Пой, ласточка, пой!

– Нужно Изольде Татьяновне сказать, – заявила Наташа. – Что-то тут нечисто.

Наставница выслушала девочек и отправилась с докладом к директору.

– Объявляю тревогу! – воскликнул Глеб Жаннович и нажал на маленькую синюю пирамидку, что стояла на его рабочем столе. Тут же раздался оглушительный вой сирены, и в кабинете появились полицейские в форме.

– Что стряслось? – встревоженно спросил пожилой.

– Беда! – крикнул директор. – Аркадьевна исчезла.

– Найдем, – заявил молодой полицейский. – Собирайте поисковый отряд.

– Верно, – согласился с коллегой пожилой. – Нужны добровольцы, чтобы лес прочесать, Глеб Жаннович.

Директор закивал головой и дал распоряжение:

– Пойдете вы, Изольда Татьяновна, и Жорж Глафирович. Возьмите себе в помощь несколько ребят.

Наставница ушла, а в кабинет ворвалась Раиса Василисовна в слезах:

– Ограбили!

– Кого? – уточнил пожилой полицейский.

– Столовую обворовали! – всхлипнула повар. – Все, подчистую, вынесли! Чем я теперь детей кормить буду?

– Успокойтесь, – сказал молодой полицейский. – Идемте на место преступления и составим протокол.

Повар и полицейский спустились вниз и стали осматривать кухню.

– Так-так, – сказал парень. – Замок сбит. Что украдено из продуктов?

– Все! – заревела Раиса Василисовна.

– Поглядите хорошенько, может быть что-то осталось? Детей надо накормить и поисковому отряду что-то в дорогу с собой дать.

Раиса Василисовна хлопала дверками шкафов и радостно вскрикивала:

– Крупы целы! Яйца! Молоко!

Потом она заглянула в холодильник и засмеялась:

– Фарш не тронули! Я сейчас котлет наделаю.

– Отлично, – улыбнулся полицейский, – приступайте к своим обязанностям.

Парень вернулся в кабинет директора и отчитался перед старшим по званию:

– Кое-что из продуктов уцелело. Раиса Василисовна жарит котлеты.

Тут заглянул завхоз и доложил директору:

– Хулиганы с чердака исчезли.

– Вот все и выяснилось, – кивнул пожилой полицейский. – Они украли девочку, продукты и скрылись в лесу. Как будете готовы, сразу дайте нам знать. Мы возглавим поисково-спасательный отряд.

Судья сидела в своем кабинете и нервно покусывала губы.

– Растяпы! – отчитывала она полицейских. – Почему не доглядели?

– Виноваты, Клара Леопольдовна, – вздохнул пожилой.

– Готовы искупить, – промямлил молодой и низко опустил голову.

– Срочно! – выпалила судья. – Срочно найдите Оленьку!

Она изо всех сил дунула в свисток и указала рукой на дверь.

– Так точно, – хором ответили полицейские и испарились.

Судья немного повздыхала, а потом взяла в руки планшет.

– Так, посмотрим, – тихо сказала она. – Как там наша Аркадьевна поживает?

Она водила пальчиком по экрану и непрерывно удивлялась:

– Миллион роз! Пятьсот эскимо! Цирк!

Затем она прикрыла глаза и замурлыкала себе под нос:

– Потому что, потому что всех нужнее и дороже, всех доверчивей и строже в этом мире доброта.

В это время проснулись в лесу четыре огромных белых медведя и грозно зарычали. Только Аркадьевна, вот дела, даже глазом не моргнула и запела:

– Я от страха себя отучал постепенно, я отрекся от всех мелочей бытовых. И теперь каждый вечер на эту арену вывожу дрессированных тигров своих. Ап! И тигры у ног моих сели.

В ту же минуту медведи превратились в тигров, огромных-преогромных, и уселись у ног юной дрессировщицы.

– "Ап!" – себе говорю я, и делаю шаг, и делаю шаг, и делаю шаг. Ап! – напевала девочка и осторожно приближалась к хищникам.

