скачать книгу бесплатно
Снежный бал в королевском дворце
Татьяна Ткачук
Столица королевства гудит в возбуждении – Его Величество издал указ о проведении Снежного бала, на который будут приглашены только знатные аристократические семейства. Юная Жанин узнаёт об этом лишь тогда, когда родители отправляют за ней карету – целую неделю воспитанница Пансиона благородных девиц проведет дома на ежегодных каникулах, приуроченных к празднованию Наступления Зимы. Кто же знал, что в этом году всё пойдет не так…От автора: еще одна история по Миру Дарион, совершенно отдельный, самостоятельный однотомник, связанный с другими книгами серии только общим миром.
Татьяна Ткачук
Снежный бал в королевском дворце
Глава 1
Всю последнюю неделю накануне наступления Зимы столица Пар?зии Марлезон непрерывно гудела и жужжала, точно разворошённое осиное гнездо. Во всех домах, лавочках и салонах обсуждалась лишь одна новость: Его Величество, король Марлон V издал указ о проведении во дворце Снежного бала – одного из главных Зимних событий.
Эта новость муссировалась даже в закрытом Пансионе благородных девиц, где последние пять лет воспитывалась Жан?н. Правда, слухи о предстоящем событии передавались девушками друг другу в строжайшей тайне, шепотом, в спальнях, когда уже были потушены все светильники, и пансионеркам надлежало засыпать в своих кроватях.
Как обычно бывало каждый год в это время, последние дни воспитанницы одна за другой покидали пансион и в каретах, присланных родителями, отправлялись по домам, окрыленные возможностью на целую неделю забыть о строгих правилах, царивших в этом заведении.
Считалось, что Королевский столичный пансион, которым вот уже много лет руководила сьера (обращение к замужней женщине в Паризии) Мар?н Фруке – лучшее заведение подобного толка для юных девушек из знатных семейств, и попасть туда – большая удача для каждой молодой сэры (обращение к молодым незамужним девушкам). Мнения самих девушек, конечно, никто не спрашивал, однако, они многое могли рассказать о нравах, царивших в Пансионе, и о железной дисциплине, насаждаемой директрисой.
Но, как бы то ни было, сейчас Жанин, с легким сердцем покинув пансион, катила в отцовской карете по дороге в направлении столицы, закутанная в теплую серую шубку, наверняка, положенную мачехой вместе с другими вещами.
Девушка ехала и радовалась тому, что увидится с семьей и хотя бы несколько дней проведет в спокойной обстановке, когда не нужно каждую минуту «держать лицо», тянуть спину и просто не выделяться ничем среди прочих.
Когда-то давно Жанин прочитала старую сказку о девушке-сироте, у которой была злобная мачеха и не менее злые сводные сестры – те всячески третировали бедняжку и заставляли выполнять самую грязную работу по дому. Однако, в конце концов, героине повезло, и зло было наказано. Справедливость восторжествовала.
У Жанин ситуация была не столь плачевная. Правда, ее родная мама умерла, когда девочке было всего десять лет. Отец, господин Роже Вийон, секретарь столичного Королевского суда, почти три года не мог оправиться от потери любимой жены. Но время немного притупило его горе, да так, что на четвертый год он женился на некоей вдове, уже имевшей собственную дочь, на пару лет младше Жанин.
Сьера Клодетт была самой обыкновенной женщиной, может быть, только чуть больше других дам любившая наряды и богатство, да еще и стремившаяся к установлению полезных связей с полезными людьми. Вероятно, она посчитала, что секретарь Королевского суда – вполне подходящая пара для не слишком знатной и богатой вдовы, а поэтому очень ловко провернула всё так, что вскоре Роже оказался женатым во второй раз.
Надо все же отдать должное мачехе – к падчерице она относилась вполне терпимо, не особо выделяя собственную дочь, которая была немного болезненна и слаба. Однако едва Жанин исполнилось четырнадцать лет, Клодетт смогла убедить мужа, что девочке просто необходимо воспитываться в Пансионе благородных девиц: ведь «дорогой супруг» желает, чтобы старшая дочь сделала хорошую партию, выйдя замуж за достойного жениха, а для этого она и сама должна отвечать требованиям к «хорошей жене».
