Потому что нас много

Она скорчила гримасу.

– Это как-то сложно. А мысли у вас общие?

– У меня и других Бобов? Нет. Когда кто-то клонирует Боба, новый клон просыпается с теми же воспоминаниями, которые были у его родителя в момент создания копии. Но после этого каждый из нас идет своим путем.

– Ух ты. Не уверена, что я бы с этим справилась. Жизнь и так сложная.

– А если бы это была загробная жизнь? – улыбнулся я. – Прежде чем стать репликантом, Изначальному Бобу пришлось умереть. Насколько я знаю, после смерти особых перспектив нет.

– С другой стороны, тебе перестают звонить родственники.

– Знаешь, у нас ведь есть один не-Боб. Генри Робертс – австралийский зонд-репликант.

Она скорчила гримасу. Возможно, это была гримаса неодобрения.

– Угу. Говорят, у него не все дома.

– Ну, в самом начале у Генри возникли проблемы с сенсорной депривацией. Мы уже научились их решать. У новых репликантов, скорее всего, все будет нормально. – Я искоса посмотрел на нее. – Хочешь вступить в наши ряды?

– Нет, просто любопытно.

Стефан поднял бровь.

– Бессмертие – это неплохо, – заметил он.

43

Разговор

Райкер. Март 2178 г. Солнечная система

– Здравствуйте, мистер Викерс.

Человек в экране видеосвязи на секунду удивился, но быстро взял себя в руки.

– Я поражен. Думал, вы так и не поймете, что происходит. Похоже, мне не стоило надеяться на то, что вы просто уничтожите друг друга.

Я улыбнулся ему так, как кошка улыбается птичке – одними зубами.

– Угу. Вы такой работящий муравьишка. Мы выяснили, что теракты в Бразилии – тоже ваших рук дело. Полагаю, вы рассчитывали спровоцировать еще одну войну и, может, убить еще больше людей. Так что те погибшие тоже на вашей совести.

– У них была возможность уйти из жизни добровольно, – отмахнулся Викерс. – Наш долг – помочь им. Вы все равно не поймете.

– Вряд ли вы стремитесь хоть кому-нибудь это объяснить. Думаю, ваши «объявления» вы делаете, просто чтобы потешить самолюбие, а не потому, что хотите кому-то помочь или кого-то просветить.

Викерс ухмыльнулся.

– Уже переходишь к оскорблениям? Я был более высокого мнения о тебе.

– Не льсти себе. Это не словесный поединок – ты недостаточно важная птица, чтобы вступать с тобой в переговоры. Я просто хочу удовлетворить свое любопытство, – сказал я, сохраняя нейтральное выражение лица. Я не хотел ничем его радовать. – Кстати, мне кажется, что вся эта тема с ДУЛО – скорее инструмент для тебя, чем дело, за которое ты борешься. Такие, как ты, ни к кому не присоединяются – разве что в тех случаях, когда организация может принести тебе пользу. Так какая у тебя цель?

По лицу Викерса мелькнула тень раздражения.

– Если хочешь знать, репликант, то я – твой создатель. Я изобрел системы репликанта, в которых ты находишься – системы, которые ВЕРА украла без зазрения совести. Ты не имеешь права существовать, ты не должен жить. ДУЛО – подходящий инструмент для того, чтобы уничтожить тебя.

– Вряд ли членам ДУЛО понравится, что вы их использовали.

– Не будь столь наивным, репликант. Они знают, что у меня собственные устремления. Они используют меня, а я – их.

– А что при этом получает посол Джерролд?

– Джерролд вместе со мной работал над созданием систем репликантов. Когда вы похитили их, то обокрали не только меня, но и его. Джерролд был более заинтересован в финансовом вознаграждении – он такой ограниченный, – но его ненависть приносит мне пользу.

Я кивнул. Теперь у меня было почти все, что нужно, кроме одного – разрешения.

– Знаешь, Гомер покончил с собой. Не смог жить с тем, что вы заставляли его делать.

– Отлично. Значит, он получил по заслугам.

Разрешение получено.

– А люди, которых ты убил в Бразилии и в других местах? Их тебе не жаль?

– Кажется, на этот вопрос я уже ответил, – сказал Викерс и снисходительно улыбнулся. – Может, скажешь что-нибудь интересное до того, как я продолжу борьбу за твое уничтожение? Остановить меня ты не сможешь. Для такой задачи ты не годишься.