Она почесала самого упитанного за ушком, и тот замурлыкал, как кошка.

– Толстый, – ласково сказала девочка и посмотрела на самого тощего тигра. – Доходяга?

Потом она дернула за хвост неопознанную зверюгу, и тот оскалил пасть, в которой не хватало зубов.

– Беззубый! – захохотала Аркадьевна и глянула на четвертого тигра, с лиловым пятном под глазом. – Драчун!

Тот незлобно рыкнул и опустился перед девочкой, приглашая ее сесть на него верхом.

– Мило, – хихикнула Аркадьевна и тотчас вскарабкалась на тигра. – Шагом марш в приют!

Хищники послушно шли строем, а девочка напевала песенку:

– Если долго, долго, долго, если долго по дорожке, если долго по тропинке топать, ехать и бежать, то, пожалуй, то, конечно, то, наверно, верно, верно, то, возможно, можно, можно, можно в Африку прийти!

Вдруг стало невыносимо жарко.

– Пить, – простонала Аркадьевна и полезла в мешок за водой.

Девочка поглядела по сторонам, но всюду были непроглядные джунгли. На плечо ей уселся зеленый попугай и выкрикнул:

– Пить!

– Мы что, в Африку попали? – испуганно прошептала Аркадьевна, разглядывая пальмы и скачущих обезьян.

Она вдруг вспомнила, о чем дальше в песенке говорилось, и воскликнула:

– Мамочка! Сейчас сюда пожалуют крокодилы с бегемотами! Нужно срочно что-то предпринять.

Аркадьевна крепко зажмурила глаза и стала думать, перебирая в памяти все песни, что знала.

– А представьте, что случилось: всё совсем наоборот. И у нас вдруг приключился необычный Новый год, – дрожащим голоском пропела девочка.

Пальмы тотчас исчезли, и с неба повалил снег. Аркадьевна задрожала и, стуча зубами от мороза, проговорила нараспев:

– А представьте, что случилось: всё совсем наоборот.

Тут же вернулось лето, и девочка умолкла, опасаясь еще какого-нибудь подвоха.

– Теперь буду думать, прежде, чем что-то спеть, – твердо решила она.

Поисково-спасательная группа, тем временем, была в сборе: воспитатели, полицейские и четверо детей. Жорж Глафирович поделился радостной новостью:

– Мне удалось отыскать карту местности, а еще самые точные часы в мире.

– Отлично, – сказал пожилой полицейский, – ведите нас.

– До поворота и направо, – громко объявил физик, – а там и до леса рукой подать. Пару часов ходу.

Он приложил часы к уху, а затем взглянул на циферблат:

– Сейчас одиннадцать. В тринадцать ноль-ноль мы будем на месте.

Отряд бодро дошел до поворота и свернул с дороги. Но прошло не меньше четырех часов, прежде чем на горизонте показались деревья.

– Замечательно, – обрадовался Жорж Глафирович и взглянул на часы. – Тринадцать ноль-ноль. Графиком!

Но радости на лицах спасателей не было. Все, как подкошенные, рухнули без сил в траву, отшагав вместо десяти километров двадцать пять. Да и лесом это место было трудно назвать, скорее березовой рощицей на склоне реки.

– Мне показалось, что время вдвое больше прошло, – сказал пожилой полицейский. – И где только физик карту эту откопал? Да и в точности его часов я сильно сомневаюсь.

– Я проголодаться успел, – кивнул молодой, – а это верный признак! У меня желудок каждые четыре часа еду просит.

Он прислушался к себе и хмыкнул:

– Вот, пожалуйста! Урчит, родимый.

Полицейский достал бутерброд с котлетой и съел его.

– Я лучше вздремну, – сладко потянулся пожилой и тут же захрапел.

