Глубина забвения

Татьяна Васькова

Глубина забвения

Предисловие Автора.

Здравствуйте, дорогие читатели! Для меня большая честь знать, что Вы держите эту книгу в руках – мою первую, долгожданную и такую волнительную. Как начинающий автор, я вложила в нее частичку своей души, и очень надеюсь, что она найдет отклик в ваших сердцах.

Пожалуйста, будьте снисходительны – знаю, что не все идеально в ней, но я очень старалась. И буду безмерно рада любым вашим замечаниям, пожеланиям и отзывам! Напишите мне на [e-mail] – мне очень важно ваше мнение.

Если эта история вам понравится, обещаю, продолжение не заставит себя долго ждать!

И, конечно же, не могу не сказать спасибо тем, кто был рядом на этом непростом пути.

Жанна К., моя первая читательница и лучшая подруга навсегда! Твоя поддержка была бесценна.

Мама, мой первый редактор! Без тебя эта история была бы совсем другой. Спасибо за твой чуткий взгляд и мудрые советы.

Анастасия Ч., благодаря тебе главная героиня этой книги именно такая! Твой вклад в ее создание неоценим.

Татьяна М., спасибо за твою поддержку и комментарии. Я очень это ценю!

И, конечно же, благодарю, Вас, мои будущие читатели! Спасибо за ваш интерес и за то, что даете мне шанс.

Небольшое, но важное уточнение: Несмотря на то, что образы некоторых персонажей вдохновлены реальными людьми, эта книга – художественный вымысел. Все события и герои – плод моего воображения, и любое сходство с реальностью – лишь случайность.

Глава 1.

Гул в голове давил на виски, словно тиски сжимали череп. Ниа открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд на серой, шершавой стене прямо перед собой. Переулок. Темный, незнакомый, пропахший машинным маслом и еще чем-то неприятно-сладким. Она лежала на холодной земле, чувствуя, как влага проникает сквозь тонкую ткань розовой юбки.

Юбка… Розовая? Она машинально одернула подол. И кофточка, голубоватая, с какими-то странными узорами. Это не мой стиль, – пронеслось в голове. Но что такое ее стиль? В голове – вакуум. Ни единой мысли, ни единого воспоминания. Кто я? Как я здесь оказалась? – металась мысль.

Рядом, на земле, валялась небольшая сумка, скорее похожая на стильный клатч, чем на что-то практичное. Инстинкт подсказал, что сумка принадлежит ей. Собрав последние силы, Ниа поднялась и, пошатываясь, и схватила сумку. Легкая, невесомая. Словно в ней ничего нет.

Гул усилился, к нему добавились какие-то приглушенные звуки – то ли голоса, то ли скрежет металла. Не разбирая, что происходит, Ниа поплелась прочь из переулка, стараясь держаться в тени. Нужно уйти отсюда. Нужно понять, где я. И кто я, черт возьми, такая?, – билась в голове единственная мысль.

Выбравшись из переулка, Ниа замерла, ошеломленно глядя на открывшуюся перед ней картину. Город. Но не такой, как она себе представляла. Или, скорее, как ей казалось, она представляла. Высокие, искривленные здания, переливающиеся всеми цветами радуги. Летающие машины, снующие между ними, словно светлячки. Огромные экраны, транслирующие невообразимые образы.

Это не мой мир. Она знала это нутром. Но чей же тогда? Удивление сменилось тревогой. Где все? Почему меня никто не замечает? Она словно призрак в этом сияющем, но холодном городе. Собрав остатки воли, Ниа шагнула в ближайшее здание. Большой зал, наполненный людьми или, скорее, их подобиями. Все уткнулись в какие-то экраны, висящие прямо перед лицами, или что-то манипулировали пальцами в воздухе. Никто не разговаривал, не смеялся, не обращал внимания друг на друга. Они двигались, как запрограммированные роботы, каждый в своем собственном цифровом мире.

Ниа шла вдоль стены, стараясь не привлекать внимания, чувствуя себя чужой и потерянной. Она заглядывала в витрины странных магазинчиков, пытаясь понять, что здесь продают. Какие-то светящиеся капсулы, странные устройства с множеством кнопок, еда, похожая на разноцветный пластилин. Цены были указаны в каких-то непонятных символах: "50 TM", "100 TM". Что это? Валюта? Но ей это ни о чем не говорило. В одной из витрин, между светящимися капсулами и едой-пластилином, она увидела свое отражение. Длинные каштановые волосы, слегка ниже пояса, обрамляли овальное лицо. Большие карие глаза, сейчас полные растерянности, обычно, наверное, искрились смехом. Тонкий, чуть вздернутый нос и чувственные губы – она была красива, даже в этом нелепом наряде.