– Хм… Прежде чем позвонить тебе, я написал твое имя на противокорабельном снаряде, – сказал я. – Он прибудет на место секунд через двадцать. Посмотрим, пригодится ли он для этой задачи.

Не переставая улыбаться, Викерс покачал головой.

– Ты промахнешься. Ты уничтожишь штаб-квартиру ДУЛО, но не меня.

Я склонил голову набок.

– О нет, ты меня не понял. Еще один снаряд летит и туда тоже. Но тот, про который я говорю, приближается к точке, в которой находишься ты, – она в пятидесяти пяти километрах к северу и двух километрах к востоку от базы ДУЛО. Объект выглядит, как обычный красный домик.

Улыбка на лице Викерса погасла. Он раскрыл глаза от удивления и повернулся к окну – к тому самому окну, благодаря которому беспилотники подтвердили, что он находится именно там.Никто не в силах предусмотреть все.

– Если ты веришь в какого-нибудь бога, тварь, советую быстренько с ним переговорить. И еще: отправляйся в ад, сволочь!

Викерс вскочил со стула ровно в тот миг, когда прибыл снаряд. Пятьсот килограммов высокопрочной стали врезались в дом на второй космической скорости. Снаряд не сможет создать воронку, которая поспорит с Аризонским кратером, но для борьбы с паразитами он годится. Видеокартинка исчезла: все, что находилось в квадрате, было уничтожено. В ту же секунду в пятидесяти с лишним километрах к югу появился второй кратер. Кстати, в Новой Зеландии скоро будут два новых озера.

В окне, расположенном чуть сбоку, Билл, Чарльз и Ральф медленно зааплодировали.

* * *

– Столько красивых слов, но если тебе это выгодно, ты готов начать бомбардировку Земли, – сказал Джерролд, свирепо глядя на меня из окна видеочата.

Перед началом сегодняшнего заседания ООН я заявил о фактическом уничтожении ДУЛО.

Я не мог понять, блефует ли Джерролд или ему просто показалось, что мне ничего не известно о его связях с ДУЛОМ. В любом случае я был не в том настроении, чтобы играть с ним в кошки-мышки.

Я встал, уперся ладонями в стол и наклонился к камере. Открыв рот, я вдруг понял, что от ярости не могу произнести ни слова. Если бы в тот миг у меня был под рукой снаряд, Джерролд бы погиб.

Я слегка заморозил свой аватар и сделал несколько глубоких вдохов, а когда взял себя в руки, то мрачно посмотрел на Джерролда.

– Слушай, ты, надутый вонючка. Мой друг умер: твой приятель и бывший коллега – при твоем содействии – довел его до самоубийства. Людей в Бразилии вы убили только для того, чтобы он мог достичь своих мерзких целей в политике, а ты – унять боль в своей заднице. Опять же, ты прекрасно об этом знал и одобрял его действия. Из-за вас более половины человечества прямо сейчас на голодном пайке. Поэтому я не собираюсь терпеть твое лицемерие и выслушивать твою болтовню. Просто я пока не решил, позволю ли я твоим соотечественникам линчевать тебя, или же тебя нужно поднять в космос и выбросить из шлюза. Ну давай, ляпни еще что-нибудь, гнойный кусок дерьма. Давай. Скажи хоть еще одно слово.

Я яростно посмотрел на него. Ни один делегат ООН даже не кашлянул. Выдержав паузу, я оскалился и презрительно посмотрел на Джерролда.

– Если завтра ты появишься здесь, я перехожу к плану Б. Это я так, для справки.

Изящным жестом я отключил связь.

Чарльз ухмыльнулся.

– Слушай, да ты страшен в гневе.

Я был слишком расстроен, чтобы улыбаться, поэтому просто пожал плечами:

– Это ему за Гомера.

44

Бейсбол

Билл. Март 2189 г. Эпсилон Эридана

– Эй, отбивала-отбивала, э-э-э-эй, отбивала.

– Это хоть раз сработало? – ухмыльнулся Говард, глядя куда-то в поле.

– Такая традиция! – крикнул Боб. – Не спорь.

Я исполнил идеальный бросок снизу вверх. Говард замахнулся битой, но по мячу не попал.

– Третий страйк. Переходим.

Пожав плечами, Говард создал себе бейсбольную перчатку и побежал в поле. В последнее время нам удавалось практически набрать людей для игры в скраб[6], но мы никогда не знали, будет ли у нас две полных команды. Мы все, как и Изначальный Боб, обычному бейсболу предпочитали скраб, так как в нем каждый стремится достичь своей личной цели.