Остальных спасателей тоже сморил сон. На счастье, к Жоржу Глафировичу пристала назойливая муха. Она ползала по его лицу и щекотала, пока тот не очухался. Физик резко сел, повертел головой и крикнул:

– Подъем!

Все тут же вскочили, удивленно переглянулись и почувствовали неловкость.

– Мы сюда не отдыхать пришли, – укорил Жорж Глафирович поисковую группу, зевая и потирая заспанные глаза. – Надо успеть до темноты прочесать лес!

В роще затрещали сухие ветки, и стали доноситься возгласы:

– Ау! Аркадьевна! Отзовись!

Спасатели старательно заглядывали под каждый кустик, только вот искали они пропавшую девочку не в том лесу.

– Что-то тут неладно, – сказала Наташа.

– Не случилось ли чего с нашей Аркадьевной? – испуганно прошептала Юля.

– Не каркай, – приструнил девочку рослый мальчишка.

– Раскудахтались, – пробурчал серьезный парень. – Айда искать!

Аркадьевна, тем временем, благополучно добралась до приюта и радостно крикнула:

– А вот и я!

Директор, завхоз и повариха выбежали ей на встречу, вооружившись садовым инвентарем, а дети в страхе выглядывали из окон, опасаясь выйти наружу. Глеб Жаннович зашел с тыла, выставив грабли, и спросил:

– Они тебе не покусали, Аркадьевна? Слезай скорее. Я прикрою!

– Да вы что? – захохотала девочка. – Это же не настоящие тигры, а наши хулиганы!

– Как же тебе удалось их превратить в животных? – изумился директор.

– Сама не знаю, – ответила Аркадьевна. – Бросьте же вы грабли, Глеб Жаннович, а то изувечите воспитанников.

Завхоз подошел поближе и оперся руками на черенок лопаты, разглядывая вполне мирных хищников.

– И правда, – хохотнул он. – Толстый, Доходяга, Драчун, Беззубый. Вся шайка в сборе.

Раиса Василисовна крепко сжимала в руках мотыгу и стояла на месте.

– А где наш поисковый отряд-то? – спросила она.

– И правда? – заволновался директор. – Куда они подевались?

– Физик, как всегда, в своем репертуаре, – вздохнул завхоз. – Что делать будем, Глеб Жаннович?

– Отправляйтесь на поиски, Семен Октябринович, – сказал директор.

– Так точно, – с готовностью ответил он, выкатил из сарая велосипед и начал энергично крутить педали.

– Стойте! – крикнула ему в спину Аркадьевна.

Завхоз резко затормозил и оглянулся.

– У меня идея получше, Семен Октябринович, – сказала воспитанница. – Предлагаю на тиграх!

– Нет, – поёжился завхоз. – Я боюсь.

– Мы так сэкономим кучу времени, – настаивала Аркадьевна. – Велосипедист развивает скорость до пятнадцати километров в час, а тигр – шестьдесят!

Девочка вспомнила про трын-траву и протянула Семену Октябриновичу увядший букетик:

– Вот, съешьте, и смелость вернется.

Глеб Жаннович одобрительно кивнул:

– Жуйте скорее. Время не терпит!

Завхоз скривился, но травку слопал, после чего встрепенулся и лихо вскочил на тигра.

– Но! – стукнул он в бока самого упитанного, и тот тотчас рванул с места.

– Вперед, ребята! – скомандовала остальным тиграм Аркадьевна и умчалась следом.

Девочка и завхоз остановились у ближайшего поворота.

– Куда дальше? – спросила Аркадьевна.

– Думаю, что туда, – предположил Семен Октябринович, указывая направо, – ты же не в той стороне была?

– Не в той.

– Значит, нам туда.

В это время отряд спасателей приуныл, ведь поиск не дал никаких результатов. Группа стояла, поглядывая с крутого обрыва на реку.

– Возможно, хулиганы переправились на другой берег, – предположил пожилой полицейский, глядя в бинокль.

– Как же они это сделали? – спросил молодой.

– По мосту!