Отчаяние подступало. Она совершенно одна в этом чужом, равнодушном мире. Нужно хоть что-то узнать о себе, о том, как я здесь оказалась. Найдя укромный уголок, Ниа присела на скамейку и дрожащими руками открыла сумку. Внутри было немного: тонкий кошелек, какой-то странный ключ, что-то похожее на флешку, и голографическая фотография.

На фотографии была она сама, но выглядела иначе. Волосы заплетены в сложную косу, на лице – уверенная улыбка, а в глазах – искорки озорства. Она была одета в удобную, широкую одежду из какой-то мягкой ткани, явно предназначенную для активного движения. Они сидели на краю обрыва, любуясь закатом. И рядом с ней кто-то с короткими русыми волосами. Принадлежность к полу определить было сложно. В чертах лица одновременно читались и мужественность, и утонченность. Они сидели плечом к плечу, и выглядели скорее как близкие друзья, чем как влюбленные. В глазах этого человека было что-то такое… сложное. Смесь силы, нежности и какой-то глубокой печали.

Пока Ниа разглядывала фотографию, тишину зала разорвал резкий, пронзительный звук, похожий на сигнал тревоги. Все вокруг словно по команде ожили. Люди, словно солдаты, синхронно поднялись со своих мест и, не говоря ни слова, направились в разные стороны. Кто-то пошел к выходу, другие, наоборот, устремились к каким-то рабочим местам, оборудованным сложными приборами и экранами. Ниа растерялась. Что происходит? Что мне делать?

Инстинкт самосохранения подсказал, что лучше не выделяться. Она встала и огляделась, пытаясь понять, куда движется основная масса людей. Часть из них направлялась к выходу, видимо, закончив работу. Другие, наоборот, занимали свои места и начинали что-то делать, погружаясь в экраны и приборы. Ниа заметила, что никто ни с кем не разговаривает, все общаются какими-то невидимыми каналами связи. Этот мир был одновременно технологичным и пугающе бездушным.

Решив, что лучше всего будет понаблюдать за кем-то, Ниа выбрала мужчину средних лет в сером комбинезоне, который уверенно направился к одному из рабочих мест. Он не выглядел подозрительно и не обращал на нее никакого внимания. Ниа начала следовать за ним, стараясь держаться на расстоянии и не привлекать к себе внимания. Куда он идет? И что он там делает? Может быть, это поможет мне хоть что-то узнать об этом странном месте и о себе самой,  – думала она.

Мужчина подошел к сложному аппарату, похожему на гибрид компьютера и медицинского оборудования. Он надел на голову какой-то шлем и уставился в экран. Ниа остановилась поодаль, наблюдая за ним. Что он делает? С кем он общается? И что это за аппарат?

Ниа продолжала наблюдать издалека, стараясь разгадать, что делает мужчина. Он сидел неподвижно, с закрытыми глазами, а на экране перед ним мелькали какие-то символы и графики. «Что-то вроде электроэнцефалограммы», – подумала Ниа, хотя она и понятия не имела, откуда ей это известно. Может быть, это воспоминание из прошлой жизни?

Внезапно на экране появились какие-то более понятные изображения – отрывки воспоминаний, смутные лица, какие-то места. Ниа замерла, заворожено глядя на экран. Неужели это то, что я думаю? Неужели этот аппарат считывает мысли? Может ли он помочь мне вспомнить, кто я такая?

Любопытство взяло верх. Ниа подошла ближе, стараясь рассмотреть детали на экране. Она протянула руку, чтобы коснуться изображения, и случайно задела какой-то провод. Аппарат издал громкий треск, и мужчина вздрогнул, сорвав с головы шлем. Он резко обернулся и уставился на Ниа с явным раздражением.

– Что ты делаешь? – прошипел он, подлетая к ней. – Ты сломала мне подключение! Кто ты такая и что тебе здесь нужно?

Ниа отступила, испуганно глядя на мужчину. Он был явно не в настроении шутить. Ее поймали. «Что мне теперь делать? Врать? Бежать? Или попытаться объяснить, кто я такая? Но поверит ли он мне? И что будет, если я расскажу правду?», – метались мысли у неё в голове.