Роже согласился с супругой, и Жанин уехала из родного дома, появляясь там с тех пор только на каникулярную праздничную неделю, выпадавшую на наступление Зимы. И даже о появлении у нее младшего брата Жанин узнала из письма, отправленного отцом в Пансион.
И вот уже пять лет девушка постигала науку ведения домашнего хозяйства, управления слугами, а также этикет, игру на спинете (Спинет – небольшой домашний клавишный струнный музыкальный инструмент, разновидность клавесина. Внешне спинет немного похож на рояль. Он представляет собой корпус, стоящий на четырех подставках. Имеет 3-6-угольную трапециевидную или овальную форму) и различные виды дамского рукоделия.
В Пансионе преподавали также всемирную историю, каллиграфию, математику и один из иностранных языков. Сейчас это был росский. И Жанин, у которой была явная склонность к лингвистике, уже вполне бегло болтала на нем.
Пансион располагался за городом, в нескольких лье от Марлезона, и ехать предстояло не меньше пары часов. Но девушку это не напрягало. Радостная от того, что удалось вырваться из закрытого заведения, Жанин сначала с интересом смотрела в маленькое окошко в дверце кареты. Однако ничего особо примечательного, кроме снежного поля, протянувшегося в обе стороны, сколько хватало глаз, с изредка встречавшимися рощами, деревья в которых в эту пору были голыми и совсем не радовали взгляд, в окружающем пейзаже не было. И вскоре юная путешественница задремала, благо, в экипаже было тепло – благодаря согревающему артефакту, закрепленному в специальной кованой решетке на стене кареты.
Она заснула так крепко, что и не заметила, как карета въехала в столицу и, миновав предместье, направилась ближе к центру, туда, где располагался особняк семейства Вийон. И внезапно была резко вырвана из объятий сна, когда раздался оглушительный удар, за которым последовал рывок, и ничего не понимающая спросонья Жанин почувствовала, что ее куда-то тащит, затем бросает на боковую стенку кареты, которая непонятным образом оказалась внизу. Страшный скрежет, еще один удар – и девушка больно приложилась коленями к обшивке экипажа, а после этого упала еще и на плечо, застонав от пронзившей тело боли.
Глава 2
Снаружи послышались громкие встревоженные голоса, крики, но она продолжала лежать неподвижно, боясь пошевелиться и обнаружить, что сломала себе руку или ногу. Вот послышался еще один мужской голос, глухо спросивший: «Сколько людей в карете?» И голос кучера, ответивший ему что-то невнятно.
А потом карета как-то спружинила, и через минуту дверца, по счастливой случайности оказавшаяся сверху, распахнулась. Темный силуэт в плаще и шляпе заглянул внутрь, и мужчина спросил:
– Сударыня, вы в порядке?
– Н-не знаю… – выдохнула Жанин и слегка пошевелилась. Боли вроде не стало больше, а, значит, можно было попробовать подняться, что тут же и предложил ей незнакомый спаситель.
– Сьера, – начал было он, но увидел, что пассажирка кареты совсем юная, и исправился. – Сэра! Попробуйте осторожно подняться на ноги. Я постараюсь вытащить вас из экипажа!
Жанин послушалась и вскоре стояла на ногах, упираясь в стенку кареты. Мужчина протянул ей руки:
– Обопритесь о мои плечи, сударыня!
Сам же обхватил руками ее талию и сильным рывком вытащил девушку наружу. Осторожно приобняв ее, ловко спрыгнул на заснеженную дорогу и только потом опустил спасенную на землю. Жанин украдкой взглянула в лицо спасителя. Он был молод, темноволос и довольно симпатичен. Черные глаза посмотрели на девушку с вежливым интересом, а потом он промолвил:
– Вам лучше отойти сейчас в сторону, сэра! Мужчины постараются поднять ваш экипаж!..
– Хорошо, – ответила она и пошла прочь от кареты, одновременно осматриваясь по сторонам.
И поняла, что каким-то образом две кареты столкнулись на городской улице. Удар был столь силён, что ее экипаж просто перевернулся на бок. Сейчас вокруг потерпевших аварию суетились люди, что-то обсуждали. Вот молодой мужчина в темном плаще с меховой накидкой, найдя глазами спасителя Жанин, махнул ему рукой в перчатке и крикнул:
– Бастьен! Всё готово! Можно начинать!