Жорж Глафтрович и Изольда Татьяновна согласились с их предположением.

– Надо рискнуть, – сказала воспитательница. – Детям угрожает опасность!

– Согласен, – кивнул молодой полицейский. – Воспитанников нужно найти и вернуть в приют.

– Только мост уж больно хлипкий, – сказал Жорж Глафирович. – Выдержит?

– Вы же физик, – вздохнула Изольда Татьяновна. – Вам виднее.

Наставник задумался и вскоре сказал:

– Главное, избежать резонанса, чтобы не увеличилась амплитуда колебаний. Нужно идти строем.

– Вперед! – сказал пожилой полицейский и возглавил шествие.

Отряд маршировал по мосту, а он командовал:

– Левой, левой! Держим шаг!

Только вот мост стал сильно раскачиваться, а затем и вовсе рухнул. Спасатели с громкими воплями упали в реку.

Аркадьевна и завхоз переглянулись.

– Вы слышали крики? – спросила девочка.

– Надо спешить! – крикнул Семен Октябринович и пришпорил тигра.

Хищники быстро достигли берега реки и встали у края обрыва, как вкопанные.

– Мост рухнул, отряд в воде, – сказал завхоз.

– Вижу, – ответила Аркадьевна и запела песенку, которая пришла ей на ум. – Все плывут кораблики, все плывут кораблики к нам издалека. Белые кораблики, белые кораблики – это облака.

И тут с неба тихо опустились на реку облака, превратившись в два маленьких белых кораблика.

– Ничего себе, – выдохнул завхоз.

– Спасены! – завопил Жорж Глафирович, карабкаясь на кораблик.

Следом он втащил девочек и Изольду Татьяновну. Полицейские и мальчишки тоже выбрались из воды, разместились на маленькой палубе и переглянулись, не веря в происходящее. Налетевший ветер раздул белоснежные паруса, и кораблики причалили к берегу, где их встретили Аркадьевна, Семен Октябринович и тигры.

Судья наблюдала за происходящими событиями с огромным волнением. Когда отряд спасателей ступил на берег, Клара Леопольдовна с облегчением выдохнула, отложила планшет и накапала себе валерьянки.

Тем временем наступила ночь, и стало прохладно. Спасенные дрожали от холода в мокрой одежде и прижимались друг к другу, чтобы согреться.

– Их бы в сухое переодеть, – посетовал завхоз. – Да где взять?

Аркадьевна кивнула и спела первое, что пришло ей на ум:

– Ой, полна, полна моя коробушка. Есть и ситец, и парча.

– Неплохо, – засмеялся Семен Октябринович, вытаскивая из корзины цветастый ситец и золотую парчу.

– Всем снять мокрую одежду! – скомандовал старший полицейский. – Обернуться в сухую ткань!

– Валенки, валенки, – продолжала напевать девочка. – Эх, не подшиты стареньки.

– И такие сойдут! – улыбнулся завхоз. – Лишь бы ноги в тепле были.

Все надели рваные валенки взамен мокрых кроссовок и дрожать стали поменьше.

– Плечи бы еще укрыть чем теплым, – поёжился Жорж Глафирович, обернутый в веселенький ситец с ромашками и васильками.

Аркадьевна задумалась и вдруг затянула, как Зыкина:

– Оренбургский пуховый платок.

И тотчас плечи спасенных укрыли, невесть откуда взявшиеся, пуховые платки.

– Эх, костра не хватает, – тихо сказала Изольда Татьяновна. – Мокрую одежду и обувь надо бы просушить.

– Мой костёр в тумане светит, искры гаснут на лету, – в ответ затянула Аркадьевна.

– И чайку бы, – мечтательно протянул молодой полицейский.

– У самовара я и моя Маша, вприкуску чай пить будем до утра!

Тут же на поляне появился кипящий самовар и молодая девица, которая назвалась Марией и принялась разливать чай.

– Конфетки-бараночки, словно лебеди, саночки, – напевала Аркадьевна.