В этот момент в зале появились двое охранников в черной униформе. Они быстро направились к ним, явно привлеченные шумом. Ниа поняла, что у нее проблемы. Большие проблемы.

Инстинкт самосохранения сработал мгновенно. Ниа резко развернулась и попыталась бежать, но зацепилась за какой-то провод и повалила на пол еще один аппарат, с грохотом разлетевшийся на куски. Мужчина в комбинезоне злобно выругался, а охранники ускорили шаг, направляясь к ней. Бежать было бессмысленно.

Собравшись с духом, Ниа попыталась объяснить ситуацию:

– Пожалуйста, подождите! Я не знаю, кто я такая! Я очнулась в переулке и ничего не помню! Я просто хотела узнать, что здесь происходит!

Охранники остановились, удивленно переглянувшись. Они явно не ожидали такого поворота событий.

– Что ты несешь? – спросил один из них, приближаясь к Ниа. – Ты что, неисправна? Говоришь какую-то ерунду.

Ниа попыталась повторить свои слова, но охранники перебивали ее, не понимая, о чем она говорит. Они явно не были готовы к такому нестандартному случаю.

– Ладно, хватит. Ты явно нуждаешься в диагностике. Отведем тебя в Центр изучения заболеваний, там разберутся, что с тобой не так, – сказал один из охранников, хватая Ниа за руку.

Ниа попыталась вырваться, но они были сильнее. Ее схватили и повели прочь, в сторону выхода. Она сопротивлялась, кричала, пыталась объяснить, что с ней все в порядке, просто она ничего не помнит, но все было бесполезно. Охранники не слушали ее, считая ее неисправной или сумасшедшей.

Как только охранник нажал на кнопку на своем запястье, по телу Ниа прошла волна онемения. Она все еще видела и слышала, понимала, что происходит вокруг, но больше не могла двигаться. Ее тело словно стало чужим, неподвластным ей. Страх сковал ее сердце. Что это за технология? И что они собираются с ней сделать?

Охранники дождались прибытия странного транспортного средства. Это была обтекаемая капсула на антигравитационной платформе, больше всего напоминающая машину скорой помощи, только без опознавательных знаков. Один из охранников что-то объяснил сухощавому человеку (или роботу?) – Ниа не могла понять наверняка) в светло-голубом костюме, и ее, неподвижную, перенесли на каталку и закатили внутрь капсулы.

Глава 2.

Поездка была недолгой. Ниа с ужасом наблюдала, как за окном мелькают футуристические пейзажи города. Куда они меня везут? Что меня ждет? Каково же было ее удивление, когда капсула остановилась перед зданием, которое совершенно не соответствовало окружающей обстановке. Это была обычная больница, словно сошедшая со старой фотографии. Кирпичные стены, окна с занавесками, зеленая лужайка перед входом. Никаких тебе сверкающих технологий, никаких футуристических конструкций. Только люди в одинаковых светло-голубых костюмах, снующие туда-сюда с озабоченными лицами. Что это? Секретная база? Машина времени перенесла меня в прошлое?

Ниа перенесли на каталку и повезли по длинным, запутанным коридорам. Она потеряла счет времени, слушая обрывки разговоров, доносящихся вокруг: «…нестандартный случай…», «…нарушение когнитивных функций…», «…требуется полная диагностика…». «Что они говорят? На каком языке? Хотя…почему-то я их понимаю», – задумалась девушка.

Ее везли так долго, что Ниа совершенно потеряла ориентацию: «Куда они меня везут? Что со мной будут делать? И почему эта больница выглядит так старомодно? Неужели это какой-то секретный объект?», – она попыталась приподняться, чтобы осмотреться, но тело все еще не слушалось ее.

Внезапно кто-то склонился над Ниа и сделал ей укол. Самый обычный укол, шприцом. Это было так неожиданно и архаично, что она не успела даже испугаться. Укол? Зачем? В глазах потемнело, и она провалилась в небытие.

Очнулась Ниа в каком-то светлом помещении, подключенная к множеству проводов и датчиков. Над ней толпились люди в светло-голубых костюмах, что-то оживленно обсуждающие. Они говорили вслух, обычными голосами! После безмолвных улиц и безэмоциональных лиц ей это казалось невероятно странным и даже немного пугающим. Они хотя бы видят, что я очнулась?