Тот кивнул и направился к группе мужчин. Общими усилиями они оттащили в сторону вторую карету, которая пострадала менее, разве что лошади перепугались так же, а после этого все они, как трудолюбивые муравьи, облепили опрокинувшийся экипаж и, действуя медленно, но верно, поставили его на колеса.
Жанин округлившимися глазами наблюдала эту сцену, не замечая, что на зимнем морозце начали зябнуть пальцы – покидая карету, она и не вспомнила о меховой муфточке, оставшейся внутри.
Все тот же молодой мужчина, когда всё было закончено, подошел к ней:
– Готово, сэра! Вы можете смело возвращаться в свой экипаж! – и тут заметил ее покрасневшие пальчики. – О! Ваши руки! Вероятно, замерзли?
– Ничего, – ответила она. – В карете есть муфта – согреюсь! А… Как так случилось? Почему кареты столкнулись?
– У второго возницы внезапно понесли лошади, наверное, испугались чего-то, он не сумел справиться с ними… И вот! Произошло столкновение. Хорошо, что вы не пострадали!
– А люди во второй карете? – с замиранием сердца спросила девушка.
– Отделались легким испугом, – слегка усмехнувшись, ответил незнакомец.
И в эту минуту его снова окликнул тот самый второй мужчина:
– Бастьен! Пора! Поторопимся!
– О, мой друг, как всегда, прав! Что ж, юная сэра, позвольте откланяться! Мне, и правда, пора! Рад, что вы не пострадали! Прощайте! Веселого праздника!
– Спасибо! Веселого праздника! – автоматически отозвалась она, наблюдая, как незнакомец широкими шагами удаляется, как подходит к своему спутнику, удерживающему поводья двух холеных жеребцов, а затем взлетает в седло, и оба пускают скакунов с места в галоп, вскоре исчезнув в конце улицы.
Жанин потерла ладонью ушибленное плечо и, вздохнув, пошла к своей карете, рядом с которой уже виновато топтался кучер. Увидев девушку, он кинулся к ней:
– Сэра Жанин! Простите, что так получилось!..
– Не будем терять напрасно время, – остановила она его сбивчивую речь. – Едем домой! Там, наверное, уже заждались меня!..
– Да-да, конечно! – заторопился возница, предусмотрительно открывая перед девушкой дверь кареты.
Жанин уселась на диванчик, и дверца захлопнулась, а вскоре после этого она почувствовала, что экипаж снова движется.
Дальнейший путь прошел без всяких происшествий. И вот уже Жанин стояла перед родным домом – аккуратным двухэтажным особняком, выстроенным в лучших традициях паризийской архитектуры. В широком холле на первом этаже ее встретил дворецкий, который служил Вийонам вот уже много лет, выражая искреннюю радость от встречи с родной дочерью хозяина.
А вскоре девушка попала в жаркие объятия сводной сестры. Эстэль, как яркий легкий мотылек, вилась вокруг Жанин и без умолку щебетала о том, как она рада, что сестра, наконец-то, приехала домой, ведь у нее накопилось столько важных новостей!
Крисп?н, серьёзный пятилетний мальчуган, терпеливо стоял в сторонке, ожидая, когда сестра выразит свои восторги по поводу приезда старшей, и Жанин, заметив это, сама раскинула в стороны руки и ласково улыбнулась:
– Братец! Иди же, я обниму тебя!
Он подошёл с достоинством, которое подошло бы скорее взрослому человеку, и прижался к сестре:
– Здравствуй, сестрица Жанин! Я рад, что ты приехала!
– Я тоже очень рада, мой хороший!
Но тут мачеха прервала их:
– Дети! Хватит держать сестру у двери! Жанин, добро пожаловать домой!
– Здравствуйте, матушка! – улыбнулась она женщине, а та уже командовала:
– Грие, забери шубку и капор сэры Жанин, а ты, девочка, ступай в свою комнату – освежись и переоденься. Я пошлю к тебе горничную! Заодно и распоряжусь, чтобы подавали обед! Ты немного задержалась, Жанин! Мы ждали тебя раньше! Что-то случилось?
– Я все расскажу чуть позже, матушка! – пообещала девушка.