– Чудеса! – воскликнули хором дети, когда на их головы просыпался конфетный дождь.

– Невероятно! – хохотал Жорж Глафирович, потряхивая связкой баранок на шее, как бусами.

Отряд вскоре уснул, а тигры разлеглись вокруг, согревая их своим теплом и охраняя.

Как только забрезжил рассвет, пожилой полицейский скомандовал:

– В путь!

Аркадьевна вскарабкалась на тигра-Драчуна, усадив позади себя Наташу и Юлю. Мальчишки вскарабкались на Доходягу, воспитатели на Беззубого, а полицейские на Толстого. И такая вот странная процессия направилась в приют, где их возвращения ждали с нетерпением.

Клара Леопольдовна, как только завидела отряд, дунула в свисток, и тигры снова стали обычными детьми.

– Все целы? – спросила судья.

– Так точно, – доложил пожилой полицейский.

– Хулиганов незамедлительно доставить в кабинет директора, – объявила женщина и скрылась в здании приюта.

Провинившиеся повесили носы и, вздыхая, поплелись в сопровождении полицейских на «разбор полетов».

Судья сидела за директорским столом и «листала» планшет. Тут она громко свистнула и объявила:

– Выслушаем мнение нападающего.

Глеб Жаннович встал и с укором, глядя на подопечных, сказал:

– Неслыханное дело! Девочку похитили.

Судья дунула в свисток и показала хулиганам желтую карточку.

– Кухню обчистили, – возмутилась Раиса Василисовна. – У своих же товарищей украли еду!

– На чердаке выломали дверь и сбежали, – добавил Семен Октябринович.

Клара Леопольдовна вздохнула и подняла вторую желтую карточку.

– Теперь выслушаем защитника, – сказала она.

Но никто не встал на защиту мальчишек – повар и завхоз лишь сердито покачали головами.

– Неужели нечего сказать в защиту обвиняемых? – удивилась Клара Леопольдовна.

– Есть, – ответила Аркадьевна. – Они доставили отряд спасенных в приют! А ночью охраняли в лесу спящих и согревали своим теплом. Вот!

Судья, еле сдерживая улыбку, сказала:

– Получается, что благодарить надо тигров. Проказники тут и ни при чем.

– Так ведь тигры ненастоящие, – вступилась за ребят девочка. – А превращенные!

Клара Леопольдовна теребила в руках красную карточку, но Аркадьевна, видя ее сомнения, с жаром воскликнула:

– Дайте им шанс! Они обязательно исправятся.

– Хорошо, – ответила судья. – Я назначаю хулиганам исправительные работы. С этой минуты они поступают в распоряжение завхоза и повара.

– И это правильно, – смахнул капельки пота со лба Глеб Жаннович. – Труд – лучшее лекарство!

Завхоз и повар исполняли указание судьи с рвением, загружая провинившихся работой с утра до ночи. Теперь шпане было не до проделок, поскольку им приходилось много трудиться. Ребята копались в саду и помогали повару на кухне под строгим надзором директора.

Дни тянулись, как ленивые черепахи, а Аркадьевна все больше и больше скучала по дому. В приюте были каникулы, поэтому дети отдыхали, развлекаясь на полную катушку: играли и гуляли в саду среди миллиона неувядающих роз.

– Что, Аркадьевна, тоскуешь по родителям? – как-то спросила Наташа.

– Очень, – призналась девочка.

– А ты вот только представь себе, что воспитанники приюта живут здесь с самого рождения и до совершеннолетия.

– Это просто невыносимо, – заплакала Аркадьевна.

– Отчего же? – вздохнула Наташа. – Человек ко всему привыкает. Тем более дети не знают, что такое нормальная семья. Они об этом только в книжках читают, да в фильмах видят. И вообще, эта тема здесь под запретом.

– Я понимаю. Каждый воспитанник мечтает о маме и папе.

– Вот именно, – сказала Наташа и ушла, оставив Аркадьевну наедине со своими мыслями.