Кое-кто из нас мог даже попасть по мячу.

Я перешел на место принимающего, а Локи занял позицию подающего. Все остальные двинулись по кругу, занимая новые места. Марвин приготовился отбивать подачу. Локи закрутился на месте и метнул мяч прямо над площадкой.

Приблизительно в трех метрах над площадкой.

Игроки в поле неодобрительно загудели. Я встал.

– Ну да, тренировался ты, как же. И вот так ты играешь после тренировки?

– По крайней мере, мяч теперь летит в нужном направлении.

– Угу. Чтобы у других отбивающих был шанс хотя бы раз ударить по мячу, я разрешаю Гуппи в отдельных случаях вмешиваться. Сделай так, чтобы мяч летел на высоте человеческого роста, ладно?

Я кивнул Марвину.

После следующей подачи Марвин отбил мяч в поле между центральным и правым защитниками. Говард и Простачок посмотрели друг на друга: каждый рассчитывал, что действовать будет другой. И пока эти увальни решали, кому из них нужно потрудиться на этот раз, Марвин, не будь дурак, уже подбегал ко второй базе. А к тому моменту, когда они доставили мяч в центр поля, Марвин уже добрался до третьей и, ухмыляясь, показывал полевым игрокам нос.

Мы – по очевидным причинам – обладали одинаковыми спортивными талантами, поэтому все сводилось к тому, кто был сосредоточен на игре, а кто витал в облаках. Мы поиграли полчаса, как и договаривались, а затем отправились в паб.

Паб располагался в той же матрице, которая обрабатывала совет Бобов, так что мощности ее процессоров с избытком хватало на Бобов и на пиво. И на кофе для Обжоры, конечно.

Как всегда, разговор в конце концов зашел о работе.

Группа, которая окружила меня, хотела поговорить о Буллвинкле.

– Буллвинкль? Серьезно? – спросил Тор

– Почему бы и нет? – ухмыльнулся я. – Этой штуке нужна такая пропускная способность, что пришлось устанавливать внешний блок антенн. Я всего лишь немного поиграл с его внешним видом. Ты же видел фотки.

Говард усмехнулся.

– Да, его сложно принять за кого-то, кроме лося. Но, по-моему, ты слегка намудрил с пропорциями.

Кто-то засмеялся; другие – те, кто не видел фотографий, недоуменно посмотрели на меня.

– Так в чем задумка, Билл? – спросил Марио.

– Да это так, ерунда. – Я пожал плечами. – Это интересный проект, и, возможно, он принесет нам пользу…

– Он обеспечит наше физическое присутствие, – вставил Говард. – Я помню, как злился Райкер, когда работал с анклавами. А меня эта проблема бесит еще больше. Мы так часто взаимодействуем с эфемерами…

– Говард, пожалуйста, не используй это слово.

Я сурово посмотрел на него, и он на миг смутился.

– Я не хочу их оскорбить, Билл, просто…

– Тогда просто говори «люди». Да, термин не оскорбительный, но тем не менее он выражает презрение и постепенно приведет нас к мысли о том, что жизнь людей значит меньше, чем наша.

Говард бросил на меня отсутствующий взгляд и пожал плечами:

– В общем, я бы действовал гораздо эффективнее, если бы мог… ну… «ходить среди них». Когда ты выглядишь как огромная летающая мокрица и раздаешь приказы через динамик, это сильно ограничивает твои возможности.

– Политики так делают на протяжении многих веков, – буркнул кто-то.

– Это «жучок», а не «мокрица», – улыбнулся я.

– Есть слова и получше…

– Анатомический…

– Копрологический…

Я сурово посмотрел на собравшихся.

– Парни, если вы тут собрались ставить оперу Гилберта и Салливана, то я пошел!

Все рассмеялись, и напряжение спало. Но от этого разговора у меня осталось странное, не очень хорошее предчувствие.

В конце концов фанаты лося разбрелись и заговорили на другие темы. Я ходил по пабу и слушал, но в разговоры не вступал. Бобы обсуждали прибытие очередных кораблей с колонистами в систему 40 Эридана, вероятность успешного создания колонии на планете Машина Клоунов, флору и фауну Вулкана и Других. Я подошел к группе, которая заговорила о моем проекте по перемещению астероидов.

Марио умолк на полуслове и повернулся ко мне:

– Билл, нас заинтересовали твои пластины с двигателями. Какой у них максимальный размер?