– Сестра, я пойду с тобой! – решила Эстэль.
– Только не слишком забалтывай сестру! – строго сказала мачеха.
– Мама, а я пойду с вами, – сказал мальчик и последовал за Клодетт.
Сестры поднялись по широкой лестнице на второй этаж, где располагались личные комнаты обитателей особняка. Там девушек встретила служанка, уже готовившая свежее платье для старшей, взамен пансионатского серого платья с глухим белым воротничком.
Эстэль, потребовав от сестры рассказать в подробностях, как проходила весь этот год ее жизнь в Королевском Пансионе, плюхнулась на мягкий диванчик и приготовилась ждать возвращения Жанин из ванной комнаты.
Глава 3
Вскоре почти вся семья собралась за длинным столом в просторной обеденной зале. Не хватало только самого главы семейства – сьера (обращение к мужчинам в Паризии) Роже, и то, только потому, что в это время суток он обычно находился на службе в Королевском суде.
Домашние расспрашивали Жанин о ее жизни в пансионе. Девушка отвечала довольно уклончиво, не особо вдаваясь в подробности. Однако на вопрос мачехи, почему же падчерица задержалась с возвращением домой, ей пришлось рассказать и об аварии на столичной улице и о том, как ее спасители помогли поднять карету.
Эстэль, расширив и без того большие карие глаза, охала и ойкала, прижав тонкие пальцы к щекам, слушая рассказ сводной сестры. Сьера Клодетт же покачала неодобрительно головой, увенчанной сложной прической, и проворчала:
– Безобразие! Что творится! И это в столице – самом сердце Паризии! Но, слава Пресветлым богам, что ты не пострадала, девочка!..
После этого обед протекал в спокойной обстановке, а затем сводные сестры уединились в комнате Жанин, и там Эстэль, наконец, посвятила старшую в последние столичные новости и сплетни.
Вечером же, когда вернулся со службы отец, и все уселись ужинать, господин Роже сообщил домашним главную новость, встреченную с бурным восторгом: в этом году семья Вийон удостоилась чести быть приглашенной на Снежный бал. И приглашение уже было вручено сегодняшним днем особым посыльным, которые каждый год назначались специальным указом Его Величества для выполнения этой важной миссии.
Отец с гордостью продемонстрировал семейству прямоугольный голубой конверт, в котором и находилось само приглашение. Увидев заветный прямоугольник картона, семнадцатилетняя Эстель восторженно ахнула, приложив руки к груди, карие глаза ее радостно заблестели. Причина этого была проста: на Снежном балу могли появляться девушки из аристократических семейств, которым на момент праздника уже было семнадцать лет. Значит, в этот единственный раз, когда их пригласили, Вийоны могут появиться на балу в полном составе, не считая, конечно, малыша Криспина.
Жанин обегала глазами лица домашних: восторженное и до конце еще не поверившее – Эстель, полное удовлетворения худое лицо мачехи и гордое – господина секретаря. И никак не могла решить – какое чувство эта новость вызывает лично у нее, Жанин. Потому что еще никогда она не бывала не то, что на Снежном балу, но и в самом королевском дворце.
А мачеха с дочерью уже наперебой рассуждали о том, что это такое счастье – попасть на бал, и они должны выглядеть безупречно, чтобы не казаться деревенскими простушками на фоне остальных приглашенных дам.
– Дорогой супруг! Вы же не будете против, если мы все закажем себе новые бальные туалеты? – заискивающим тоном обратилась Клодетт к мужу.
Тот беззлобно усмехнулся и ответил:
– Конечно, нет, дорогая! Я тоже желаю, чтобы мои близкие блистали там!
– К тому же, дорогой, – продолжала мачеха, – Снежный бал – прекрасное место, чтобы найти девушке достойного мужа! Я говорю о нашей Жанин, – посмотрела многозначительно на падчерицу. – Девочка весной выпускается из Пансиона. К тому времени хорошо бы уже определиться с ее будущим!
Жанин промолчала на эту реплику, да ее слов никто и не ждал. А отец промолвил, покачав головой:
– Дорогая, девочке всего девятнадцать лет. Куда торопиться? В таком деле спешка может только навредить.
– Но вы же знаете, мой дорогой, что на Снежном балу это обычная практика! – не отступала Клодетт.