Девочка посидела немного в одиночестве, повздыхала и отправилась к остальным. В холле она заметила какое-то движение и спросила у Юли:

– Что за шум?

– Идем скорее! – засмеялась девочка. – Сейчас физик нам опыты будет свои показывать.

В ученом классе собрались все до единого. Жорж Глафирович, облаченный в серый комбинезон и белые перчатки, хитро улыбался.

– Начнем? – спросил он.

– Да! – радостно крикнули ему в ответ дети.

Аркадьевна с любопытством разглядывала его рабочий стол. Там, в жутком беспорядке, лежали какие-то провода, салфетки и лимоны, а также стояли бутылки с водой и будильник.

Физик сделал серьезное лицо и приступил к опытам. В пустую бутылку он налили уксус, а в шарик насыпал соду и надел сверху. В емкости тут же зашипело и забулькало, а затем надулся шарик.

– Ах, – захлопали в ладоши воспитанники.

– Раиса Василисовна, – обратился к повару ученый, – вы принесли то, что я просил?

– Конечно, – ответила женщина и протянула Жоржу Глафировичу длинную деревянную шпажку и флакон с жидким мылом.

Физик обмакнул палочку в раствор и протянул Раисе Василисовне:

– Протыкайте шарик!

– Ой, – сконфузилась она. – Я боюсь. Лопнет ведь!

– Не лопнет, – убедительно сказал физик. – Прокалывайте!

– Может быть кто-нибудь другой лучше?

– Давайте вместе, – предложил Жорж Глафирович, – раз вы такая трусиха.

Жорж Глафирович отдал ей острую шпажку и взял руку повара в свою, а Раиса Василисовна взвизгнула и зажмурилась, ожидая громкого хлопка. Физик уверенно проколол шарик насквозь под дружные аплодисменты зала, и только тогда несчастная женщина открыла испуганные глаза.

– Цел?! – ахнула повар.

– Невредим! – засмеялся физик, демонстрируя присутствующим шарик.

Затем Жорж Глафирович чиркнул спичкой, поднес ее к стене и посветил фонариком, поглядывая на детей. Только никто ничего не понял, и физику пришлось тоже самое проделать во второй раз.

– Чего вы не видите? – спросил он.

– Тени от пламени, – ответила Аркадьевна.

– Верно, – кивнул Жорж Глафирович, – огонь пропускает свет, поэтому не отбрасывает тень.

Затем он налил в миску воду, на дно положил зеркало, и направил на него свет фонарика.

– Юля, возьми со стола листок белой бумаги и подойди ко мне, – попросил физик.

Девочка встала рядом с Жоржем Глафировичем, с нетерпением ожидая очередного чуда.

– Поймай свет, который отражается от зеркала, на листик, – сказал физик.

Девочка выполнила просьбу, и на бумаге появилась радуга.

– Откуда? – удивленно воскликнула девочка.

– Луч света состоит из нескольких цветов. Когда он проходит сквозь воду, то раскладывается на составные части.

Затем Жорж Глафирович спросил:

– Как ты думаешь, Юля, бумага может быть пробкой для бутылки с водой?

– Нет, конечно. Бумага обязательно промокнет.

– Проверим? – подмигнул девочке Жорж Глафирович.

– Давайте, – с недоверием пожала плечиками Юля.

Физик приложил лист бумаги к горлышку банки, наполненной водой, и перевернул.

– Опля! – озорно выкрикнул он и обвел глазами аудиторию. – Ну? Промокла?

Бумага плотно закрыла горлышко, и вода осталась на месте.

– Как это? – удивилась Юля.

– Жидкость от вытекания удерживает среда с пониженным давлением. А вода может подниматься вверх?

– Нет, наверное, – неуверенно ответила Юля.

– А вот и да! – захихикал физик и воткнул в воду салфетку. – Смотрите!