«…необычные показатели…», «…полная амнезия…», «…признаков повреждений мозга нет…», – доносились обрывки фраз. Ниа пыталась понять, что происходит, но ее никто не слушал. Врачи и техники продолжали проводить какие-то манипуляции, брать анализы, сканировать ее тело. Как подопытный кролик. Что они ищут? Она попыталась что-то сказать, но горло словно сдавило.

После серии утомительных и бессмысленных, как казалось Ниа, экспериментов и анализов ее, наконец, отключили от аппаратов и перевезли в небольшую комнату, выкрашенную в бело-серые тона. В комнате стояла кровать, тумбочка и стул. Никаких окон, никаких личных вещей. Только холодные, безликие стены. Ниа оставили одну, без объяснений и надежды на спасение. «Тюрьма. Я в тюрьме», – она села на кровать, ощущая холод простыней.

Дни тянулись медленно и однообразно. Периодически в комнату заходили люди в голубых костюмах и задавали Ниа одни и те же вопросы:

– Как вас зовут?

– Где вы живете?

– Что вы помните?

Она честно отвечала, что ничего не помнит, но они, казалось, не верили ей. Их лица оставались непроницаемыми, словно маски. Зачем спрашивать одно и то же, если не верите? Они издеваются? После их ухода Ниа подходила к тумбочке и смотрела на свое отражение в металлической поверхности. Все та же незнакомая девушка с карими глазами, полными отчаяния.

Большую часть времени Ниа проводила в одиночестве. Она лежала на кровати, уставившись в потолок, пытаясь найти хоть какую-то трещину, хоть какую-то зацепку. Или бродила по комнате, касаясь стен, словно пытаясь прощупать выход. Но все было тщетно. В голове – пустота.

Три раза в день в комнату приносили еду. На завтрак, обед и ужин ей подавали питательную, но совершенно безвкусную кашу и какие-то таблетки. Еда выглядела вполне обычной, но после того, что она видела в городе: эти разноцветные пластилиновые закуски, капсулы и прочую синтетическую пищу, Ниа начинала подозревать неладное. «Почему мне дают нормальную еду, а всем остальным что-то странное? Они что-то скрывают? Или хотят меня чем-то накормить?», – она отодвинула тарелку с кашей.

Однажды Ниа попыталась отказаться от еды, но санитарка в голубом костюме просто пожала плечами и сказала:

– Если не будете есть, вам будет хуже.

Никаких объяснений, никаких уговоров. Просто холодный, равнодушный взгляд. Ниа сжала кулаки.

Она понимала, что находится в ловушке. Ее держат здесь против ее воли, кормят непонятно чем и задают бессмысленные вопросы. Нужно выбираться отсюда. Любой ценой. Она окинула взглядом комнату, ища хоть что-то, что могло бы ей помочь. Нужно что-то делать. Нужно найти способ сбежать. Но как?

Глава 3.

Однажды, когда Ниа уже потеряла всякую надежду, к ней в комнату зашел мужчина. На вид ему было около пятидесяти лет, с морщинами на лице и усталым взглядом. Он сел рядом с ней на кровать, и Ниа впервые почувствовала, что кто-то относится к ней по-человечески. «Неужели хоть кто-то видит во мне человека, а не просто подопытного кролика?», – мелькнула и пропала у нее мысль.

– Привет, Ниа, – сказал человек мягким голосом. – Меня зовут доктор Эммет. Я очень хочу тебе помочь, но, честно говоря, я не знаю, как это сделать. Ты даже не пытаешься ничего вспомнить, а наше оборудование не показывает никаких проблем. Твой мозг совершенно чист.

Учитывая, что это был первый человек, который с ней нормально заговорил, Ниа решила довериться ему и выведать максимум информации.

– Доктор Эммет, – начала она дрожащим голосом, – почему меня обследуют такими старыми технологиями? В городе все такое современное, а здесь…

Доктор Эммет удивленно вскинул брови.

– Старыми технологиями? Что ты имеешь в виду? Это лучшее медицинское оборудование, которое у нас есть. Мы даже пытаемся давать тебе не синтезированную пищу, что большая редкость в наше время. Ты должна понимать, что такое обследование стоит очень дорого. Около пятидесяти миллионов таймов.

Пятьдесят миллионов таймов… Сумма показалась Ниа астрономической. Что за «таймы»?

– Таймов? Что это? – спросила она.

– Тайм – это наша валюта, – пояснил доктор Эммет.