Однако супруг был непреклонен:
– Я-то знаю! Но насильно выпихивать девочку замуж, лишь бы выдать – мы не будем! И это мое последнее слово! – с нажимом добавил он, и женщина поняла, что далее давить не стоит. Вместо этого она вновь повернула разговор к теме предстоящего бала, уточнив у мужа, когда будет бал. Услышав от господина секретаря, что через четыре дня, заохала и заахала – времени на то, чтобы сшить три новых бальных платья, оставалось катастрофически мало! А ведь еще и нужен был новый фрак для главы семейства. Муж принялся успокаивать ее, говоря, что если она пригласит нескольких модисток, то те всё успеют сделать к нужной дате. Сошлись на том, что завтра же Клодетт пригласит к ним домой столичных швей, дабы определиться с выбором ткани и фасона будущих нарядов.
После ужина отец предложил старшей дочери разместиться в одной из небольших уютных гостиных, которых в просторном особняке было несколько, и пообщаться – всё-таки они не виделись уже очень давно. Эстель и маленький братик разошлись по своим комнатам, а Клодетт расположилась за секретером в своем будуаре, намереваясь написать письмо нескольким столичным модисткам, с тем, чтобы с самого утра отправить его со слугой адресатам. Авось удастся заполучить себе хотя бы трёх!
– Девочка моя, ты стала совсем взрослой, – сказал Роже, ласково глядя на белокурую и голубоглазую Жанин, и добавил с легкой грустью. – И еще больше стала похожа на свою матушку! Расскажи мне, дитя, как тебе живётся в пансионе. Там не обижают тебя? Всё ли хорошо?
Дочь его благоразумно не стала откровенничать, рассказывая правду о том, какие строгие правила царят внутри заведения, какая железная дисциплина определяет любые поступки девушек-пансионерок.
Вместо этого она заговорила о том, как много полезного для дальнейшей жизни дают воспитанницам, как им прививают основы этикета, учат вести хозяйство и обучают наукам и искусствам. Роже согласно кивал в такт словам девушки и, похоже, в очередной раз только еще больше уверился, что решение отправить дочь в Королевский пансион было верным.
Но вот он начал зевать, деликатно прикрывая рот ладонью, и, заметив это, Жанин сказала:
– Папенька, может быть, мы пойдем отдыхать? У вас был насыщенный день на службе…
– О да! – тотчас же согласился мужчина. – Да ведь и ты с дороги, малышка моя! А завтра предстоит еще вся эта суматоха с нарядами! Но я очень рад, что в этот раз, когда мы получили приглашение от Его Величества, ты тоже будешь с нами! И кто знает? Может быть, именно на балу ты встретишь того, кто станет совершенно особенным человеком для тебя!
Жанин улыбнулась, сомневаясь, что именно так и будет, и сказала:
– Доброй ночи, отец! Позвольте мне удалиться?
– Да, ступай, моя милая! – махнул он рукой. Девушка вскочила с софы, на которой сидела рядом с отцом, и, сделав изящный реверанс, поцеловала отца в щеку и отправилась в свою комнату.
Там служанка уже приготовила постель, и тончайшая батистовая сорочка лежала поверх одеяла, дожидаясь свою хозяйку. Девушка освежилась в небольшой ванной комнате и, переодевшись, с наслаждением вытянулась во весь рост на мягкой постели, подумав, что узкие кровати в Пансионе никогда не были и вполовину так удобны, как ее девичья постель в родительском доме.
Глава 4
Наутро ее разбудили довольно рано, но для Жанин это было привычно: воспитанниц в Пансионе будили в пять утра. Поэтому девушка успела-таки как следует выспаться и проснулась в отличном настроении, предвкушая, как сегодня будет выбирать фасон для нового бального платья.
Быстро освежившись и переодевшись в легкое домашнее платье, девушка спустилась в столовую залу, где уже находилось всё семейство. Господин Роже торопливо завтракал, спеша отправиться на службу в Королевский столичный суд, Эстель, позёвывая, лениво ковыряла серебряной ложкой в тарелке с овсяной кашей, и только Криспин, как обычно, был спокойным и сосредоточенным и методично поглощал свой завтрак, запивая его теплым молоком.
