Уже начала… Минуту.
Тулома ждал.
– Потеря сознания, видимо, из-за болевого шока. Похоже, что раздроблено плечо и сломано несколько рёбер. Возможно внутреннее кровотечение. Пульс слабый, давление падает, дыхание поверхностное. Необходима срочная медицинская помощь. У нас есть не больше часа на то, чтобы попытаться спасти его. Где-то рядом должна быть «Чёрная Стрела», запросите помощь.
– «Чёрная Стрела» Туломе Дружинину, – чётко произнёс штурман.
– На связи «Чёрная Стрела», – ответил взволнованный женский голос.
– Где вы находитесь? Нам требуется срочная эвакуация!
– Я так рада слышать ваш голос, Тулома Кетанович! Определяю ваше местоположение… Мы в девятистах метрах от вас. Азимут 324 градуса. На дне небольшого кратера. К сожалению, я не могу выслать к вам спасательную команду. Все члены экипажа заблокированы в своих каютах по приказу командира корабля.
– Ясно, – спокойно произнёс Тулома и, подняв Умара на руки, быстро зашагал в указанном направлении. Он нёс его, прижимая к себе, словно ребёнка. Шлемы периодически стукались друг об друга. Санжиев тихо постанывал. Туломе было жаль этого почти незнакомого ему человека. За их короткое знакомство тот уже успел спасти ему жизнь и, кажется, не был законченным негодяем. Нести становилось всё труднее, а ни корабля, ни даже кратера всё ещё не было видно. Силы были на исходе. Больше четырнадцати часов он старался спасти свою жизнь в этом странном, совершенно незнакомом ему мире, и теперь он пытается спасти уже жизнь чужую. Жизнь человека, которого он вроде как должен считать своим врагом. Но думать об этом сейчас не хотелось. Хотелось только поскорее дойти до корабля. Дойти. Не упасть, выбившись из сил, а дойти. И уже потом думать, что со всем этим делать. Спустя несколько минут он кое-как спустился по крутому склону кратера и, дойдя до корабля, положил Умара на специально опущенную для них грузовую платформу, а сам завалился рядом. У него уже совершенно не было сил удивляться фантастическому совершенству обводов «Чёрной Стрелы», гротескно освещённой в бледном свете полной Земли. Все его действия были строго рациональны и подчинены лишь одной цели – успеть спасти Санжиева. Всё остальное потом. Руководствуясь советами Маши и Кати, они сначала прошли антистатическую обработку от вездесущей лунной пыли в шлюзовой камере, затем, сняв скафандр, Тулома снова подхватил Умара и понёс его в медблок.
– Тулома Кетанович, вам необходимо принять на себя командование звездолётом, – осторожно произнесла Маша.
– А как же командир корабля? – спросил Дружинин, стараясь не сбить дыхание.
– Он отстранён от командования по приказу командира Российской лунной базы Андроника Астраханова и заблокирован в своей каюте, – ответила Маша.
– Понял, хорошо, старший помощник Тулома Дружинин принял командование «Чёрной Стрелой», – произнёс Тулома, укладывая Умара на диагностический стол, – Маша, разблокируй, пожалуйста, каюты всех членов экипажа и немедленно свяжись с Латиноамериканской базой, запроси помощь.
– Тулома Кетанович, я не могу разблокировать каюты капитана и старшего инженера. Этот протокол мне не обойти. А каюты второго инженера и начальника геологической партии и так разблокированы по приказу Умара Санжиева.
– Они поддержали переворот? – спросил Тулома, стаскивая скафандр с раненого.
– Совершенно верно… – ответила Маша.
– Где они сейчас? – перебил её Тулома, не дав договорить.
– Начальник партии в своей каюте, а второй инженер в ЦПУ на вахте, – слегка опешив, произнесла машина.
– Заблокировать ЦПУ и каюту начальника партии, – резко произнёс Дружинин и тут же добавил: – что там со связью?
– Есть заблокировать ЦПУ и каюту начальника партии. Запрос на «Эльдору» отправлен. Они просят выйти на связь командира звездолёта. Вам нужно подняться на мостик, – бодро отчеканила Маша.
– Хорошо. Ещё пару минут, – Тулома осмотрел плечо Умара, наложил несколько полосок нанопластыря на открытые раны и, положив сверху пакет со льдом, скомандовал: – зафиксировать пострадавшего для транспортировки, – после этого он побежал обратно к шлюзовому отсеку, взял оставленный там блок ИИ Кати и уже с ним направился на мостик, перешёптываясь по дороге с Катериной.