Воспоминание о ценах в городе мелькнуло в голове Ниа. «50 ТМ… 100 ТМ…», – пронеслось у нее в голове. Теперь она знала, что это валюта. И пятьдесят миллионов таймов – это огромная сумма.

– Я… я не знаю, смогу ли я заплатить, – с тревогой произнесла Ниа.

«Они держат меня здесь из-за денег? Что будет, если я не смогу оплатить?», – испуганно подумала Ниа.

Доктор Эммет вздохнул.

– Поскольку твой случай уникален, больница берет на себя все расходы. Пока что.

Ниа почувствовала облегчение. Хоть какая-то хорошая новость. Пока что… Это значит, что потом мне все равно придется платить?

– Могу ли я передвигаться по больнице? Мне нужно немного размяться, – спросила она, надеясь увидеть что-нибудь новое.

Доктор Эммет нахмурился.

– Это опасно, Ниа. Мы не знаем, как будет прогрессировать твое состояние. Вдруг ты забудешь, откуда пришла, и заблудишься? Здесь очень много коридоров.

Ниа попыталась возразить, но доктор Эммет перебил ее:

– Хорошо, я понимаю. Тебе нужно немного света и пространства. Я могу устроить, чтобы тебя перевели в комнату с окном. Это лучшее, что я могу сделать для тебя сейчас.

Ниа согласилась. Комната с окном – это уже хоть какой-то прогресс. Может быть, из окна она увидит что-нибудь полезное? Или просто сможет немного отвлечься от этих серых стен и навязчивых вопросов. Но уж лучше, чем ничего.

В новую комнату Ниа перевезли вечером. Как и в прошлый раз, ей сделали укол, и она почти не помнила, как ее переносили на каталке. Очнулась она уже в новой палате. Было темно, и за окном виднелись огни футуристического города. Летающие машины сновали, создавая причудливый узор из света.

Ниа пролежала в кровати какое-то время, пытаясь прийти в себя после укола. Потом она поднялась и подошла к окну. Пейзаж завораживал. Высокие, искривленные здания, переливающиеся всеми цветами радуги, неоновые вывески, парящие в воздухе рекламные щиты. Но что-то было не так.

Ниа присмотрелась внимательнее. Вечер как будто застыл во времени. Не было ни рассвета, ни заката. Все время один и тот же сумеречный свет. Она вспомнила, что, очнувшись в переулке, она тоже не видела солнца. Неужели в этом мире всегда ночь? Или ее держат в каком-то месте, где нет смены дня и ночи? Что они скрывают?

Тревога нарастала, но у Ниа было много других поводов для беспокойства. Периодически к ней заходил доктор Эммет, и они вели долгие, задушевные беседы. В результате этих разговоров Ниа поняла, что врачи уже провели все возможные процедуры и не собираются причинять ей вред. Они просто хотят наблюдать за ее состоянием. Но почему именно за мной? Что во мне такого особенного?

Доктор Эммет рассказал ей, что он новичок в этой больнице, и она стала его первой пациенткой. Это показалось Ниа странным. Начинать врачебную практику в пятьдесят лет – это немного необычно. Но главное, что у нее был хотя бы один человек, которому она могла доверять в этом хаосе. Хотя… могу ли я ему доверять?

Доктор Эммет стал заходить к Ниа чаще, и она прямо ждала времени, когда он придет. Доктор решил выяснить, что именно умеет Ниа, предлагая ей разные игры и занятия. Он надеялся разбудить в ней мышечную память.

Сначала он распорядился, чтобы ему выдали мяч, и они попробовали играть в игры, которые он знал. Она не вспомнила ни одну и не умела играть. Потом он пробовал ставить ее нарезать и чистить овощи, но оказалось, что и это она не умеет.

– Может быть, ты умеешь рисовать? – спросил доктор Эммет, доставая из шкафа холст, краски и кисти.

Ниа попробовала, но у нее получались лишь какие-то бессмысленные мазки. Она бросила кисть на стол.

– Я ничего не умею! – сказала она.

– А лепить? – предложил доктор Эммет, принеся кусок глины.

Ниа попыталась что-то слепить, но у нее выходила лишь бесформенная масса. Она сжала глину в руке, чувствуя, как она расползается между пальцами: «Я – никто. Пустое место».

– Хорошо, давай попробуем что-нибудь более сложное, – сказал доктор Эммет, доставая из ящика старые сломанные часы. – Попробуй разобрать и собрать их обратно.