Я ухмыльнулся: это была одна из моих любимых тем.

– Прямо сейчас мы, вероятно, могли бы сдвинуть что-нибудь вдвое меньше Цереры – то есть объект около пятисот километров в диаметре. Но вектор будет малюсенький, в районе сотой доли g. – Я немного подумал. – Максимальный размер?.. Чтобы усилить давление, нужно добавить новые пластины, но при этом управлять их взаимодействием становится все сложнее. Правда, это обычная задача для инженера. Мы учимся настраивать двигатель так, чтобы основная часть энергии расходовалась на перемещение груза, а не на удержание пластин на месте. Пока что никакого теоретического максимума мне найти не удалось.

– То есть рано или поздно мы сможем двигать звезды? – Марио ухмыльнулся, словно завзятый тролль.

Я рассмеялся.

– Ну да, где-то через миллион лет. «Теоретически возможно» не значит «легко».

Я кивнул группе и двинулся дальше. Другая группа обсуждала расширяющийся «пузырь» Вселенной Бобов. В принципе его радиус уже должен составлять почти сорок световых лет, но мы размножались лишь эпизодически – никто из Бобов не был особенно заинтересован в создании собственных клонов. Я пожал плечами. Возможно, появление Других все изменит.

Встреча продолжалась еще несколько минут, которые в нашем субъективном времени казались нам часами, а затем Бобы начали прощаться и исчезать из ВР. Хорошо поиграли. Ну ладно, на самом деле поиграли мы не очень, но зато послеигровое обсуждение удалось. Я улыбнулся. А ведь ради этого все и задумывалось.

* * *

– Я должен вам кое-что показать.

Гарфилд пытался скрыть ухмылку, но у него ничего не вышло. Ну ладно, значит, новость не плохая.

– Хорошо, Гар, я тебе подыграю. Что там у тебя?

– Мой ответ Буллвинклю. – Изящным жестом он открыл окно с видеозаписью. – Рокки!

– Это, скорее, не Рокки, а Родан.

– Слушай, если мы уж будем цепляться к мелочам… – рассмеялся Гарфилд, – то не будем забывать о том, что настоящий Буллвинкль был двуногим.

– Если цепляться к мелочам, то настоящий Буллвинкль – герой мультфильма. Ну так что, эта штука летает?

– В теории – да.

В трюме грузового беспилотника, все еще прикрепленный к своей подставке, стоял андроид. Метаданные подсказали мне, что беспилотник находится на поверхности Рагнарёка. Гарфилд открыл дверь грузового отсека, и я увидел голую, каменистую поверхность планеты. Его аватар замер, пока он переключал свое сознание и переходил в тело андроида. Затем появилось еще одно окно с видом из глаз Рокки.

Рокки отсоединил себя от подставки и, ковыляя, вышел на пустоши Рагнарёка.

Шагал андроид не очень изящно. На самом деле, это меня не удивило. Относительно разреженная атмосфера Рагнарёка требовала большой поверхности крыльев – даже при наличии мощной искусственной мускулатуры. Но андроид был нужен не для ходьбы.

Гарфилд встал поустойчивее, раскрыл огромные крылья и взлетел. Нескольких взмахов хватило на то, чтобы оторваться от поверхности, после чего он начал уверенно набирать высоту. Беспилотник связи не отставал, держа Рокки в центре кадра. Другая камера показывала то, что сейчас видит сам Рокки.

Если честно, то этот полет вообще не впечатлял. Беспилотники могли летать быстрее и выше, тратили меньше энергии и были более маневренными. Но судя по моему опыту с Буллвинклем, Гарфилд сейчас испытывал совсем другие ощущения, чем при управлении беспилотником.

Минуты две все шло хорошо.

Затем Гарфилд попал в зону турбулентности – может, налетел боковой ветер, а может, Гарфилд попал в нисходящий поток, кто знает? В общем, Рокки закрутило почти на девяносто градусов. Гарфилд решил выправить курс, и в результате его закрутило еще сильнее в противоположном направлении. Дальнейшие попытки Гарфилда взять ситуацию под контроль либо усиливали вращение, либо создавали дополнительный крен.

Наконец Гарфилд сложил крылья и перешел в свободное падение. При этом он перестал вращаться, но начал быстро терять высоту.

– Приятель, тебе нужно продолжить полет.

Как только эти слова вырвались из моего рта, я покраснел. Нет ничего хуже, чем изрекать очевидности.