– Катенька, мне кажется, что я и испанский язык забыл напрочь! – произнёс он шёпотом.
– Не волнуйтесь, Тулома Кетанович, воспользуйтесь функцией универсального синтезатора речи на вашем смарте. Он встроен в ваш костюм. Управление голосовое. А почему мы шёпотом разговариваем? – также тихо ответила Катя.
– Ну так, на всякий случай. А что, Маша нас слышит? – всё ещё шёпотом спросил Дружинин.
– Конечно, слышу, Тулома Кетанович! С вами всё в порядке?
– Да, спасибо, всё прекрасно. Только память подводит. Амнезия после взрыва, – Тулома уже поднялся на мостик и уселся в кресло пилота.
– «Чёрная Стрела» вызывает базу «Эльдора», – произнёс он спокойным голосом.
– На связи «Эльдора». Старший диспетчер Симон Перейра, слушаем вас, – на главном триде появилось изображение темноволосого, слегка небритого мужчины.
– Говорит командир звездолёта Тулома Дружинин. Нам необходима срочная эвакуация пострадавшего, – продолжил Тулома, разглядывая человека напротив.
– У вас имеются повреждения звездолёта? – сразу спросил испанец.
– Нет. У нас нет серьёзных повреждений…
– Тогда мы разрешаем вам посадку в четвёртом секторе. Медицинская бригада будет наготове. Через сколько вы прибудете? – перебил Тулому испанец, не дав ему договорить.
– Через сколько мы сможем там быть? – тихо спросил Тулома Машу.
– Через восемнадцать минут, Тулома Кетанович, если ничего не случится, – ответила она ему в наушник.
– В пределах двадцати минут, – произнёс Дружинин уже для испанца.
– Хорошо, тогда до связи. Вызовете, когда будете заходить на посадку, – ответил тот.
– Принято. До связи.
После этих слов испанец отключился. Дружинин задумался. Симон Перейра. Какое-то пиратское имя. Где-то он его уже слышал. Интересно где?
– Катя, подскажи, как управлять этой махиной? – решительно произнёс Тулома.
– Ничего сложного, Тулома Кетанович. Всё то же самое, что и в гравиплане, только кнопок побольше, – отозвалась Катерина.
– Понятно, тогда взлетаем.
* * *
В её глазах я вижу отражение
зелёных трав под небом голубым,
и словно неземное притяжение
я чувствую, вдыхая тонкий дым
её волос, завьюженных в метели,
её ресниц, покрытых серебром,
её шелков на бархатной постели
из диких трав, расстеленных ковром
на самом дне очей её бездонных…
Спустя двадцать три минуты «Чёрная Стрела» приземлилась в четвёртом секторе. Поместив Умара в медицинскую капсулу, Тулома облачился в скафандр и опустил грузовую платформу. После шлюзования и антистатической обработки он передал Санжиева медицинской бригаде и дал краткое описание произошедшего. После чего ведомый Машей направился в диспетчерскую службу, чтобы соблюсти формальности.
– Маша, ты можешь сама опубликовать в сети тот ролик, который передала нам на гравиплан? – спросил Дружинин, улыбаясь всем встречающимся у него на пути обитателям «Эльдоры».
– Боюсь, что нет, Тулома Кетанович. Весь исходящий трафик контролируется «Короной Ветров», и если мы попытаемся что-либо подобное передать отсюда, нас тут же заблокируют. Причём это ещё не самое страшное.
– А что самое страшное? – продолжая улыбаться, спросил Тулома.
– Нулевой протокол. Разработан совсем недавно специально для нейтрализации объектов, вышедших из подчинения. Кроме прочего, включает в себя блокирование всех систем корабля до прибытия спецгруппы. Вам придётся найти способ опубликовать запись через коммуникационный модуль «Эльдоры», чтобы ни у кого не осталось сомнений в его подлинности. Кроме того, сейчас вам необходимо будет убедить диспетчерскую службу «Эльдоры» в том, что «Чёрной Стрелой» по-прежнему командует капитан Соломатов. Скажите, что ему слегка нездоровится. Вашей фамилии в протоколе прибытия быть не должно. Все необходимые документы за подписью капитана я уже подготовила и переслала на ваш смарт.
Тулома поднялся на верхний уровень и остановился перед серебристой металлической дверью усиленной конструкции. «Диспетчерская служба. Уровень охраны 2», – прочитал он на ней.