Банка тотчас опустела, а Жорж Глафирович пояснил:

– Твердое тело имеет волокнистое строение, поэтому впитало жидкость. Вода заполнила капилляры и начала движение вверх.

Затем физик обратился к завхозу:

– Как вы думаете, погаснет свеча в воде?

– Естественно.

– Проверим? Втыкайте гвоздь в свечу.

Жорж Глафирович разместил свечу в стакане с водой так, что на поверхности остался тонюсенький краешек парафина и фитиль, а затем зажег ее.

– Сейчас догорит до воды и погаснет, – сказал завхоз.

– Посмотрим, – хитро улыбнулся Жорж Глафирович.

Свеча продолжала гореть и потихоньку всплывать.

– Видите, вокруг фитиля образовалась глубокая ямка? Она-то и сделала свечу легкой!

– Не силен я в науке, – смутился завхоз.

Физик, тем временем, зажег другую свечу, а перед ней поставил пузатую бутылку.

– Задуйте пламя, Семен Октябринович! – весело сказал Жорж Глафирович.

– Бесполезно, – махнул рукой завхоз. – Вы же бутылку поставили. На нее подуть что ли?

– Подуйте, – засмеялся физик, – посмотрим, что из этого выйдет!

Семен Октябринович пожал плечами и со всей силы дунул на бутылку.

– Ну? – спросил Жорж Глафирович. – Что скажете?

– Погасла, – удивился завхоз, глядя на свечу. – Но как?

– Струя воздуха разделилась бутылкой на два потока. Они обогнули емкость, встретились у свечи и задули пламя. А давайте, Семен Октябринович, смастерим с вами батарейку для будильника.

– Зачем? – удивился завхоз. – У меня их полно на складе. Сейчас принесу, коли вам надо.

– Наша поинтереснее будет, – засмеялся физик и принялся катать по столу лимоны. – Доставайте, Семен Октябринович, из кармана гвоздики.

Завхоз высыпал на стол восемь оцинкованных и столько же медных.

– Пожалуйста, – улыбнулся он. – У меня этого добра навалом.

– Сейчас я соберу цепь, – сказал физик.

Он воткнул в лимоны гвоздики и соединил их проводками. Затем он замкнул цепь, скрутив проволоку первого и восьмого по счету, а затем прикрепил их к месту, куда вставляется батарейка в будильнике.

– Готово, – сказал Жорж Глафирович.

Секундная стрелка на часах ожила и весело побежала по циферблату, а воспитанники пришли от этого зрелища в неописуемый восторг.

– Работает лимонная батарейка! – обрадовался, как ребенок, завхоз.

– Это объяснимо, – сказал Жорж Глафирович. – Произошла химическая реакция. Медь и цинк соединились с кислотой, в результате чего выработался электрический ток.

– А хотите я тоже покажу вам опыт, только музыкальный, – предложила Аркадьевна.

– Очень любопытно, – кивнул Жорж Глафирович.

– Только мне нужны стаканы и вода.

– Идем на кухню, – позвала девочку Раиса Василисовна. – Я помогу тебе.

Повар с Аркадьевной ушли в столовую, а Жорж Глафирович поставил на пол два открытых ячеистых лотка с тремя десятками яиц в каждом.

– Что будет, если я на них сейчас встану? – спросил у детей физик.

– Кокнутся! Разобьются! Треснут! – донеслось со смехом в ответ.

– Ничего подобного, – покачал головой Жорж Глафирович. – Смотрите.

Физик разулся и аккуратно встал на яйца.

– Ого! Обалдеть! Не может быть! – пробежал по залу восторженный шепот.

– Структура скорлупы такова, что при равномерном давлении она не ломается, – пояснил физик.

Но что-то пошло не так, и раздался треск. Яйца, одно за другим, начали лопаться, отчего поднялся хохот.

– Что такое? – удивился Жорж Глафирович и почесал макушку. – Кажется, понял! Я забыл повернуть яйца. Надо было их острыми или тупыми концами ориентировать в одну сторону.