– Спасибо, Билл, я попробую.

Гарфилд очень тактично отреагировал на мою оплошность. Я решил, что теперь выберу стратегию «заткнуть пасть».

Гарфилд чуть-чуть приоткрыл крылья, пытаясь обрести устойчивость. На несколько секунд это помогло, но затем поток воздуха растянул его крылья, словно раскрывающийся парашют. Все параметры поднялись до запредельных значений, и Гарфилд заорал.

Я вернулся в ВР и увидел Гарфилда: он сидел сгорбившись и обхватив себя руками. Взгляд у него был безумным. Он сделал несколько вдохов, а затем яростно посмотрел на меня.

– Похоже, с системой обратной связи мы перестарались. Мне было больно!

– В теории именно это нам и нужно, – кивнул я. – Но, возможно, ограничитель не помешает.

– Да, давай так и сделаем. – Гарфилд встал и осторожно потянулся. – Где Рокки?

– Все еще опускается. Но крылья, как и грудная кость, сломались. Вряд ли ты захочешь быть в нем в момент приземления.

Я открыл окно с видеотрансляцией с беспилотника, который, словно верный слуга, следовал за кувыркающимся андроидом. Снабдить Рокки парашютом Гарфилд не догадался, так что в скором времени андроид превратится в хлам.

Я посмотрел на Гарфилда, и он пожал плечами.

– Ну, убивает не падение… – сказал он с печальной улыбкой.

Рокки врезался в землю. Все индикаторы застыли, а микрофоны беспилотника уловили громкий, гулкий звук столкновения.

Я отправил грузовой беспилотник к месту падения и поручил ему собрать фрагменты андроида. Затем я повернулся к Гарфилду:

– Ну, и как это было? Если, разумеется, забыть о прискорбном финале.

– Это невероятно. Я летал – на самом деле летал, а не просто работал с панелью управления. Возможно, отчасти это похоже на дельтапланеризм.

Я улыбнулся: мне было прекрасно известно, как он сейчас себя чувствует.

– Это гораздо более реальная штука, чем ВР.

– Да, и это позволит Бобам взаимодействовать с физическим миром – то есть как существам, а не парящим в воздухе камерам.

– Ты прав, Гарфилд. В чрезвычайной ситуации мы даже могли бы использовать их вместе с беспилотниками связи – хотя, конечно, это будет полный бардак.

Гарфилд задумался, глядя в пустоту.

– Может, мы упускаем главное? Если довести проект до логического завершения, мы сможем заменить корпуса «Парадизов» на тела.

– Как механические версии шелки из романа Ван Вогта?

Эта мысль меня потрясла.

– Да, типа того, Билл. Возможно, мы – первые представители нового видаHomo siderea.

– Хм… Список текущих задач становится все длиннее. Давай сначала попробуем избавиться от летящего по пятам беспилотника, ладно?

Гарфилд улыбнулся и пожал плечами:

– Ты же знаешь, что будет дальше, верно?

– Что?

Он ухмыльнулся и выдержал паузу.

– «Рокки-2».

– Я тебя ненавижу.

45

Репликация

Говард. Август 2193 г. Вулкан

– Что?! Что тебе нужно? – Нахмурившись, Райкер откинулся на спинку кресла.

Я подождал, пока его эмоциональный всплеск закончится.

– Любая информация, связанная с созданием репликанта. У нас есть «железо» для репликантов и все такое, но маловато данных о процессе, в ходе которого ты превращаешь тело в запись.

– Какого дьявола? Зачем тебе это?

Я пожал плечами:

– Да так, без особых причин. Просто мне кажется, что у нас пробел в базе данных. Если прямо сейчас нам захочется создать нового репликанта, сделать это мы не сможем. Фактически мы – единственные репликанты.

Райкер мрачно взглянул на меня, и под ним на высоте пояса замигала надпись: «Не понимаю, шутишь ли ты или нет».

Я рассмеялся. Уилл редко шутил, особенно после случая с Гомером, но его шутки всегда были смешными.

– Говард, честно, что происходит?

– На самом деле, ничего, Уилл. Не думай, я не собираюсь немедленно кого-то реплицировать. Просто дело в том, что у нас есть только одно поколение людей, у которых можно получить эту информацию. Когда оно уйдет, у нас останется только обратное конструирование – со всеми неудачами и фальстартами, которые с ним связаны.

– То есть это никак не связано с доктором Шихи?