Ниа долго возилась с мелкими деталями, но так и не смогла понять, как они работают. Она откинулась на спинку стула, чувствуя, как отчаяние захлестывает ее: «Я даже не могу починить сломанные часы!»

Доктор Эммет расстроился.

– Что же ты умеешь делать? – пробормотал он, глядя на Ниа с разочарованием.

– Я не знаю, – ответила Ниа, чувствуя себя совершенно бесполезной. Ее глаза наполнились слезами.

Доктор Эммет на мгновение задумался, а затем его лицо просветлело.

– Погоди-ка! У меня есть еще одна идея!

Он распорядился, чтобы ему принесли все музыкальные инструменты, какие только можно было найти в городе: гитару, скрипку, флейту, барабан. Ниа попробовала играть на каждом из них, но у нее ничего не получалось. Струны не слушались ее пальцев, из флейты вылетали лишь свистящие звуки, а барабан отзывался глухим, неритмичным стуком. Она отбросила барабанные палочки, чувствуя, как слезы опять катятся по ее щекам:

– Я даже не могу издать ни одного нормального звука!

Доктор Эммет вздохнул и отложил инструменты в сторону.

– Ладно, Ниа, не будем торопиться. Всему свое время. Может быть, твои воспоминания вернутся сами собой.

После этого доктор Эммет перестал предлагать Ниа какие-либо занятия. Он просто заходил к ней в комнату, спрашивал про ее самочувствие. Ниа чувствовала, что он не теряет надежды, но и не знает, что делать дальше. «Он просто жалеет меня», – констатировала Ниа.

Дни тянулись один за другим, похожие друг на друга, как две капли воды. Ниа смотрела в окно, пыталась вспомнить хоть что-нибудь из своей прошлой жизни. Но все было тщетно. Ее мозг оставался чистым и невозмутимым. «Я – чистый лист. Но кто нарисует на нем мою жизнь?», – размышляла девушка.

Иногда Ниа начинала думать, что она просто сошла с ума. Что все это – лишь плод ее больного воображения. Но потом она смотрела на доктора Эммета, на его добрые глаза и искреннюю заботу, и понимала, что это не так. Она действительно потеряла память. И ей нужно как-то жить дальше. Или хотя бы выжить.

В один из визитов доктора, Ниа, набравшись смелости, спросила:

– Доктор Эммет, почему здесь нет солнца? Когда будет рассвет?

Доктор Эммет удивленно вскинул брови.

– Рассвет? – переспросил он, словно услышал что-то давно забытое. – Я даже не помню, чтобы рассвет когда-то был… Кажется, моя бабушка или прабабушка рассказывала мне о солнце, но я уже не могу вспомнить точно.

– А что это за освещение? Откуда берется свет? – продолжала допытываться Ниа.

– Это генераторы, – пояснил доктор Эммет. – Они снабжают землю энергией.

– Но как же так? Почему солнце не появляется так долго? Что произошло? – не унималась Ниа.

Доктор Эммет вздохнул.

– Ходят легенды о том, что когда-то день начал сокращаться, и солнце появлялось на все меньшее и меньшее время. А потом оно не взошло совсем. Мы называем это Днем Великого Затемнения. Никто не знает, когда солнце взойдет снова.

– Но почему так произошло? – спросила Ниа. – Разве земля не вращается по орбите? И если бы солнце пропало, земля начала бы остывать, разве не так?

На этот вопрос доктор Эммет не смог ответить.

– Хм… Ты знаешь, я никогда об этом не задумывался. Я не обладаю нужными познаниями в области астрономии. Но я обязательно уточню у коллег и расскажу тебе в следующий раз. Меня самого эта тема никогда не интересовала.

Ниа почувствовала разочарование. Доктор Эммет казался таким умным и знающим, но даже он не мог объяснить, что произошло с солнцем. Что это за мир, в котором даже солнце – лишь легенда?

Дни тянулись медленно, наполненные тревогой и ожиданием. Доктор Эммет долго не возвращался, и Ниа начинала волноваться. Что с ним случилось? Почему он не приходит? Может быть, он заболел? Или просто забыл о ней? Она металась по комнате, как зверь в клетке.

Однажды в ее комнату вошел незнакомый человек в светло-голубом костюме. Его лицо было непроницаемым и холодным, а взгляд – отчужденным.

– Доктор Эммет больше не сможет посещать вас, – сообщил он без всяких предисловий.

– Что случилось? Где он? – испуганно спросила Ниа. Она почувствовала, как сердце уходит в пятки.