– Нет, не особенно, – невозмутимо ответил я.

Похоже, в Городе Бобов о личной жизни можно забыть. Но в любом случае мы с ней просто друзья.

– Мы просто друзья, – добавил я.

Уилл посмотрел на меня еще несколько миллисекунд, затем кивнул и отвел взгляд.

– Ладно, Говард, я поговорю с местными экспертами. Полагаю, ты уже пообщался с Кренстоном о том, какими сведениями обладает ВЕРА?

– Угу. Он, конечно, потребовал взамен тонну уступок – еще до того, как я выяснил, есть ли у него что-нибудь стоящее.

– Вот черт! – Уилл ухмыльнулся. – Что же ты сразу не сказал? Обставить Кренстона – идеальная мотивация.

Допив кофе, он кивнул мне и исчез.

Я так и думал, что этот вариант сработает. Но его нельзя было продавливать, иначе Уилл заподозрил бы неладное.

Я открыл историю болезни с меткой «Б. Шихи». Я изучил скан уже в сотый раз, надеясь, что в нем что-то изменится.

* * *

Лицо Кренстона в окне видеосвязи приобрело совершенно нездоровый красный оттенок. Я попытался подавить улыбку.

– Проклятье! На нашей территории появился твой товар. Я же говорил, что он нам не нужен. Я запретил тебе продавать здесь твое дьявольское зелье. Прекрати немедленно!

Он был в бешенстве – ругался и все такое. Великолепно.

– Проповедник Кренстон… ой, вы ведь теперь президент Кренстон, да? В любом случае, сэр, я не продаю и даже не предлагаю ни один из своих связанных с алкоголем товаров в Новом Иерусалиме. Однако ваши попытки контролировать их предложение, скорее всего, вызвали такой рост цен, что теперь выпивку доставляют из Шпицбергена самыми нестандартными методами. Да, я признаю, их уровень потребления действительно выглядит довольно высоким…

– Тогда положи этому конец!

– Разумеется, сэр. Я добавлю строчку на этикетке: «Не для перепродажи в Новом Иерусалиме». Это поможет, ведь контрабандисты всегда соблюдают закон.

Удивительно. Я и не думал, что его лицо может стать еще более пунцовым. Век живи – век учись. Но, похоже, что он еще не закончил.

– Кроме того, я подам официальный протест против того, что ты используешь технику колонии в личных целях. Ты присваиваешь себе результаты нашего труда.

Я восхищенно покачал головой.

– Во-первых, я сам создал все эти «пончики» и бесплатно передал их колониям. Во-вторых, я не использую ни один из них; я построил свой собственный «пончик». И, в-третьих, хотя на самом деле это и не важно, мы постепенно переносим производство на поверхность планеты. Как только это будет сделано, я передам «пончик» в распоряжение колонии.

– Ты ходишь по краю пропасти, репликант. Еще немного, и доступ к твоим родным будет ограничен.

Подобная тактика не стала для меня сюрпризом, но смириться с ней все равно было нелегко. Ответ у меня уже был готов.

– Господин президент, прежде чем мы отвезли вас сюда, вы подписали соглашение, дающее вашим гражданам определенные неотъемлемые права. Кроме того, вы лично заключили договор с Райкером относительно нашей семьи. Если вы нарушите хоть одно из этих соглашений, ситуация быстро накалится.

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, но затем Кренстон отвел взгляд.

– Хорошо. Пока что мы постараемся усилить охрану границ. Но это еще не конец.

Он протянул руку и выключил связь.

– Ого! – воскликнул Райкер в другом окне.

Я повернулся к нему:

– Вот уж действительно – «ого», Уилл. Может, подготовим для нашей семьи план бегства?

– Это один из вариантов. – На несколько секунд Уилл уставился в пустоту. – Другой – просто удалить раздражитель.

– Виски? – удивленно спросил я.

– Нет, олух. Кренстона.

Вот такой план мне был по душе.

46

Планета «Машина Клоунов»

Руди. Февраль 2190 г. Эпсилон Индейца

Я отправил сигнал Райкеру, чтобы проверить связь. Последние пару дней я делал это регулярно, ожидая того момента, когда смогу наладить постоянный контакт с ним в ВР. Мы уже несколько недель посылали друг другу письма, но у Бобов уже сложилась определенная традиция, по которой моментом прибытия считался тот миг, когда «путешественник» мог поддерживать сеанс ВР с «неподвижным» Бобом. Это было важнее, чем собственно появление в системе.